— Зуб даю. Будет сделано.
— По какому, собственно, праву ты отдаёшь приказы? — осведомился Нам, разглядывая стакан на свет. Он отдавал себе отчёт, что совершённое уже не изменить, но дух противоречия, заложенный в каждом из Братства, был слишком силён, чтоб игнорировать его голос. Вит с той же кривой усмешкой посмотрел на своего гостя:
— Во-первых, он мой брат. Во-вторых, вы пришли ко мне. Значит, вам что-то от меня нужно.
— Никто не говорил, что ты нужен нам, как лидер.
— Заметь, наши сёстры не стремятся опротестовать моё право приказывать. Или хочешь сказать, что волокся сюда за полторы тысячи вёрст, только чтобы набить мне физиономию и спросить мнения о происходящем? Прости, не верю.
— Правильно не веришь. — Светловолосый отвёл взгляд и чуть опустил голову. Восемь лет команда оставалась без капитана, и теперь он вернулся. Можно было спорить, к добру это или к худу, но в данной ситуации было проще смириться, и Нам принял решение. Вит чуть прикрыл глаза, слушая старшего брата. Удовлетворённо кивнул.
— Нам. — Всё стало как прежде. Почти как в тот, памятный для всего Братства день. Нам вздохнул — ему не хотелось вспоминать, к чему это привело.
— Слушаю тебя.
— На тебе высшие слои разных обществ. Госпожа нашего недруга всё-таки королевских кровей. И сам он, соответственно, тоже не простолюдин. Задача ясна?
— Да, командир.
Вит внутренне содрогнулся от иронии в голосе брата, но быстро взял себя в руки.
— Так. Я займусь местными связками и теми, кто перешёл сюда достаточно давно, чтобы знать хоть что-то. Работаем, дамы и господа. Ставим полог и выметаемся отсюда. У нас полно дел.
Он встал из-за стола и, на ходу выколачивая трубку, двинулся в дом. Гости смотрели ему вслед.
— Он всё тот же, — покачал головой Нам, стараясь скрыть разочарование в голосе, — старается показать свою значимость и делает вид, что знает больше всех.
— Ну, рациональное зерно в его указаниях есть, — улыбнулась Сова, — и роли он распределяет по-прежнему грамотно. И ты не прав — он изменился, просто с первого взгляда это не так заметно. Ты видишь то, что хочешь видеть, драгоценный наш.
— Общая черта нашей безумной семейки, — Багира потянулась. — Позагорать, что ли? Аж жаль, что скоро уезжаем.
— Если брать в целом, он действительно всегда знал больше, чем мы, — неуверенно сказала Кит. — Кроме Совы, разве что.
— Если ты о самом начале наших развесёлых приключений, то мы тогда все, кроме Совы, мало что понимали. Вит просто больше с ней общался, — Нам заложил руки за голову и посмотрел в безоблачное небо. — А уж как тогда было весело…
* * * Четырнадцать лет назад. Октябрь.Шесть человек стояли у выхода к поездам из центрального зала Московского вокзала. Стояли тесным кружком голова к голове, на самом проходе, но прибывающие и отъезжающие почему-то не торопились обложить нецензурной бранью странную компанию. Поток людей тёк мимо этих шестерых, как вода омывает камень. И ни один из проходящих мимо не смог бы вспомнить, почему вдруг он свернул чуть в сторону. И уж тем более никто не смог бы вспомнить случайно услышанный отрывок того, что вещала невысокая полная девушка.
— Прошу меня не прерывать, иначе рассказ получится слишком долгим, а держать купол отражения в такой толпе — задачка непростая. Итак, все знакомы с теорией многослойности мира авторства герцога Джесса?
Окружающие молча кивнули. Кит осторожно подняла руку:
— Я только в общих чертах.
