– Дочка, милая, как ты?
– Больно, – едва слышно шептала Алиса.
– Где болит, дорогая?
– Не знаю. – Алиса дотронулась до живота. – Мама, мой ребенок… я его потеряю…
– Все будет хорошо, сейчас приедет «Скорая».
Шустрая бабулька в кургузой куртенке грозила кулаком невидимому обидчику.
– Пересажать таких водителей надо. Куда только правительство смотрит? Ликвидировали все райкомы, а теперь локотки небось кусают.
– Вы еще Сталина вспомните, – буркнул парень.
– И вспомню. При нем жили небогато, зато счастливо.
– Это у кого как, – отрешенно произнесла дама почтенного возраста в каракулевой шубке и зло покосилась на старуху: – Мой отец ни за что провел в лагерях пятнадцать лет, поэтому не надо говорить за всех.
– А я чего… я только вспомнила…
Прибывшая «Скорая» отвезла Алису в больницу. Инна Игоревна горько плакала, сидя в коридоре, когда врач, седовласый мужчина с добрым лицом, сообщил радостную весть:
– Ваша дочь отделалась ушибом и парой царапин. Серьезных повреждений нет.
– А ребенок? Алиса беременна на третьем месяце.
– Все в порядке. Паниковать не стоит.
Теперь из глаз Инны покатились слезы счастья.
– Спасибо вам, доктор, спасибо! – Она схватила врача за руку и поднесла его ладонь к губам.
– Ну что вы… – смутился эскулап.
На следующий день Алиса была дома. Сидя на кровати, испуганно смотрела на мать и супруга и… молчала. Со вчерашнего вечера она не проронила ни слова. Даже на вопросы сотрудника правоохранительных органов отвечала гнетущей тишиной.
– Алис, ты меня слышишь? – Инна Игоревна гладила дочь по плечу.
Реакции не последовало.
– Леонтий, скажи что-нибудь, не молчи хоть ты. Я с ума сойду.
Виноградов сел на корточки.
– Эй, Алиска, как ты? Ответь. Врач сказал, наш ребеночек не пострадал. Все позади.
– Да, да, – вторила зятю Инна.
Алиса закрыла глаза.
– Дочур, хочешь чего-нибудь покушать?
– Инна Игоревна, ей сейчас необходимо поспать. Она все еще в шоковом состоянии. Это пройдет, но потребуется некоторое время. Алис, ложись.
Словно куклу, они уложили Виноградову на кровать, укрыли одеялом и вышли из спальни.
На кухне Инна Игоревна вновь заревела:
– Ох, Леонтий, это было так ужасно! Машина как из-под земли появилась, внезапно, за секунду.
– Водителя найдут, – глухо проговорил Виноградов, и жилка на его лбу быстро запульсировала.
– Никто не успел заметить ни номера, ни марки. С каких щей его найдут?
Леонтий вытащил пачку сигарет, повертел ее в руках, а затем быстро вышел в коридор.
– Ты куда?
– Мне надо пройтись, не могу сидеть в квартире.
– Погоди, вдруг Алиска придет в себя, а тебя нет…
– Я быстро, пройдусь вокруг дома, покурю и вернусь.
Закрыв за зятем дверь, Инна Игоревна прошла в спальню дочери.
Алиса смотрела в потолок.
– Я слышала, как хлопнула входная дверь. Мама, кто пришел?
– Никто, ласточка. Леонтий вышел подышать свежим воздухом.
– Он переживает?
– Конечно, куколка, мы все за тебя переживаем.
Алиса долго всматривалась в мокрые глаза матери и наконец прошелестела:
– Мама, меня хотели убить.
– Господь его обязательно накажет. Пьяница, который сидел за рулем…
– Ты не поняла. Я говорю, что меня хотели убить преднамеренно. Этот наезд не случайность и… и водитель наверняка был трезв как стеклышко.
Инна перекрестилась.
– Да что ты такое говоришь, дочка? Опомнись.
– Семь лет назад я потеряла ребенка, и вот теперь ситуация едва не повторилась.
