— Возможно, ты прав, — Луна вполне допускал такое.
Верней, ему казалось, что для послания старой бабушке — это слишком изысканная хитрость. Однако никто из Команды отчаянных толком не представлял себе, насколько серьезная опасность грозит Дмитрию и до какой степени посвящена в его дела Клавдия Ивановна. А значит, не стоило отмахиваться даже от самых невероятных версий.
Пока Луна занимался поисками чистого конверта, Иван и девочки по очереди пытались распарить клей, но в результате только обожгли себе пальцы.
— И как филателисты марки отпаривают? — сдавшись, произнес Иван.
— Так это, Ваня, филателисты, — покачала головой Варвара. — У них опыт есть, а мы первый раз.
— Надеюсь, что и последний. — Луна терпеть не мог, когда у него что-то не получалось.
Конверт лежал на кухонном столе. Резко шагнув вперед, Герасим внезапно схватил его и метнулся к чайнику.
— Только не ты, — попытался остановить его Павел.
Но Герасим уже поднес конверт к носику.
— Именно я, — веско проговорил он. — Потому что, глядя на ваши беспомощные попытки, понял, как надо.
— Ну, ты у нас вечно все понимаешь, — с изрядной долей скепсиса бросила Варя.
— Не все, но многое.
Держа конверт возле носика, Герасим легонько встряхнул его, затем поддел краешек ножичком и с возгласом: «Оп-ля-ля! Готово! «— запустил пальцы внутрь.
— Я как философ Декарт. Мыслю, значит, существую! А вы все шляпы! Держали конверт плашмя, и клей под давлением пара только сильней приляпывался. А я ребром, вот само и отклеилось!
И Каменное Муму выхватил то, что лежало внутри конверта.
— А ну, ты, мыслю-существую, клади быстро на стол! — прикрикнула Варя.
Герасим послушался. И, плюхнувшись на табуретку, развернул вчетверо сложенные листки.
— Что это? — едва глянув, охнула Марго.
В верхней части листка крупными буквами значилось: «Партия духовного оздоровления России». Ниже шрифтом помельче следовал лозунг: «Россия возродится из пепла!» Под ним был большой портрет улыбающегося «главного оздоровителя страны». А ещё ниже, чтобы никто не перепутал, сообщались его фамилия, имя и отчество: Подосинский Николай Петрович.
Далее следовала краткая биография благодетеля и оздоровителя нации.
— Что это? — повторила Марго.
— Приглашают желающих вступить в партию, — перевернув листок, усмехнулся Луна. — Никто не хочет? Кстати, у них есть молодежная секция.
— И ради такой фигни мы столько мучились? — Герасима охватило жуткое разочарование.
Впрочем, и остальные все сегодняшнее утро надеялись на большее. Поэтому ощущали себя обманутыми.
— Партия оздоровления! — в сердцах воскликнул Иван. — По-моему, у нас теперь этих партий больше, чем людей.
— Погодите-ка, тут контактные телефоны есть, — почему-то обрадовался Луна.
— Кажется, ты доехал, Пашечка, — фыркнула Варя. — Ну, чему тут, скажи пожалуйста, радоваться? Или ты действительно решил оздоровителем стать?
— Оздоровляются пусть без меня, — спокойно откликнулся Павел. — А контактным телефонам я обрадовался совсем по другому поводу. Смотрите, их тут четыре. Первый, второй и последний набраны типографским способом. А третий зачеркнут и вписан от руки.
— А ведь верно, — склонилась над листом Марго. — К тому же смотрите. Серия-то совсем другая. Все остальные начинаются с цифры «три», а этот, который рукой написан, с девятки.
— Подумаешь, — сказал Муму. — Может, у них в другом районе открылся новый филиал, чтобы побольше москвичей оздоровить и возродить.
— Нет, — покачал головой Луна. — Кажется, в этом телефоне и заложена вся хитрость. Это условный знак.
— Эй! — перебила Варвара. — А ведь нам тоже несколько дней назад такую листовку в ящик опускали.
— Что значит, несколько дней? — во всем требовал точности Муму.
— Точно не помню, — задумалась девочка. — Но, наверное, дней шесть или семь назад.
— Тогда надо проверить, был ли на ней телефон зачеркнут, — сказал Луна.
— Если бы я заранее знала, — с грустью произнесла девочка. — Скорей всего, мы эту листовку сразу и выкинули. Кому она нужна?
— Все равно попробуй найти, — велел Павел. — Кстати, — повернулся он к остальным, — вы тоже проверьте. Наверняка эти партийные активисты и в ваши ящики бросили листовки.
— Проверим, — ответил за всех Иван.
