Я сделала пару глубоких вдохов и приготовила обаятельную улыбку.
И тут позади раздался радостный мужской голос:
– Миха! Приехал!
И к Мише с объятиями кинулся высокий темноволосый здоровяк.
– Здорово, Влад! – ответил мой Миша.
– Помоги чемоданы наверх занести, – пробасил Влад и кивнул мне: – Привет! – А потом, не успела я ничего и сказать, легким движением сильной руки распахнул настежь двери в гостиную: – Проходите! Мы сейчас.
И повел Мишу прочь. Тот оглянулся, улыбнулся мне, махнул рукой: мол, я сейчас вернусь.
А я стояла на пороге гостиной. И человек пятнадцать женщин, девушек и девочек, сидящих в цветастых креслах и на диванах, замолкнув, пялились на меня.
– Здравствуйте, – сказала я, позабыв о заготовленной улыбке.
– Привет! – откликнулась девочка лет пяти, она грызла большое красное яблоко.
А девушки и женщины вместо приветствия заговорили с восхищением:
– Хромая!
– Зеленоглазая!
– Брюнетка!
– Кудрявая!
– Завивка, – возразил кто-то.
– Нет, – сказала я, – это свои.
– Надо же! – сказали с уважением.
Боже мой! В мире ведьм я была длинноногой грудастой блондинкой!
И тут над всеми голосами пролетел голос Далии Георгиевны:
– Она из простых.
Хозяйка дома сидела в центре комнаты в роскошном кресле с высокой спинкой, будто на троне.
Все тут же замолкли как громом пораженные. А потом кто-то сказал:
– Фу!
А кто-то прошипел:
– Как она посмела сюда явиться?
– Меня пригласили! – сказала я гордо. – Далия Георгиевна!
– Я?! – Далия даже привстала. – Да никогда! Как не стыдно врать и являться без приглашения?
– Но… – я чуть не заплакала, – но у меня есть приглашение…
Черт! Я оставила его дома в коридоре на комоде! Не ожидала я, что вход здесь будет строго по приглашениям!
– И где же оно? – скептически вопросила Далия.
– Я забыла его. Но Миша тоже его видел!
Далия только пожала плечами. Мол, чего только эти плебеи не понапридумывают, лишь бы пробраться туда, куда их не зовут.
А та пятилетняя девочка швырнула в меня недоеденным яблоком и крикнула:
– Врушка-простушка!
Тетки, умиленные, захохотали. А одна даже сказала другой:
– Какая прелесть ваша дочурка!
А я выскочила из гостиной с намерением сбежать из этого дома, но увидела, что на крыльце полно людей – видимо, другие гости прибывали – и ринулась в коридор, где виднелась дверь в сад.
Я выбежала наружу и нырнула в тень ближайших деревьев. Тут, позади дома, было тихо и, похоже, безлюдно. Я разревелась.
Зачем только мы приехали? Зачем мне Мишина семья? Мне достаточно самого Миши! Хотя он тоже хорош – бросил меня одну на растерзание этой стае волчиц! Вот уеду, уйду даже пешком, а ему не скажу! Пусть ищет, пусть думает, где же я, не превратили ли меня в лягушку, не прячусь ли я, бедная и зеленая, под камнем в саду. Пусть раскаивается и рыдает.
– Эй! – раздался вдруг старушечий голос рядом. – Не стоит разводить сырость. Я не хочу, чтобы мои яблони поросли мхом.
Я оглянулась. Передо мной стояла старушка в зеленой кофте, светлых брюках, панамке в горошек и в солнцезащитных очках.
– Ты нарушила мой отдых, – сказала она с укоризной.
– Извините, – обиженно сказала я.
Она сняла очки – глаза у нее оказались прозрачно-голубые – и посмотрела на меня внимательно:
– Ты Мишина девушка?
– Да.
– Понятно. – Она махнула рукой с очками в сторону дома: – Это они тебя довели?