– Не говори так, Алиса. Ты пала жертвой пьяного водителя, не забивай себе голову всякой чертовщиной.
Виноградова резко встала с постели.
– Я серьезно. Меня хотят убить. Понимаешь, мама, убить.
– Кто?
– Не знаю. Но я им мешаю, мешаю их планам и замыслам.
Инна Игоревна плюхнулась в кресло.
– Тебе надо все рассказать в милиции.
– В общем, так. Я не выйду из дома до тех пор, пока не услышу плач своего малыша. Мне страшно, мамочка, мне очень страшно. Пожалуйста, обними меня.
Инна Игоревна заключила дочь в объятия. Целуя Алису в макушку, она приговаривала:
– Все образуется, все встанет на свои места. Я с тобой, моя рыбонька. Мама рядом…
* * *Лиана проснулась от шороха над самым ухом. Открыв глаза, девушка увидела обеспокоенное лицо Виктории Яновны.
– Лиан, ты никак захворала, – говорила подруга покойной Антонины Алексеевны. – Половина второго, а ты все спишь.
– Заснула в начале седьмого, мучила бессонница.
– Вставай, я какао приготовила и сырники горячие.
Нехотя поднявшись с кровати, Лиана потянулась, глянула в окно.
– День сегодня хороший, солнечный.
– Но холод стоит – жуть. Пока до булочной добежала, чуть не окоченела.
Умывшись, Лиана прошла на кухню.
Виктория Яновна поставила на стол тарелку сырников и горячее какао.
– Вот, покушай.
– А вы?
– Так я уже завтракала. Скоро обед, не хочу аппетит перебивать.
Расправившись с парой вкуснейших сырников, Виноградова сказала:
– Вчера вечером, когда вы уже легли, звонил Леонтий.
– Как Алиса?
– В глубокой депрессии. Он боится за ее психику. Прошла неделя, а она все такая же – замкнулась в себе.
– Надо думать, такой стресс пережить… – сокрушалась Виктория Яновна.
Лиана зевнула:
– Ой, как спать хочется!
– Не вздумай снова улечься, перетерпи. А то день с ночью перепутаешь, тогда все пойдет наперекосяк. Ты давай лучше соберись и к вечеру в магазин съездим. Мне надо кой-чего из продуктов купить, одной тяжело, а на машине в два счета управимся.
– Теть Вик, может, отложим поездку на завтра, а? Сегодня у меня другие планы.
– Как скажешь. Если не секрет, куда собираешься?
– В гости.
Виноградова отвернулась, а Виктория Яновна заулыбалась.
– Эх, темнишь ты что-то, Лианка. Как пить дать темнишь.
– Тетя Вика, а вам не в напряг, что я к вам перебралась? Только честно.
– Да побойся бога, о чем спрашиваешь-то? Мы с Тонечкой почти тридцать лет дружили, вы для меня как родные. К тому же ты моя крестница. Живи сколько хочешь, хоть насовсем переезжай.
– Почему вы не поинтересовались причиной моего столь неожиданного визита?
– Лиан, ну а мне-то какая разница? Переехала – значит, так надо. Я, знаешь ли, стараюсь не влезать в дела молодежи.
– За что я вас люблю еще больше.
– Ой, проказница, смутила старую тетку…
– Вы не старая.
– Это как посмотреть. В душе мне тридцать, но по паспорту семьдесят.
– Человеку столько лет, на сколько он сам себя чувствует.
В прихожей ожил сотовый. Виноградова выбежала.
– Кто звонил? – спросила Виктория Яновна, когда Лиана вернулась.
– Да так, – последовал ответ.
Виктория зацокала языком.
– Парень твой?
– Э-э…
– Да ладно тебе, что ты как маленькая? Давно пора друга завести, а то все одна да одна.
– Звонил Юрий Борисович.
– О! Ты его по отчеству величаешь? Намного тебя старше?
– Юрию Борисовичу семьдесят пять.
Виктория Яновна ахнула.
– Лианка, ты в своем уме?!
