– Верно!
Инспектор раздраженно махнул рукой:
– Но почему на лестнице? – Он задумчиво посмотрел в окошко. – Видимо, его подвели нервы. В квартире было бы спокойнее.
Франк не мог удержаться, чтобы не добавить:
– У того, кто способен так убивать, нервы как стальные канаты!
– Вот именно, – хладнокровно ответил Гунарстранна. – Или он был напуган до полусмерти. Все обстоятельства говорят о том, что убийца знал: он должен действовать быстро. Судя по способу, каким совершено преступление, он был в панике.
Франк промолчал.
– Ну, а пока, – продолжал Гунарстранна, – мне очень хочется выяснить, чем занимался прошлой ночью наш любопытный старикашка. Поехали к нему!
Глава 30
В доме Юхансена царило оживление. Войдя в подъезд, Франк потянул носом, вдохнул приятный запах карри, и у него забурчало в животе. За приоткрытой дверью одной из квартир слышались веселые вопли и детский смех. Они поднимались наверх, и крики постепенно стихали. На верхней площадке запахи еды сменились вонью давно не мытой лестницы. Юхансен проводил их в гостиную, сел, как в прошлый раз, в продавленное кресло, а гостям показал на диван у стола. Едва устроившись, он принялся чиркать старой зажигалкой. Франк сдвинул вбок порнографические журналы, достал записную книжку и карандаш. Подал знак Гунарстранне, что он готов.
– Сейчас я вам кое-что расскажу, – начал инспектор, стоя у окна, – вы выслушаете меня и ответите, так ли все было на самом деле. Вам ясно?
Вместо ответа Юхансен смерил коротышку у окна презрительным взглядом. Затянулся со всхлипом.
– Рейдун Росендаль убили в ее квартире.
– Смышленый малый ваш босс, – с ухмылкой произнес Юхансен, покосившись на Франка.
Гунарстранна его как будто не слышал.
– В ее квартире все было перевернуто вверх дном, как будто ее обокрали, – продолжал он. – Однако преступник не тронул ни одной ценной вещи. Поэтому можно предположить, что беспорядок – отвлекающий маневр. Уловка, с помощью которой убийца пытался сбить нас со следа. Если мои предположения верны, у преступника все же имелся какой-то скрытый мотив. Ведь не просто так он вломился к ней рано утром! В таком случае в список подозреваемых автоматически попадают все знакомые Рейдун Росендаль, так сказать, представители ее круга общения. Родственники, друзья, знакомые… враги и поклонники. – Последнее слово он произнес подчеркнуто многозначительно. – Вы тоже входите в круг ее общения… Из вашей комнаты открывается отличный вид на ее квартиру. Следовательно, вы тоже подозреваемый.
– Свидетель! – решительно перебил его Юхансен. – Я свидетель и уже доказал, что почти ничего не видел! – Он раскашлялся, однако, как только приступ закончился, снова затянулся. Сигарета размякла и побурела в его желтых от никотина пальцах. Левый глаз, который в прошлый раз был налит кровью, выглядел получше; осталось лишь несколько красных прожилок в углу.
– Сколько человек вы видели отсюда в воскресенье утром? Меня интересуют те, что заходили в ворота.
– Я вам уже все рассказал!
– Кто еще входил к ней в квартиру?
Юхансен не ответил.
– Кто навещал ее в последнее время?
– Сегодня прекрасная погода, не правда ли? – съязвил Юхансен, сминая окурок в переполненной пепельнице. Убедившись, что погасил окурок, он вызывающе посмотрел Гунарстранне в глаза, дыша ртом. Видимо, не хотел уступать коротышке.
Молчание затянулось.
– Вы когда-нибудь звонили Рейдун Росендаль по телефону?
– Нет.
– Вы звонили ей на прошлой неделе?
– Нет!
– Повторяю вопрос. Вы говорили с ней по телефону на прошлой неделе?
