– Как отдых? Нравится? – перебила она и хитро прищурилась. – Как заказывала – интересно, блондин с голубыми глазами, красивое знакомство, ухаживания, все желания исполняются. Даже море было. – В глазах ушлой бабули мелькнуло откровенное веселье.
И тут кусочки с явственным шорохом сложились в целую картину. Мечта, говоришь? Живая, говоришь?! Да с такой мечтой и врагов не надо, между прочим! Такая мечта угробит, да еще и спасибо потребует, мол, ты сама хотела! И как нашла в Питере, как все провернула, ну, Алевтина!.. Или как там на самом деле зовут мою живую мечту… Если у нее вообще есть имя.
– Нет, не нравится! – рявкнула я, руки сами сжались в кулаки. – Что за фигня, хватит этого фарса! Дурные шуточки у вас, знаете ли! Я проснуться хочу, – добавила неожиданно жалобно, в носу защипало.
– М-да? – Алевтина склонила голову и окинула меня задумчивым взглядом. – Не понравилось? Ну что ж… – Взгляд ее неожиданно стал острым, пронзительным. – В любом случае, Анечка, что заказывала, то и получила, – усмехнулась бабуля и резко хлопнула в ладоши.
* * *Под крыло уносились квадраты полей и совсем игрушечные домики, я задумчиво созерцала с высоты землю и вспоминала странное приключение: то ли во сне оно было, то ли наяву… За сон говорило то, что очнулась я во дворе того самого дома, где располагалось агентство моей мечты со старинным именем Алевтина, но, хоть убей, кода подъезда не помнила, и той бумажки ни в карманах, ни в урне не оказалось. На мне – джинсы и рубашка, в руке зонтик, в ушах наушники. За явь… Кольцо никуда не делось. Гладкий серебряный ободок плотно сидел на пальце, и, как я ни пыталась его снять, не получалось. Отказавшись найти логичное объяснение случившемуся, я отправилась домой, с удивлением отметив, что настроение уже не зашкаливает за отметку «погано, дальше некуда». И в отъезд я собиралась с гораздо большим энтузиазмом…
Чужой город встретил отличной, даже жаркой погодой и, конечно, морем впечатлений, которым почти удалось заслонить собой образ сероглазого соблазнителя с невероятно чуткими пальцами и умопомрачительной улыбкой. Вот верила моя женская душа, что не убил бы меня Алекс просто так, во сне ведь чудеса случаются. Я знала, видела: ему отчаянно не хочется приносить меня в жертву!
Бродя по узким средневековым улицам, любуясь на дворцы и церкви, я крутила колечко, снова и снова возвращаясь в мыслях к той восхитительной ночи… Эх, почему таких мужиков в реальности не бывает? Отчего-то зрела уверенность: Алекс оказался бы хорош не только в постели, но и в обычной жизни…
Ай! Кто-то чувствительно двинул в плечо так, что аж рюкзак слетел, я вернулась на грешную землю и с возмущением посмотрела на того, кто не удосужился обойти замечтавшуюся девушку.
– Смотреть надо!.. – Остаток фразы застрял в горле: на меня смотрели знакомые глаза цвета грозовой тучи…
– Простите, задумался. – Тот же голос, боже, и та же улыбка, и… знакомые серебряные звездочки в глазах.
У меня позорно ослабли коленки и пришлось прислониться к стене.
– А-а-а… Алекс?.. – сиплым шепотом выдавила из себя, мозг завис, переваривая информацию и силясь совместить несовместимое.
В обычных черных джинсах, футболке и с небрежно завязанными в хвостик волосами он выглядел… До ужаса реально и просто нереально притягательно. Нет, он же маг из какого-то там фэнтезийного мира! Как он тут оказался? И вообще, я схожу с ума?!.
– Узнала, – довольно откликнулся он, и робкая надежда, что это всего лишь очень похожий на него человек, благополучно скончалась, не приходя в сознание.
– Глюк, – нервно рассмеялась, не в силах отвести взгляд.
