В конечном итоге безопасные условия эксплуатации Нор были выведены опытным путём в результате нескольких кровавых экспериментов, и счастье для любителей выпить всё-таки наступило. Каждый Кабак имел несколько Нор, благо их рытьё не являлось чем-то сложным и репутация и размеры заведения напрямую зависели от возможностей его владельцев обеспечить комфорт и безопасность гостей на всем протяжении их отдыха. По этой причине организовать подобное предприятие мог далеко не каждый, и режим Чрезвычайного Положения, безраздельно властвующий на Нейтральной полосе, на порядок усугублял элитарность и без того непростого бизнеса. В итоге Кабаков вокруг Ареала было совсем немного, при этом владельцы уже состоявшихся заведений старательно боролись с новичками, и последние зачастую открывали бизнес в условиях конспирации, создавая небольшие закрытые заведения «для своих».
Кабак, располагающийся в Ропче, считался одним из лучших и общепризнанных заведений, имел репутацию надёжного и спокойного места, благодаря чему сюда стекался народец разный и сильно разбавлял собою компании завсегдатаев. Именно по этой причине Рас и выбрал его для Кварца. Ту т незнакомый человек из глуши, не находящийся в курсе последних новостей, ни у кого подозрений не вызовет, таких тут видят каждый день. Теперь осталось лишь сбыть оставшийся «Икс» и действовать согласно составленному контрразведчиком плану.
* * *– Я благодарен вам за помощь, Екатерина Игоревна. – Доктор Волконский, не скрывая удовлетворения, просматривал официальный документ с угловым штампом Пресненского суда города Москвы. – Признаться, решиться на подачу иска я бы не смог – моё положение в ЦИАП делает подобный поступок крайне щекотливым. Заполучить ярлык нелояльного руководству человека мне очень не хотелось. Всё-таки я сам являюсь в некоторой степени руководителем. Так что, не побоюсь этого слова, вы моя спасительница!
– Вы преувеличиваете, Александр Константинович, – вежливо улыбнулась Кнопка, протягивая пожилому учёному тонкую пачку остальных бумаг. – В данной ситуации не было ничего сложного, всего лишь обычная юридическая рутина. Я с первого дня не сомневалась, что до иска к РАО дело не дойдёт, все ваши требования удовлетворят в полном размере, необходимо лишь грамотно составить все положенные запросы. Так и вышло. Скажу прямо, вы могли бы получить компенсацию ещё два месяца назад, но Юридическая служба РАО катастрофически перегружена, и почти всё это время ушло на бюрократические проволочки и обмен отписками.
– Не скромничайте, Екатерина Игоревна. – Доктор наук невесело улыбнулся. – Мне прекрасно известно, что множество людей ждут ответов из московских судов по полгода. В Сателлите практически нет юристов, а наскоро обученные собственными силами специалисты мало на что способны и в бумажных сражениях с Москвой неизменно проигрывают. Если бы вы не взялись заниматься моей проблемой лично, эти деньги я получал бы неопределенно долго. Самому мне не нужны столь крупные средства, здесь, в Сателлите, я обеспечен всем необходимым. Но вне Ареала у меня имеются дети и внуки, им эта сумма будет полезна, тем более что это моё законное право.
– Кадровый вопрос – это больное место не только в Юридическом отделе, хотя у нас он стал уже притчей во языцех, – согласилась Кнопка. – Но я не могла положить в долгий ящик ваше дело, Александр Константинович. Всё же вы заместитель директора Центра Исследования Агрессивных Проявлений по научной работе! ЦИАП – это наша единственная надежда на то, что когда-нибудь все обитатели Ареала заживут прежней жизнью. Особое отношение к учёным вполне естественно и более чем оправданно! Кстати, Александр Константинович, если вас не затруднит, не расскажете ли вы о текущем положении дел в борьбе с Зависимостью и распространением Ареала? Я ни в коем случае не прошу вас раскрывать мне какие-либо конфиденциальные данные, просто хотелось бы знать, виден ли свет в конце тоннеля?
