– Фонд «Неравнодушные» появился уже после того, как все Зависимые вернулись в Ареал, – объяснила Кнопка. – Но он быстро набрал популярность и собрал серьёзные средства. Известен за пределами России благодаря тому, что занимается не только поиском излечения от Зависимости, но и проблемами онкологии, кардиологии, диабета… там целый перечень. Денег у них много, недавно они даже закупили у клиники Кугельштайна оборудование для изготовления его сыворотки. Вроде как качество их препарата вдвое хуже, но цена на миллион долларов ниже. Кстати, они ведут переписку с «Блюроуз». Правда, мне неизвестно, о чём именно.
– Ну, об этом нам расскажет представитель пресс-службы «Неравнодушных», – ухмыльнулся Медведь. —
Если она действительно та, за кого себя выдаёт. Кварц, каковы шансы, что всё это организовано Меркуловым?
– Сложно сказать. – Контрразведчик поморщился. – Пока я исхожу из того, что сто процентов.
– Мы не слишком подозрительны? – усомнилась профессор Николаева. – Так недалеко дойти и до подозрений в шпионаже в адрес собственной тени.
– В нашем деле собственная тень подозревается в первую очередь, – отрезал Кварц. – Судите сами, что мы имеем? Рассказ пострадавшей? Это слова. Факты? Они таковы: нас давно и упорно мечтает уничтожить неизвестный противник, предположительно Меркулов, резидент заокеанской разведки. Вчера на торговой тропе происходит нападение на менял. Из группировок Ареала это не выгодно никому: устроишь резню на торговой тропе соседа – он перестреляет твой караван. Таким путём торговля в Ареале быстро зайдёт в тупик, а ведь это единственный способ добывать воду и продовольствие. Торговля здесь – источник жизни, и потому каждый заинтересован в её процветании. Поэтому торговцев и старателей грабят, облагают налогами и рэкетируют, но убивают крайне редко и всегда стараются подвести под это хотя бы какие-то липовые основания. Застрелить человека, идущего с пустыми руками, проще, чем тащащего на себе вьюк с добычей, да и то, если бандитов много, они попытаются захватить рабов вместо убийств. Убить всегда успеется, а бесплатные рабочие руки не помешают. Вот и получается, что единственная цель вчерашнего нападения – это показать всем, что наша торговая тропа опасна для жизни. То есть иметь с нами дело не стоит, тут война идет, а не торговля. Ответственность за атаку на себя никто не взял.
– Может, это Городские? – предположил Рас. – Мы же у них бензовоз отобрали и два десятка бандюков перестреляли!
– Согласно местным понятиям, это не повод для резни на торговой тропе, – заметил Кварц. – К тому же если они имеют к нам претензии, могли бы высказать их Водяному в день торга. Или выстрелить в него издалека, если решили объявить нам священную войну на уничтожение. К чему им скрываться, если принято кардинальное решение «или мы, или они»? Наоборот, гораздо выгоднее объявить об этом всем, мол, так и так, мы решили за беспредел уничтожить ОСОП подчистую и больше не признаём их тропу в качестве торговой. Но напали вообще не на нас, а чуть ли не на всех.
– Нападение действительно странное, – согласился Медведь. – Очень напоминает тот захват нашего схрона с квадроциклами. Осмотр трупов ничего не дал. Как только мы вмешались, засада начала отходить, покинула Жёлтую и соединилась с теми, кто обстрелял караван Наёмников, который только что от нас ушел. У них шестеро трёхсотых, и одну бочку с водой прострелили в нескольких местах, правда, пробоины успели быстро закупорить. Их могли бы всех положить, но прикрытие вовремя подоспело, караван Наёмников пришёл на двух грузовиках, менялы пошли к нам в Жёлтую, а на дороге их остался ждать почти полный взвод пехоты. Кстати, Наёмники провели свои грузовики по обходной дороге официально – заранее договорились с Городскими, и те их пропустили. И обратно тоже. Вот так вот. В общем, эти автоматчики подоспели вовремя, ударили засаде во фланг и выдавили её из кустов в лес, где те и скрылись. То есть пока Водяной торговал с этой девицей, в трёхстах метрах от нас шёл серьёзный бой, но всё происходило в Зелёной, и мы ни о чём не догадывались. К Водяному, кстати, шёл ещё один караван, кто-то из Вольных, точнее узнать не удалось, но, услышав звуки такого побоища, повернул обратно. Так что в определённом смысле противник своего достиг.
– Мне ещё тогда показалось странным, что покупателей так мало, – подтвердил Водяной. – Обычно приходят два-три каравана, самые первые торопятся за водой, остальные берут медикаменты, иногда «Эмку». А тут пришёл только один и какие-то случайные покупатели странного вида.
