Я в панике уставилась на любимого. Он сейчас явно воздействовал на зал, заставляя окружающих не замечать нас.
Зрители вокруг нас взорвались внезапными аплодисментами посреди реплики Тайного Советника, заставив его споткнуться на полуслове. Актеры уставились в зал. За это время Сказочник успел уйти со сцены, но я была уверена, что он тоже бросил взгляд в нашу сторону.
— Что ты делаешь? — шикнула я на развалившегося в кресле Макса.
— Смотрю спектакль, — с вызовом ответил он.
Зрительный зал снова зааплодировал, подбадривая актеров, и действие потекло дальше.
Девушка, игравшая Герду, была симпатична. С длинными светлыми волосами, с чуть великоватым носиком, который, впрочем, не портил ее живого, подвижного лица. Она искренне улыбалась, удивлялась, в испуге щурила глаза.
Но вот на сцену вновь вернулся Сказочник. Он казался старше остальных актеров, на голову выше и гораздо спокойнее их. Если остальные много размахивали руками, слишком активно работали лицом, то он был сдержан.
— А! Господин Сказочник! яростно прокричал Советник. — Сочинитель сказок, над которыми все издеваются?
Макс фыркнул. Лицо Сказочника дрогнуло, и он повернулся к залу. Я в панике сжалась. Мне показалось, что нас сейчас начнут выгонять. Но все ряды смотрели только на сцену. Нас для них не существовало. Ситуацию спас Советник. Он ткнул пальцем в темные ряды и визгливо добавил:
— Это все ваши штуки! Хорошо же! Увидите! Это вам не пройдет даром!
— Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре! — бросил зрителям Сказочник, коротко кланяясь, чем вызвал смешки на первых рядах.
— Давай уйдем. — Я не сомневалась, что все действие на сцене разыгрывалось специально для нас.
Макс упрямо смотрел вперед.
— Пожалуйста!
Зал засмеялся, провожая криками испуганного Советника, убегавшего за кулисы.
— Ты не любишь детских сказок? — склонился ко мне любимый. — Ты их боишься?
Опять все повторялось. Я уговаривала, а Макс не слышал.
Я просунула руку под его локоть, теснее прижимаясь к нему.
— Если это сказка со счастливым концом, то не боюсь.
— Счастливым для кого? Снежная королева погибнет.
Я погладила его вечно напряженное плечо.
— Ты постоянно болеешь за злодеев? — попыталась пошутить я. Не получилось. Голос был как будто резиновый, чужой. Мне хотелось уйти. Чем все закончится, я знала. Можно вернуться к финальным поклонам.
— Всегда есть шанс на иной исход событий. — Макс смотрел на актеров.
Сейчас он сам был олицетворением Снежной королевы. Такой же холодный, такой же недоступный. Я вдруг увидела его героем этой сказки. Словно это не королева, а он бродит среди людей в поиске любви, обреченный на постоянные неудачи.
На сцене раздался звон и свист, замигали огоньки. Девушка в белом платье метнулась за спинами застывших героев.
— Нет, Снежная королева, — перекрикивая музыку, произнес Сказочник, — я не отдам тебе мальчика. Мы спасем его! Спасем! Не испугаемся! — Музыка взвилась, заглушая голоса. — Вой, свисти, колоти в окна — мы еще поборемся с тобой, Снежная королева!
Перед глазами встала снежная равнина, бесконечные поля, упирающиеся в застывший лес на горизонте. Ветер гонит снег по долине, взвихряет его сумасшедшим танцем зимы, бросает в лицо. Вечный полумрак полярной ночи. Снег хрустит под ногами, и хоть сил нет, надо идти. Туда, в эту черноту, мечтающую поглотить меня.
Занавес схлопнулся, взметнув облако пыли. Аплодисменты завязли в бархате. Я вскочила и стала выбираться, ступая по ногам, задевая коленки. Выбежала в холл.
Руки тряслись. Дышать было тяжело. Где же Макс? Он не пошел за мной? Я одна!
Первым моим желанием было вернуться в зал. Я уже коснулась медной ручки, но подумала и отступила. Там продолжается спектакль. Герда уже встретила ворон, они сейчас отведут ее во дворец, а там снова появится Сказочник. И опять словно для меня будут говориться слова.
«Вы проиграли, советник!» — «Игра еще не кончилась, сочинитель!»
Я попятилась, как будто услышала что-то невозможное. В зале засмеялись. У актеров на сцене много поклонников. А у Сказочника? По нему наверняка сохнут все девчонки труппы.
Раздавшийся голос я сначала приняла за звуки спектакля и только через секунду догадалась, кто говорит.
— Я всю жизнь искал то, что могло бы встряхнуть меня, дало бы смысл существованию.