– Боюсь, вы слишком высокого мнения о нас и наших способностях! – Волконский печально покачал головой. – В ЦИАП та же проблема, что и в Юридической службе, Екатерина Игоревна. Некому работать! Лучшие специалисты, цвет научной мысли ГНИЦ, погибли в момент катаклизма. Восемьсот сотрудников, три десятка полевых лабораторий, уникальная база данных, тысячи образцов – эти потери невозможно измерить цифрами! – Он с горечью вздохнул: – Я вынужден признать, что теперь мы знаем об Ареале гораздо меньше, нежели раньше. У нас нет возможности наладить полноценный мониторинг даже в Зелёной Зоне, специалистов не хватает, криминогенная обстановка зашкаливает, агрессивность мутантов возросла в разы! О том, что происходит сейчас в Жёлтой Зоне, мы даже понятия не имеем! Нам не до этого, тут решение насущных проблем буксует на все четыре колеса. Катаклизм вызвал мощные и повсеместные изменения. Характер поведения аномалий изменился, токсины мутантов игнорируют наши прежние препараты, частые Выбросы перестроили жизненные ритмы и флоры, и фауны, и нас самих. Мы лишь следим за следствием, не занимаясь изучением причин.
– Но разве ЦИАП не взаимодействует со сталкерами? – удивилась Кнопка. – Ведь РАО не стало упразднять Поисковый отдел. Насколько я знаю, они всегда служили для науки источником информации и редких образцов.
– Определённая работа ведётся, это верно, – согласился Волконский. – Но в сравнении с деятельностью ГНИЦ наши потуги – это капля в море! Люди боятся. Уголовники и бандиты всех мастей, хозяйничающие в центральных частях Зелёной Зоны, кровожадные твари, безжалостные Зомби, непредсказуемый Выброс, от которого не спастись выше уровня земной поверхности, – всё это сводит усилия поисковиков к минимуму. Но главная проблема, повторюсь, в нехватке специалистов. По сути, все наши силы брошены на повышение эффективности добычи нефти «Тип Х». Это главное, что интересует руководство РАО. Признаюсь честно, хоть данное положение дел меня и не радует, я согласен с позицией Совета Директоров. Возиться с нефтью – это все, на что способен коллектив ЦИАП. Если его переключить на решение более глобальных задач, он будет просто попусту тратить время.
– Но это же тупик, – Кнопка бросила на доктора наук недоуменный взгляд. – Разве нет?
– В какой-то мере, – не стал спорить Волконский. – Но не абсолютно. Мы ведь вынуждены поступать так же, как вы: готовить специалистов своими силами из того, что есть. На это необходима масса времени. Работа с «Типом Х» примитивна, но это позволяет людям накапливать опыт. Со временем, когда квалификация научного персонала возрастёт, мы займёмся решением более сложных задач. А пока… – он развёл руками, – нас опережают даже народные умельцы.
– Что вы имеете в виду? – непонимающе нахмурилась Кнопка.
– Я и сам с трудом понимаю, о чём идет речь, – признался пожилой учёный. – Но в последнее время спрос на наши медикаменты среди не относящихся к РАО сообществ несколько упал. Ходят упорные слухи о каком-то торговце, якобы живущем где-то в Жёлтой Зоне, который предлагает медицинские препараты, чуть ли не уникальные по своему действию. Я бы не придал этому значения, но продажи антидотов действительно снизились, у меня есть отчёт специалистов ФСБ, проводящих анализ продаж в магазинах приёмных пунктов. Но на данный момент мне не удалось получить ни единого образца этого загадочного препарата. Служба Безопасности РАО обещала оказать содействие, однако до сих пор по этому вопросу подвижек нет.
– Кто бы мог подумать! – неподдельно удивилась Кнопка, обводя праздным взглядом заполненное людьми модное кафе. – Я по личным делам время от времени бываю в одном из поселений Неприсоединившихся, если хотите, могу для вас расспросить жителей. Возможно, кто-нибудь что-нибудь знает или даже имеет на руках то загадочное лекарство. Кстати, у них там живёт кролик-мутант, он вполне дружелюбен и очень точно предсказывает Выброс минут за тридцать до его начала.
– Вот как? – немедленно оживился Волконский. – Действительно? Неагрессивный мутант? Это крайне полезная информация! Согласно нашим данным, таковых после катаклизма в Ареале не осталось! ГНИЦ всегда пытался научиться использовать способность животных предвидеть Выброс, но так и не преуспел. А сейчас и подавно – с тех пор многое изменилось. Отловленные животные мгновенно впадают в исступлённое бешенство и в неволе не живут дольше нескольких минут. Екатерина Игоревна, может, вы вспомните какие-либо другие неожиданные факты?
– Ну… – Кнопка очень натурально смутилась. – Я, право, не знаю, что для вас неожиданный факт, а что вполне обыденный. Я ведь в Ареале едва год, для меня тут всё одна сплошная неожиданность, особенно непонятно всё было в первое время. Будет лучше, если вы зададите мне интересующие вас вопросы, а я уточню их, когда окажусь там в следующий раз.
