– И потом, – продолжал Волков, – кроме меня, клад видели мои сотрудники. Все предметы должным образом каталогизированы.
– Но ведь их нет! Их украли! Фактически клада нет!
– Найдутся сокровища! Сейчас главное – поддержать к ним интерес публики.
– Пропавшие вещи бесценны. Нет, Владимир, ты заигрался.
– Это ты мне говоришь?
Голос Волкова стал холодным, словно сталь.
– А позволь тебе напомнить, мы с тобой сидим в одной лодке. Пойду ко дну я, потяну за собой и тебя. Или ты думаешь, что, выплыви твои дела на поверхность, ты надолго удержишься на своем месте?
– Владимир! Да ты что?!
– Вот тебе и что! В общем, я тебе все сказал. А ты уж подумай сам.
И Волков поднялся со своего места.
– А ты не останешься? Я уже шашлык заказал.
– Аппетита нет. И потом, мне еще эту профессорскую дуру ублажать, которую мне папаша сосватал.
– А она-то тебе зачем? У тебя же была та девушка… Как ее звали? Ах да, Света.
Волков словно замер.
– Света… – пробормотал он. – Нет, ты ошибаешься. Светы у меня никогда не было. Ты перепутал. Я с другой девушкой встречался. Совсем с другой.
– И с той чего? Тоже расстались?
– Пока нет.
И с этими словами Волков вышел из ресторана. А Катя, сама не зная почему, осталась на месте. Ей очень хотелось взглянуть в лицо этому Паше. Что он за человек, если позволяет более молодому Волкову так по-хамски разговаривать с собой? Или действительно так сильно зависит от него?
Катя поднялась и обошла столик. Пожилой мужчина был самым обыкновенным. С брюшком. С седыми волосами. И с тяжелыми набрякшими веками над воспаленными глазами. Перед ним лежала свежая газета. Катя отлично знала это бульварное издание, специализирующееся на всевозможных сенсациях. Катя и сама много раз покупала «Сенсацию», всякий раз поражаясь безудержной фантазии авторов.
То у них инопланетяне похищали коров в Саратовской области, а возвращали их уже стельными. То мумии убегали из музеев, чтобы прогуляться на свежем воздухе, а к утру вернуться под кров родной витрины. То чернобыльские ежики мутировали и начинали светиться в темноте. И конечно, особое внимание уделялось личной жизни актеров, шоуменов и прочих звездных личностей. И такое писали про них, стыдно становилось.
Катя пожала плечами. Как может такой приличный с виду мужчина интересоваться всякой ерундой? И фыркнув, Катя устремилась к выходу. По дороге она сунула деньги за кофе возникшей у нее на пути официантке с этим самым кофе.
– Видите, все обошлось без скандала, – подмигнула ей Катя. – Кажется, я ошиблась. И у моего мужа чисто деловые отношения с этим господином.
И осушив одним глотком крохотную чашечку, выскочила на улицу. Волков уже садился в свою машину. И Катя поспешила к «девятке» и нетерпеливо ожидающей ее там Ангелине.
– Поедем за ним!
– А о чем они разговаривали?
– Я не поняла. Твой Волков чего-то хотел от того дядьки. А тот возражал и говорил, что это слишком неосторожно.
– А про меня они говорили?
– Нет. Про твою соперницу говорили.
– И что?
– По-моему, у нее нет шансов. Волков к ней никаких теплых чувств не испытывает. Одну досаду, что вынужден возиться с дурой, которую ему подсунул папаша.
– Он прямо так и сказал? – расцвела Ангелина.
– Примерно.
– Примерно? Нет, я не хочу примерно. Ты перескажи мне их разговор дословно!
Ангелина вцепилась в Катю, словно репей, так что Кате пришлось вспомнить и пересказать весь разговор Волкова и его собеседника. И пересказать не один раз, потому что каждый раз Ангелина чего-то недопонимала и просила Катю повторить. Наконец она выяснила все, что хотела, и заметно повеселела.