В следующий момент я оказалась в крепких объятиях и успела только протестующе пискнуть. Краем глаза заметила, как на нашу парочку косились редкие прохожие, и понимающие усмешки тоже видела…
– Тебе прямо сейчас начать доказывать, насколько ты не права? – выдохнул он прямо в губы, ничуть не стесняясь посторонних взглядов.
Ну да, учитывая, что одна слишком нахальная ладонь лежала гораздо ниже талии… Я нервно рассмеялась, реальность упорно не желала совмещаться, а в голове стало совершенно пусто, все вопросы разлетелись пушинками в разные стороны. Не… может… быть! Улыбка Алекса стала шире, превратившись в откровенно предвкушающую ухмылочку, и в ставших совсем темными глазах я без труда прочитала все его мысли. Ой! Щекам стало жарко, низ живота залила знакомая тягучая тяжесть, и в памяти в очередной раз ярко вспыхнули воспоминания…
– Потом поговорим, – тем самым интимным шепотом сообщило наваждение, многообещающе глянув на меня, и его вторая ладонь самым бессовестным образом забралась под мою футболку, легонько погладив поясницу.
Эмм… Когда мужчина ТАК на тебя смотрит и ТАКИМ тоном говорит, лучше не спорить. Это я почувствовала интуитивно, а сердце подтвердило догадки, плавно съехав с законного места в груди куда-то в район коленок. Рациональная часть сознания благоразумно захлопнула рот и отвернулась, сделав вид, что все в порядке, а либидо вместе с гормонами радостно размахивало флажками и праздновало победу… Все «почему» и «как» можно обсудить действительно позже.
* * *Несколько месяцев спустя.
– Сашка!!! – взвизгнула я, когда кусочек льда скользнул под халатом по спине.
Тут же сильные руки обняли и притянули к себе, а около уха раздался тихий довольный смех. Вот же… хулиган на мою голову! Лед благополучно упал на пол, я отбросила его ногой, сердито поджав губы и помешав в сковороде солянку, – вот зачем отвлекает?! Спалю же к едрене фене… Тоже мне, дорвался до реализации своей буйной фантазии! Отлучить от Интернета, хотя она, его фантазия, и без всемогущих Гугла и Яндекса тако-о-ое выдает… У моего сероглазого наваждения действительно очень богатый опыт.
– Ты так забавно реагируешь, – выдохнул он, мазнув губами по изгибу шеи. – Прости, не удержался.
– Ррр! – натурально зарычала я, попытавшись вывернуться.
Нельзя меня отвлекать от готовки, а то опять пельменями придется питаться, – признаться, в холостяцкой жизни отвыкла нормально есть, и теперь процесс давался с некоторым трудом. Пришлось заново привыкать готовить. Я элементарно могла забыть что-то на плите – зачитавшись, засмотревшись каким-нибудь фильмом или сериалом, засидевшись за компом… Алекс пока только учился пользоваться благами цивилизации, но, надо признать, учеником оказался способным, схватывал все на лету, ничему почти не удивлялся и ни от чего не шарахался. Как выяснилось, путешественник по мирам он опытный и видел всякое. То, как он меня везде искал, пока пред его светлы очи не явилась приснопамятная Алевтина-мечта, дабы любезно указать мое местонахождение, вообще отдельная история… Искал. Я расплылась в улыбке и потерлась затылком о его плечо.
– Все, все, не мешаю. – Алекс тут же перестал шалить, но не отпустил. – Можно я просто постою с тобой?..
Да кто ж возражает? Стой, стой, ненаглядный. Кстати, мои страхи там, в пещере, оказались напрасными: никто не собирался меня убивать. Для ритуала требовались только эмоции жертвы, затем ее отправляли туда, откуда она явилась. Но за неповиновение могли здорово огрести и я, и Алекс – опуская подробности, тот самый чувак в коричневом балахоне, типа начальника, умел чувствовать ложь. Поэтому мне следовало оставаться испуганной до трясущихся поджилок жертвой, а в самый последний момент мое сероглазое наваждение собиралось открыть портал – ага, он и такое умел. Алекс оказался очень хорошим актером, отсюда и вселенская тоска, и грусть. На самом деле он думал о том, как замечательно могло бы продолжиться утро, если бы не этот дурацкий ритуал… Мужчина, что с него взять!