Макс медленно шел с противоположного конца холла. Двери не шелохнулись, я не заметила, когда он появился.
— Ты нашел это! — Искринка радости поселилась в душе. Я улыбнулась, чувствуя, как на глаза неожиданно наворачиваются слезы.
— Несколько десятилетий стараний, и ты у цели. — Макс произносил слова отрывисто, недовольно поджимая губы.
— Тебе не понравился спектакль? — Мне хотелось говорить о чем-нибудь другом.
— История еще не закончена, — склонил голову Макс.
— Разве и так не понятно, что все будет хорошо?
Макс все еще стоял слишком далеко от меня. Мозаичный пол, разделяющий нас, был так страшен. Он казался бесконечным. И эти квадратики, убегающие из-под ног… Как живой ковер.
— «Хорошо» относительное понятие. — Макс засунул руки в карманы, словно отгораживался от меня.
Я зажмурилась, провела ладонями по лицу. Сейчас я открою глаза, и все будет по-другому. Он будет рядом, он скажет, что пошутил. Что все, разделяющее нас, — это только моя фантазия. Да, я открою глаза… открою…
Я стояла, долго собираясь с силами, подхватывая на ладонь каждую убегающую секунду.
Вот сейчас… Нет, еще не время… Следующее мгновение… Немного.
Холод коснулся глаз, загоняя непрошенные слезинки обратно под веки. Макс осторожно касался губами моих щек, лба, носа.
— Не плачь, — прошептал он, запуская руку мне в волосы. — Я больше не буду так себя вести. Это не ты тяжелый человек, это меня невозможно переносить.
— С тобой я счастлива. — Я так и не отважилась открыть глаза.
— Не произноси этого слова. В них столько грусти и боли!
— Любовь всегда связана с грустью!
Он стоял рядом. Такой знакомый и такой вдруг далекий, словно житель другой планеты.
Но ведь еще ничего не произошло. Мы вместе. Вместе.
— Я знаю, — согласился Макс. — Чем выше, чище и благороднее человек, тем больше страданий выпадает на его долю.
— Это мой выбор. — Я перехватила его ладонь, прижимая к своим глазам.
— Ты необычная, ты прекрасная, ты искренняя. Мне больно видеть, какие я причиняю тебе страдания. Тебе приходится от всего отказываться, забывать друзей, уезжать со мной в ночь. Это ненормально.
— В этом весь ты, — шептала я в его тонкие пальцы. — И если я хочу быть с тобой, то все это становится нормальным.
— Я заведу себе тапочки, тренировочные штаны, научусь смотреть телевизор. — Его певучий голос шелестел в моей голове.
— Вот тогда я тебя точно брошу! — Я не выдержала пафоса момента и фыркнула.
— Что может тебя заставить передумать? — Губы Макса не дрогнули, он и не думал улыбаться.
— Тапочки, треники, телевизор, — перечислила я. При всей моей бурной фантазии такое даже вообразить не получалось. Макс всегда оставался элегантным, изящно одетым, с идеальной, волосок к волоску, прической.
За дверями слышались восторженные крики и смех.
Я приподнялась на цыпочки, дотягиваясь до его уха.
— У сказки может быть любой конец, — произнесла я. Макс подхватил меня за талию, чтобы я не балансировала на цыпочках. — Кай ничего не сделал, чтобы заслужить любовь Герды. Так что у Снежной королевы есть все шансы победить.
— Ты придешь ко мне на день рождения? — сбил мой торжественный настрой Макс.
— Я от тебя не уйду.
Не думаю, что Максу было тяжело меня держать, но мне болтаться в его руках было не очень удобно. Поэтому я дернула ногой, давая понять, что не мешало бы меня поставить.
— Сказочник… — начал Макс.
— Который не знает конца истории, — перебила я его.
— Это тот, кто тебе нужен.
В душе родилось ушедшее было волнение. Я вспомнила, каким взглядом смотрел в зал актер.
— С чего ты взял?
Макс качнул головой, словно обиделся на мое неверие в его таланты.
— Уж поверь мне, я таких за милю чую.
— Смотритель?
— Сверстник.
Я перестала улыбаться. Губы сковало холодом. Человеку, стоящему на сцене, за сотню лет? Вот уж ни за что не подумала бы!
— Мы будем отмечать двойной день рождения? — Я все еще пыталась шутить.
Макс покачал головой. Он сейчас не был расположен к веселью. Соседство с равным себе по возрасту ему не нравилось.
— Подойди к нему после представления. Вряд ли понадобятся какие-то слова, он уже и так все понял. Попроси о помощи. Надеюсь, он не поставит тебе никаких условий. Например, чтобы ты меня бросила.
Макс смотрел мимо меня, как будто обращался к ангелу-хранителю, сидящему на моем плече.