Рассмеявшись, Виноградова пояснила:
– Юрий Борисович – отец моего любимого человека.
– Уф, прям отлегло. Разве можно так крестную пугать? А как кавалера зовут?
– Леонид… Леня.
– Красивый?
– Очень. Хотите, фотку покажу?
– Непременно.
Лиана принесла маленький снимок, с которого они с Леней лучезарно улыбались, стоя в парке на фоне зеленого дуба.
– Статный парень. Давно встречаетесь?
– Скоро три года будет, как познакомились.
– Ого! Три года – серьезный срок. А чего со свадьбой тянете? Кого ждете?
– Не все так просто, тетя Вика. Скорее наоборот – все очень непросто.
– В чем проблема-то, крестница?
Взяв из рук Виктории Яновны фотографию, Лиана заговорила:
– Впервые я увидела Леню в тренажерном зале. Высокий, атлетически сложенный, мускулистый, он приковывал взгляды практически всех женщин, которым не исполнилось шестидесяти. Я, разумеется, старалась делать вид, что в упор его не замечаю. Не люблю, когда девушки первыми заговаривают с парнями. Для меня это неприемлемо. Как правило, мужчины сразу начинают звездить, мол, если подошла, значит, я ей приглянулся, а раз так, то куколка у меня на крючке. Поэтому, чтобы Ленька не принял меня за очередную рыбешку, пойманную на крючок, я старалась игнорировать парня на протяжении трех недель.
– Лианка, какая же ты все-таки у нас прагматичная, – не выдержала Виктория Яновна. – Всегда продумываешь свои действия на несколько ходов вперед.
– А иначе никак нельзя.
– Ну-ну, извини, что перебила, продолжай.
– Наше знакомство состоялось, и инициатором его был Леонид. Сначала просто болтали ни о чем, а потом он пригласил меня в кафе. Один раз, второй, третий, и мы уже вроде как сладкая парочка. Киношки, дискотеки, прогулки по ночной Москве, обжиманцы и тому подобная романтическая заварушка. Через четыре месяца Леонид собрался с друзьями в горы. Он альпинист со всеми вытекающими отсюда последствиями, без гор не мыслит своего существования. Пригласил и меня. Я отказалась. Обещала ждать в городе, а он обещал сделать сюрприз. Как выяснилось позже, Леня хотел предложить мне руку и сердце.
– Почему хотел? Он что, передумал?
– Жизнь внесла свои коррективы. В горах произошел несчастный случай – Леонид сломал позвоночник.
– Матерь божья!
– Теперь он прикован к постели, передвигаться может лишь при помощи инвалидного кресла.
– Горе-то какое!
– Первое время после трагедии Леонид наотрез отказывался меня видеть. Он стыдился своей немощности. Кричал на меня, оскорблял, просил, чтобы я навсегда забыла дорогу в его дом.
Виктория Яновна всплакнула.
– Что же ты, крестница, никогда мне эту историю не рассказывала?
Лиана повела плечиками.
– Сама не знаю.
– Ну а потом?
– Потом он немного сбавил обороты, я стала часто заезжать к ним с Юрием Борисовичем. Леониду сказала – буду либо с тобой, либо умру старой девой. Без него я никто, он мой мужчина, мой идеал. Ради Леньки готова осушить океаны.
– Любовь… – философски заметила Виктория Яновна.
– Страстная любовь, всепоглощающая, сокрушающая все на своем пути, – кивнула Лиана.
– Я рада за тебя, крестница. Любовь – великое чувство. А как он сейчас? Что говорят врачи, надежда есть?
– Надежда есть всегда, главное – верить и ждать. Сильный духом человек способен превозмочь любые трудности. Только вот Леня что-то захандрил. Не верит в себя, прямо хоть тресни. Поддерживаю его, поддерживаю, ободряю, а он старается закрыться ото всех и жить отшельником.
– Мужчины в этом плане намного слабее нас, женщин. Мы способны вытерпеть любую боль, бороться, а они, как правило, замыкаются в себе.