Юхансен затих и уставился в одну точку.
– Юхансен, вы мне лжете!
– Нет, не лгу! – каркнул старик и заерзал в кресле. Затряслись мешки у него под глазами. – Я просто забыл.
– Может быть, вы забыли и о том, что наблюдали за ней в окно?
Юхансен вздохнул.
– Вы помните, что говорили ей по телефону?
Юхансен молчал.
– Вы ей угрожали!
Старик затрясся всем телом.
– Что вы ей говорили, Юхансен?
Юхансен немного успокоился и исподлобья посмотрел на Гунарстранну.
– А ведь вы на самом деле ничего не знаете! – Он торжествующе хохотнул. – Вы понятия не имеете, что я ей говорил!
– Юхансен, что вы ей говорили? – повторил инспектор. В его голосе зазвенел металл.
– Что, любопытно стало?
Франк понимал: Юхансен вот-вот взорвется. Но старик вдруг передумал и осклабился в улыбке, показав гнилые зубы.
– Я говорил, как бы я ее оттрахал! – Гунарстранна и Фрёлик смотрели на него во все глаза. – Как бы я оттрахал ее в зад! – Старик хрипло расхохотался, хлопнул себя по бедру. Скоро хохот сменился очередным приступом кашля.
Гунарстранна и Фрёлик молча смотрели на старика. Тот полез за платком и вытер губы. Постепенно приступ слабел. Скоро он задышал почти нормально, хотя и с присвистом. Ему казалось, что он одержал победу. Скосил слезящиеся глаза на инспектора, как будто ждал, что тот рухнет на пол.
– Я вам верю, – сказал Гунарстранна. – Возможно, вы именно это ей говорили. Только сомневаюсь, чтобы она согласилась!
В комнате снова воцарилось молчание. Слышалось только хриплое дыхание Юхансена.
– Вы были ей противны, – продолжал инспектор. – И в субботу она нарочно не задернула занавески. Хотела показать вам, что и как она любит!
– Врете! – прошептал Юхансен, не поднимая глаз.
– Она дала вам насмотреться на себя, – тихо продолжал Гунарстранна. – Занималась любовью со своим приятелем… Она лежала снизу, извивалась, дразнила вас… Она как будто тыкала в вас палкой, как тыкала бы палкой в крысу, сидящую в клетке!
– Нет!
Юхансен соскочил с кресла и замахнулся морщинистым кулаком. Фрёлик подскочил к нему, перехватил его руку. Плечо старика оказалось бугристым, как рифленый картон.
– Врете! – брызжа слюной, вопил Юхансен.
Фрёлику с трудом удалось усадить старика в кресло. Того переполняла ненависть к лысому коротышке. Гунарстранна, прищурившись, шагнул к нему. Его глаза метали молнии.
– Она вас дразнила, – продолжал инспектор. – Юхансен, она разбудила в вас дьявола. Сидевший в вас дьявол требовал наказать изменницу. Сжечь шлюху в аду… Поставить на колени! Вам хотелось бить, резать ее… до тех пор, пока она не перестанет дергаться!
Вместо ответа, Юхансен закрыл лицо большими морщинистыми руками.
Инспектор какое-то время наблюдал за ним. Потом вернулся к окну.
Франк покосился на своего босса. Оба ждали.
Наконец, старик убрал руки от лица.
– Что вы делали в Торсхове в среду? – спросил Гунарстранна.
– Ходил гулять, – ответил Юхансен, успевший немного успокоиться. Он снова говорил холодно и насмешливо.
– Где вы были вчера ночью?
– Здесь.
– Кто-нибудь может это доказать?
– Нет.
– В среду, в половине первого, вас видели на Агате-Грёндальс-гате. Вы подтверждаете, что были там?
– Вы ведь и так знаете, – с притворным смирением ответил старик.
– Да или нет?! – рявкнул Гунарстранна.
– Да!