В общем, Алекс еще много чего интересного про себя рассказывал, но главное я уяснила: от меня теперь так просто не отстанут. И дело даже не в фантастическом сексе, хотя именно с него все началось, как ни странно. Просто… Ну, мечта ведь должна сбываться, и неважно, каким образом. Алекс сказал: ему хватило одного взгляда в мои глаза, чтобы понять, что я – его. Через пару недель он признался: колечко, которое так и красовалось на моем пальце, все остальные девушки до меня легко могли снять хоть сразу после церемонии. А навсегда оно осталось на предназначенной ему судьбой, высшими силами, богами, ну, в общем, кем-то там свыше. Мое раздражение и возмущение – тоже мне, а плел про взгляд, глаза, вот же говорун! – быстренько усмирили, и я махнула рукой на причины, по которым Алекс рискнул остаться в незнакомом ему мире, но рядом со мной. Любит же, сам признался недавно. И я ему верю, как ни удивительно, даже несмотря на то, что он брюнет.
Я помешала уже почти готовую солянку, задумчиво улыбаясь. Способности Алекса остались при нем, как ни фантастично это звучит, однако использовать их он решил честно: открыл собственную частную практику. А поскольку его методы действительно работали, весть сарафанным радио быстро разнеслась по городу, и всего через несколько месяцев к Алексу запись уже велась чуть ли не на три недели вперед. Найти вещь, человека, вылечить, снять всякие порчи-сглазы-привороты – ненаглядный легко решал почти любые проблемы, только не брался за откровенную чернуху, в основном потому, что не желал возвращаться к своему темному прошлому, где ему приходилось убивать, пугать девушек для особого ритуала жрецов. В общем, свое место Алекс тут нашел достаточно легко и к моему и к своему удовольствию.
Алевтину, мою мечту со специфическим чувством юмора, я больше не видела. Может, оно и к лучшему, ведь у меня теперь есть все, что надо, чтобы быть счастливой, – любимый мужчина. Пусть даже пока он еще не знает, что он любимый. Должна же в женщине оставаться какая-то загадка, правда?
Лилия Касмасова
Моя свекровь – ведьма
Пальцы задрожали так сильно, что я выронила приглашение. Потом я зачем-то посмотрела на себя в зеркало и решила, что ужасно выгляжу, еще эти мешки под глазами и волосы какие-то лохматые. А потом проковыляла на балкон покурить.
Курение меня не успокаивало, к тому же я вспомнила, что бросаю, и потушила тонкую сигаретку в горшке с кактусом. Поцарапала пальцы о колючки, взвизгнула, выругалась и зашла домой.
Еще хромота эта. Надо же было мне именно на этой неделе потянуть лодыжку. Ну как я поеду? А не поехать – обидятся, конечно! И потом, никто и никогда в жизни не присылал мне приглашения на бумаге с тиснеными цветочными узорами, написанного перьевой ручкой и лежащего в красивейшем узком длинном конверте тоже с узорами. Ну, будто я королева английская или попала в кино.
Хотя от ведьмы можно и не такого ожидать.
То, что Далия Георгиевна – ведьма, Миша сообщил мне спустя два месяца после нашего знакомства. Я ему тогда на это сказала, что нехорошо так обзывать родную маму. На что он расхохотался и сказал, что она действительно ведьма. В самом прямом смысле. И добавил, что ведьма у них в семье не одна, а вся женская половина способна к ведовству.
И все же поверила я только после личного знакомства с Далией Георгиевной. Мы встретились в кафе. Мишина мама оказалась высокой брюнеткой лет за пятьдесят, со строгим лицом, в розовом костюме и розовой шляпе с перьями. Миша нас представил друг другу. И, когда назвал мое имя, сказал:
– Она из простых, мама.