— Блестяще. Рассказываю вкратце: наша реальность разделена на слои, как любимые некоторыми пирожки. Физический слой, в котором мы живём, нам всем известен. Далее идут ментальный и астральный, которые отвечают за широкополосный обмен информацией и энергией. Эта парочка плотно связана с физикой, но слышат, а тем более видят их не все. Шизофреники не в счёт — это отдельная тема для беседы. Далее идут «зыбкие», или «сумеречные» слои. Место обитания простейшей и полу-разумной нечисти и нелюди, что время от времени рвётся на физический слой. Думаю, рассказывать вам, кто такие барабашки и прочая шушера, резона нет. Фактически — вся теория. Дальше начинается самое интересное: полгода назад на её основе была разработана, а точнее — вновь восстановлена теория многогранности Мира.
— Я слышала, — вскинулась Багира, — наш Мир представляет собой кристалл шарообразной формы с бесчисленным количеством граней. На Гранях реализованы различные вероятности первичной реальности. Изначально рождение Граней происходило путём простейшей дифракции по выбору. Идти — не идти, убить мамонта или оленя и так далее. Далее идут расхождения. Одни утверждают, что дифракция есть природное явление, другие — что подобное стало возможным лишь с появлением разумных структур… — она осеклась, наткнувшись на взгляд Совы.
— Я, кажется, просила не перебивать. В целом, ты права, но сейчас мы говорим несколько о другой теории. Точнее, о её дополненной версии. К тому, что сказала ты, добавилась такая мелочь, как акт творения.
— Ты имеешь в виду старый спор по поводу «образа и подобия»? — тихо спросил Лис.
— Абсолютно верно. Маленькие боги, не ведающие, что творят.
— Обалдеть, — прошептал Нам. — Нет, я, разумеется, догадывался, но…
— Простым языком, если можно, — Кит тряхнула головой.
— Проще говоря, — вступил Тальк, — придуманные здесь миры реализованы в различных Гранях. Несколько по-иному, но реализованы.
— Пока что не доказано, что именно здесь точка рождения иных реальностей. — Сова с укором посмотрела на приятеля. — Есть предположение, что каждая Грань в свою очередь порождает новые. И далее по списку.
— То есть, Средиземье….
— Да. Вампиры, оборотни, чёрт в ступе. Всё, что хочешь.
— Звучит красиво. Но где подтверждение? — Багира усмехнулась. — Пока это только слова. А пустой болтовне и теориям я не доверяю.
— Меня, как вы все в курсе, зовут Сова. Сюда смогли перебраться только я и Пух, — на отшатнувшуюся девушку взглянули жёлтые птичьи глаза. — Остальных носит неизвестно где.
— А мы? — Лис мгновенно взял себя в руки: сказались жизнь на улице и его собственные эксперименты, во время которых он привык ещё и не к такому. — Нас тоже кто-то придумал?
— А в вас, определённо, есть кровь других «пришельцев». Или тех нелюдей, что существуют на этой Грани изначально. Такие, как мы, живут долго и, в основном, тихо. Хотя случаются прецеденты. Вообще, за такую бездну лет можно запутаться, что первично, а что вторично: появление здесь кого-то с иной Грани или написание книги.
— Или появление фильма, — подхватил Нам. — Ёлки-палки, наконец-то хоть что-то стало ясно! Нет, ребята, это надо основательно переварить и обдумать. Тальк, давай покурим, а потом ты в подробностях расскажешь, что у тебя стряслось.
— И давно ты этим травишься? — Лис с неодобрением покосился на сигарету в руках младшего брата.
— Два с половиной года. Считай, как ты ушёл.
— Мать знает?
— Нет.
— Мо-ло-дец.
* * *Над крышами относительного молодого (триста лет, мелочи какие) города парил, нарезая широкие круги, орёл. Прохожие задирали головы, следили взглядами за могучей птицей, гадая, как могло занести в мир урбанизации, скидок и стеклянных витрин эту дикую тварь. Орёл же, как истинный государь неба, не обращал на повышенный интерес мелких, не способных к полёту существ ни малейшего внимания. У него не было и не могло быть хозяев, но тот-кто-умеет-говорить попросил об услуге, и гордая птица не смогла отказать в просьбе этому существу. Третий день орёл наблюдал за человеческим муравейником в ожидании нужной добычи. Добычи, которую придётся отдать, но которая всё равно была бы ему не по силам.
