Ну вот, начинается.
– Приготовил для тебя так много эпитетов, пока ждал, когда ты соизволишь появиться. Разработал целую схему действий, создал так много маленьких, но невероятно милых сюрпризов, которые по очереди собирался тебе вручить, когда ты, мерзавец, все же рискнешь показаться мне на глаза…
Я выставил перед собой открытые ладони.
– Нич, давай не сейчас, ладно? Честное слово, у меня был трудный день…
– А у меня – нет?! – неожиданно рявкнул таракан, с шелестом растопырив свои слабые крылья. – Я искал тебя двое суток! В учебных комнатах, в аудиториях, лабораториях… везде, куда смог пролезть! Злился, конечно, сообразив, что ты меня умышленно избегаешь! Хотел мордой тебя ткнуть при первой же возможности! Научить наконец уважать старших! Собирался все-о-о высказать, когда увижу! А когда не нашел… Представляешь, что я пережил, решив, что тебя раскрыли?!
Я тяжело вздохнул:
– Извини. Я просто был очень занят.
– Чем?!
– По дороге расскажу, – схитрил я и протянул ему руку.
Если он будет сидеть у меня на плече, то серьезными заклятиями пользоваться не станет: он же не дурак окатывать самого себя кипятком, подпаливать огоньком или еще какой-нибудь гадостью? Значит, самые опасные ловушки не активирует. Покусать разве что сможет, но я это как-нибудь переживу. Главное – до комнаты живым добраться, а там я его все равно уболтаю.
Нич, с подозрением уставившись на мою ладонь, посопел для приличия, повздыхал, однако отказываться не стал и проворно забрался на привычное место.
– Говори, – буркнул он, устроившись у меня на левом плече и воткнув острые кончики усов мне в шею.
Я сделал вид, что не заметил, и, стараясь ничего не упустить, вкратце пересказал, чем занимался последние два дня.
Как ни странно, допрос, устроенный леди де Фоль в учебке, Нича не заинтересовал. Вернее, он лишь задумчиво качнул одним усом и знаком велел мне продолжать, оставив, видимо, эту информацию просто для сведения. Зато идея с грибочками ему понравилась. Он даже глаза мечтательно прикрыл, едва сообразил, как именно я собираюсь отдавать остатки своего немаленького долга. А когда я дошел до подземелий, он окончательно встрепенулся и навострил уши… ну или что там есть у тараканов. Наконец одобрительно угукнул, а стоило мне заикнуться о Зубище, как у мастера нервно задергались лапки, а в голосе появилось нешуточное волнение.
– Ты уверен? Она действительно тебя узнала?!
– Конечно, – заметно расслабился я, поняв, что страшная месть временно откладывается. – У нее было мое кольцо. Первый темный накопитель, который мне удалось создать самостоятельно. Там даже инициалы сохранились.
– Что ж ты его не забрал? – сварливо поинтересовался Нич, недовольно царапнув мне кожу на шее. – Еще один накопитель нам бы пригодился.
– Он дефектный – копит силу быстро, сохраняет неплохо, да и емкость достаточная, а вот энергию отдает, мягко говоря, с трудом, поэтому для нас с тобой почти бесполезен.
– А твоей твари он, значит, подошел?
– Да, – улыбнулся я. – Только благодаря ему она и протянула так долго.
– Хочу на нее взглянуть, – непререкаемым тоном заявил таракан, снова оцарапав мне кожу. – И как можно скорее.
Я пожал плечами.
– Только сперва переодеться надо – после общения с трупами от меня несет, как от обитателя фамильного склепа Невзунов.
– У тебя что, некромантия была? – насмешливо осведомился Нич.
– Да, – помрачнел я и так же вкратце рассказал о том, как проходило занятие.
Услышав о зомби, учитель снова встрепенулся, особенно когда я дошел до момента с проверкой браслета, а потом сделал долгий выдох.
– Гираш, я правильно понимаю, что на занятии у вас произошло непредвиденное событие? Причем такое, что это смахивает на подставу?
– Да. Я сам не ожидал, что так получится.
– Следы, надеюсь, за собой подтер? – с подозрением уточнил он.
– Думаешь, я так просто взял за основу школу воздуха?
Нич ненадолго задумался, а потом с недоумением спросил:
– А почему ты огнем не воспользовался? Зомби – та же плоть, которая, между прочим, неплохо горит…
Я фыркнул.
– Ты забыл о девчонке: если бы этот увалень сунулся в круг, ее опалило бы так, что наутро родная мать бы не узнала. Круг же заговорен только на нежить. От огня он не смог бы ее защитить. Охранное заклинание не причинило ей вреда, а вот настоящий огонь мог стать для нее опасным.