– Позже вы возвращались на Агате-Грёндальс-гате? Вы возвращались туда в тот же день после обеда, вечером или ночью?
– Нет.
Старик взял окурок из пепельницы и ухитрился с трудом его раскурить, хотя руки у него сильно дрожали. Ему приходилось поддерживать правую руку левой. Сделав несколько затяжек, он положил окурок на край пепельницы и поморщился:
– Производственная травма…
– Вы в курсе, что в доме на Агате-Грёндальс-гате, где вас видели в среду, жил Сигур Клавестад?
– Какой еще Сигур Клавестад? – еле слышно спросил старик, замерев.
– Молодой человек с конским хвостом, за которым вы шли от вашей улицы до Агате-Грёндальс-гате.
Юхансен молча уставился в пол.
– Его вчера убили.
Голова старика дернулась. Взгляд оторвался от пола.
– Кто-то перерезал молодому человеку горло.
– Убили? – Юхансену трудно было дышать. Он открыл рот, не замечая, что с нижней губы капает слюна. Он встал и механически, как лунатик, принялся расхаживать туда-сюда. – Значит, он умер? – На ходу он потирал правое бедро.
– Вы это знали, Юхансен?
Старик продолжал молча мерить комнату шагами.
– Отвечайте на вопрос!
– Нет, – ответил Юхансен, как будто присмирев. – Я ничего не знал. – Он остановился, глубоко вздохнул, снова растер бедро. – Производственная травма… У меня и нервы не в порядке.
Франк не мог отвести взгляда от старика; у того непроизвольно дергались руки и ноги.
– Становится немного лучше, если походить или что-нибудь поделать, – продолжал он.
– Зачем вы шли за Клавестадом? – чуть дружелюбнее спросил Гунарстранна.
Юхансен сел в кресло и устало ответил:
– Он был здесь. Приходил к ней… – Он мотнул головой в сторону окна. Взял со стола кисет, достал папиросной бумаги. Из-за того, что руки дрожали, бумага все время рвалась. Юхансен уныло смотрел на рассыпавшийся табак и на обрывки.
– Держите! – Гунарстранна протянул ему свою самокрутку и поднес зажигалку.
Юхансен затянулся.
– Я пошел за ним, потому что хотел… ну да, мне хотелось его убить, – ответил он, выпуская дым, и тут же подобрался, заметив взгляд Гунарстранны. – Я сказал, что мне хотелось его убить, – подчеркнул он. – Мысленно я хотел его убить или что-то в этом роде. – Он в упор посмотрел на Франка. Потом обернулся к Гунарстранне и с растерянным видом повторил: – Он был здесь! Перелезал через забор! Вон там!
Старик встал, с трудом проковылял к окну и выглянул на улицу.
– Он ее зарезал! – пылко повторил он. – Убил ее! – Голос у него пресекся; он вынужден был откашляться. – Я хотел его убить. Пошел за ним, выяснил, где он живет!
– Кого еще вы видели в ее квартире?
Молчание.
– А вы ведь кого-то видели!
Молчание.
– Юхансен, вы целых два года наблюдали за Рейдун Росендаль… за своей розочкой, как вы ее называли. Вы должны были видеть, кто часто приходит к ней!
Юхансен кивнул.
– Кто к ней приходил?
Старик медленно вернулся к креслу и сел. Вцепился руками в подлокотники.
– Кто? – не сдавался Гунарстранна.
Нет ответа.
– Кто?
Франку показалось, что мешки под глазами у старика стали еще больше. Кожа на лице нездоровая, желтоватая. Он сутулился; плечи старого пиджака были все в перхоти. Сидя в кресле, Юхансен казался очень маленьким.
– Никто, – хрипло ответил старик после долгой паузы. Видимо, подумав, он решил держать язык за зубами. – Я никого не видел, – упрямо продолжал он, зажмурившись. – Только ее.
Старик как будто удалялся от них. Скоро он забормотал что-то неразборчивое.
