Раздались смешки.
– Я смотрю, с чувством юмора у вас порядок. Ну, тогда продолжаем веселиться.
Откуда-то сверху на металлических тросах спустили качели. Катарина не успела испугаться, а свекрища уже уселась на сиденье и под первые аккорды начала подниматься вверх. Ирма Моисеевна устроила на сцене умопомрачительное шоу. Отплясывая то ли «Яблочко», то ли брейк-данс, пенсионерка превзошла саму себя. Не отставала от подруги и Венера. Ее танец – ну, назовем его «смерть всему живому» – вызвал у публики самые противоречивые чувства. С одной стороны, вроде бабка трезвая, но с другой… Нормальному человеку, а тем более в столь почтенном возрасте, и в голову не придет выкидывать такие кренделя на виду у всех.
Розалия Станиславовна пела песню Эдит Пиаф. На сей раз без фонограммы.
Столяров напрочь забыл о расследовании. Впрочем, и Катка с ужасом взирала на раскачивающуюся под самым потолком свекровь. Это ж надо не побояться совершить такой трюк! Да если бы Катке пообещали целый миллион долларов, она бы ответила решительным отказом. Кстати, а сколько отвалили за концерт Розалии? Копейкина отлично знала свою свекровушку – за спасибо, за здорово живешь та и пальчиком наманикюренным не пошевелит.
Витька посмотрел на часы. Без пяти двенадцать.
Несколько мужчин в зале потянулись к бутылкам шампанского. Песня подходила к концу. Ирма с Венерой, затмив накачанных парней в шортах своими безумными плясками, изрядно выдохлись, Розалия продолжала раскачиваться.
Без двух минут двенадцать, насладившись очередной порцией аплодисментов, она скомандовала:
– Котик, можно опускать.
Белобрысый паренек кивнул, прошмыгнул за кулису и… Секунду спустя оттуда послышалось его крепкое словцо.
– Котик, я сказала, спускай меня вниз, – заерзала на качелях Розалия. – Осталась одна минута, я не успею к полуночи.
– Да сейчас, сейчас! Не получается. Заело.
– Что?!
– Механизм заело: ни туда, ни сюда.
Свекрища начала выражаться.
– Если через секунду… ты у меня… это в лучшем случае, в худшем… говорю на полном серьезе…
К парню подбежал перепуганный Павел Сергеевич.
– Илюша, в чем дело?
– Не фурычит.
– Ну сделай же что-нибудь!
– А я че, механик? Откуда мне знать, как эта штуковина работает?
Катарина подлетела к сцене.
– Розалия Станиславовна, наберитесь терпения.
– Времени нет, я пропущу Новый год!
Венера Александровна решила подбодрить подругу.
– Розочка, держись, солнышко, в зале много мужиков, кто-нибудь тебя обязательно опустит.
– Чтоб тебя саму опустили, стерва доисторическая!
– Десять… девять… восемь… – скандировал люд, держа в руках наполненные бокалы.
– А-а-а… Так нечестно! Свинство! Не смейте пить шампанское без меня!
– Пять… четыре… три…
– Повелеваю вам заткнуться! Ката, немедленно поставь на место бокал! Ката!
Помещение наполнилось радостными воплями:
– С Новым годом!
– Ура!
– С праздником!
– Дай-ка я тебя поцелую…
– Ой, а со мной не чокнулся!
– Гуляем!
Павел Сергеевич носился между столиками, приставая ко всем с единственным вопросом:
– Кто-нибудь разбирается в механизмах?
Умельцев не нашлось.
Виктор остановил Глебова у входа.
– Неужели у вас нет человека, который в состоянии устранить неполадку?
– Сейчас – нет. Новый год, чего вы хотите.
– Зачем вообще нужно было использовать качели?
– Розалия Станиславовна сама настояла.
Бокалы наполнились по второму разу. Ирма смаковала благородный напиток, с издевкой наблюдая за Розалией.
