— Я тоже об этом думала, — откликнулась она. — Я же составляла расписание занятий Свенссона и Бергман в последний день их жизни. В нем по-прежнему остаются пробелы. Даг Свенссон не заходил в этот день в редакцию «Миллениума», но он много разъезжал по городу, а в четыре часа встретился со старым приятелем по университету. Это была нечаянная встреча в кафе на Дроттнингсгатан. Его приятель уверенно утверждает, что у Дага Свенссона при себе был ноутбук в сумке. Он сам видел его и даже что-то сказал по этому поводу.
— А в одиннадцать часов вечера, когда его застрелили, ноутбука в квартире не оказалось.
— Вот именно.
— Какие мы из этого должны сделать выводы?
— Он мог побывать где-то еще и по какой-то причине оставить там компьютер.
— Насколько это вероятно?
— Очень маловероятно. Но он мог оставить его в сервисе для починки. Кроме того, существует и такая возможность, что у него было еще какое-то место для работы, о котором мы не знаем. Например, раньше он арендовал письменный стол в бюро независимых журналистов в районе площади Санкт-Эриксплан.
— О'кей.
— Ну и затем существует, конечно, возможность, что ноутбук унес убийца.
— По словам Арманского, Саландер великолепно владеет компьютером.
— Да, действительно, — кивнула Соня Мудиг.
— Гм… Согласно теории Блумквиста, Даг Свенссон и Миа Бергман были убиты из-за расследования, над которым работал Свенссон. И значит, материалы должны были находиться в компьютере.
— Мы немного отстаем по времени. При трех убитых приходится прослеживать слишком много ниточек, поэтому мы не успеваем все сделать. Ведь мы фактически еще не провели настоящего обыска на рабочем месте Дага Свенссона в «Миллениуме».
— Сегодня утром я говорил с Эрикой Бергер. Она выразила удивление, что мы до сих пор не побывали у них и не осмотрели оставшиеся после него бумаги.
— Мы слишком увлеклись тем, чтобы поскорее поймать Саландер, но по-прежнему ничего толком не прояснили в отношении мотива преступления. Ты бы не мог…
— Я договорился с Бергер, что с утра буду в «Миллениуме».
— Спасибо!
В четверг, когда Микаэль сидел за своим письменным столом и разговаривал с Малин Эрикссон, он вдруг услышал, что в редакции зазвонил телефон. Увидев сквозь дверной проем, что там есть Хенри Кортес, он было перестал обращать внимание на звонки, однако где-то в подсознании у него отложилось, что телефон звонит на столе Дага Свенссона. Прервав разговор на полуслове, он так и вскочил на ноги.
— Стой! Не трогай телефон! — заорал он.
Хенри Кортес уже положил руку на трубку. Микаэль бросился к нему со всех ног. Вот черт, какое там было название? — лихорадочно пытался вспомнить он.
— Исследования рынка «Индиго». Говорит Микаэль. Чем могу помочь?
— Э-э… Здрасьте! Меня зовут Гуннар Бьёрк. Я получил письмо, где говорится, что я выиграл мобильный телефон.
— Поздравляю! — ответил Микаэль Блумквист. — Телефон марки «Сони Эрикссон», последняя модель.
— И это мне ничего не будет стоить?
— Ничего. Но для того чтобы получить подарок, вы должны ответить на ряд вопросов. Мы проводим исследование рынка и глубинный анализ различных предприятий. Участие в опросе займет примерно один час. Если вы дадите согласие, то выйдете на следующий уровень и получите возможность выиграть сто тысяч крон.
— Понимаю. А можно сделать это по телефону?
— К сожалению, нет. В процессе исследования будет показана разная символика предприятий, которую требуется узнать. Мы спросим также, какой тип рекламных изображений кажется вам привлекательным, и покажем несколько вариантов. Вам придется встретиться с одним из наших сотрудников.
— А-а… А каким образом меня выбрали?
— Подобные исследования мы проводим несколько раз в год. В данном случае нас интересуют солидные люди вашей возрастной группы. Идентификационные номера выбирались наугад.
В конце концов Гуннар Бьёрк согласился принять у себя сотрудника исследовательского бюро «Индиго». Он сообщил, что сидит на больничном и находится в летнем домике в Смодаларё, и продиктовал, как туда добраться. Они договорились встретиться утром в пятницу.
— Йес! — радостно закричал Микаэль, положив трубку, и победно тряхнул сжатым кулаком. Малин Эрикссон и Хенри Кортес озадаченно переглянулись.
Самолет, на котором летел Паоло Роберто, приземлился в аэропорту Арланда в четверг в двенадцать часов дня. Большую часть пути из Нью-Йорка он проспал, так что на этот раз, в виде исключения, не почувствовал смену часовых поясов.