– Продолжаем следить! Если понадобится, будем всю ночь за ним ездить.
– Нет уж! – отказалась Катя. – Извини, но у меня свои дела.
– Сама прослежу.
Ангелина надулась. Катя тоже. Но пока девушки ехали за машиной Волкова, они успели помириться. Ангелина извинилась. Катя тоже извинилась. И расстались они вполне по-дружески уже после того, как стало ясно, что Волков прибыл на место своей окончательной дислокации.
Машину он снова поставил на стоянку. И пошел к жилому дому. При этом по дороге он зашел в цветочный магазин и купил два букета цветов.
– Зачем ему два?
Задавая этот вопрос, Ангелина была изумлена и раздосадована. Лично ей Волков цветов никогда не дарил. Она списывала это на его вечную рассеянность и занятость. Однако оказалось, что цветы он вполне даже в состоянии купить. И в душе Ангелины снова шевельнулся неприятный червячок сомнений.
Ах, дорогие женщины, не следите вы за своими мужьями. Ни к чему хорошему это не приведет. Думаете, что ваш мужик самый лучший, самый верный и самый домашний? Ну и продолжайте себе так думать. Ни к чему вам доказательства. Вера – она на то и есть вера, что доказательств не требует. А если вам вздумается проверить, насколько супруг вам верен, думаю, вас ожидает неприятный сюрприз.
А та самая Тамара… Ну что же, и слава богу, что она ни о чем не догадывается! Счастливей будет.
Но в данный момент Ангелину больше волновали букеты. Кому они? Каким женщинам? Приобретя букеты, Волков направился к магазину, где еще купил бутылку вина и шикарный кремовый тортик. И тут уж даже Ангелине стало окончательно ясно, что направляется он в гости. К женщине или женщинам.
Слегка смутила Ангелину только бутылка элитного коньяка, которая выглядывала из пакета с покупками. Хотя, может быть, новая дама Волкова любит выпить чего покрепче? Но все-таки почему два букета?
Глава 8
Это выяснилось довольно быстро. Широко шагая, Волков подошел к новому высотному дому. Уверенно позвонил в домофон и расправил обертку на букетах. Этот жест, пожалуй, взбесил Ангелину больше всего. О цветочках он беспокоится! Скажите пожалуйста!
Дверь отворилась, и Волков исчез в подъезде. Вот тут Ангелина заволновалась по-настоящему. Вообще-то цветы, вино и торт говорили достаточно красноречиво, но все же не до конца. А Ангелина хотела убедиться точно и до конца. Чтобы уж потом поставить точку и быть уверенной, что поступила правильно.
Однако как это сделать? Никаких деревьев под окнами высотки видно не было. Да и не растут деревья такой высоты. И к тому же Ангелина понятия не имела, в какую квартиру направился ее женишок. И куда выходят окна той квартиры, тоже не знала.
– Кажется, я села в галошу! Он ушел, а я даже не знаю куда! Какой ужас! И никто мне не поможет!
Но недаром говорят, что человек предполагает, а судьба располагает. Вот и к приунывшей Ангелине внезапно явился ангел в человеческом облике. Вообще-то ангелов было много. Перевоплощение их было таким полным, что Ангелина не сразу узнала посланца, верней, посланницу своей судьбы.
Просто внезапно за спиной Ангелины затормозила машина. Девушка машинально оглянулась и увидела, что из нее выгружаются люди в форменной одежде. Две молоденькие девушки и юноша. Одна из девушек, оглядевшись по сторонам, быстро подошла к Ангелине.
– Это ты, что ли, новенькая? С нами будешь работать?
Сама не зная почему, Ангелина кивнула.
– А без формы почему явилась? – ужаснулась девушка. – Славка, она без формы пришлепала! Что делать будем?