У Катки ожил сотовый.
– Да! – рявкнула в трубку Копейкина.
– Алло, Кат, это Наталья. С Новым годом тебя, счастья, здоровья, любви.
– Спасибо, Натусик, и тебя с праздником. Галке поздравления передавай.
– Катуш, я не могу дозвониться до Розалии, она не берет трубку.
– Конечно, не берет, она ж под самым потолком сидит.
Последовала пауза.
– Где сидит?
– Под потолком.
– Как?
– На качелях.
Закряхтев, Натали пробурчала:
– Не рано вы там Новый год справлять сели?
– Да я не пьяная, я злая и расстроенная. Розалия взгромоздилась на качели, пела песню, а потом они застряли. Понимаешь?
– А ты сейчас где?
– На концерте… вернее, в пансионате.
Пока Катка доказывала Натали, что она не сошла с ума, а говорит чистую правду, Ирма с Венерой просили Виктора наполнить их опустевшие бокалы.
– Розик, мы сейчас скумекаем, как тебя снять.
– Вы сейчас нажретесь и окосеете! – последовал ответ сверху.
Витька пытался прикинуть расстояние от потолка до пола.
– Метров восемь будет.
– Десять, – пояснил белобрысый Илья.
Какой-то хмельной уже мужичок, подойдя к сцене, задрал голову и крикнул:
– Эй, дамочка, может, вы нам споете? Душа требует песни.
– Точно, – подхватила крашеная шатенка рядом с ним. – Снегурка, запевай!
И Розалия Станиславовна «запела». Только не то, что хотелось бы услышать окружающим. Главным образом песня состояла из одинаковых слов, а суть сводилась к следующему: группа людей, собравшаяся весело встретить Новый год, отправилась в долгий путь, где их должна была встретить чья-то мама. Встречи не произошло, и все дружно потопали к другой маме, по пути забежав в очень страшное место. Ну, примерно в таком духе.
– Позовите кого-нибудь! – молила свекровь час спустя. – Позовите!
Венера Александровна замахала руками:
– Розик права. А давайте позовем Дедушку Мороза. Ну… три-четыре…
– Тому, кто пришибет старуху в бежевом платье, я обещаю две тысячи баксов, – раздался голос из зала, и Венера растворилась в толпе.
– Маловато будет, – заржал необъятных размеров дядечка.
– Розалия Станиславовна, спасатели уже едут, – заверил Столяров. – Потерпите.
– Нет сил, ноги затекли.
Катарина опустилась на стул.
– Только с моим семейством можно вляпаться в такую лужу.
– Тихо! – Тетка в вечернем наряде, сидевшая по соседству, приложила палец к губам. – Снегурочка опять запела.
Катка прислушалась. Размазывая по щекам слезы, Розалия завывала:
По приютам я с детства скиталась,
Не имея родного угла,
Ах, зачем я на свет появилась?
Ах, зачем меня мать родила…
Тетка всхлипнула.
– Душевно-то как.
– Все нутро выворачивает, – согласился толстяк.
– Уж больно грустно, – прогундосила Ирма Моисеевна. – Как-никак Новый год, а не поминки.
– А я знаю веселую песню, – уже пьяненькая Венера Александровна задрыгала ногами:
Бьют куранты двенадцать раз,
Сердце стонет в груди-и-и,
На столе ждет шампу-у-у-сик у нас.
Черт с ней, пусть там сидит…
– Слыхали, как сымпровизировала? Розик, ты слышала? Слышала?
– Погоди, дай мне только на землю спуститься, я тебе такой стон в груди устрою! Ты у меня от пенсии добровольно откажешься.
Спасатели прибыли без четверти два. Заметив наверху Снегурку, плотный мужик в комбинезоне присвистнул:
– Е-ежик в тумане!
– Это не ежик, – еле ворочая языком, молвила Ирма, – а моя подруга Розалия.