– Спас, значит, свою некроманточку, – насмешливо хмыкнул учитель, окончательно оттаяв. – Не хотел, а все равно вышло, как я предсказывал… Ладно. Но почему ты тогда землю не взял? Я же учил тебя основам.
– Под прутьями пол металлический, – напомнил я, и он досадливо сморщился.
– Ах да. А воду ты с юности терпеть не можешь.
Я покачал головой.
– Терплю или не терплю – дело десятое… Воздух был нужен мне по другой причине: у заклятий этой школы, если ты помнишь, очень велик шлейф остаточной силы. А у воздушного кулака, в частности, есть одна особенность, ради которой я и рискнул его использовать, – мощная ударная волна. При малейшей неточности она расходится далеко в стороны и надолго портит магический фон возле эпицентра применения.
– Вот как ты испортил следилки! – мгновенно догадался Нич, и я довольно кивнул. – Молодец! Надеюсь, ты без ошибок рассчитал векторы?
– Естественно. Первогодке допустимо ударить первого в его жизни зомби неточно. Внезапный испуг, неуверенность движений… сам понимаешь: это был наилучший вариант. Правда, чтобы сделать ударную волну достаточно широкой, заставив ее зацепить висящие под потолком следилки, мне пришлось вбухать туда столько сил, что из аудитории я выползал на полусогнутых.
– Ты истощил свой дар, – снова насупился учитель, безошибочно отыскав мое слабое место.
– Зато я испортил Лонеру все записи, – возразил я, приближаясь к учебному корпусу.
– Не боишься, что вычислят?
– Нет. Остаточный фон от заклятия упокоения будет держаться на целые сутки дольше, чем от моего заклинания. Зато я доподлинно выяснил, что Верия – прирожденный заклинатель и редкий по силе проклятийник. Когда подрастет, станет превосходной мэтрессой. Если, конечно, еще раньше ее не убьют.
– Так ты из-за этого ходишь такой хмурый? – настороженно поинтересовался Нич.
Я зашел в пустой холл учебного корпуса и направился к телепортационной арке.
– Не только. Я сегодня сдуру представился Лонеру полным именем.
– Что?!
– Расслабился, – повинился я, задержавшись у арки на пару минут. – Забыл, что, в отличие от нас с тобой, он продолжает люто ненавидеть не только Нева, но и всех его потомков.
– Погоди-погоди… насколько я помню, перед смертью… ну там, у меня в склепе… ты успел перебросить свое тело обратно в родовой замок?
– Да.
– И туда же кинул записку, где сообщил, кто тебя убил?
– Да, – снова согласился я, окончательно помрачнев. – Только это была не записка, а наша с тобой следилка… помнишь, ты хотел записать подробности эксперимента и предъявить их потом Совету в качестве доказательства? Так вот. Я в последний момент успел ее подправить, оставив запись о том, как получаю удар в спину. Так что все, кому было интересно, как убили бывшего главу Темной гильдии, прекрасно знали, кто такой барон Евгродус Невзун. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что после окончания войны и в то время, когда стране остро требовались грамотные некроманты, его потомки вели затворническую жизнь на окраине, не рискуя о себе напоминать.
– Еще бы, – буркнул Нич. – С таким пятном на репутации… может, если бы ты не сообщил его имя, никакой войны-то и не началось бы?
– Началась бы, Нич, – криво улыбнулся я, все-таки активируя арку. Поздно уже, в самом-то деле. Если не вернусь в жилой корпус до отбоя, кто-нибудь обязательно заметит. – Я просто хотел, чтобы в моей смерти не винили светлых и не раздували пожар там, где в этом нет необходимости. Но, видимо, кому-то он был настолько нужен, что, даже имея на руках прямые доказательства, некто, не знаю пока, кто, умудрился использовать их в своих целях и начать такую масштабную кампанию, что… В общем, я был рад, когда вышел из стазиса и узнал, что все благополучно закончилось.
– Ну да. А теперь собственноручно воскресил память о тех черных днях у некроманта, который когда-то был твоим хорошим другом и преданным соратником!
Я виновато развел руками и шагнул в открывшийся портал.
– Сглупил.
– Да он тебя в порошок сотрет!
Я мысленно согласился, что Лонер действительно может попробовать, но ответить не успел по вполне серьезной причине. Оказавшись в холле первого этажа башни и сделав всего пару шагов в сторону комнаты, я натолкнулся на поджидающего меня старшекурсника, который зачем-то перегородил единственный проход.
– Вот ты где… – зловеще улыбнулся тот тип, которому я намедни подсунул одну бесполезную вещицу. – Что, мелкий, готов к неприятностям? Ты продал мне не ту простыню!
– Что значит «не ту»? – справедливо возмутился я. – Какую обещал, такую и продал!
