Выкрикивая в темноту слова любовного безрассудства, я совершенно не обращала внимания на обвинительные речи моих подруг, набатом бухавшие время от времени в моем мозгу. Лишь когда последний стон замер на наших устах и дыхание мало-помалу восстановилось, я ужаснулась происшедшему.
— Что-то не так?! — забеспокоился Кирилл, уловив мой судорожный вздох.
— Все не так! — вырвалось у меня обреченно и, заморгав полными слез глазами, я хрипло спросила: — А что же дальше?..
— А все, что пожелаешь! — весело отозвался он, вставая и подходя к окну, смутный силуэт которого начал угадываться в свете зарождающегося дня. — Любое твое желание исполню!
— Я желаю уснуть и проснуться месяца два назад, — хмуро пробормотала я, не разделяя его энтузиазма. — Когда я тебя еще не знала.
— Но минут пять назад ты выглядела абсолютно счастливой, — качнул он головой.
— Поговорка «Любовь зла…» здесь очень кстати. — Я встала и, стараясь быть как можно суровее с ним, спросила: — Где здесь ванная?
— Н-да-а… — Кирилл прошел мимо меня и щелкнул выключателем. — Я думаю, что ты сама найдешь. А насчет твоей поговорки отвечу еще более лаконичным: поживем-увидим…
С этими словами он скрылся в одной из комнат, плотно прикрыв за собой дверь.
Подобрав с пола в беспорядке разбросанные вещички, я юркнула в ванную и на несколько минут постаралась отвлечься от происходящего. Но ни душистый гель для душа вкупе с бодрящими струями воды, ни мягкое пушистое полотенце настроения моего не подняли.
Из ванной я вышла еще более помрачневшая и начала путешествие по пустующим комнатам, поражаясь их великолепной отделке и полному отсутствию мебели.
— Кирилл! — громко позвала я, не обнаружив его после непродолжительной экскурсии. — Ты где?!
Он не отвечал. Сжав руки в кулачки, стараясь не обращать внимания на подозрение, мелькнувшее в голове, я еще пару раз обежала огромную квартиру.
Кирилл исчез.
Я подошла к входной двери и попыталась ее открыть. Но хитроумность одного из запоров заключалась в том, что отпереть его изнутри без ключа не представлялось возможным, а оставить ключ Кирилл почему-то не счел нужным.
— Ах ты! — взревела я, наконец прозрев от догадки. — Только попадись мне!
Последнее в его планы явно не входило. Это я поняла, прослонявшись по квартире весь следующий день. К моменту захода солнца я уже знала каждую трещинку на дорогом ламинированном покрытии кухни.
В отличие от остальных комнат она была полностью обставлена, и дорогой встроенный холодильник поражал изобилием экзотических продуктов.
— Скотина! — рычала я, наворачивая бутерброд за бутербродом. — Только попадись мне! Убью! И на этот раз не промахнусь, будь уверен!
Видимо, Кирилл догадывался о моих намерениях, потому что не появился и утром нового дня.
И тогда мой ослепленный гневом мозг придумал изощренный способ вызволения из заточения.
— Простите меня, люди добрые! — бормотала я, выливая на пол в прихожей ведро за ведром теплую воду. — У меня просто нет выбора.
План мой сработал где-то минут через сорок. На лестничной площадке раздался оглушительный женский вопль, и в дверь принялись звонить без остановки.
— Кто там? — как можно невиннее пропела я из-за двери.
— Откройте дверь немедленно! — верещала женщина. — Вы затопили мне квартиру!
— Не может быть!
— Откройте дверь! — вопила между тем пострадавшая.
— Не могу! — с трепетом в голосе пробормотала я. — Нет ключей, кран сорвало!
— И что же делать? — немного сбавила обороты женщина.
— Нужно вызывать слесаря, — подсказала я. — Он откроет дверь и отремонтирует кран.
Соседка оказалась деятельной гражданкой. Менее чем через час, когда приглашенный ею слесарь взломал дверь и они прошли в ванную, где склонились над совершенно исправным краном, я незаметно выскользнула из квартиры и что было силы рванула к автобусной остановке.
Ехать предстояло через весь город. Плюхнувшись на переднее сиденье, я невидящими глазами уставилась в проплывающий за окном пейзаж.
— Гражданочка! — раздался недовольный голос над головой. — Эти места для детей и инвалидов! Неужели не стыдно?
— Представьте себе — я инвалид… — тихо пробормотала я, не оборачиваясь.
Но мой тихий лепет все же достиг чуткого уха законопослушной гражданки.
— Нахалка! — задохнулась та от возмущения. — Женщины с детьми стоят, а она, видите ли, уселась. Вся помятая-то какая!..
Я невольно опустила глаза и со вздохом убедилась в справедливости последнего замечания. Наряд мой имел вид поистине плачевный, что было неудивительно после двух проведенных на полу ночей.