Катка с мольбой обратилась к спасателям:
– Вы ей поможете?
– Тут, однако, придется попотеть…
– Мальчики, может хряпнете шампанчика? – лыбилась Венера.
– Господа спасатели, оторвите ей голову, я вам даю официальное разрешение, – донеслось из-под потолка.
– Розалия Станиславовна, не тратьте силы, – задрала голову вверх Катка.
Один из спасателей покинул зал и вскоре вернулся с пожарным брезентом в руках.
– Давайте-ка, парни, за работу.
Розалия не верила глазам.
– Эй, вы чего затеяли? Хотите, чтобы я вниз сиганула? Даже не надейтесь! Я хочу жить! Ката, кого вы вызвали? Они сумасшедшие!
– Другого выхода нет, – спокойно резюмировал мужик.
– Да вы не бойтесь, брезент прочный.
– Караул!
– Розалия Станиславовна, слушайте, что говорят профессионалы.
– Розик, мы с тобой, прыгай.
– Розочка, покажи им класс, – сопела Ирма.
– Только сначала сапоги на шпильке снимите.
– Сапоги? Да я лучше останусь здесь навсегда.
– Снимайте сапоги! – Копейкина сорвалась на крик.
Парни растянули брезент и уставились вверх.
Свекруха сыпала проклятиями. Стянув правый сапог, она прицелилась и запустила им в Венеру.
– Роза, ты чего?
– Это тебе за Деда Мороза.
Когда левая обувка оказалась в руках, Розалия присмотрелась.
– Ирма, ты где?
– Туточки я, – сделала шаг вперед Ирма Моисеевна.
– Получи и ты, гадюка!
– Промахнулась, промахнулась…
– Ирма Моисеевна, вам с Венерой Александровной лучше уйти. Если Розалия решится прыгнуть, а судя по ее поведению, она все-таки решится, вы рискуете оказаться на больничной койке.
– Венерка, Ката права, пошли-ка, подружка, в номер.
– Но я хочу посмотреть, как она свалится.
– Венера, пошли.
Розалия Станиславовна посмотрела вниз.
– Ребятки, вы брезент крепко держите?
– Крепче не бывает.
– Я ничего себе не сломаю?
– Не должны.
– А у вас есть лицензия?
– Розалия Станиславовна, не тяните кота за хвост.
– Я готова, ловите.
Сделав глубокий вдох, свекрища сорвалась с качелей.
– А-у-я… ео… ух!..
Теперь актрису чествовали настоящей овацией. Потребовав подать ей сапоги, Розалия Станиславовна, не говоря больше ни слова, поправила съехавший набок блондинистый парик и рванула к выходу.
– Куда вы?
– А как же праздник?
– Выпейте шампанского!
– За здоровье, за счастье!
Катарина побежала за свекровью. Виктор остался в зале.
Наполнив бокал себе и Глебову, Столяров провозгласил тост:
– За удачное приземление.
ГЛАВА 15
Второго января Катка подъехала к подъезду Столярова и сразу же увидела спешащего к ее машине приятеля. Заскочив внутрь, Витька пробурчал нечленораздельную фразу касательно очередного опоздания и уникальной способности Копейкиной всегда и везде заставлять себя ждать.
– А что ты хочешь, на улице, между прочим, не лето, – огрызнулась Катка. – Я и так неслась на всех парах, даже один раз гаишник тормознул.
Столяров отмахнулся.
– С тобой все ясно. Диагноз – хроническая несобранность третьей степени.
Катарина оскорбилась. Иногда Витька может быть таким вредным и противным, что одной фразой или жестом напрочь отбивает желание продолжать вести дальнейшую беседу.
Включив радио, Ката сосредоточилась на дороге.
– Нельзя сделать чуть тише? – проворчал Столяров.
– Слушай, ты сегодня не с той ноги встал? Ей-богу, ты хуже Розалии. Долго еще ворчать собираешься?