– Ну… – Кнопка очень натурально смутилась. – Я, право, не знаю, что для вас неожиданный факт, а что вполне обыденный. Я ведь в Ареале едва год, для меня тут всё одна сплошная неожиданность, особенно непонятно всё было в первое время. Будет лучше, если вы зададите мне интересующие вас вопросы, а я уточню их, когда окажусь там в следующий раз.
Волконский ухватился за предложение обеими руками, и из кафе Катя смогла выйти только через час. Она посмотрела на часы и зашагала по выложенной декоративным камнем аллее, ведущей к Жилому кварталу Сателлита. На просторных улицах было многолюдно, из укреплённых на зданиях динамиков звучала музыка, и призывы проявить гражданскую сознательность и проголосовать на идущих выборах сменялись объявлениями о беспрецедентных скидках в магазинах РАО.
На первый взгляд Сателлит представлял собой очень даже позитивное зрелище. В день своего появления в городе РАО она удивилась обилию ажурно отделанных тротуаров и бесконечным безупречно ровным газонам, покрытым короткой зелёной травой, словно присыпанной жёлтой пудрой. Идеальная цилиндрическая форма одноэтажных зданий, сверкающих на солнце гладкими поверхностями из стекла и ультрасовременных облицовочных материалов, придавала Сателлиту праздничный и немного фантастический вид. И отсутствие скученности строений, располагающихся на значительном расстоянии друг от друга, только подчёркивало это ощущение. Даже увешанные оружием охранники, патрулирующие улицы, не портили общую картину вечного лета.
Но настоящий Сателлит оказался совсем другим. Радостно играющие солнечными бликами здания являлись лишь верхушкой зарытого под землю айсберга, всего лишь входами в его подземную часть, тесную, мрачно-безысходную, лишённую солнечного света, словно катакомбы, отрытые некими гигантскими червями. Необычная цилиндрическая форма строений объяснялась жёсткими требованиями к безопасности, исключающими наличие даже малейших углов и выступов, за которые могла бы зацепиться Паутина. С этой же целью расстояние между сооружениями никогда не должно было быть менее десяти метров, а входные двери открывались только внутрь и в закрытом положении сливались с поверхностью стены заподлицо. Радующие глаз газоны не имели углублений, чтобы не провоцировать появление Студня, существование деревьев, кустов, урн, лавочек и прочего категорически исключалось, так как на преобладающие высоты любит садиться Соленоид. На самих газонах и тротуарах кое-где можно было увидеть ничем не примечательные участки местности, огороженные вешками ядовито-жёлтого цвета, при приближении к которым УИП начинал тревожно пищать.
Катя покинула Административный квартал и пошла по улице вдоль тянущихся мимо шайб – так жители Сателлита окрестили строения, накрывающие входы под землю, ввиду их цилиндрической формы. Спуск вниз, обнесённый мощными бетонными стенами, располагался в центре шайбы, остальное её пространство было оборудовано стоящими вдоль внешних витрин столиками и барной стойкой, вместе образовывающими небольшое кафе. На этом надземная инфраструктура Сателлита заканчивалась. Попав под землю, человек оказывался в геометрически правильной сети катакомб, освещённых холодным свечением энергосберегающих ламп. Длинные коридоры тянулись через весь Жилой квартал, пересекаясь под шайбами входов, по обе стороны каждого из таких тоннелей через равные промежутки располагались входные двери, за которыми находились стандартные квартиры. Двухкомнатный каменный мешок площадью в пятьдесят квадратных метров со всеми удобствами – неслыханная роскошь для Ареала. Особенно остро эта роскошность ощущалась, когда приходила пора платить по счетам за водопотребление.
Пройдя метров сто, она дошла до особенно крупной шайбы, возле которой стоял БТР и располагалось не менее двух десятков вооружённых сотрудников Службы Безопасности. Внутри этой шайбы находился магазин, и потому сегодня стандартное кафе превратилось в избирательный участок. Катя зашла внутрь и оказалась среди довольно плотного скопления людей. Вдоль прилавков и витрин стояли покупатели в далёких от цивильной одеждах, что мгновенно выдавало в них гостей города, у урн избирательного участка посетителей было значительно меньше. Почти все столики оказались заняты, ей удалось отыскать один свободный недалеко от избирательной комиссии. Она взяла избирательный бюллетень, уселась на стул и принялась сосредоточенно изучать кандидатов.
– Девушка, у вас не занято? – раздался рядом знакомый голос. – Мне проголосовать надо срочно!