– Сколько раз я предлагала Леньке расписаться – ни в какую. Говорит, ты потом тысячу раз пожалеешь, что связалась с инвалидом. Дурачок, не понимает, что любовь женщины, как и красота, – страшная сила.
– Значит, до конца бороться будешь?
– До последнего.
Виктория Яновна обхватила голову руками.
– Тетя Вика, вы чего?
– Себя в молодости вспомнила. Ты ж сейчас мои слова повторяешь.
– В смысле?
Вытирая слезы, Виктория Яновна встала.
– Покажу и я тебе одну фотку.
В толстом альбоме женщина отыскала нужный черно-белый снимок и, прежде чем протянуть его крестнице, два раза поцеловала.
– Смотри.
– Так тут же вы. Какая молодая…
– Правильно. А кто рядом?
Лиана внимательно вглядывалась в лицо стоявшего рядом с Викторией мужчины на костылях.
– Не узнаю. Ой, тетя Вика, у него одной ноги нет.
– Верно.
– Ваш родственник?
– На снимке ему двадцать два года. Изменился, правда?
– Не интригуйте, кто это?
– Муж мой Илья, твой крестный.
От удивления Виноградова раскрыла рот.
– Дядя Илюша? Не может быть.
– Еще как может. Он самый. Посмотри, какая шевелюра – львиная грива. Ты-то его уже лысоватым застала, с животиком, а когда-то он первым парнем на деревне считался.
– Подождите, а нога? У крестного было две ноги, а здесь…
– Протез.
Лиана отказывалась верить услышанному. Илья Михайлович, ее любимый крестный, носившийся с маленькой Лианой, словно заводной, ходил, оказывается, на протезе. Невероятно!
– О протезе знали самые близкие. И то не верили. Он даже не хромал. А сначала, когда лишился конечности, чуть не наложил на себя руки. Страшно смотреть было на его страдания. Моя родня в один голос твердила: брось его, не вздумай выходить замуж за калеку. Но я стояла насмерть. Со всеми прервала отношения и посвятила себя Илюше. Вместе прожили без малого сорок лет. И у тебя с Леонидом все нормализуется.
– Дай-то бог. Через пару месяцев у Лени день рождения, хочу в очередной раз просить его подать заявление в загс.
Виктория Яновна одобрительно закивала:
– Если моя помощь в чем потребуется, ты только свистни. Леонид с отцом вдвоем живут?
– Да.
– Может, смогу быть им полезна? Постирать там, приготовить… Ты скажи, не стесняйся.
– Спасибо, теть Вик.
– Далеко их квартирка?
– На Живописной.
– А дом?
Лиана назвала номер дома и корпус.
– Вот совпадение так совпадение. Мы же с Илюшей первую квартиру в соседнем доме получили.
– Да ну?
– Ага. Однушку. Сюда уже в конце восьмидесятых переехали.
– Мир тесен.
Обсудив с крестной все прелести и недостатки квартир на улице Живописной, Лиана попросила ее налить еще какао.
– Уже ведь время обеда, – возразила та. – Сейчас мы с тобой борща со сметанкой поедим, а на второе пюре с мясом.
Когда и с первым, и со вторым блюдами было покончено и женщины наслаждались какао, Виктория Яновна снова заговорила об Алисе.
– Ты к ним в ближайшие дни не собираешься?
– Возможно, в выходные наведаюсь. А что?
– С тобой поеду.
– Заметано.
Далее разговор скатился на пьяных водителей и последствия их равнодушия. Виктория с гневом воскликнула:
– Если бы пьяных лишали прав на несколько лет, а то и навсегда, тогда бы ситуация резко изменилась. Или рублем надо бить. Но не мизерным штрафом, а целым состоянием. Штрафануть тысяч на сорок-пятьдесят, они в другой раз, пропустив рюмашку, близко к машине не подойдут.
– Все верно вы говорите, тетя Вика, только в случае с Алисой не было никакого подвыпившего водителя.
– Как так?
– А вот так.
– Откуда ты знаешь?
Лиана напряглась.
– Мне многое известно, крестная.