— Оштрафовать ее надо! — не унималась между тем старая грымза.
Ради любопытства я бросила взгляд через плечо и обнаружила, что салон наполовину пуст.
— Вам что — нечем или некем заняться? — попыталась я улыбнуться. — Полно же свободных мест!
— Вот и пересядь туда! — брызгала та слюной. — Уселась тут, понимаешь!..
Не знаю, что последовало бы за сей гневной тирадой, но тетушка быстро достигла конечной остановки своего путешествия и вывалилась из автобуса, походя обматерив горстку подростков, слишком шумно о чем-то спорящих на остановке.
— Шоссе Энтузиастов! — хрипло объявил динамик.
Я судорожно вздохнула, представив шквал эмоций при встрече с подругой. Что меня ожидает на самом деле за порогом ее квартиры, я в тот момент просто и не могла предполагать.
— Кто?! — раздался из-за двери недовольный Ксюхин голос.
— Ксюш, это я, Валерия! — виновато пробормотала я, на всякий случай хлюпнув носом.
— Ох господи!.. — полуиспуганно-полуобрадованно пробормотала подруга и распахнула настежь дверь. — Лерка, чертовка! Где тебя носило?!
Я поморгала внезапно защипавшими глазами и разревелась.
— Ксюш! Хватит ее на пороге держать! — обеспокоенно пробормотал знакомый мне по последней встрече Ксюхин дружок, возникнув из-за ее плеча.
— Да, да, да! — засуетилась Ксюша, втаскивая меня в квартиру и увлекая в гостиную. — Успокойся, Лерусик, здесь ты в полной безопасности…
Я закивала головой, а слезы непрекращающимся потоком все текли и текли из глаз.
— Валерия, — подключился парень, подсаживаясь ко мне с другого бока. — Все не так страшно, как вам кажется… Я провел свое собственное расследование и убедился, что проблема яйца выеденного не стоит.
— В самом деле?! — спросила я, все еще вздрагивая от рыданий. — Правда?!
— Конечно, глупышка, — гладила меня по голове подруга, одновременно протягивая стакан с водой. — Выпей водички. Успокойся. И все расскажи нам.
— А что рассказывать-то?! — лязгая зубами о край стакана, продолжала заливаться я слезами. — Все так плохо!
— Все как раз наоборот, — чему-то обрадовался Ксюхин дружок. — Все, что от вас требуется, так это вернуть иконы. Один очень влиятельный человек желает…
— А кто сказал, что они у меня?! — перебила я его, подпрыгнув и расплескав воду. — Вы что, с ума сошли?!
Ксюха молча переглянулась со своим дружком, тяжело вздохнула и закурила.
— Лерочка! — начала она после паузы обманчиво вкрадчивым голоском. — Очевидно, ты еще до конца не осознала, в каком дерьме оказалась? Придется нам с Игорем просвятить тебя немного.
— А кто это, Игорь? — тупо переспросила я.
— Игорь — это я, — представился парень, сидящий напротив меня.
— А-а-а, понятно! — глядя на Ксюху умоляющими глазами, я попросила: — Ксюш, а можно я прилягу? Две ночи на голом полу…
— Ложись, — махнула она рукой и пошла в смежную с гостиной комнату за подушкой. — Ложись, внимательно слушай и перестань ломать дурочку.
— А я… — приподняла было я голову.
— Лежать! — рявкнула Ксюха, усаживаясь у меня в ногах. — Я знаю тебя не один год. Поэтому оставь свои выкрутасы для голубоглазых дураков!
Вот здесь мне и сделалось по-настоящему нехорошо. Переводя непонимающий взгляд с Игоря на подругу, я попыталась было улыбнуться, но суровый взор Ксюхи к веселью не располагал.
Покачивая мохнатой тапочкой на аккуратной ножке, подруга пускала колечки дыма в финский подвесной потолок и молчала.
— Что ты имела в виду под голубоглазыми дураками?.. — проблеяла я наконец, не выдержав затянувшейся паузы.
— Игорек, поясни! — великодушно позволила Ксюха, кивнув.
Игорек, улыбнувшись, пересел ко мне поближе и начал свой рассказ. И по мере того как он говорил, мне становилось все хуже и хуже.
Оказывается, машина Кисы, когда тот безнадежно ждал во дворе подгулявшую Валентину, не напрасно показалась ему знакомой. За этим мелким на первый взгляд жуликом в определенных кругах водилась репутация удачливого дельца. Сколотив свой капитал на том, что скупал, а затем сбывал иконы и картины сомнительного происхождения, он нередко попадал в десятку. О том, что в руки дельца совершенно случайно попали две иконы, за которые коллекционеры за бугром отвалили бы кучу бабок, Игорь узнал от своего старшего брата, большого знатока старины. Тот готов был заплатить, и очень хорошо заплатить, гарантируя при этом полнейшее отсутствие неприятностей.