– Меня эта девица тогда сильно напрягла, если честно, – присоединился к нему Рас. – Действительно, странная она. Волосы распущены, тонкая футболка в облипку, «Филина» нет – женщины так внутри поселений ходят, но уж точно не по Зонам! Тем более, как она, почти без сопровождающих. Есть все шансы попасть в чей-нибудь бордель или просто под беспредел угодить. Подруга её была прикинута, как положено, и автомат у неё был.
– С этой Аней нам предстоит ещё разобраться отдельно, – нахмурился Кварц. – Если она с Перекупом живёт, чего тогда в такую аферу влезла? Жаль было ради подруги потратиться на наши медикаменты? Или её сожитель до такой степени в нас не верит? И что это за Кусок такой?
– Это новый Перекуп, недавно «лицензию» купил, – объяснил Рас. – Я его ещё не видел. Одно время говорили, что сдувается его бизнес, не надувшись, но потом вроде выкарабкался. Торговля у него пока что мелкая, народ к новичкам ходит неохотно.
– Надо будет к нему сходить, – определил контрразведчик. – Под видом кого-нибудь. Рас, ты точно никого из убитых раньше никогда не видел?
– Если речь про тех, кто нападал, то точно никого. – Молодой сталкер покачал головой. – Все левые какие-то, фиг знает откуда. Сейчас в Ареале столько нового народу появилось – не разберёшь! От тюрьмы сюда бегут толпами, а от «златовласки» – большими толпами. Как только наладим массовое производство медикаментов, сюда ещё и онкологические больные потянутся, и диабетики, и парализованные. Вот и думай после этого, доброе ли дело мы делаем… людей ради исцеления в Зависимость загоняем.
– Нельзя так ставить вопрос! – запротестовал Степанов. – Это некорректно! Если наши исследования развернуть широким фронтом, перспективы открываются самые благородные! Не забывайте, что если мы добьемся ремутации Ареала и излечения Зависимости, то все наши медикаменты никуда не денутся! Вы только задумайтесь, какие это возможности! Допустим, уникальный медицинский центр, внутри которого сохранены условия Ареала! Неизлечимые больные излечиваются полностью, после чего освобождаются от Зависимости и возвращаются к полноценной жизни! Я уже не говорю об открытии источников дешёвой, едва ли не бесплатной энергии! Всё это вполне реально, масштаб исследований грандиозен!
– Спокойствие, только спокойствие! – хмыкнул Медведь, прерывая начинающийся спор. – Колхоз – дело добровольное. Мы в Ареал никого не тащим. Если кому-то сюда захотелось, то его проблемы. В своё время нас об этом никто не спрашивал, у нас этого выбора не было, вот теперь и пытаемся помочь всем вместе и самим себе в частности. Рас, что насчёт дружков этой гимнастки?
– Проводника я знал, – ответил Рас. – Нормальный был сталкер, лет пять по Зонам ходил, Жёлтую умел чувствовать. После катаклизма был с Общаковскими, потом подался к Вольным. Я его редко видел. Остальных не знаю. Кличку «Сизый» в Ареале носят человек десять, посмотреть бы на него поближе, но он, похоже, вляпался, когда с тропы в кусты уползал. Он раненый был, кровавый след к Воронке тянется, а она тряпья не оставляет. Бабу эту, Аню, пару раз видел у Геворкяна, это один из лидеров Вольных, у него своё поселение, большинство нерусских, в основном армяне, там что-то типа диаспоры. А вообще поселок маленький, торгуют всем понемногу да «Икс» с нефтяных пятен собирают. Кое-кто из других Вольных их не любит, но если сравнивать с Подковой или Глобусом, то безобидные они. В последнее время у них приток новичков, десятка полтора армян из Москвы переселилось, то ли друзья, то ли родственники – «златовласка» всех привела. Вроде всё.
– Понятно. – Кварц что-то отметил в своем блокноте. – После Выброса нам с тобой предстоит много путешествовать. Выходим на третий день, в случае необходимости заночуем в гостинице Сателлита. Приоритетная задача – обеспечить Кнопке спокойное возвращение. – Контрразведчик перевёл взгляд на Медведя: – Катерину привезёте на третий день к вечеру, предварительный радиоконтакт согласуем перед нашим уходом. Прежнюю схему связи я заменю на новую завтра. Володину из лазарета выпускать ни в коем случае нельзя! Она не должна видеть ни лиц, ни окружающей обстановки. Айболит, ты хотя б медицинскую маску на лицо надевай, что ли…
– Во время операции я всегда в маске, – недовольно заявил тот. – Лица моего она не видела, почти пять часов я её латал, всё это время она была под наркозом. Ближайшие трое суток вставать ей категорически запрещено, идет наиболее ответственная фаза регенерации нервных волокон и межпозвоночных дисков. Позже я приделаю к дверям засов, чтобы не вышла даже в туалет.