– Сейчас вы поедете с нами в Грёнланн, в полицейское управление, – сказал Гунарстранна, подходя к нему. – У вас снимут отпечатки пальцев.
Юхансен опустил голову.
– Кроме того, в вашей квартире будет проведен обыск.
Франк встал с дивана и сразу принялся выдвигать ящики старого бюро, стоящего у стены. Инспектор нагнулся к старику.
– Юхансен, вы что-то скрываете! – прошептал он. – Вы слишком о многом умалчиваете! Но одно я вам обещаю. Если мы найдем в вашем барахле хоть один нож или любой предмет, который можно использовать как холодное оружие, домой вы вернетесь очень нескоро!
Франк рылся в ящике. Карандаши, шариковые ручки, моток лески. Из металлических предметов – большая ржавая гайка. «Придется повозиться», – с тоской подумал он, разглядывая крышку от пивной бутылки.
Глава 31
Гунарстранна смотрел в окно, наблюдая за тем, как старик с палкой спускается с горы в сторону Грёнланнслейр. Арвид Юхансен, любитель подглядывать в чужие окна… Нелепая фигура в пальто и широкополой шляпе. Отойдя подальше, он обернулся и погрозил палкой полицейскому управлению. Его вызывающий жест намекал на то, что сотрудничать с ними он не намерен. Вот упрямец! «Интересно, все ли это, на что ты способен? – подумал стоявший у окна инспектор. – Может ли твой трясущийся кулак ударить живого человека? Очень хочется представить, что такое возможно.
Для нас это было бы очень удобно, очень кстати… Только совершенно неверно. Так что благодари небо за то, что мы не нашли в твоей квартире никакого оружия».
У него за спиной открылась дверь. Констебль ввел человека, который передвигался с трудом, шаркающей походкой. Приведя его, констебль сразу же вышел и закрыл за собой дверь.
Силуэт вновь прибывшего отражался в окне. Гунарстранна смотрел то на отражение, то на фигуру уходящего старика. Наконец, Юхансен дошел до церкви и скрылся за углом.
Лицо у вошедшего Свеннебю было красным, как яблоко сорта «Пинк леди»… Гунарстранна предложил ему сесть. Тот как будто не слышал и продолжал переминаться с ноги на ногу. Гунарстранна покачал головой. Его гость находился явно не в лучшей форме. Он являл собой жалкое зрелище. Рубашка застегнута криво и выпросталась из грязных брюк с расстегнутой ширинкой. Галстук сбился на сторону и похож на моток рыболовной лески. И запах от него… Инспектор брезгливо потянул носом воздух и решил, что лучше открыть окно.
– Садитесь, – повторил он, указывая на кресло на колесиках, стоявшее посреди комнаты, в полутора метрах от его стола.
Свеннебю кашлянул и не без труда ухватился за спинку кресла правой рукой, обмотанной бинтом. После того как он с трудом повесил на кресло свое пальто, он осторожно сел, облизывая пересохшие губы.
– Имя?
– Эгил Свеннебю.
– Где вы работаете?
– Я безработный.
– Что, простите?!
– Я безработный.
Инспектор задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Наверное, лучше все сделать как полагается… Он выдвинул ящик стола и подключил микрофон.
– Все, что говорится в этом кабинете, будет записываться, – объяснил он, с трудом прилаживая микрофон, который никак не хотел стоять и все время падал на стол.
Ну вот. Он посмотрел Свеннебю в лицо. Тот хмурился. Белки глаз пожелтели; он все время отводил глаза.
– Вас зовут Эгил Свеннебю. Последнее место работы – акционерная компания «ПО партнерс», где вы числились менеджером по маркетингу. Все верно?
Свеннебю кивнул. Гунарстранна показал ему на микрофон.
– Да. – Свеннебю вытер лоб забинтованной рукой.