В США он провел месяц, обсуждая проблемы бокса, посещая показательные матчи и обдумывая проект шоу, которое собирался продать в «Стрикс телевижн». Из профессионального бокса он ушел под влиянием ненавязчивых уговоров семьи, а также потому, что начинал поджимать возраст, но думал об этом с сожалением. С этим уже ничего нельзя было поделать, оставалось только поддерживать себя в спортивной форме, занимаясь интенсивными тренировками хотя бы один раз в неделю. Его имя по-прежнему пользовалось большим авторитетом в мире бокса, и он собирался до конца своей жизни заниматься работой, так или иначе связанной со спортом.
Он снял с транспортера свою сумку. На таможенном контроле его остановили и чуть было не отправили на досмотр, но один из таможенников узнал его.
— Здорово, Паоло! У тебя, я полагаю, нет с собой ничего, кроме боксерских перчаток.
Паоло Роберто заверил, что не везет никакой контрабанды, и был пропущен в Швецию.
Он вышел в зал для прибывающих пассажиров и направился к спуску, ведущему к арландскому экспрессу, но вдруг остановился и ошеломленно застыл, увидев перед собой лицо Лисбет Саландер, которое красовалось на первых страницах вечерних газет. Сначала он ничего не понял и подумал, что все-таки это сказывается разница часовых поясов. Затем прочитал текст:
ПОГОНЯ ЗА ЛИСБЕТ САЛАНДЕР
Он перевел взгляд на другой заголовок:
ИЗ РЯДА ВОН ВЫДАЮЩАЯСЯ ПСИХОПАТКА ОБЪЯВЛЕНА В РОЗЫСК ЗА ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО.
В полном недоумении он направился в Пресс-бюро, купил вечерние и утренние газеты и пошел с ними в кафетерий, где со все возрастающим удивлением принялся читать.
В свою квартиру на Белльмансгатан Микаэль Блумквист вернулся в четверг в одиннадцать вечера, чувствуя себя усталым и подавленным. Он собирался пораньше закончить работу и хоть немного отоспаться за все эти дни, но не удержался и включил ноутбук, чтобы проверить электронную почту.
Ничего особенно интересного там не оказалось, но на всякий случай он открыл папку «Лисбет Саландер» и почувствовал, что пульс его забился чаще: там обнаружился новый документ под названием «МБ2». Он дважды щелкнул мышкой и увидел следующее:
Прокурор Э. снабжает СМИ информацией. Спроси у него, почему он молчит о старом полицейском расследовании.
Ошарашенный, Микаэль пытался понять смысл загадочного послания. Что она имеет в виду? Какое старое полицейское расследование? Он никак не мог взять в толк, о чем идет речь. Что за наказание с ней! Ну зачем она каждое послание формулирует в виде ребуса? Немного погодя он создал новый документ, назвав его «Криптограмма».
Здравствуй, Салли! Я чертовски устал, работал без передышки, с тех пор как произошло убийство. Мне совсем неохота разгадывать ребусы. Возможно, тебя это не интересует или ты не принимаешь создавшееся положение всерьез, но я хочу знать, кто убил моих друзей.
М.Он стал ждать, не отходя от экрана. Ответ «Криптограмма 2» пришел через две минуты и гласил:
Как ты поступишь, если окажется, что это я?
В ответ он послал «Криптограмму 3»:
Лисбет, если ты совсем слетела с катушек, то помочь тебе, наверное, сможет только Петер Телеборьян. Но я не верю, что ты убила Дага и Миа. Надеюсь и молюсь, чтобы я оказался прав.
Даг и Миа хотели разоблачить мафию секс-услуг. Я предполагаю, что именно это каким-то образом послужило мотивом к убийству. Но у меня нет никаких улик.
Я не знаю, какая кошка пробежала между нами, но однажды мы как-то говорили с тобой о дружбе. Я сказал, что дружба основывается на двух вещах: уважении и доверии. Даже если ты из-за чего-то мной недовольна, ты все равно можешь на меня положиться и доверять мне. Я никогда не выдавал твоих секретов. Даже того, что случилось с миллиардами Веннерстрёма. Верь мне. Я тебе не враг.
М.Ответ не приходил так долго, что Микаэль уже перестал надеяться. Но когда прошло уже почти пятьдесят минут, на экране вдруг материализовалась «Криптограмма 4»:
Мне надо над этим подумать.
Микаэль перевел дух. Неожиданно впереди появился проблеск надежды. Ответ означал именно то, что в нем было написано. Она собиралась подумать над его словами. Впервые с тех пор, как она внезапно исчезла из его жизни, Лисбет согласилась с ним общаться. И раз она сказала, что подумает, это значило, что она, во всяком случае, поразмыслит над тем, стоит ли ей с ним говорить. Он написал «Криптограмму 5»:
О'кей. Я буду ждать. Но не тяни слишком долго.