Молодой человек стоял на внешней галерее огромного собора и, прищурившись против солнца, смотрел на широко распахнутые крылья птицы. Здесь, на такой высоте, было гораздо холоднее, чем внизу, но юноша, чей торс прикрывала лишь лёгкая шёлковая рубашка, казалось, не замечал ледяного ветра, трепавшего его чёрные кудри.
— Осталось чуть-чуть, — прошептал он тонкими бескровными губами. — Скоро вы появитесь. Совсем скоро.
Он повернулся, вошёл в неприметную дверцу и начал спускаться по длинной узкой винтовой лестнице. В отличие от главной, по которой водили туристов и любопытствующих, эта лестница вела прямиком в подвал собора. Точнее, в большой каменный мешок, скрытый от глаз непосвящённых. Иного хода в это помещение не было, и дверцу на верхней галерее увидеть мог не каждый. А уж открыть и вовсе единицы.
Внизу, поблескивая жёлтыми глазами в неверном свете свечей, сидела огромная рысь. Под ногами шуршали откормленные серые крысы, но лесная кошка не вела в сторону грызунов и ухом. Сейчас они были в одной лодке. Юноша походя потрепал зверя по ушам, украшенным чёрными кисточками, и рысь неохотно заурчала, отдавая дань уважения тому, кто притащил её из привычных лесов в эти каменные джунгли. Брюнет прошёл к дальней стене. На ней, прикованный ржавыми металлическими скобами за руки и ноги, висел человек. Он был полностью обнажён, на гладкой коже виднелись кровоподтёки и следы крысиных укусов. Длинные рыжие волосы скрывали лицо.
— Почему так долго? — холодно спросил молодой человек. — Они что, не собираются тебя искать?
— Ты сам блокировал меня, кретин, — прохрипел рыжий. — Они не знают, где я.
— А мне и не нужно, чтоб они знали. — Юноша откинул в стороны волосы пленника. Разноцветные, белый и синий, глаза встретились с мутно-зелёными. — Я хочу, чтоб они искали тебя. У кого из них то, что мне требуется? Они разделятся, так им будет проще. И мне тоже.
Человек на стене упрямо молчал, стиснув зубы. Ненавидящий взгляд разбивался о холодность и невозмутимость мучителя.
— Знаешь, почему я так люблю животных? — Черноволосый отошёл и сел в обтянутое кожей кресло. — С ними проще. Они знают, до какой степени стоит бороться, а когда следует сдаться.
— Никогда не видел, как волк отгрызает лапу, попавшую в капкан? — пленник растянул в улыбке разбитые губы.
— Видел. И видел, как волк, попавший в три капкана, лижет руки охотнику. Ты что-то не торопишься грызть свои конечности. Хотя, да, разумеется, ты не волк. Ты — Лис.
— Скотина.
— Нет. Я — человек. Это вы — грязные скоты, недостойные жить так, как вы живёте. Ваш мир — грязь, похоть, продажность. И моя Королева вынуждена прозябать среди вас в чужом теле. Без памяти, без сил. Я должен найти и освободить её.
— Значит, цель оправдывает средства? Ты сам готов стать таким же скотом, как мы? Окунуться в эту грязь? — голос Лиса чуть окреп. — Чем ты отличаешься от нас?
— Чем? — Юноша с брезгливым недоумением посмотрел на пленника. — Люди забивают животных. Приручают их. Используют их. Животным предназначено стоять ниже людей. Ты — животное, я — человек.
— Сложно так назвать тебя, учитывая, откуда ты пришёл.