— Хочу предупредить, — нацелила в меня пальчик с сигаретой Ксюша. — Это не Кирилл! Бедному мужику и так досталось.
Выкатив на нее глаза, я открывала и закрывала рот в безуспешной попытке что-либо произнести. На помощь вновь пришел Игорек, будто взявший сегодня обязательство открывать мне глаза на правду. В двух словах он поведал мне о том, какую роль во всем этом деле сыграл мой голубоглазый блондин. И под конец его рассказа мне вообще захотелось навсегда уйти из жизни. Причем уйти тихо и незаметно, чтобы избавить близких моему сердцу людей от ненужных трат и хлопот. Затаив дыхание, боясь лишним жестом выдать свои чувства, я смотрела в пустоту и не произносила ни слова.
— Теперь до тебя дошло наконец?! — сурово сведя брови к переносице, спросила Ксюха, когда друг ее замолчал. — Ищешь черную кошку в темной комнате, а там ни черта нет!
— Ксюша, — предостерег Игорек. — Полегче с ней! Посмотри, вроде твоей подруге нехорошо…
Не знаю, что он имел в виду, но мое состояние теперь нельзя было охарактеризовать одним простым обтекаемым «нехорошо».
Я была в шоке. В сильнейшем шоке!
Сцепив руки перед грудью и прикусив губы, я изо всех сил старалась сохранить видимое спокойствие, хотя внутри меня все бушевало.
— Лерка! — обеспокоилась наконец и Ксюха. — С тобой все в порядке?! Очнись же наконец! Еще все можно поправить!
— Нет! — хрипло выдавила я. — Уже поздно! То, что я натворила, не исправить и за сотню лет…
— Ладно! — Ксюха остановила Игоря, который рванул было в кухню за лекарством. — Можешь заниматься самобичеванием сколько угодно. Я знаю, что тебя все равно надолго не хватит. Часа через два снова будешь полна энергии и оптимизма.
Она наклонилась, чмокнула меня в лобик и пробормотала напоследок:
— Мы здесь, в соседней комнате… Если что, зови. А сейчас тебе лучше отдохнуть и выспаться как следует. Потом поедем к Милочке, будем держать совет и что-нибудь непременно придумаем.
Накрыв меня пушистым пледом, подружка, подхваченная любвеобильным дружком, скрылась за дверью спальни.
Я повернулась на бок и принялась размышлять. То, что сообщил мне Игорек, перечеркнуло напрочь мою стройную, продуманную версию происходящего. Ксюха была права, сказав, что я искала черную кошку в темной комнате. По всему выходило, что ее там не было, или…
От неожиданной догадки меня аж подбросило!..
— Вот это да! — выдохнула я едва слышно. — Как же я сразу не догадалась?
Человеку несведущему могло показаться, что у меня начинается бред. Но для меня вдруг неожиданно все стало предельно ясно и понятно.
По утверждению моей подруги и ее дружка, Кирилл был совершенно ни при чем, он являлся всего лишь жертвой ряда случайностей, то есть всегда попадал в ненужное время и в ненужное место. Но тогда кто? Кто?..
Этот кто-то, достаточно хорошо знакомый со мной, был вхож в мой дом и, более того, знал о моих привычках и передвижениях в течение дня.
— Какая же я идиотка! — тихонько застонала я. — Наивная дура!
Дождавшись, когда звуки за дверью спальни достигли кульминации, я залезла к подруге в сумку, выудила оттуда ключи, пару десятков долларов, фляжку, сложила все это в пакет и, открыв дверь, ступила на лестничную площадку, сама для себя определив это, как шаг на пути восстановления справедливости.
Глава 14
К тому времени, когда я добралась до пристани, дождь, поначалу сеявший как бы нехотя, разошелся не на шутку. Можно только предположить, каким очаровательным созданием предстала я перед дежурным матросом, скрывающимся от водяного потока под навесом.
— Чего тебе? — буркнул он недовольно, смерив презрительным взглядом мое полунамокшее совершенство.
— Мне бы катер или лодку! — проблеяла я, стряхивая с мокрых куделек на голове водяные капли.
— Дождь! — философски изрек он и перестал обращать на меня внимание.
— Я вижу… — как можно дружелюбнее произнесла я, усаживаясь рядом с ним на скатанную в рулон парусину. — И что с того?
— А то, — матрос сплюнул через зубы. — Не положено…
— Кем? — не унималась я, стараясь не особенно раздражаться.
— Слушай, — прищурился он подозрительно, — ты часом не того?
— Чего — того?.. — в тон ему ответила я, скаля в улыбке свои великолепные зубы.