Макс смотрел мимо меня, как будто обращался к ангелу-хранителю, сидящему на моем плече.
— Тапочки, телевизор, треники! Больше нас ничто не разлучит, — заверила я.
— Мне всегда нравились девушки в домашних халатах!
Макс притворно нахмурился, но было видно — все проблемы решены, сомнения улетучились. Пол под ногами опять стал обыкновенным полом, нас больше ничего не разделяло. Осознание этого родило такой восторг, что я взвизгнула, прыгая Максу на шею. Он успел подхватить меня, обнимая крепко-крепко, как я люблю.
— Тише вы! — выглянули из зала.
Глава 12
Условия игры
Спектакль бодро катился к своему завершению.
— Крибле-крабле-бумс! Все идет отлично! — вещал Сказочник, теперь уже переодетый в костюм разбойника.
При этом он сохранил сдержанность движений, отрешенное лицо его было слишком спокойно для происходящего на сцене. Герда всего пару раз была награждена осторожной улыбкой.
— Хорошие люди всегда побеждают в конце концов! — говорил Семен Белый, обращаясь к Маленькой разбойнице, и, помедлив, добавил: — Правда, некоторые из них погибают, не дождавшись победы.
Я набрала в грудь побольше воздуха, напоминая себе, что-то всего лишь сказка, но ощущение тревоги осталось. Как только Макс ушел, в душе поселилось гнетущее волнение. Оно нарастало, словно приближающийся грохот поезда. Я чувствовала убегающее время. Чем дальше, тем Сказочник мне нравился все меньше и меньше. И как только я ощутила это, актер сразу перестал быть тем демоном, что я в нем видела. Глаза его подобрели, улыбка стала шире, он начал увереннее двигаться. Ребята тоже оживились. Герда рыдала над бесчувственным Каем, Снежная королева злилась, Советник рассыпал свои бесконечные угрозы.
— Что враги сделают нам, пока сердца наши горячи?
На финальную сцену все вышли ближе к рампе. За их спинами развернулось большое окно, на котором цвел розовый куст. Стекло театрально-преувеличенно разбито — в него только что удрали Советник с Королевой.
Окно… Розовые кусты… Как будто специально подстроено. Розы вампиры терпеть не могут, а разбитое окно — вечный символ изгнания. И вообще — какого черта они взяли именно эту пьесу?
— Пусть только покажутся, и мы скажем им: «Снип-снап-снурре-пурре-базелюрре!» — хором завершил зал с актерами.
Пожалуй, надо запомнить. Волшебные слова в жизни никогда не бывают лишними. Тем более когда в них вложено столько энергии.
Кая закидали букетами сирени. Он был смущен, неуверенно поглядывал по сторонам. Щеки его заливал румянец. Герда от возбуждения подпрыгивала и бросалась на шею стоящей рядом Снежной королеве, отчего у той начала сползать корона. Сказочник стоял в стороне от актеров и раз за разом кланялся, поводя рукой в сторону ребят.
— Мы очень благодарны Семену Эдуардовичу за этот спектакль, — без особого успеха пыталась перекричать шум в зале полная тетка, стоящая около первых рядов. — Постановка получилась великолепная, и, мы надеемся, ее можно будет еще повторить…
Актеры радостно заголосили. Зрители повалили на сцену брататься. Бдительные тетки стали гнать лишних обратно в зал. Толпа, весело обсуждая спектакль, потянулась к выходу.
Я оглянулась, понимая, что стою одна посреди ряда и глупо улыбаюсь. Что ж, мне под конец тоже стало нравиться. Особенно когда перестала гадать, куда опять умотал Макс. После нашего разговора он не вернулся в залг а, пожелав мне хорошего вечера, ушел. Сказал, что наступило время ужина. Интересно, если Сказочник встретится с Максом в честном бою, кто кого победит?
Надо было решаться. Либо мне идти со всеми на улицу и там пытаться найти Сказочника. Либо прямо сейчас отправляться за сцену, чтобы как-то попасть ему на глаза. Макс уверял, что Сказочник все поймет без слов. Если так, то не будем зря терять время.
Я пошла по проходу, краем глаза замечая, где находятся выгоняющие всех тетки. Мне не хотелось с ними сейчас разговаривать.
— Эй, куда?
Как всегда! Если чего-то боишься, это случается. Та самая тетка, что делала нам с Максом замечания, вынырнула из-за портьеры входной двери.
— Выход не там.
Я открыла рот, соображая, какой бы аргумент привести, чтобы ко мне больше не приставали, но вместо слов развернулась и побежала по ступенькам. Нырнула за бархат занавеса, запуталась в какой-то тряпке.