– Во время операции я всегда в маске, – недовольно заявил тот. – Лица моего она не видела, почти пять часов я её латал, всё это время она была под наркозом. Ближайшие трое суток вставать ей категорически запрещено, идет наиболее ответственная фаза регенерации нервных волокон и межпозвоночных дисков. Позже я приделаю к дверям засов, чтобы не вышла даже в туалет.
– Виталя, я что, лично для себя всё это делаю? – начал сердиться контрразведчик.
– А давайте ещё раз прострелим ей руки и ноги! – с энтузиазмом предложил Медведь. – Тогда она точно никуда не денется! И все будут довольны: Кварц сохранит режим секретности, Айболит сможет снова лечить пациента! Ну и я внакладе не останусь – пострелять дадут лишний раз!
Спорщики затихли, бросая друг на друга недовольные взгляды, и майор продолжил:
– Пока не проверим её слова, пусть побудет на постельном режиме. – Он посмотрел на военврача. – Рация у тебя есть, просто сообщай, когда ей требуются водные процедуры, кто-нибудь подойдёт и проводит её. На глаза шапочку натянем, много не разглядит. Без наших лиц она прекрасно обойдётся, раз уж ей повезло попасть в волшебную больницу, так пусть пользуется случаем и лечится. А завязанные глаза потерпит, не самое большое неудобство. Вылечишь, отвезем её к этой Ане, и вопрос закроется. Если ей потребуются препараты, будем приносить. Обещаю лично этим заняться. Можешь даже обследовать её на дому, сходим к ней ради этого хоть десять раз. Вот только здесь, на базе, среди своих, давайте обойдёмся без конфликтов и недопонимания! Нас не так много, чтобы не суметь учесть интересы каждого. И тут нет никого, кто бы не делал общее дело. Кстати, об общем деле. Никита, как успехи с ретранслятором?
– Я собрал пробную модель, – ответил учёный. – Пока там всё очень неуклюже, надо испытывать.
– Отлично, – подвел итог Медведь. – Вот завтра этим и займёмся.
* * *Ретранслятор оказался двумя отдельными блоками, соединёнными между собой длинным куском провода. К каждому из них прилагалась раздвижная антенна, и устанавливать всё это требовалось довольно нехитрым образом: один блок с антенной на границе Жёлтой Зоны, второй – уже в Зелёной. Протянутый меж ними провод должен был обеспечивать коммутацию. Проблемы начались сразу же, едва второй блок вынесли в Зелёную Зону. Связь между блоками пропала, и все усилия Степанова исправить ситуацию ни к чему не привели. Оба блока прекрасно работали в Жёлтой Зоне, отлично функционировали в Зелёной, принимая и усиливая сигналы портативных раций, но стоило развести их по обе стороны границ, как связь прекращалась.
– Сигнал не проходит через границу. – Учёный бессильно разводил руками. – Я всё испробовал: менял кабель, подключался по нескольким линиям сразу, делал экранирующее покрытие с заземлением, закапывал под землю, растягивал по воздуху между деревьями – бесполезно. Мы не можем заставить Жёлтую Зону выпустить сигнал. Из Зоны в Зону ничего не проходит, и провод тут никак не поможет.
– Может, применить световую коммутацию? – предложила профессор Николаева. – Лазерный луч, фотоэлементы, возможно, инфракрасное излучение. В нашем распоряжении имеются необходимые запасные части.
– Вряд ли заработает, – скептически заявил Рас. – После катаклизма Ареал сильно изменился. Чем ближе к Эпицентру, тем барьеры между Зонами сильнее. Когда стоишь на Нейтралке, то хорошо видишь, что происходит в Зелёной Зоне, и наоборот. И вода по трубопроводу в Сателлит идет с большой земли исправно, и электричество по проводам. Но, например, звук уже не проходит. Вы можете из автомата палить в метре от меня, но если по этому метру будет проходить граница Ареала, и я стою на Нейтралке, звук до меня уже не дойдёт. Хотя пули долетят. А вот если дело происходит на границе Жёлтой и Зелёной, то там всё уже по-другому! И пули не долетят, просто исчезнут в воздухе, и видеть мы друг друга не будем. Но при всём при этом, если долго идти друг за другом в составе группы, то двигающийся впереди тебя человек будет виден, даже когда он пересечёт границу между Зелёной и Жёлтой. Для наблюдателя со стороны он исчезнет, а для тебя – нет! Ты даже не поймёшь, что он из Зоны в Зону перешел, пока сам не перейдёшь! Вспомните – переход из Зелёной в Жёлтую и обратно заранее не заметить! Тебе кажется, что впереди всё как обычно, и вдруг – раз! Небо с травой цветом поменялось! А с Красной Зоной всё ещё сильнее, её барьер глазами видно, хоть и едва-едва. Такой призрачный купол, если присмотреться, его поверхность как бы подрагивает. Через него уже и человеческие мозги не проходят. В смысле, шагнул человек – и стал Зомбаком. – Молодой сталкер лишь махнул рукой: – Не увидят ретрансляторы друг друга. Как мы не видим, если по разные стороны барьера стоим.