Юноша лишь мельком кинул быстрый взгляд на Ангелину и проронил:
– В фургоне запасной верх есть. Вытаскивай. А юбку пусть свою оставит. Ничего страшного. К гостям она все равно не выйдет.
После этого он снова принялся наблюдать за разгрузкой фургона. А оттуда появились столы, скатерти, салфетки и много-много посуды. Все это добро два здоровенных грузчика подхватили и потащили наверх.
– Иди! Чего стоишь?! – подтолкнула Ангелину ее добрый ангел.
– А что делать-то?
– Ну ты даешь! В первый раз, что ли?
– Что в первый?
– Ну, ваще! – воскликнула девушка. – Славка, кого нам Тильда прислала? Девчонка вообще без опыта.
Юноша пожал плечами:
– Присмотри за ней. Все равно замену делать некогда.
И снова отвлекся на грузчиков, следя, чтобы те не уронили ящики с хрупкими фужерами из цветного стекла с золотыми вензелями и коробки с тарелками из тончайшего кобальтового фарфора, украшенные фигурками придворных дам в старинных туалетах. Все это Ангелина увидела мельком, когда одна из коробок случайно открылась. Тарелки были переложены деревянной стружкой. И уже эта предосторожность говорила об их огромной цене.
– Присмотри, – ворчала девушка, которая окликнула Гелку. – Легко ему говорить. А у меня и своих забот по горло. Слушай, новенькая, тебя хоть как звать-то?
– Ангелина.
– Ладно. Хватай вот эту коробку. Да не бойся ты, не дам я тебе хрусталь! В этой коробке скатерть и столовые приборы. Тоже не дешевенькие, между прочим. Чистое серебро с костью. Но даже если ты их и уронишь, большой беды не будет.
И она вручила Ангелине довольно тяжелую коробку и подтолкнула ее в сторону дома. Ангелина не протестовала. Пусть и с коробкой, но она двигалась в нужную сторону. Ура! Победа! Она прошла в тот дом, куда прошел Вова. Теперь оставалось только узнать номер квартиры. Но как? Она чувствовала, что все же поймала фартовую струю и теперь ей просто не может не повезти.
И она вручила Ангелине довольно тяжелую коробку и подтолкнула ее в сторону дома. Ангелина не протестовала. Пусть и с коробкой, но она двигалась в нужную сторону. Ура! Победа! Она прошла в тот дом, куда прошел Вова. Теперь оставалось только узнать номер квартиры. Но как? Она чувствовала, что все же поймала фартовую струю и теперь ей просто не может не повезти.
Тем временем, пока Ангелина, наступив на горло собственной гордости, шпионила за женихом, Мариша с Инной сидели возле Светы. Свалившееся на нее горе оказалось непосильным. Может быть, если бы ей отдали тело отца и она смогла бы его похоронить, Свете стало бы легче.
– Господи, ну за что? За что?! Скажите мне, за что? – причитала она совсем охрипшим голосом.
– Успокойся. Все в жизни проходит.
– Да, я знаю, это у царя Соломона была надпись на кольце. «Все проходит, пройдет и это».
– Видишь! – обрадовалась Мариша. – Даже Соломон так думал.
– Нет, но я все равно не понимаю, кому могло прийти в голову убить папу?
– У него были враги?
– Какие враги? Ну скажите мне, какие еще враги?!
– Тебе лучше знать.
– Не знаю я! Господи, ну кому могло понадобиться убивать папу?
Наконец Мариша, сообразив, что их с Инной сидячая психотерапия не приносит никакой пользы, решительно поднялась и сказала:
– Хватит реветь! Пользы от этого ни на грош! Едем!
– Куда?
– На место преступления!
Света оцепенела, но плакать перестала. Уже победа! И немаленькая, учитывая, что она лила слезы без остановки на протяжении последних двух с половиной часов. И успела так основательно распухнуть, что ее лицо увеличилось как минимум в полтора раза.