– Лиана, ну-ка посмотри на меня, не отворачивайся… Ты что-то темнишь, дорогая, недоговариваешь.
– Да, мне действительно есть что сказать.
– Я слушаю.
– Всему свое время, тетя Вика.
– Я не отстану. Поясни про водителя.
Выдержав паузу, Виноградова выпалила:
– Крестная, я в курсе, кто хотел убить Алису! А еще я знаю, кто убил Полину!
Виктория Яновна с ужасом взирала на бледную крестницу.
ГЛАВА 10
Катарина подъезжала к жилищу Киры Большовой, когда неожиданный звонок от Розалии Станиславовны в очередной раз перевернул все с ног на голову.
– Ты далеко от дома? – заорала в трубку свекровь.
– Порядочно.
– Мне нужна книга! Срочно! Незамедлительно!
– Какая книга?
– «Искусство оставаться вечно юной». Это бестселлер! Шедевр! Гони в Видное и без книги не возвращайся.
– В Видное? Вы с ума сошли? Я лучше заеду в наш книжный.
– Ты что, идиотка? Я обзвонила все магазины – книгу раскупили. В Видном остался один экземпляр. Я попросила отложить его на кассе. Записывай адрес магазина… И помни: если не успеешь, в порошок сотру!
Вот и поговорила с Кирой…
Снегопад усиливался, а путь до города Видное не близок.
В книжный Катарина приехала, пребывая в состоянии, граничащем с помешательством. Влетев в магазин, она остановила девушку-консультанта и, выудив из сумочки кошелек, спросила:
– Несколько часов назад моя свекровь звонила в ваш магазин и попросила отложить книгу… э-э… к сожалению, не знаю автора… «Искусство оставаться вечно юной». К какой кассе мне подойти?
– Ясненько. – По непонятным причинам девушка хохотнула. – Автор бестселлера Анна Сидорова. Пойдемте, я вас провожу.
У кассы девица сказала:
– Тань, здесь по поводу отложенной Сидоровой.
Кассирша Татьяна вытянула губки трубочкой:
– Так книгу купили.
– Как купили? – Катарина едва не разрыдалась. – Вы должны были ее попридержать. Я ехала из Москвы, неслась на всех парах…
– Ну правильно, ее отложили, за ней приехал мужчина. Да он еще не ушел, вон, видите высокого блондина, вышагивающего к выходу? Он Сидорову купил.
Катка рванула к мужику.
– Стойте, остановитесь! – схватив незнакомца за локоть, Копейкина залилась краской. – Извините, но вы… по-моему, вы купили то, что должно принадлежать мне.
Блондин наигранно удивился.
– А что именно?
– Книгу. Бестселлер этой… как ее… Сидоровой.
– Здесь какая-то ошибочка вышла. Я купил книгу, так как моя теща еще утром по телефону попросила продавца отложить нетленку.
– Не может быть, моя свекровь позвонила первой. И книгу отложили для нее.
– Я Никита, – представился блондин.
– Да меня ваше имя совершенно не интересует! Вы понимаете, что обрекли меня на верную гибель?
– В каком смысле?
– И в прямом, и в переносном. Если я вернусь домой без книги, меня сживут со свету.
– Ну-ну, вы преувеличиваете. А вот мне никак нельзя заявиться без Сидоровой, моя теща – настоящий цербер в юбке. Вздорная особа! Как рот откроет – в квартире начинается Третья мировая.
– Розалия Станиславовна во сто крат вздорней вашей тещи.
– Хм, вопрос спорный. Ко всему прочему мать моей жены помешана на внешности и, несмотря на то, что разменяла седьмой десяток, продолжает шокировать окружающих моложавым видом. Ей книга необходима как воздух. – Никита достал из пакета заламинированное издание в твердом переплете. – По ее словам, в нетленке раскрыт секрет вечной молодости.
– А почему книга заламинирована?
– Сам удивился. Наверное, такие новшества.
– Послушайте, Никита, – мило заулыбалась Катка, – а сколько стоит книга?
– Шестьсот рублей.