– Ближайшие две недели – точно.
– Я чего-то не знаю?
– Утром звонила Регинка.
– И?..
– Вечером отчаливает из Одессы.
– Так это здорово, наконец начнет кормить тебя по-человечески.
– Я не сказал главного. Она едет не одна.
– Неужели?
– Теща намеревается провести в столице как минимум пару-тройку недель.
Катарина положила руку на Витькино колено.
– Сочувствую.
– А ты говоришь, не с той ноги встал…
На несколько минут в машине воцарилась тишина, затем Витька спросил:
– Как Розалия?
– Отвратительно! После новогоднего шоу, которое она умудрилась устроить в пансионате, настроение у свекрищи ниже плинтуса. Мы по струнке ходим, боимся слово лишнее сказать. Орет, ругается, костерит всех на чем свет стоит.
Столяров невольно поежился.
– Вскоре и мне предстоит испытать на собственной шкуре все прелести жизни бок о бок со вздорной старухой.
Когда «Фиат» свернул с кольцевой в сторону области, Столяров запоздало поинтересовался:
– Ты так и не ответила, куда мы едем.
– Скоро узнаешь.
– Меня беспокоит исчезновение Лианы, и что-то мне подсказывает…
Столяров не договорил, потому что Катарина сбавила скорость, припарковалась у обочины и выключила зажигание.
– Ну и как это понимать?
Катка вертела в руках брелок с ключами.
– Вить, ты только не нервничай…
– Начинается.
– Ничего не начинается, просто мне необходимо ввести тебя в курс дела.
– Я думал, ты меня ввела в него неделю назад.
– Не совсем так. Понимаешь… Ну, в общем, Лиана не пропадала.
Виктор вытаращил глаза.
– Повтори.
– Умоляю, не смотри на меня волком, сейчас все объясню. После ночного визита к ней в палату неизвестного Виноградова была в панике. Впрочем, как и я. Она говорила, что ей страшно, боялась оставаться в больнице, опасалась за свою жизнь. Я подумала-поразмыслила и пришла к выводу, что будет намного безопаснее переселить Лиану в свой коттедж.
– Что?!
– Ну посуди сам, другого выхода не имелось. Я переговорила с врачом, Лиана написала заявление…
– Минутку, а как же Леонтий? Он ведь ее ищет.
– В том-то и дело, что для Леонтия сестра бесследно исчезла. Никто, повторяю – никто, не должен знать о ее местонахождении. К слову сказать, не очень-то он и обеспокоен ее пропажей. Насколько мне известно, Виноградов даже не обратился в милицию. Он поверил на слово врачу, не удосужившись взять ситуацию под свой контроль.
– И ты молчала? Молчала все праздники и даже словом не обмолвилась?
– Сначала побоялась сказать, боясь твоей реакции, потом праздник, выступление Розалии… В общем, сам понимаешь.
Витька отвернулся.
– Вить, ну не будь ребенком. В конце концов, ты тоже не полностью со мной откровенен. В тот вечер в пансионате тебе что-то удалось узнать, но ты до сих пор молчишь. А ведь обещал поделиться сразу после наступления нового года.
– Заводи машину.
– Не хочешь рассказать?
– Заводи машину! – повысив голос, повторил Столяров.
Всю оставшуюся до коттеджа дорогу Витька не произнес ни слова.
В гостиной Катку встретила улыбающаяся Виктория Яновна.
– Лиана только что уснула. Утром приезжал врач, моя крестница идет на поправку.
– Познакомьтесь с Виктором, он мой хороший друг и помощник.
Виктория кивнула Столярову, взяла Катку за руку и, отведя к камину, прошептала:
– По-моему, к Лианочке постепенно начинает возвращаться память. Сегодня утром она вспомнила отца. Медсестра сказала, что как только крестница открыла глаза, она закричала «папа».
– Я же говорила – это вопрос времени.
Виктор изъявил желание подняться в комнату больной.