Я кивнула.
– Идем, – сказала она. – Расскажешь.
И двинулась сквозь аккуратно подстриженные кусты. Кусты скрывали подходы к большому бассейну. Возле него стояли шезлонги с полосатыми матрасами. Старушка уселась на один из шезлонгов и жестом пригласила меня устраиваться на другом.
На круглом плетеном столике стоял серебряный поднос с чайником, чашкой, сливочником. Из носика чайника шел пар.
Старушка сделала легкий жест ладонью в сторону чашки, и рядом появилась еще одна такая же. Еще один взмах сухонькой рукой – чайник поднялся и налил чай в чашку. Сливочник последовал его примеру. А потом сахарница отбросила крышку, кусочек сахара выпрыгнул и завис в воздухе.
– С сахаром? – спросила старушка.
– Два куска, пожалуйста, – сказала я, в полном восторге от чудес, происходивших у меня на глазах.
Бульк, бульк. Два куска. Я взяла чашку и помешала чай ложечкой. Как все это мило.
– На редкость теплый сентябрь в этом году, – сказала она.
– Да, – согласилась я.
– И я могу скрываться здесь, – подмигнула мне она, – подальше от этого курятника.
Я улыбнулась. Для кого как. Для кого – волчицы, а для кого – курятник.
– Хотя эти курицы могут быть довольно злобными, – продолжала она.
Я кивнула.
– Не обращай внимания! – сказала она. – Курицы все равно всего лишь курицы. Они бывают воинственными в единственном случае: когда не могут поделить большого жирного червячка, – и при этих словах она указала на себя.
Я подумала с сожалением, что старушка, вероятно, сбрендившая. Жаль, ведь она мне понравилась.
– Ты ведь знаешь, по какому поводу сегодняшний обед? – спросила она меня заговорщически.
– Нет.
– Я передаю власть над кланом, – сообщила старушка. И поджала губы. – Ухожу в отставку.
– И вам этого не хочется? – осторожно предположила я.
Она только хмыкнула.
– И они не знают, кому я передам корону. Далия надеется, что ей. И единственно по той причине, что она моя старшая дочь!
– А кому вы хотите ее передать?
Старушка только неопределенно пожала плечами.
– А что дает эта власть над кланом?
– Глава клана обладает ведьминской силой всего рода, – сказала старушка. – Она могущественнее обычной ведьмы в сотни раз. Можно такого наколдовать – у-у! Но и ответственности тоже много.
– И вас заставляют эту силу передать? – снова предположила я.
– Уговаривают!
Так вот зачем все они там собрались! И я сказала старушке:
– А вы не поддавайтесь!
– Ну, – она вздохнула, – вообще-то я и сама устала. Но их наглость мне не по душе!
– Понимаю, – сказала я.
Их наглость и мне была не по душе. И мне хотелось побыстрее сбежать из поместья, пока «злобные курицы» меня не нашли.
Я встала и сказала:
– Извините, но я вообще-то собиралась уезжать.
– Так быстро? – Она тоже поднялась и встала напротив меня. – Останься на обед хотя бы.
Обедать с этими мегерами?
– Нет, – покачала головой я.
Она снова внимательно на меня посмотрела, потом поднесла ладонь ко рту, прошептала что-то и вдруг как ударит меня этой ладонью по левому уху!
Так, что в ухе зазвенело, будто бы серебряные колокольчики пропели короткий и веселый мотивчик.
Я вытаращила на бабку глаза и крикнула:
– Вы что?!
А она, как ни в чем не бывало, уселась в свой шезлонг, вытянула ноги в бежевых мокасинах и сказала:
– Извини, детка. Бывает. Старость.
За одно утро мне пожелали остаться хромой на всю жизнь, обвинили во вранье (прилюдно!), бросили в меня огрызком яблока и дали оплеуху.