– Буду с вами вполне откровенен, – продолжал Гунарстранна после короткой паузы. – Пьянство и нарушение общественного порядка – не моя епархия. Я расследую убийства.
Глаза у менеджера по маркетингу перестали бегать.
– Почему в акционерной компании «ПО партнерс» вас до сих пор считают сотрудником?
– Руководство еще не получило моего заявления об увольнении.
– Значит, вы подаете в отставку?
– Да.
– Почему?
Свеннебю опустил глаза.
– У меня было несколько дней, чтобы все обдумать, и я пришел к выводу, что другого выхода у меня нет, – со вздохом ответил он.
Гунарстранна развалился в кресле, выдвинул нижний ящик стола и положил на него ногу. Брюки задрались, стала видна бледная голень в голубоватых прожилках. Ее пересекал красный след от резинки носка. Свеннебю как завороженный смотрел на ногу инспектора.
– Что вы можете сказать о компании «ПО партнерс»? Вам нравилось там работать?
– Можно воды?
Гунарстранна подошел к раковине у двери. Повернул кран, который тут же загудел. Вода охладилась не сразу; время от времени инспектор пробовал ее пальцем. И заодно наблюдал за Свеннебю, сидевшим к нему в профиль. Лоб у менеджера по маркетингу был весь в испарине. Гунарстранна представил, как ему сейчас плохо.
– Я взял на себя смелость и связался с вашими родственниками, – сообщил инспектор, сполоснув не слишком чистый одноразовый стаканчик и налив в него воду. – Ваша супруга считает, что вас не очень устраивала служба в «ПО партнерс».
Свеннебю схватил стаканчик и принялся жадно пить. Руки у него дрожали.
– Да, некоторое время назад я уже начал подыскивать себе другую работу, – еле слышно ответил он.
– Почему? – спросил Гунарстранна, садясь и пристраивая ладони на столешнице.
– Мне там не нравилось.
– Почему?
– Компания слишком маленькая, не развернуться…
– Я ждал от вас другого ответа.
Свеннебю замолчал и смущенно посмотрел на Гунарстранну.
– Ваша жена упомянула о какой-то странной командировке, в которую вы ездили несколько недель назад. Пожалуйста, расскажите о ней поподробнее.
Свеннебю с трудом улыбнулся. Его улыбка больше походила на гримасу.
– Вот именно, поездку иначе как странной не назовешь! – пробормотал он. Его передернуло; он накинул на плечи пальто и скрестил руки на груди. – Мы должны были представлять наше программное обеспечение на выставке в Лондоне. То есть Энгельсвикен, Брегор, я… и…
– Рейдун Росендаль, – быстро закончил за него Гунарстранна. – Когда вы ездили в Лондон?
– Ровно семь недель назад.
– Кстати, раз уж речь зашла о поездке, ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос, который меня беспокоит… – Инспектор решил немного отвлечь своего собеседника. – Как вам, запойному пьянице, удавалось воздерживаться от выпивки в лондонских пабах?
Свеннебю сдержанно кивнул. Казалось, внезапная фамильярность инспектора помогла ему расслабиться.
– Ну, мне приходилось нелегко, но не в том смысле, о каком вы говорите, – ответил он. – Воздерживаться от спиртного нетрудно. Труднее было привыкнуть к такой… работе. – Губы у него скривились. Гунарстранна понял, что каждое слово дается Свеннебю с трудом.
– Рассказывайте, – велел инспектор, поняв, что его вопросы достигли цели.
Свеннебю кивнул, словно разговаривал сам с собой.
– Во всем с самого начала угадывалась какая-то путаница. Ничего невозможно было предсказать заранее, спланировать. Все происходящее казалось мне странным.
Гунарстранна молча разминал сигарету.
– До тех пор, пока ты кланяешься и пресмыкаешься, ты для всех лучший друг, но, как только начинаешь задавать вопросы, к тебе относятся совершенно по-другому… Постоянно высмеивают, издеваются…