У кровати Виноградовой, листая толстый журнал, сидела миловидная медсестра. При виде Столярова девушка встала. Катка потянула Витьку обратно в коридор.
– Не буди, в ее теперешнем положении сон – лучший лекарь.
Минуты две Виктор неотрывно смотрел на спящую Виноградову, а затем в довольно резкой форме спросил:
– А ты уверена, что ее надо скрывать от родственников?
– Я же тебе говорила, она в опасности.
Столяров медленно покинул спальню. Внизу он обратился к Виктории Яновне:
– В каких отношениях ваша крестница состояла с братом?
– С Леонтием? В нормальных, она его любила. А как же иначе, ведь родная кровь!
Пока Витька хмурил брови, Виктория Яновна прерывисто заговорила:
– Катарина, мне кажется, Лиана скоро сможет вспомнить еще одного человека. По крайней мере, я очень на это рассчитываю.
– Вы о ком?
– У нее есть парень. Они любят друг друга, и в настоящий момент молодой человек в неведении о том, что с ней и где она. Наверное, жутко переживает.
– Что же вы молчали?
– Да голова садовая, вспомнила про Леонида только утром.
– Где он живет?
Виктория поведала печальную историю о том, как Леня стал инвалидом.
– Точного адреса у меня нет, но Лианочка упомянула, что Леня с отцом проживает на улице Живописной.
Назвав номер дома, Виктория Яновна с надеждой смотрела на Катку.
– Как считаешь, удачная идея привезти парня сюда? – Копейкина посмотрела на Витьку.
– Насчет привезти не уверен, а вот переговорить с ним будет не лишним.
Полтора часа спустя Ката парковала машину у нужного дома.
– Теперь бы узнать, в какой квартире живут отец с сыном.
– Ну, это дело плевое. – Витька направился к группе подростков, готовящихся устроить во дворе фейерверк.
Положив руку на плечо щуплого паренька, Столяров молвил:
– Тебе известно, что ракеты запрещено пускать вблизи жилых помещений?
Парень не растерялся.
– А кто пускает?
– Мы просто здесь тусуемся, – подтвердили остальные любители пиротехники.
– И все же следует отойти подальше от дома.
– А вы кто такой? – гаркнул бойкий юнец в кургузой куртенке.
Боясь, что Витька все испортит, Катка влезла в мужской разговор.
– Мальчики, вы местные?
– Ну, допустим, местные.
– Не знаете, в какой квартире живет Леонид? Он инвалид, передвигается на коляске.
– Отца зовут Юрий Борисович, – вставил Витька.
– Во втором подъезде, – нехотя ответил щуплый, вытаскивая из сугроба красную ракету.
– А квартира?
– Пятый этаж, квартира семьдесят три.
Парни потопали на детскую площадку, а Катка накинулась на Столярова:
– Ну ты и зануда! Отойдите подальше от дома… запрещено пускать вблизи…
– В прошлый Новый год одна такая ракета залетела ко мне на балкон, разбила стекло и доставила множество ненужных проблем.
– Все, все, сдаюсь, ты как всегда прав, я погорячилась. Пошли во второй подъезд…
Юрий Борисович провел гостей в комнату сына.
Уже через пятнадцать минут Леонид был готов ехать хоть на край света. На улице Виктор помог инвалиду сесть в «Фиат», после чего, поместив коляску в багажник, запрыгнул на переднее сиденье.
Каждые пять минут Леня задавал один и тот же вопрос:
– С ней действительно полный порядок, вы от меня ничего не скрываете?
И вот они в коттедже. Виктория Яновна с интересом рассматривает сидящего в инвалидном кресле Леонида, а тот, в свою очередь, нервно заламывая пальцы, поглядывает в сторону лестницы.
Поддерживаемая Каткой, Лиана появилась на площадке второго этажа. Сдавленным голосом Леня прошептал имя любимой и крепко вцепился в ручки кресла.