Что ж. Будем считать, что знакомство с семьей моего милого состоялось. Я, потирая ухо, пошла в дом, собираясь найти Мишу и сказать ему: хватит с меня, уезжаю.
Но искать не пришлось, он вышел из дома мне навстречу. У него был расстроенный вид. Следом появилась надменная Далия Георгиевна.
– Вика! – сказал Миша. – Вот ты где! А мы тебя ищем.
– Зачем? – с вызовом спросила я.
– Мама хочет… – начал Миша и повернулся к матери.
– Извиниться, – процедила сквозь зубы Далия.
– И-и… – подсказал ей Миша.
– Пригласить тебя на обед, – сказала Далия.
– Спасибо, – сказала я. – Я не голодна.
– Вика, – умоляюще протянул Миша.
– Оставайся, – сказала Далия. – Будет интересно.
– Интересно издеваться надо мной? – спросила я.
Далия хмыкнула.
Миша так же умоляюще произнес:
– Мама…
Далия пожала плечами:
– Произошло небольшое недоразумение. Так бывает, когда сталкиваются совершенно разные слои…
– Совершенно разные люди, – подсказал Миша.
– Именно, – сказала Далия.
– Хорошо, – согласилась я. – Я останусь.
– Чудесно! – Далия хотела было идти, но Миша выразительно посмотрел на нее, и она сказала: – И… э-э… можешь помочь приготовить на стол… Совместная готовка… сближает, не так ли?
Я кивнула немного растерянно. Далия недовольно спросила Мишу:
– Теперь все?
– Угу, – сказал он.
– Отлично, – сказала она, развернулась и ушла в дом.
– Она, в общем, хороший человек, – сказал Миша тихо. – Просто сложный.
Я кивнула. Не сообщать же любимому, что его мамаша высокомерная заносчивая стерва? Тем более когда он виновато смотрит своими красивыми карими глазами.
Потом он сказал:
– Мама сказала, бабуля в саду. Ты ее видела?
– Да, – кивнула я, – она там, в шезлонге.
– Пойду поздороваюсь.
– Иди.
– Столовая напротив гостиной, зайдешь – и за лестницей направо.
– Пойду поздороваюсь.
– Иди.
– Столовая напротив гостиной, зайдешь – и за лестницей направо.
– Я заметила.
И мы разошлись в разные стороны.
* * *В столовой орудовали человек пять девушек. Руководила Далия. Никаких ведьминских штучек, никаких чудес. Они выставляли стулья и расстилали длинную скатерть, как обычные люди, руками.
С кухни, куда вела широкая полукруглая арка, доносились аппетитные ароматы запеченного мяса и овощей и слышались женские голоса.
Я зашла и обратилась к Далии:
– Что мне делать?
Девушки переглянулись, хихикая, и одна сказала:
– Удавиться?
– Ну-ка цыц! – сердито сказала им Далия. И обратилась ко мне: – Доставай посуду из буфета, если тебе не тяжело стоять на ногах, дорогая.
Дорогая?! Я потеряла дар речи. Без него проковыляла к буфету. И только около него ответила:
– Да нет, нормально.
– Большие белые плоские тарелки, – сказала Далия. – Внизу, слева.
Я наклонилась, открыла дверцу слева и достала тяжелую стопку тарелок. Тарелки у меня в руках тихо загудели и стали слегка позвякивать, будто собирались выпрыгнуть. Я быстро поставила стопку на стол. И они угомонились.
Что за посуда у них? Особенная, волшебная?
Одна из девиц стала расставлять тарелки, а я украдкой наблюдала за ней. Ничего такого. Тарелки никуда не упрыгали.
– Вилки, – сказала Далия. – В ящике.
Я выдвинула ящик и начала доставать серебряные вилки. А они вдруг зашевелились, зашуршали и превратились в зеленые веточки.
– О боже! – воскликнула я.
– Что там еще? – недовольно крикнула Далия, выставлявшая на середину стола вазу с цветами.