Что потом было! Его мама встала, сверкая на меня глазами, – я тогда сразу поверила, что она ведьма, и подумала, вот сейчас она меня испепелит на месте. Но она перевела взгляд на полосатый зонт над нашими головами, что-то буркнула, зонт превратился вдруг в громадного пеликана, он щелкнул огромным клювом мне в лицо, потом захлопал крыльями, снеся со стола чашки, поднялся в воздух и улетел.
А Далия Георгиевна процедила сквозь зубы:
– Приятно познакомиться, – развернулась и ушла.
Я тогда не могла успокоиться недели две. Кошмар! Его мама возненавидела меня с первого взгляда! Но Миша сказал:
– Если бы она тебя возненавидела, то превратила бы в пеликана тебя, а не зонт. Хотя, – и он, видите ли, даже усмехнулся! – скорее не в пеликана, а в… лягушку, например, или в… гусеницу…
– Хватит, хватит! – завопила я тогда. – Я поняла!
Потом я поинтересовалась: а что же мужчины в их семье? Он пожал плечами:
– Люди как люди.
Знакомство состоялось четыре месяца назад, и с тех пор от Мишиной родни не было ни слуху ни духу. И тут вдруг приглашение! Персонально от Далии Георгиевны! «На семейный обед»! Ну кто приглашает официально на простой семейный обед? Наверное, это обед по какому-то торжественному случаю – день рождения, годовщина свадьбы или еще что-нибудь, не знаю… например, по случаю того, что кто-то из старших сыновей получил престижную работу.
У Миши было три старших брата. И их жены – все! – были ведьмами. А он нашел меня, видите ли.
Ладно, придет Миша с работы, спрошу, в честь чего торжество намечается. Может, надо еще подарок купить. А обед уже завтра.
Миша был удивлен, Миша был растерян, Миша взъерошивал без конца волосы и повторял, как идиот:
– И чего это она?
– Ты же сам сказал, что она ко мне отнеслась вполне нормально, – волнуясь, сказала я.
– Я сказал, – ответил Миша, – что она тебя вовсе не возненавидела.
– Ну, значит, – сказала я, – она решила э-э… что пришла пора изменить свое отношение.
– Угу.
– Что – «угу»?
– Это и настораживает.
– Это обед по какому-то поводу? – спросила я, когда он стал выглядеть более вменяемым.
Миша пожал плечами:
– Не знаю. Похоже, просто обед.
– И часто у вас такие званые обеды устраиваются?
– По настроению, – ответил он неопределенно.
Видимо, по настроению его мамы. Я не стала дальше расспрашивать.
В приглашении значилось, что обед состоится в два часа тридцать минут. Мы выехали рано утром, чтобы не попасть в пробки, ну и потом я сказала Мише, что, возможно, понадобится моя помощь в приготовлении обеда, а совместная готовка сближает.
Миша в ответ на это пробормотал, что мама и рук на кухне не замарает. Я спросила:
– Как это? У вас э-э… слуги?
– Нет, – улыбнулся он. – Много кузин, племянниц и невесток.
– Тем более! Ведь я тоже… э-э… почти… – сказала я.
Мы ведь собирались пожениться к Новому году.
– Ну да, – только и сказал Миша.
* * *Поселок находился на берегу реки Клязьмы. От Кольцевой до него было добираться около часа. Мы въехали в поселок, и я все вертела головой по сторонам, выглядывая, где же коттедж Мишиных родителей. Судя по его обмолвкам, это был очень большой дом. Но мы проехали поселок насквозь.
– Поместье дальше, – сказал Миша, – за поселком.
– Поместье… – машинально повторила я. Черт, они что – очень богатые?
Миша никогда об этом не говорил. А жили мы в моей однокомнатной квартире.
Поместье… А на мне турецкие джинсы и простая клетчатая блузка. На всякий случай я прихватила вязаную кофту, которую связала сама из разных цветных ниток, компонуя их по вдохновению. Она получилась очень интересной и оригинальной. Пожалуй, лучше мне ее не вытаскивать, даже если пойдет снег.