– И всё же попробовать необходимо! – решил Степанов. – Человеческое зрение сильно ограничено рамками доступного спектра. Нужно проверить, как поведет себя сигнал в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах.
На это ушёл весь шестой день. Учёные наскоро собрали полдюжины различных вариантов беспроводных коммутирующих устройств, но результат оказался тем же. Сигнал через барьеры не проходил, и масса потраченных усилий ни к чему не привели. Ночью ударил Выброс, и на базе началось сверлящее мозг заунывной болью безделье. Из своих комнат почти никто не выходил, слабая монотонная резь в голове вызывала апатию и нежелание даже шевелиться. Завтрак и обед всеобщим молчаливым согласием были отменены, лишь к ужину люди неохотно потянулись в столовую. Машинально побросав в желудки пищу, бойцы разошлись по комнатам, и Медведь в который раз удивился стойкости и одержимости научной группы. В подземной лаборатории деятельность не затихала ни на минуту. В тусклом свете нефтяных светильников учёные что-то обсуждали, рассчитывали вручную, собирали на стендах какие-то макеты, снова обсуждали и снова рассчитывали… Из лаборатории в лазарет и обратно сновал Айболит с какими-то пробирками и записями в руках, тихо звенели склянки и поскрипывали верньеры старенького микроскопа, безотказно работающего хоть под Выбросом, хоть под землёй, хоть под тем и другим сразу.
В конце концов Медведь не выдержал безделья и отправился мешаться под ногами учёным. Зайдя в лабораторию, он обнаружил там Раса, увлечённо обсуждающего что-то с Николаевой и Степановым. Все оказались увлечены дискуссией настолько, что на его появление никто внимания не обратил. Это хороший знак, отметил про себя здоровяк, значит, не выставят за дверь в первые же секунды, как это обычно бывает. Непрофессионалы всегда помеха, это верно, но что делать, если вторые сутки нечего делать? Оружие и снаряжение вычищены до блеска, лезвие клинка перерезает падающий на него волосок, а руки отказываются разгибаться из-за бесконечных отжиманий с набитым под завязку рюкзаком на спине, – как тут не сходить в гости к тем, кому всегда есть чем заняться? Майор подошел к кипящему обсуждению и прислушался.
– … а если собрать трубу с двойными стенками, ну, или короб?! – Рас рисовал на исчерканном отвергнутыми схемами листе бумаги очередной чертёж. – Между стенками уложить осколки, а по трубе пустить провод! Если труба будет, ну, скажем, метр, то её можно будет просто двигать руками раз в сутки, это не так сложно, пройти пару-другую километров! Вот так мы провод из Жёлтой и выведем! Если осколки позволяют запускать электроприборы, может, они и из Зоны в Зону сигнал могут вывести!
– Теоретически это возможно, – согласился Степанов. – Обязательно проверим вашу догадку, Рас. Но на практике я предвижу определённые трудности. Например, чтобы выложить метровую трубу осколками, может понадобиться пара этих минералов, а может – десяток. Мы не знаем, каково должно быть удельное количество экранирующего вещества на единицу объёма для преодоления барьера. Очень сомнительно, что запуск электроприбора и преодоление барьера будут требовать равного количества осколков. Опытный образец мы соберём. Чтобы проверить саму гипотезу, нам будет достаточно и двух-трёх сантиметров экранированного кабель-канала. А вот как всё сложится дальше – это вопрос. Осколков нам катастрофически не хватает, особенно если мы будем запускать радиостанцию на полную мощность.
– Я предлагаю вынести радиостанцию на крышу базы. – Профессор Николаева изучала укреплённые на стене большие листы ватмана, на которых были изображены планы базы в осях, продольные и поперечные срезы каждого из этажей, сечения балок и перекрытий и целое море векторов и цифробуквенных обозначений. – И подключить её к цепи верхнего элемента второй вакуумной пары. Это будет небезынтересный эксперимент.
– Может, лучше начать с нижнего элемента? – предположил Степанов. – Ведь чем выше смещается фокусировка вакуумной пары, тем меньше её возможности. На крыше мощность минимальна. Мы с большим риском установили пару под появившейся над лабораторией Воронкой, но ничего не произошло. Вакуумник не может прыгнуть выше головы, к сожалению. Его действие полностью прекращается в верхней точке пары, в то время как под нижним элементом оно максимально. Не лучше ли установить радиостанцию под ним?