– Зачем? – прошептала она. – Я не поеду!
– Тогда сиди дома и реви! А мы поедем!
– Постойте!
Света вскочила на ноги. И это тоже было достижением. До сих пор она даже за водой сама встать не могла. Инне приходилось каждый раз ходить на кухню за минералкой.
– Там же все опечатано! – произнесла Света.
– А ты разве уже не хозяйка?
– Да, хозяйка. Но…
– Все, что парни из милиции хотели осмотреть, они уже осмотрели. Теперь наша очередь. Посмотрим, походим, поспрашиваем.
– Но уже поздно. Соседи будут спать.
– Уверена, что соседи ради такого случая встанут и поговорят с тобой.
– Да, разумеется. Но о чем мне их спрашивать?
– Пусть постараются вспомнить, кто приезжал к твоему папе.
– Они уже все сказали в милиции. Никого они не видели в тот вечер, когда папа… когда папу… когда на папу…
– А ты спроси не про тот вечер. Спроси, кто к нему вообще приезжал. Ты ведь с отцом не жила? Правильно я понимаю?
– Нет, не жила, – помотала головой Света. – Честно говоря, я не очень люблю жить на даче. И вообще за городом. Как-то мне там не слишком уютно.
– Вот именно. Отца ты только навещала время от времени. А жил он фактически один. Вот и получается, что всех подробностей его жизни ты не знала. Нужно спросить у соседей.
– Но я ни с кем из них особенно не дружу.
Вот тетеря непонятливая!
– Тебе и не надо с ними дружить, – втолковывала ей Мариша. – Ты нынче сирота. Они тебе не откажут в разговоре.
Света задумалась, а потом кивнула:
– Согласна! Поехали. Прямо сейчас и поехали!
И они поехали. Как Мариша и предсказывала, во всех домах Свету впускали, усаживали на самые лучшие места и наперебой предлагали чай, кофе или даже чего покрепче. Кто и спал, вставали и, накинув на себя халат, сочувственно беседовали с дочкой убитого соседа.
Вот только знали соседи о Викторе Сергеевиче не так уж много. Покойный был не слишком общительным человеком. Приветливо здоровался. Если ехал в город, то спрашивал, не нужно ли подвезти. Если возникали какие-то проблемы с оплатой услуг, всегда присутствовал на общих собраниях дачного кооператива.
– Никаких подозрительных людей возле твоего папы в последнее время не крутилось. Не думай такого даже. И дом, и земля – все достанется тебе по наследству. За этим я лично прослежу, – заверил председатель их кооператива – пожилой мужчина с длинными запорожскими седыми усами. – Без моей подписи ни продать, ни подарить дачу и участок не может ни один член кооператива. Так что мошенникам тут делать нечего, – решительно заявил он, подкручивая усы.
Версию с ограблением тоже сразу же отмели. В доме не было никаких особых ценностей. А что и было, то осталось на своих местах. Света лично проверила верхний ящик комода, где в красивой резной шкатулке ее отец хранил деньги на хозяйство. Они были на месте.
– Не могу найти только ключей от дома, – пожаловалась она.
– А деньги?
– Сбережения отец держал на карточке. Карточки тоже остались. Ни одна из них не пропала.
Итак, ни дом, ни деньги убийцу не интересовали. Оставался личный мотив. Неприязнь или даже ненависть толкнули убийцу на столь страшное злодеяние.
– Вспомни, кто мог так ненавидеть твоего отца?
Но Света лишь пожимала плечами. Пришлось подругам снова переключиться на соседей. Но и те не могли ответить на такой вопрос.
– Кто приезжал к Виктору Сергеевичу? Да мы как-то не присматривались. Света приезжала.
– А еще кто?
Соседи в ответ только растерянно переглядывались. Да уж, свидетели из них получились аховые.
– Видите, я же говорила! – снова пала духом Света. – Поехали обратно в город.
– А больше тут из соседей никого не осталось?