– На ней не было ни единого следочка! – рявкнул в ответ старшекурсник. – Она была чистой! А я какую у тебя просил?!
Я демонстративно отвернулся.
– Ничего не знаю. Простыня была та самая. Я ее просто выстирал, и все дела.
– Выстирал?! – злобно прошипел парень, неразумно схватив меня за мантию. – Ах вы-ы-стирал… а клеймо на ней ты тоже сам вышивал?!
Я гордо задрал нос.
– Нет. Это была иллюзия. Я нес ее мастеру Воргу в подарок. И отдал бы лично в руки, если бы не твое заманчивое предложение.
– А ну верни деньги, сопляк! – властно потребовал парень, наматывая край моей мантии на кулак. Видно, опасался, что я прям возьму и побегу.
– Гираш, а это что за идиот решил к нам пристать? – вдруг подал голос Нич, предусмотрительно юркнувший под мантию и теперь вопрошающий откуда-то у меня из-под мышки. – Что-то мне его рожа кажется знакомой…
Я чуть не подавился, но все же ответил:
– Да жлоб какой-то с третьего курса. Имени не знаю – он отказался отвечать.
– Почему решил, что он именно с третьего? – снова донеслось из-под мышки.
– Для второго слишком борзый, – фыркнул я, получив удовольствие при виде ошарашенной физиономии парня. – Для четвертого – слишком мелок. Нашивки[17] на груди нет, так что пятый и выше отпадает и остается только третий.
– Ясно. Но рожа его мне все равно знакома. Где-то я ее уже видел… слышь, мелкий, ты, случаем, не из рода Регилль?
– Эй, да ты прямо напрашиваешься на тумак! – внезапно вызверился на меня старшекурсник и качнулся вперед, угрожающе стиснув мою мантию. – Кто там у тебя говорит?!
Я надменно выпрямился.
– Внутренний голос.
– Чего-о?!
– Что слышал. И тебе лучше ответить, пока он не вошел в раж и не начал буянить.
– Вспомнил! – радостно воскликнул Нич, перебравшись ко мне на грудь и неосторожно высунув из-под мантии длинный ус. – Вспомнил, где я видел эту смазливую морду. Эй, тупоголовый, а графиня Тересса де Регилль тебе, случайно, не родственница?
– Бабка, – икнул от неожиданности парень, непроизвольно выпустив из рук мою помятую мантию. – Только она померла год назад.
– Жаль, – искренне огорчился Нич. – Хорошая была бабка. И магиня хоть куда. А уж красавица… у-у-у… помню, мы с ней как-то…
– Нам пора, – заметив, как отвисает челюсть у старшекурсника, я торопливо завершил разговор и поспешил хлопнуть себя по груди, чтобы оборвать поток ненужных воспоминаний. – Время уже позднее, детям спать пора, а не слушать чужие откровения… Доброй ночи.
Парень как стоял, так и сел на подвернувшееся кресло. А я торопливо юркнул в свою комнату и, захлопнув дверь, с облегчением прислонился к ней спиной.
– Ф-фу… Нич, в следующий раз давай без душещипательных воспоминаний, а?
– Ты не понимаешь! – упрямо возразил учитель и проворно выпутался из складок моей одежды. После чего спрыгнул на пол, ловко забрался на комод, потом перешел на постель и там принялся возбужденно расхаживать туда-сюда. – Я ее знал! Мы с Терессой одно время были так близки, что…
– Хватит! – отрубил я, уставившись на разглагольствующего таракана тяжелым взглядом. – Ты хотел посмотреть на подземелья или нет?!
– Хотел, – остановился он и тоже взглянул на меня. – А еще я хотел тебя наказать. В воспитательных целях.
Я скинул с плеч пропахшую мертвяком мантию и с облегченным вздохом завалился на постель.
– Тогда давай быстрее. Я устал и хочу спать.
– Взбесившийся голем… – словно не услышав, мечтательно протянул Нич. – Сбоящие амулеты… пустые тетради, откуда исчезли бы все твои домашние задания, и их пришлось бы снова и снова переписывать, потому что ни одна буковка там ни на миг бы не задержалась… взбунтовавшиеся учебники, начинающие мерзко визжать всякий раз, когда ты к ним прикоснешься… кошмары, которые крутились бы в твоей голове… ночь за ночью… день за днем… я был готов неделями не спать ради того, чтобы ты прочувствовал всю глубину моего возмущения твоим гнусным поступком…
Я с вялым удивлением повернул голову.
– И почему же ты до сих пор этого не сделал?
Нич недобро сверкнул глазами, на мгновение опалив меня прожигающим взглядом, а потом… равнодушно отвернулся.