Успокаивало, что Миша тоже не во фраке. А просто в джинсах и в футболке. Но он-то все же родной сын – его примут любого.
Минут десять по абсолютно гладкой асфальтовой дороге – и перед нами развернулась старая тополиная роща. Мы въехали под ее сень. Листья тополей золотились под мягким светом осеннего солнца и будто слегка звенели на ветру.
Дорога привела к высоким кованым воротам, открытым настежь. Мы въехали на широкую аллею. Ее обрамляли раскидистые деревья и густые заросли кустов.
Дом, показавшийся из-за поворота, был белым двухэтажным особняком с колоннами. Такие я видела прежде только на картинках.
Миша остановил машину у крыльца. Из дома вышел мужчина лет шестидесяти, в бархатном бордовом сюртуке и серых полосатых брюках. Пожалуй, Далия Георгиевна в своих розовых перьях вполне бы гармонично смотрелась рядом. Может, и моя кофта впишется в Мишину семью?
– Папа, привет! – Миша вышел из машины и пожал ему руку.
– Салют, – отвечал мужчина. Потом выглянул из-за Миши. – Так ты не один?
Я выбралась из машины и прокандыляла к ним. Мишин отец, глядя на мою ногу, сказал:
– Голеностопный?
– Да, – сказала я, – растяжение.
– Жаль, – сказал отец.
– Да ничего, – сказала я. – Скоро пройдет.
– Да, – сказал отец, – жаль. Лучше бы навсегда.
– Что? – не поняла я.
– Папа, – сказал Миша. – Она не ведьма.
– Так это все та же самая? – удивился отец.
Я так оскорбилась, что не нашла слов в ответ.
– Папа, – с укоризной сказал Миша. – Познакомься. Это Вика.
– Дмитрий Васильевич, – с достоинством произнес папа. – Проходите в дом. Девочки в гостиной. А я тут покурю пока. – И он спустился с крыльца и пошел прогуляться.
Я чуть не сказала: «Я тоже останусь тут и покурю с вами!» Каким бы странным ни показался мне Мишин папа, встречаться с его мамой мне хотелось еще меньше.
Холл был великолепен: высотой в два этажа, с большими окнами, полом в крупную шашку и широкой, с резными перилами, лестницей.
Этот холл меня сразил наповал. Но все же я вспомнила:
– А почему твой папа огорчился, что я не останусь навечно хромой?
– Извини его, – сказал Миша. – Понимаешь, для ведьмы быть хромой – это плюс, это как для простой девушки быть блондинкой с длинными ногами и с большой грудью.
– А, ясно, – кивнула я, а потом остановила его, дернув за рукав: – Значит, ты мечтаешь о грудастой блондинке?
Понимаете, я вовсе не длинноногая пышногрудая блондинка. А совсем наоборот. По всем параметрам.
И вот я, кажется, поймала любимого на нехороших мечтах о блондинках. А он, видите ли, совсем не смущается, а смеется.
Мы прошли к двойным дверям, за которыми слышался тихий гомон женских голосов, разговоры и смех.
Я сделала пару глубоких вдохов и приготовила обаятельную улыбку.
И тут позади раздался радостный мужской голос:
– Миха! Приехал!
И к Мише с объятиями кинулся высокий темноволосый здоровяк.
– Здорово, Влад! – ответил мой Миша.
– Помоги чемоданы наверх занести, – пробасил Влад и кивнул мне: – Привет! – А потом, не успела я ничего и сказать, легким движением сильной руки распахнул настежь двери в гостиную: – Проходите! Мы сейчас.
И повел Мишу прочь. Тот оглянулся, улыбнулся мне, махнул рукой: мол, я сейчас вернусь.
А я стояла на пороге гостиной. И человек пятнадцать женщин, девушек и девочек, сидящих в цветастых креслах и на диванах, замолкнув, пялились на меня.