— А ты никогда не думал, что там такое же отношение к тем, кто обитает здесь? Для нас вы — пришельцы. Существа иной Грани, живущие по идиотским законам, придуманным вами и вами же попираемым. Грязные ублюдки, смеющие соваться своими лапами в наш мир. У кого из них нужный мне компас, тварь? — без паузы вернулся к своему вопросу разноглазый. — У меня много способов вырвать у тебя истину. Лучше скажи сам.
Крысы, повинуясь небрежному жесту юноши, столпились под пленником. В камере повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Лиса и шуршанием зверьков.
— Молчишь? Что ж. Мои маленькие охранники заслужили ужин.
Камень с крысами под висящим человеком начал медленно подниматься вверх.
* * *Виту и его гостям впритык хватило времени до вечера, чтоб полностью собраться и закончить неотложные дела по дому. Полог ставили уже в сумерках. Билеты до Москвы с пересадкой на «Сапсан» Нам заказал через интернет сразу после обеда.
Когда с защитой было покончено, Вит принялся бесцельно слоняться по дому, не зная, куда себя приткнуть. Было видно, что уезжать из места, к которому его когда-то привело заветное желание, ему очень тяжело. Собранная сумка стояла у входной двери символом неизбежности.
— Платине не хочешь позвонить? — Таэ вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
Вит скривился:
— Зачем? Чтобы услышать, что он против того, что я в это ввязываюсь? Это я и так знаю. Чтобы поругаться? Ещё успеем, когда я вернусь.
— Как хочешь. — Таэ спокойно пожала плечами. Вит вздохнул и поплёлся к телефону.
— Как это ты его? — Нам изумлённо посмотрел на женщину. — Обычно он после такой фразы делал «как хочет».
— Он просто знает, что это правильно, — невозмутимо ответила хозяйка дома. — Надо лишь подтолкнуть его в нужном направлении. И ни в коем случае не прессовать. Он умный мальчик и сам всё понимает. А если нажать, будет огрызаться.
— Н-да, — неопределённо промычал Нам, задумчиво глядя вслед младшему брату.
— Просто он изменился, — Сова улыбнулась. — Я же говорила.
Из соседней комнаты доносились отрывистые фразы Вита.
— Да. Нет. Нет. Да. Обещаю. Самым ценным клянусь. Я понимаю. Да, обязательно. Нет. Поцелуй мелкую за меня. А ему лапу пожми и подзатыльник слегка, чтоб не отлынивал. Да.
Он вышел в прихожую, потирая лоб.
— Ну? — с иронией сказала Таэ. — Поругались?
— Нет, — мрачно буркнул Вит.
— Он был против?
— Слушай, завязывай. — Вит слегка покраснел и встал на колено, «проверяя» шнурки. — Поехали уже, что ли?
— Поехали, — ответил за всех Нам. — Ждём тебя на улице.
Четверо вышли. Вит повернулся к Таэ.
— Мне пора.
— Береги себя, пожалуйста, — прошептала она, обнимая его. — Всё ведь будет хорошо, правда?
— Правда-правда, — он улыбнулся. — Я позвоню, как доберёмся. Береги дом. И детей. Если я…
— Заткнись, будь добр, — ласково оборвала она.
Они замерли ненадолго, обнявшись. Потом она с лёгким вздохом отпустила его и ещё раз осмотрела.
— Ничего не забыл?
— Мобильный, деньги, документы, голова, мозги в ней. Вроде, всё.
Он повернулся, закинул сумку на плечо и вышел из дома. Она постояла у окна, провожая взглядом пять фигур, пока они не растворились в вечерних тенях. Прошла на кухню. Попыталась заняться домашними делами, но всё валилось из рук. Тогда она взяла телефон и набрала номер.
— Детей уложил? А что сам не спишь? Да, он уехал. Да. Кажется, навсегда.
* * *Темнота давно перестала быть помехой для членов Братства. Они привыкли к промозглым осенним питерским дворам, где уже ранним вечером не видно ни зги. Их зрение, улучшенное на иных Гранях и слоях, куда они раньше забирались еженощно, позволяло им видеть и в кромешной тьме, без малейших признаков света.