– Вилки! – растерянно крикнула я, встряхивая пучок.
Ветки снова стали вилками. Я понесла их к столу.
– И что – вилки? – спросила Далия.
– Ничего, – испуганно сказала я.
Положила вилки на стол. Они продолжали оставаться вилками.
Далия скомандовала нести бокалы для шампанского.
Я открыла дверцы шкафа и задумалась.
– Узкие на высоких ножках, – пояснила она, а девицы снова захихикали.
Думают, я и шампанского никогда не пробовала! Ну ладно, не была я уверена, какие бокалы брать. С ножками, без ножек или вон те, пузатые. Да разве вкус шампанского от бокала зависит? Вовсе нет. Ну или не для меня, по крайней мере. Я вздохнула, подумав, какая я неутонченная особа. Не то что они. Мише, наверное, тяжело со мной, после такого-то воспитания.
Я взяла два правильных бокала для шампанского… стекло нежно, едва слышно зазвенело в моих руках, и бокалы невероятным, непостижимым образом превратились в два маленьких круглых старых будильника. Они стали подпрыгивать на своих коротких никелированных ножках, будто пританцовывая на моих ладонях.
Я быстро выдвинула ящик для вилок, засунула их туда, взяла другие два бокала, метнулась к столу и поставила их.
– Что-то не так с бокалами? – подозрительно спросила Далия.
– Не знаю, – сказала я.
– Ты их что, разбила? – Она обошла стол, подняла бокал и посмотрела на свет.
Я помотала головой:
– Конечно, нет!
– Это богемское стекло! – свирепо сказала Далия.
– Да? – выразила удивление я. Слово знакомое. Что же это за стекло такое? Какое-то заколдованное, что ли?
– Они очень дорогие! – сказала Далия, в упор на меня поглядев.
– Я поняла, – сказала я. Очень дорогие! Они очень странные, вот что!
В общем, я извинилась, сказала, что устала (потому что начала бояться, что, когда я еще раз подойду к буфету, он возьмет и превратится в слона), и получила любезное приглашение посидеть на стуле в уголке.
Я сидела и с ужасом ожидала, что кто-нибудь заглянет в ящики буфета и увидит, что случилось с бокалами, или будильники начнут стучать в крышку ящика или звонить. Но через минут пятнадцать стол был накрыт, и ничего такого не произошло.
Гости заходили в столовую и, весело переговариваясь, размещались за столом.
Старушка тоже пришла, панамки на ней не было, волосы ее оказались коротко стриженными и бело-голубоватыми. Я слышала, как к ней обращались, и узнала, что ее зовут Маргарита Петровна.
Старушка села во главе стола. Далия и ее муж устроились рядом с ней. Мы с Мишей примостились на противоположном конце.
Салаты выглядели аппетитно. Миша положил на мою тарелку по паре ложек каждого. Но мне не удалось их попробовать. Только я брала вилку и нацеливалась на еду, как с ней начинало происходить нечто невообразимое. Горошинки из винегрета выстраивались строем, соус начинал вертеться водоворотом, сыр самым банальным образом плавился, а кусок соленой селедки махал плавником.
Я тайком поглядывала в тарелки соседей – ничего подобного там не происходило. Если не знать, что вокруг сплошные ведьмы, то можно подумать, это обычный обед в самой обычной семье! Все жуют, разговаривают, смеются. Ничего из ряда вон. И только я… Может, кто-то таким образом подшучивает надо мной? Я вертела головой – никто и не смотрел в мою сторону. А может, это я сама?! Сама колдую? Но как? Как это возможно?
Ведьмовство – это что, заразно?
Я лихорадочно пыталась найти хоть какое-то объяснение тому, что происходит. Тут Далия поднялась и постучала по бокалу вилкой:
– Ну, в кои-то веки мы собрались всей семьей…
– Да, – сказал толстый усатый дядька, – это чудесно, собираться вот так, всей семьей…
– Вот именно, – надменно сказала Далия. – И вот, раз теперь все тут…
– Да, – сказал толстяк, – мы все тут!