— Все нормально, это ко мне, — произнес голос, и я тут же освободилась.
— Приблизительно так я тебя и представлял, — усмехнулся Сказочник.
Резкоочерченное чуть нервное лицо. Улыбка короткая, только обозначающая эмоцию. Темные, крупные глаза.
— Как? — раздраженно спросила я.
Не ожидала так быстро его встретить. Думала, придется долго блуждать по коридорам, заглядывать в двери. Может быть, даже удалось бы подслушать «разбор полетов». Режиссер всегда обсуждает с актерами прошедший спектакль. А меня здесь, значит, ждали…
— Бесноватой.
Я застыла на месте. Никогда еще мне не давали такого определения.
— Просто у меня… — Захотелось тут же оправдаться. Он ничего не знает, чтобы так обо мне говорить.
— Не продолжай, — оборвал меня Сказочник. — Пойдем, посидишь на обсуждении.
Он пропустил меня вперед, встав вполоборота. Свет из коридора ударил в глаза, контрастно обозначил чернотой профиль стоящего передо мной человека.
Опять черный? Этот цвет преследует меня.
Чтобы больше себя не накручивать, чтобы не видеть всех этих знаков, я пошла вперед. Дверь со сцены вывела меня в коридор.
— Направо.
Я метнулась туда-сюда, не сразу догадавшись, где какая сторона.
— Плохо выглядишь, — вдруг произнес Сказочник. — Тяжелый месяц?
Я развернулась, заставив его остановиться. Он был выше. Надо мной нависал его острый подбородок.
— Мне сказали, вы можете помочь. Сказочник совершенно не был похож на
колдуна. Взгляд доктора. Вот-вот возьмет скальпель и начнет вскрывать.
— Ты поможешь себе сама.
При разговоре он чуть клонил голову набок. От этого становилась заметна небольшая асимметрия его лица. Правая бровь немного выше левой, а рисунок челки, наоборот, спускается к левому глазу, открывая широкий гладкий лоб.
— Общие слова! — пожала я плечами. Длинный коридор терялся в полумраке.
Глупая ситуация. Я спокойно разберусь в себе без этого наглого типа. Подумаешь, нервничаю. Да с такой жизнью кто угодно беситься начнет.
— Ты уже многое сделала тем, что приехала. Твое выздоровление началось. Многое теперь зависит от тебя.
Шаги затихли. Я тоже остановилась. До чего же колдуны и гадалки любят произносить абстрактные предсказания, с успехом подходящие кому угодно.
Он стоял метрах в десяти. В бархатной курточке Сказочника, с обвисшим бантом на шее. Смотрел на меня.
— Я помогу. При одном условии…
— Нет! — тут же перебила его я. Кто бы сомневался, что он все знает! А Макс как чувствовал. Хорошо, что он меня предупредил.
Сказочник усмехнулся. Улыбка сделала его строгое лицо добрым и открытым.
— Торопишься. От этого многие беды. Узнай, кто посоветовал тебе обратиться ко мне.
— Я это знаю! — Теперь и я улыбалась. Сказочник покачал головой. Улыбка у него стала шире.
— Повторяю, ты торопишься, принимая часть информации за целое. Узнай, кто это был, и тебе станет многое понятно. А теперь пойдем. Меня уже ищут. Кстати, тебе понравился спектакль?
Вопрос он задал так обыденно, так просто, словно у меня в кармане лежало письменное приглашение на премьеру и я была в курсе, что и как у них здесь устроено.
— Вторая часть, — с запинкой ответила я. Не буду же я говорить, что благополучно пропустила середину.
— Да, ребята разыгрались. Это у них первая постановка.
Теперь Сказочник шел рядом, и я искоса поглядывала на него. Меня подмывало спросить, что колдун собирается делать дальше. Как будет выглядеть обучение. Надо ли мне где-то специально жить или я буду приходить к нему время от времени. Но я молчала.
Мы шли, и коридор казался бесконечным.
Он все тянулся и тянулся. Неспешные шаги моего спутника отмеряли пройденные метры.
— Теперь все решать будет время. Сейчас я освободиться не могу. Вечер у меня занят. Я бы с удовольствием с тобой поговорил, но не сейчас. Тот, кто привел тебя сюда, рассчитал верно. Даже я не ожидал такой точности.
Он повернул по коридору налево. Открытая дверь. За ней раздаются голоса. Направо тамбур, налево аппендиксом идет проход, узкое перегороженное помещение, а за ним широкая комната с желтыми шторами на окнах. На стенах планшеты с фотографиями. Ряд черных стульев.
Я удержала Сказочника за локоть.
— Про условие я поняла. Но ведь вы это будете делать не бесплатно?
— Обычно за такие услуги расплачиваются жизнью, красотой, молодостью…