— Громко идём, дамы и господа, — проговорил Вит через полчаса марша в быстром темпе. — Нас слышно будет за километр. Фон от нас жуткий.
— А насрать, — отозвался осторожный Нам, всю жизнь старавшийся не высовываться попусту, и Сова от неожиданности споткнулась. — Пусть слышат, чёрт с ними. Надоело прятаться, если честно. Восемь лет назад о Братстве не слышал разве что ленивый. После штурма Храма наши имена стали притчей во языцех для всех, кто хоть раз слушал ментальные слои. Даже Агентство до сих пор держит нас под наблюдением.
Вит фыркнул.
— Ну держат, и что? По Граням мы навострились ходить, как и прежде. Чёрта с два они смогут по-настоящему держать нас под контролем. Единственная, кого они могли бы хоть как-то отслеживать, это наша Сова.
— И то лишь из-за того, что она не местная. — Багира ехидно улыбнулась в темноту. — Или потому, что у неё насмерть сбит внутренний хронометр. Примета особая, дальше некуда. Боги свидетели — никто не умеет опаздывать на два часа с таким невинным видом.
— Багира. Иди. К лешему, — раздельно произнесла Сова. — Я до конца своих дней не забуду тот раз, когда приехала вовремя.
— Ага, — кивнул Вит, — и прождала нас полтора часа. Скажи спасибо, что не все три. Мы же привыкли к тому, что ты вечно… задерживаешься.
— И тебя туда же.
— Взаимно, сестрёнка.
Вит полной грудью вдыхал ночной воздух и думал, что ему безумно легко общаться со своей роднёй. Нет, разумеется, ему было с кем поговорить и пошутить. Таэ, Платина, дети. Но того, что он чувствовал сейчас, никто не мог ему дать. В сердце кольнула болью горечь потери. Остро не хватало Лиса. Его никогда особо не принимали всерьёз — наверное, из-за рыжих волос и хитрой физиономии. Он не был ни хитрецом, ни шутником. Рассудительный и спокойный, блестящий аналитик и превосходный боец. Лис, так любивший нелепые шляпы с круглыми полями. Лис, рискнувший лишь единожды, после чего Братство вышло за ним на иную Грань и едва не лишилось свободы навсегда.
— Вообще-то это моя прерогатива — влезать в неприятности, — тихо пробурчал Вит себе под нос, но его услышали.
— Ну да, — фыркнул Нам, — как в тот раз, когда ты полез за мечом Зигфрида.
— Или когда тебя чуть не сожрали пламенные муравьи, — добавила Сова. — И Чёрное Болото, помните?
— А как же, — Багира расхохоталась. — Наш великий предводитель тогда потащился за тридевять земель за какой-то хренью, влез по уши в топи и тесно познакомился с тамошним населением.
— Я бы не назвал это знакомством, — отшутился Вит. — Скорее, меня пригласили на торжественный ужин.
— Ну, да. В качестве основного блюда. Заодно и мне голову чуть не отхватили. Самое интересное: не могу вспомнить, что ты там намеревался добыть?
— Зубы гренделя.
— Кстати, они ещё не вымерли? — поинтересовалась Сова, голосуя на обочине трассы. За милым разговором они вышли к дороге.
— А куда они денутся? — пожал плечами Вит. — Я мыслю так: даже в случае апокалипсиса выживают крысы, эльфы и грендели. — Он проследил взглядом очередную пролетевшую мимо машину. — Слушайте, мы таким забавным образом тут до утра простоим. Сколько до поезда, Нам?
— Час.
— Так, друзья мои, дайте-ка мне. — Багира сдёрнула с головы бандану, тряхнула волосами, расстегнула куртку, явив неплохую фигуру, и вышла к обочине, небрежным жестом отодвинув Сову. Через несколько секунд рядом с компанией затормозил автомобиль.