– А ещё так пить хочется, что аж переночевать негде? – Катя посмотрела на усаживающегося напротив Влада, на время похода в Сателлит ставшего обладателем не очень ухоженной бороды и густых косматых бровей. Потрёпанный камуфляж с УИПом, далёким от последних моделей, делал его ничем не выделяющимся на фоне заполнивших магазин сталкеров. – Дяденька, вы кто вообще?
– Я, между прочим, ваш законный супруг, – напомнил Влад. – Память у вас девичья!
– Точно мой? – Кнопка с сомнением осматривала собеседника. – А чего страшный-то такой? Ты уверен, что я именно за тебя замуж выходила? Я начинаю испытывать сомнения в собственной адекватности.
– Это хороший знак. – Водяной сделал очень серьёзное лицо. – Значит, Кварц добросовестно подошёл к созданию моего имиджа. Как прошла встреча? Он сказал что-нибудь интересное?
– Он столько всего интересного сказал, что я даже не ожидала. – Катя достала из кармана маленький диктофон и положила его на стол рядом со служебным мобильным телефоном РАО. – Тут полная запись разговора, больше часа. Есть над чем подумать. Когда мы идем на базу?
– Я прямо сейчас. – Влад печально вздохнул. – А ты после Выброса, через двое суток. Кварц не разрешил забрать тебя с собой. Я настаивал, но он упёрся и ни в какую! Говорит, что с твоей стороны это может выглядеть нелояльно по отношению к РАО. Вот так.
– Он прав. – Катя чиркнула ручкой в избирательном бюллетене. – Сегодня Выборы, начальство на взводе, безопасники в мыле, мне в такой момент уходить не стоит, не лучший вариант. В юротделе и так работать некому. Надо подождать дня два-три. Как раз Выброс пройдёт, голоса подсчитают, весь этот балаган успокоится. Я возьму отгулы и спокойно уйду. Ты меня встретишь сразу за оборонительным валом, как раз там, где камеры видеонаблюдения ещё цепляют, но лиц уже не разобрать. Всё будет выглядеть, как обычно, и никаких подозрений не возникнет.
– Что ж, мне ничего не остаётся, как подчиниться мнению большинства, – философски изрёк Водяной и обиженно добавил: – Тем более тот факт, что я скучаю, никого не интересует.
– Очень даже интересует! Меня! – Кнопка забрала мобильный и вышла из-за стола. – Я в этот раз выбью из начальства двойное количество отгулов. Думаю, они согласятся без проблем, на радостях от очередной непредсказуемой победы на выборах господина Крабского. – Она взяла избирательный бюллетень и направилась к избирательной комиссии, на ходу извлекая из сумочки паспорт.
Когда гражданский долг Кнопкой был выполнен, за её столиком было пусто. Лишь на месте диктофона лежал испорченный избирательный бюллетень: кто-то нарисовал на нём смешного зверька в виде ушастого кролика с очень серьёзным лицом и бивнями мамонта.
* * *– Здоров, Танюха! – Сизый стоял перед входом в её землянку, тихо перешёптываясь с вооружённым человеком, мягко говоря, подозрительной наружности. – Давно не виделись!
– И ещё столько же не видеться бы, – ответила Володина, бросая взгляд на вышку охраны.
Пулемётчик смотрел в их сторону, и девушка направилась к офису Куска, демонстративно обходя Сизого и его компаньона, словно один из них был пнём, а другой – сидящим на нём Соленоидом.
– Чё-то тёлка понторезная не в тему, – негромко произнёс собеседник Сизого. – Фуфло всё это.
– Подожди, – так же тихо ответил тот. – Я её уломаю, надо просто побазарить по душам. Таня! – Его голос зазвучал громче, и Володина услышала за спиной приближающиеся шаги. – Разговор есть серьезный! Я понимаю, ты на меня в обиде, дело прошлое. Признаю, я тогда косяк спорол, но что теперь поделать, что было, то было! – Он поравнялся с ней и перешёл на шаг. – Как твоя спина?
– Нормально, – ответила Татьяна. – Кусок сейчас в отъезде, так что тебе к Ане, она там! – Девушка ткнула рукой в сторону входа в офис Перекупа. – А я занята, у меня дела.
– Я у неё уже был, – сообщил Сизый. – Она сказала с тобой перетереть. Если ты согласишься, то и она согласна. Да погоди ты! – Он забежал перед ней и остановился. – Тема есть выгодная, цвет в цвет для тебя! И долей не обижу, и кое-чем другим помогу! Не понти, Танюха, давай поговорим!
– Мне деньги не нужны. – Володина равнодушно обошла сталкера и двинулась дальше. Теперь за их сценой следили уже оба пулемётчика. – Мне не хватает только двух вещей: покоя и одиночества!