— Шесть или семь дней назад, — словно бы мысля вслух, начал Луна. — Но у бабки листовка появилась только сегодня. Ты ведь сам, Пуаро, говорил, что она совсем недавно брала почту из ящика.
— Может, ей позже опустили, — предположил Ваня. — Но сомнительно.
— Вот и мне так кажется, — кивнул Луна.
— Ребята! Глядите! — оглушительно проорал Герасим. Он тыкал пальцем во внутреннюю часть конверта. Там была начертана синей шариковой ручкой короткая, едва заметная, но все-таки различимая волнистая линия.
— Точно. Условный сигнал, — произнес Луна враз севшим голосом.
Глава VII.
СТРОЙНАЯ ЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕПОЧКА
Герасим был очень горд собой. Если не считать прокола с «Ревизором», сегодня был явно его день. Отпарить конверт удалось только ему. И главное, подтверждалась его догадка, что конверт меченый. А с этим расследование принимало совершенно иной оборот.
— Теперь, кажется, многое прояснилось, — с важностью начал Каменное Муму. — Бабка Дмитрия заранее предупреждена об условном сигнале.
— И как все хитро придумано, — подхватила Марго. — Листовки этой партии оздоровления, по-видимому, клали в ящики всему дому.
— Ежу понятно, — кивнул Герасим. — Только другие выбросили, — он с упреком глянул на Варю. — А Дмитрий сохранил. И предупредил бабушку, что в случае чего она найдет эту самую листовку в ящике и там будет написан нужный телефончик.
— Ловко! — воскликнул Иван. — Так сказать, посвященному понятно. А если в ящик залезет кто-нибудь чужой, то просто не обратит внимания на листовку какой-то партии.
— Стоп! — поднял руку Луна. — Но тогда выходит, что Дмитрий и бабушка заранее сговорились?
— Выходит, — согласился Муму.
— А из этого следует, — продолжал Луна, — что Дмитрий предполагал такой исход?
— Такой исход, что его украдут? — переспросила Марго.
— Возможно, — Павел не торопился со слишком категоричными выводами. — Или что-нибудь в этом роде.
— Потому что, — добавил Иван, — если человек ничего не боится, на фига ему договариваться с глухой старой бабушкой о таких вещах?
— Вот именно, — кивнул Луна. — Но если он знал, что его украдут, значит, был в сговоре с грабителями?
— Все может быть, — откликнулся Герасим. — Это один из наиболее вероятных вариантов. Хотя, возможно, Дмитрий предполагал, что ему придется скрываться по каким-то другим причинам. Но как бы там ни было, мы с вами точно установили: во-первых, что Дмитрий перед своим похищением явно провел подготовительную работу. А во-вторых, он уже на свободе. Иначе вот это, — Муму ткнул пальцем в листовку оздоровительной партии, — не появилось бы сегодня в почтовом ящике.
— Предлагаю поставить простенький эксперимент, — Луна уже жаждал деятельности. — Позвоним-ка мы по этому номеру.
— А кто будет звонить? — осведомился Иван.
— Пусть лучше девчонки, — сказал Луна. — Наберите номер и попросите Диму.
— А если там подойдут и скажут, что это Дима? — спросила Варвара.
— Прикинься, будто очень удивлена, и объясни, что звонишь совершенно другому Диме, с которым учишься в одном классе, — объяснил Павел. — И вообще, импровизируй по ситуации. Главное, что голоса девчонки этот тип не должен испугаться.
— Сейчас позвоним, — потянулась к трубке радиотелефона Варя. — Диктуй, Пашка, номер.
Луна, взяв листовку, продиктовал. Подождав, Варя сказала:
— Там никто не подходит. Сейчас ещё раз набрать попробую.
Вторая попытка кончилась тем же.
— Надо бы и по другим телефонам попробовать, — предложил Иван. — Давай, Варька, звони.
Девочке и самой стало интересно. Она набрала верхний номер. Трубку сняли после первого же гудка:
— Штаб-квартира Партии духовного оздоровления России.
— Девушка! — Варя прикинулась, что очень волнуется. — Скажите, пожалуйста, я могу записаться в вашу молодежную организацию?
— Конечно, — с энтузиазмом откликнулась та. — Мы рады любому, кто разделяет нашу политическую платформу. Сколько вам лет?
— Тринадцать, — Варя на сей раз сказала чистую правду.
— Мы вообще-то принимаем с четырнадцати. Но если хочешь, приходи. Поговорим. Можно пока побыть кандидатом молодежной секции. Тебе скоро четырнадцать?
— Скоро, — откликнулась Варя. — Через два месяца.
— Скоро, — откликнулась Варя. — Через два месяца.
— Очень хорошо! — обрадовались на том конце провода. — Пока как раз подготовишься. Нашему партийному лидеру нужны молодые помощники. Адрес наш знаешь?