— Да пошла ты! — неожиданно взорвался он. — Говорю, не положено! С час назад один придурок мне уже голову морочил, а теперь вот ты…
— А что за придурок? — вежливо поинтересовалась я.
— Вынь да положь ему карту местности. Говорю — у меня нет… А он — должна быть! — Матрос смачно выругался. — Спрашиваю — зачем она тебе? А он — клад, говорит, искать буду…
— Да-а… — Я с сочувствием посмотрела в мутные глаза напротив и неожиданно для самой себя спросила: — А ты выпить хочешь?
Не скажу, чтобы он растерялся при таком вопросе, даже скорее наоборот. Но, сохраняя приличие, с минуту раздумывал, смешно оттопырив нижнюю губу.
— В принципе я не против, — наконец выдал он, соизволив даже улыбнуться. — А кто пойдет? Дождь ведь…
— У меня с собой, — обрадовалась я, доставая маленькую фляжку, которую умыкнула вместе с деньгами из обширной сумки моей подруги. — Закусить, правда, нечем.
Закусить у него нашлось, и через полчаса наших посиделок он мне стал если не братом, то человеком довольно близким. Близким настолько, что я осмелилась посвятить его в суть моей проблемы.
— Знаешь, Леха… — пролопотала я заплетающимся языком. — А ведь у меня проблема…
— Понял, — кивнул он и посмотрел на меня глазами умного придурка. — А чего же это тебе в дождь лодка-то понадобилась?.. Я как глянул, так сразу все и понял… Думаю — нет, подруга, топись где хочешь, но только не…
— Не то! — махнула я рукой. — Топиться не собиралась, хотя, если подумать хорошенько, можно и утопиться после всего того, что я натворила…
Леха приподнял брови и воззрился на меня в немом вопросе.
— Хочешь, расскажу? — Я икнула, стыдливо прикрыла рот рукой и попросила: — Дай воды.
Матрос протянул мне солдатскую кружку с родниковой водой. По его утверждениям, водичка эта хорошо действовала на все внутренние органы, поэтому я возлагала на нее большие надежды — может, и на голову тоже…
— Дел я наворотила, за год не разберешь, — отерла я рот рукавом.
— Чего — украла что-нибудь или убила кого? — Леха начал заметно трезветь.
— И украла, и едва не убила. — Я всхлипнула. — А человек-то был ни при чем… А я его…
Слезы хлынули потоком, соперничая с дождевой завесой на улице. Леха встал и прошелся нетвердой походкой по узкому пространству. По всему было видно, что его терзают сомнения.
— Странная ты, — выдал он наконец после напряженных размышлений. — Я чужой человек, и твои делишки мне сторона, но…
Он несколько мгновений пристально смотрел на меня, отчего у меня возникли серьезные подозрения по поводу его умственных способностей.
— Чего — но?! — на всякий случай поинтересовалась я.
— А то!.. — Леха задумчиво потер заросший густыми курчавыми волосами затылок. — Тебя ведь однажды уже искали здесь. Парень такой невзрачный, кажется, его Сашкой зовут. Ему мой напарник катер дает всегда.
— Знаю, — кивнула я, ударившись подбородком в грудь. — Вернее, помню… Я тогда лодку взяла без спросу.
— Не взяла, а угнала, — строго поправил меня Леха. — Ты хорошо этого парня знаешь?
— Александра-то? — решила я уточнить.
— Да…
— Ну… в одном доме живем… А почему ты спрашиваешь? — Я подозрительно прищурилась. — Что ты о нем знаешь?
— Совсем немного. — Леха опять опустился на кусок парусины и, понизив голос почти до шепота, пробормотал: — Он в спецназе служил несколько лет. Потом его за что-то попросили оттуда. Однажды мы подпили втроем: я, он и дружок его, мой напарник, значит. Так вот Сашка этот захмелел и начал болтать всякое…
— Чего же он болтал? — поинтересовалась я на всякий случай.
Не скажу, что его сообщение меня особенно удивило, что-то подобное я и ожидала услышать. Слегка пошевелив имеющимися извилинами, я всерьез начала подозревать моего услужливого соседа, мягко говоря, в отсутствии искренности.
— Я, говорит, могу человека замочить одним ударом, — прошептал Леха, отвлекая меня от моих размышлений. — Я спрашиваю: а не страшно? Он фыркнул так насмешливо и говорит: «Там, где я был, убивали много…»
— Что — так и сказал?! — разыграла я недоумение, вспомнив, скольких человек за эти несколько дней я видела мертвыми.
— Да! — Леха суеверно перекрестился. — Я, понимаешь, человек простой… За всю жизнь кошки не обидел, а тут такое… А ты часом с ним не заодно?
— Нет! — Я почти задохнулась от возмущения, наткнувшись на прищуренный взгляд моего собеседника. — Как раз наоборот!.. Хочу сама его вывести на чистую воду!