– Только Глафира Ивановна. Но ее дома нету.
– Так нужно подождать.
Света содрогнулась.
– Где подождать? Тут? В этом доме, где погиб папа? Всю ночь?
В ее голосе слышался неподдельный ужас. Но Мариша стояла на своем. Во-первых, не хотелось ей ночью катить обратно в Питер. А во-вторых, рано или поздно Свете придется столкнуться с необходимостью вновь обживать этот дом. Или она собирается его продать?
– Что вы! Как я могу? Этот дом мой папа построил. То есть не сам, конечно, рабочие строили. Но папиных сил и денег в него было вложено немало. Мы тут были так счастливы втроем – мама, папа и… и я.
Голос Светы снова дрогнул, и в нем отчетливо прозвучали слезы. И чтобы не дать ей зареветь, Мариша воскликнула:
– Значит, решено! Остаемся.
– Это так нужно?
– Просто необходимо.
– Ну раз нужно, тогда останемся, – сникла Света. – Только ночевать будем в домике для гостей.
Оказывается, помимо большого, главного дома на участке имелся еще и домик поменьше. Но все равно в нем было целых две комнаты, кухня, ванная с санузлом и все необходимые для жизни вещи. Даже паровое отопление, был камин, который подруги тут же разожгли. И в домике сразу же стало теплее и веселее. Даже Света, которая до сих пор ни разу не улыбнулась, заметно расслабилась и даже порозовела.
Инна устроилась возле камина и, глядя на пляшущие языки пламени, задумалась. При этом она незаметно время от времени поглядывала на свой мобильник. Не слишком часто, не чаще, чем раз в десять минут. Телефон не звонил. И Мариша лишь досадливо вздохнула. Что там вытворяет муж ее подруги? Какой еще серфинг? Что он, с ума сошел? Или Инна права, и ее муж в самом деле увлекся парой длинных ног какой-нибудь безмозглой блондинки?
– Ты Степке звонила? – тихонько спросила Мариша у Инны, подсев к подруге.
– Да.
– И что он?
– Все то же самое. Что папы нет, но что тем не менее они скоро вернутся.
– А Бритый?
– Он трубку вообще теперь не берет… Жарко тут.
У огня в самом деле стало слишком жарко. Инна поднялась со своего места и прошлась по дому, разглядывая его стены с преувеличенным интересом.
– Что делать будем? – спросила Мариша.
– Кушать хочется, – протянула Инна. – Может быть, в магазин сходим? Есть ведь тут ночные магазины?
Света встрепенулась.
– Не надо в магазин! – воскликнула она. – В большом доме в холодильнике полным-полно продуктов. Я сама лично привозила их папе.
– Твоему папе они уже не пригодятся, а нам очень даже кстати. Ты не возражаешь? Пойдем и возьмем их?
Света кивнула. Без особого воодушевления, но и без прежнего страха. Видимо, она уже начала свыкаться с мыслью, что теперь она тут хозяйка. И нужно как-то обживать пространство.
Выйдя из гостевого домика, три девушки двинулись гуськом по узкой дорожке. Впереди шла Мариша, в середине Света, а замыкала шествие Инна. Она думала о том, как в этом мире все быстро меняется. Вот совсем недавно тут жил человек. Со своими радостями и горестями. Любил и страдал. А теперь от него осталась только память. И этот вот дом. Грустно и печально-то как.
Но внезапно шедшая впереди всех Мариша перебила философские размышления Инны:
– Не хочу вас расстраивать, но в доме горит свет.
– Что?
– Свет, говорю, в доме! Горит!
И девушки замерли посредине пустынного сада словно вкопанные. Вокруг была тишина. И только слышно было, как стучат зубы у Светы. Она даже говорить не могла.
– Кто там может быть? Света? Ты слышишь?
– Д-д-д-да!
– Перестань ты трястись! Кто там может быть, я тебя спрашиваю?