— Тут, на листовке, есть.
— Тогда с нетерпением ждем тебя. — И девушка повесила трубку.
— Варька! — Луна в отчаянии схватился за голову. — Чего же ты не спросила про номер, который от руки написан?
— Не сообразила, — виновато откликнулась девочка. — Ладно, сейчас ещё раз позвоню и выясню.
Однако все номера, напечатанные типографским способом, оказались наглухо заняты. Включая и тот, по которому Варя только что беседовала с девушкой.
— Во люди, — буркнул Герасим. — А если, к примеру, мне действительно захотелось вступить в их партию?
— Если захотелось, то дозвонишься, — усмехнулась Варя.
— Может, они таким образом отбирают наиболее стойких борцов за оздоровление, — подхватил Иван.
— Вот именно, — усмехнулась Марго. — Первичная проверка, насколько человек действительно хочет к ним вступить.
— Все это, конечно, очень остроумно, — не разделил их веселья Герасим, — но, чувствую, дозвонимся мы теперь очень не скоро.
Варя ещё несколько раз набрала номер, вписанный от руки. Трубку по-прежнему никто не брал. Остальные же телефоны продолжали оставаться занятыми.
— Знаешь, Варька, можешь больше не стараться. И так ясно, что это не телефон их партии. Иначе на нем бы тоже висели.
— Наверняка, — согласился Муму. — Если бы он указывался во всех листовках, по нему непременно бы звонили.
— Братцы, — Луна посмотрел на часы, — в школу, по-моему, сегодня возвращаться глупо.
— Я бы даже сказал опасно, — сгустил краски Герасим. — Вдруг ещё кто-нибудь вызовет.
— И это тоже, — кивнул Луна. — Я предлагаю ещё раз сбегать в магазин. Выясним, наконец, кому принадлежит ограбленный обменник.
— А оттуда пойдем в «Ажурный», — сказала Марго. — Закупим продукты для бабушки Дмитрия. И как только настанет конец учебного дня, сразу к ней.
— Это сейчас самое главное, — отвечал Луна. — Постараемся сегодня провести у Клавдии Ивановны по возможности больше времени. Вдруг Дмитрий ещё как-нибудь даст ей о себе знать?
— А если мы вдруг ошибаемся? — охватили сомнения Марго. — Ведь по идее этот конверт очень давно мог там валяться и бабушка Дмитрия просто не брала его.
— Нет! — решительно возразил Иван. — Во-первых, я видел, как Клавдия Ивановна совсем недавно рылась в ящике. И листовка лежала не просто так, а в запечатанном конверте. Поэтому бабушка Дмитрия все равно взяла бы конверт и разорвала. Она ведь не ясновидящая. Откуда ей знать, что внутри окажется какая-то ерунда.
— Верно, — согласился Павел. — Значит, мы не ошиблись. Эта листовка опущена в ящик совсем недавно. А все остальные по идее должны были получить её тогда же, когда и Варька.
— Из чего следует, что Клавдии Ивановне конверт прислал Дмитрий, — тоном, не допускающим возражений, заявил Герасим.
— Варька, — предложил Иван, — надо бы после того, как продукты закупим, сбегать к тебе и поискать ваш экземпляр листовки. Вдруг он все-таки сохранился?
— Только я одна по-тихому сбегаю, — внесла поправку девочка. — У меня папа сегодня дома. Он простудился.
Друзья кивнули.
— Кстати, и нам нужно забежать домой и отметиться, — сообразила Марго. — Чтобы старшее поколение не подняло панику.
— Совсем не мешает, — одобрил её предложение Павел. — Учитывая, что мы сегодня сачканули целых четыре урока, всем, у кого дома кто-нибудь есть, нужно, как примерным ученикам, прийти вовремя. Я не в счет. У меня до вечера родители не вернутся. Поэтому занесем ко мне продукты для бабушки Дмитрия. А когда будете выходить, позвоните мне, и я их доставлю.
— Вы забыли о самом главном, — покачал головой Иван. — По дороге домой я верну в ящик конверт. А вечером проверим, что с ним будет.
— Мы не забыли. — Павел хлопнул друга по плечу. — Я просто ещё до этого не дошел. Но, между прочим, сейчас самое время аккуратно восстановить конверт со всем его содержимым в первозданном виде.
И, вложив внутрь конверта послание оздоровительной партии, Павел направился к себе в комнату за клеем.
Когда пятеро друзей наконец вышли из дома Луны на улицу, времени оставалось как раз в обрез, чтобы добраться до обменного пункта, а потом закупить в «Ажурном» продукты для Клавдии Ивановны.