– Раз все дамы, – подчеркнула Далия недовольно, – тут, то… – Она вопросительно посмотрела на Маргариту Петровну.
– Да, – сказала та, – все дамы тут.
– И?.. – приглашающе произнесла Далия.
– Что? – спросила старушка Маргарита.
– Все ждут, – елейным голоском произнесла Далия.
– Так несите чай, – сказала Маргарита как ни в чем не бывало.
Я бы засмеялась, если б не была испугана плясками салатов.
– При чем тут чай? – нахмурилась Далия.
– А чего ждать? – сказала старушка. – Салаты съели, горячее тоже. Пора пить чай.
Далия занервничала:
– Ну, назначь главу клана, мама! Сколько можно тянуть резину?
Старушка сказала безмятежно:
– А я уже назначила.
Далия улыбнулась:
– Тогда передавай силу.
– Я уже передала, – довольно сказала старушка.
– Что? – Далия остолбенела.
– Да, – сказала старушка, взяла листик петрушки со своей тарелки, посмотрела на него, сказала: – Петрушка вялая, не находите?
Далия часто задышала, раздувая ноздри от гнева:
– При чем тут петрушка? Кому ты передала силу?
– Кому-то, – сказала Маргарита, разжевывая зеленую веточку.
– Ма-ма-а! – взревела Далия.
– Сама догадаешься, – сказала Маргарита.
– Она – тут? – Далия обвела присутствующих пронизывающим, как северный ветер, взглядом серых глаз.
– Ты же сама сказала, – хитро улыбнулась старушенция, – все дамы нашего семейства тут.
Все за столом начали переглядываться. А до меня, кажется, стало доходить. Выходит, та плюха была не просто плюхой?! Старушка, похоже, передала мне вот эту самую силу? Вот все вокруг меня и вытворяет черт-те что!
Я спрятала руки под стол, чтобы не выдать себя нечаянным волшебством. Надо бежать, бежать, куда глаза глядят, из этого дома! Что со мной сделает Далия, если узнает, что силу клана передали мне, а не ей!
Но разве такое возможно – я ведь простой человек! Простушка, как говорят они. Я посмотрела на бабку. Та подмигнула мне.
Но зачем, почему мне? Хотя понятно – они ей все надоели, досаждают уговорами уйти в отставку, а я – незнакомый, свежий человек. Но что же теперь?
Далия крикнула:
– Так! Никто не расходится! Никто не уезжает! До тех пор, пока мы не выясним, кто эта ме… – Мне показалось, она хотела сказать «мерзавка», но осеклась и пробормотала: – Милая дама.
– Правильно, – кивнула Маргарита, – уважение к главе клана – прежде всего. – И она снова мне подмигнула, будто сигнализировала: мол, видишь, главе клана ничего не грозит.
Как же Далия будет узнавать, кто глава? Будет заставлять колдовать? Так я не поддамся. Скажу: «О чем это вы? Я вообще не ведьма!»
Далия продолжала сверлить глазами дам, одну за другой:
– Может, объявите себя?
– Насколько я помню, – произнесла Маргарита, – глава клана имеет право хранить свое главенство в тайне.
– Разве? – спросило сразу несколько человек.
– Да, – сказала Маргарита, – со Средних веков повелось.
– Но сейчас не Средние века! – вскричала Далия в ярости. – И нет инквизиции!
– Зато есть ты, – ехидно заметила старушка.
Некоторые из гостей рассмеялись.
– Так что несите чай, а потом все могут спокойно уезжать по домам, – распорядилась старушка.
– Мама, ты теперь не глава клана, не командуй, – с досадой в голосе сказала Далия.
– Зато я глава этого дома, – произнесла Маргарита с достоинством. – И если ты забыла о правилах гостеприимства, то кто-то же должен о них вспомнить.