– Знаешь, я тут подумал и решил, что, возможно, несколько погорячился. У тебя и в самом деле не было выбора. Просто возникшую проблему ты, как всегда, решил с помощью тех инструментов, которыми уже научился неплохо пользоваться.
– Чего? – изумленно замер я. – Какими еще инструментами?
– Насмешкой и эффектом неожиданности, – зевнул таракан, устраиваясь у себя на подушке. – Так что я все обдумал и по здравом размышлении решил, что не буду испытывать на тебе свои задумки. При условии, конечно, что ты больше не станешь меня подставлять перед малолетками.
У меня чуть ум за разум не зашел, когда я попытался понять причины столь странного поведения. Чтобы вредный упрямый старик вдруг решил спустить мне насмешку? Чтобы он, часами готовившийся к страшной мести, вдруг отступился? Что бы между нами ни происходило за эти годы, но злопамятство – наша общая черта, кстати – еще ни разу не уступало каким-либо сантиментам.
Разве что случилось нечто такое, что заставило его передумать?
Тогда, с мелкотой в столовой, я действовал на одних рефлексах, потому что придумывать нужно было срочно и желательно такое, чтобы дети поверили. Более того, мне было нужно, чтобы они отвлеклись и не заостряли внимание на том, что я хотел скрыть сам факт наличия у себя спутника. Небольшая шутка, как правильно заметил Нич, вполне могла разрядить обстановку и перевести этот опасный эпизод в разряд обыденных студенческих баек.
Но чтобы мастер Твишоп сам до этого додумался и принял как должное… или же ему кто-то подсказал?
– Ни-и-ич, – угрожающе протянул я, приподнявшись на локтях и уже догадываясь, откуда он мог получить нужную информацию. – Ты что, подслушивал?!
Таракан вяло дрыгнул лапкой.
– Я тебя искал. И нашел только возле лечебницы. Как раз в тот момент, когда ты изливал душу чужому артефакту, вместо того, чтобы сразу пойти ко мне и все рассказать.
Я замер.
Он что, все это на свой счет принял?!
– Ты там много наговорил: про дружбу, старых друзей, свою глупость и то, что за совершенную ошибку вскоре придется расплачиваться… – продолжал рассуждать Нич, не замечая, как у меня постепенно вытягивается лицо. – Но, между прочим, я никогда не давал тебе повода думать, что могу испепелить кого-либо всего лишь за глупую шутку. Не настолько я стар, Гираш. И еще не выжил из ума, чтобы подобные небольшие размолвки, которые, как мне кажется, ты устраиваешь специально, чтобы придать жизни необходимую остроту, могли заставить меня поступить с тобой так, как ты не заслуживаешь. Ты ведь, несмотря ни на что, все еще остаешься моим учеником?
Под внимательным взглядом тараканьих глаз я неловко заерзал.
– Да, конечно.
– Тогда и говорить нечего, – удовлетворенно заключил Нич и отвернулся к стене. – Не волнуйся, Гираш: кошмаров сегодня не будет.
– Спасибо, учитель, – деревянным голосом откликнулся я и закрыл глаза, намереваясь наконец отдохнуть.
– Эй, – внезапно возмутился он, заставив меня беспокойно дернуться. – Ты чего это, спать тут удумал?! А как же подземелья, которые ты обещал мне показать?!
Глава 16
Свои обещания надо выполнять. Смерть – это не оправдание.
Надпись на могиле некроманта– Невзун, вы опять не выспались? – устало спросил мастер фон Берден, заметив, что я снова сижу на уроке с закрытыми глазами.
Я помотал головой.
– Нет, что вы. Как раз сегодня я спал достаточно.
И это была сущая правда. Потому что первым занятием у нас сегодня стояла магия земли, и я ее с чистой совестью прогулял, а точнее – благополучно продрых, потому как считал, что нецелесообразно убивать вечно хмурого мастера Руха только из-за того, что он очень хочет видеть меня на своих уроках.
И это было тем более актуально, потому что уснул я лишь ближе к рассвету. Большую часть ночи я работал гидом для престарелого учителя, показывая ему старые лаборатории темных. Знакомил с Зубищей, которая сперва приняла его за добычу и попыталась скушать. Демонстрировал познания в картографии, потому что явившийся на призыв Томас, как выяснилось, добыл для нас ценные сведения. Наконец, лично обследовал ту часть подземелий, которая располагалась вплотную к необходимым нам подвалам, а потом подробно инструктировал нетерпеливо повизгивающую зверюгу, которой страсть как хотелось что-нибудь разрушить.
Решив, что большую часть работы ей придется делать днем, пока башня пустует, мы составили подробный план. Обязали Томаса следить, чтобы тварюга не начала рыть подкоп в другом направлении. Мне пришлось потратить остатки резерва на создание управляющих заклинаний, и мастер фон Берден это заметил.