— Иван, — говорил уже по дороге Луна, — пожалуйста, не забудь про нитку. Вдруг эта хитрая бабушка уже куда-нибудь вылезала.
— Естественно, все проверю, как только вернусь домой, — пообещал Пуаро.
В магазине друзей ждало разочарование. Все опознавательные знаки на будке, где находился обменный пункт, исчезли. Словно никогда ничего и не было.
— Сняли, — угрюмо изрек Герасим. — Наверное, их проверили и прикрыли.
— И это свидетельствует, — откликнулся Луна, — что хозяева проворачивали какие-то темные делишки.
— Тогда ничего удивительного, что Дмитрий боится их, — сказала Марго.
— Особенно, если много знал, — многозначительно произнес Герасим.
— Многого можно и не знать, — отозвался Иван. — Но если Дмитрию было известно, что его хозяева не брезгуют в своей деятельности силовыми методами, то он вполне мог только из-за этого на всякий пожарный готовить пути к отступлению.
— В общем, он или действовал заодно с грабителями или испугался силовых методов, — подвел итог Луна. — Ладно, братцы, пошли. Больше нам тут делать нечего.
Команда отчаянных вновь оказалась на улице.
— Теперь единственная наша ниточка к Дмитрию — Клавдия Ивановна, — продолжал Луна.
— Вот мы сейчас нашей ниточке все купим, — засюсюкала Варя, — потом кухоньку ей уберем, чайком напоим, глядишь, она что-нибудь нам случайно и выболтает.
— Держи карман шире, — Герасим питал мало надежд на разговорчивость бабушки. — Чаек-то она выпьет. В этом можешь не сомневаться. И кухню убрать нам позволит. А вот насчет Дмитрия…
— Хочешь сказать, что она уйдет в несознанку? — прыснула Варя.
— Именно, — подтвердил Муму. — У меня сложилось впечатление, что это не бабушка, а кремень.
— Значит, — у Марго чуть вздернулись уголки губ, — в кои-то веки нашелся человек ещё каменнее нашего Муму.
— Да при чем тут я? — обозлился Герасим. — По-вашему, у меня внук исчез? Или я что-нибудь от вас скрываю?
— Ой, Герочка! — нараспев произнесла Варя. — С чувством юмора у тебя становится все хуже и хуже.
— Какой юмор, такое и чувство, — сердито уставился на неё Герасим.
— Во-первых, это был не мой юмор, а Маргаритин, — откликнулась Варя.
— Твой ещё хуже, — буркнул Муму.
— Хватит дуться, — вмешалась Марго, не любившая конфликтных ситуаций. — А с бабушкой ты, пожалуй, прав. Тяжело нам придется.
— Главное, не насторожить её, — сказал Луна. — Ко всему, что нас интересует, надо подвести разговор очень осторожно и незаметно.
— Так сказать, как бы невзначай, — подхватила Варя.
— Вот именно, — кивнул Павел, и в животе у него вдруг громко заурчало. — И вообще, нужно бы нам поесть, — вдруг заявил он. — Мы сегодня ни в буфете не были и даже у меня не перекусили.
— Это из-за письма. — Иван тоже почувствовал голод.
— Все равно теперь придется терпеть до возвращения, — с грустью констатировал Павел.
— Можно подумать, ты прямо умираешь, — с усмешкой покосилась на него Варя. — И вообще, Луна, тебе голодать полезно. Может, хоть немного похудеть удастся.
— Сколько тебе раз ещё повторять! — воскликнул Павел. — Моя фигура меня вполне устраивает. Потому что мужчины должно быть много.
И он толкнул дверь магазина «Ажурный».
Закупив все, что требовалось, и забросив сумки к Луне, Команда отчаянных разошлась по домам. Иван первым делом опустил письмо в ящик Дмитрия. Затем, поднявшись на свой этаж, тщательно исследовал его дверь. Нитка оказалась в целости и сохранности. «Не выходила, — отметил про себя мальчик. — Что-то она не торопится получить послание от любимого внука. Может, считает, что ещё рано?»
Он отпер ключом дверь собственной квартиры.
— Ваня, это ты? — немедленно послышалось из комнаты Генриетты Густавовны.
— Нет, знаешь, бандиты. В количестве десяти штук. — Внук очень не любил лишних вопросов.
— Иван, не хами! — крикнула бабушка. — Я и так мучаюсь. Встать не могу. К постели прикована.
— Бабушка, я не хамлю, — возразил Пуаро. — Просто ты задаешь очень глупые вопросы. Ну, кто ещё мог прийти в это время, кроме меня. Предки до вечера на своих работах.
— Иван, меня давно возмущает этот твой идиотский жаргон. — Генриетта Густавовна нашла новый повод для придирок. — Почему ты называешь папу и маму предками?