Инспектор криминальной полиции Ханс Фасте принял звонок по мобильному телефону в пятницу утром, когда он, направляясь на работу, ехал по Лонгхольмсгатан вблизи моста Вестербру. Полиция не имела возможности поставить квартиру на Лундагатан под круглосуточное наблюдение и потому договорилась с одним из соседей, бывшим полицейским, что тот будет приглядывать.
— Китаянка только что вошла в подъезд, — доложил сосед.
Трудно было подобрать более удачное место, чем то, где находился сейчас Ханс Фасте. Сделав запрещенный поворот через разделительную линию, он свернул на Хеленеборгсгатан напротив Вестербру и поехал по Хёгалидсгатан в сторону Лундагатан. Не прошло и двух минут после телефонного разговора, как он уже припарковался перед нужным домом и, трусцой перебежав через дорогу, вошел в подъезд, а оттуда проник на задний двор.
Мириам By еще стояла перед своей дверью, удивленно разглядывая просверленный замок и полоски клейкой ленты, пересекавшие косяк. На лестнице послышались шаги. Она обернулась и увидела спортивного, крепко сбитого мужчину с настойчивым и пристальным взглядом. Решив, что он представляет угрозу, она бросила на пол сумку и приготовилась, если понадобится, продемонстрировать приемы тайского бокса.
— Мириам By? — спросил незнакомец.
К ее удивлению, он показал ей полицейское удостоверение.
— Да, — ответила Мириам. — А в чем дело?
— Где вы были всю неделю?
— Уезжала. А что случилось? Меня ограбили?
Фасте не сводил с нее пристального взгляда.
— Я вынужден попросить вас проехать со мной в Кунгсхольмен, — сказал он и ухватил ее за плечо.
В комнату для допросов, где ждали инспекторы Бублански и Мудиг, в сопровождении Фасте вошла довольно сердитая Мириам By.
— Садитесь, пожалуйста. Я — инспектор криминальной полиции Ян Бублански, а это моя коллега Соня Мудиг. Сожалею, что пришлось вызывать вас таким способом, но у нас возник ряд вопросов, на которые мы хотели бы получить ответ.
— Вот как! И почему же? А то он не отличается разговорчивостью, — сказала Мимми, большим пальцем указывая на Фасте у себя за спиной.
— Мы искали вас больше недели. Вы можете объяснить, где вы были?
— Могу, конечно! Но не хочу, и, насколько я понимаю, вас это не касается.
Бублански удивленно поднял брови.
— Я прихожу домой и вижу, что моя дверь взломана, вход заклеен полицейской лентой, а потом накачанный анаболиками мужик тащит меня сюда. Могу я получить объяснения?
— Тебе не нравятся мужики? — спросил Ханс Фасте.
Мириам By от неожиданности так и уставилась на него. Бублански и Мудиг одновременно строго на него посмотрели.
— Значит ли это, что всю эту неделю вы не читали газет? Что же, вы были за границей?
Мириам By растерялась и заговорила уже менее уверенно:
— Нет, газет я не читала. Я на две недели ездила в Париж повидаться с родителями. Я только что с Центрального вокзала.
— Вы ездили поездом?
— Я не люблю летать самолетом.
— И вы не видели крупных заголовков сегодняшних шведских газет?
— Я только что прибыла ночным поездом и приехала домой на метро.
Констебль Бубла задумался. Сегодня на первых страницах не было упоминаний о Саландер. Он встал, вышел из комнаты и через минуту вернулся с воскресным выпуском «Афтонбладет», в котором на первой странице красовалась увеличенная во весь лист паспортная фотография Лисбет Саландер.
Мириам By чуть не грохнулась со стула.
Следуя указаниям Гуннара Бьёрка, шестидесяти двух лет, Микаэль Блумквист добрался до летнего домика в Смодаларё. Домик представлял собой современную виллу для круглогодичного проживания с видом на кусочек Юнгфруфьерда. По песчаной дорожке он подошел к дому и позвонил в дверь. Гуннар Бьёрк оказался довольно похож на паспортную фотографию, найденную Дагом Свенссоном.
— Здравствуйте! — сказал Микаэль.
— Нашли дорогу! Ну хорошо.
— Без труда.
— Заходите! Устроимся на кухне.
— Отлично!
Гуннар Бьёрк производил впечатление здорового человека, он только немного прихрамывал.
— Вот, сижу на больничном, — сказал он.
— Надеюсь, что ничего серьезного, — отозвался Микаэль.
— Мне предстоит операция по поводу перелома мениска. Кофе пить будете?
— Нет, спасибо, — отказался Микаэль, усаживаясь на кухонный стул, и, расстегнув сумку, достал из нее папку. Бьёрк расположился напротив.
— Ваше лицо мне показалось знакомым. Мы не встречались раньше?
— Нет.
— Но у вас что-то очень знакомое лицо.
— Может быть, вы видели меня в газетах?
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Микаэль Блумквист. Я — журналист и работаю в журнале «Миллениум».
На лице Гуннара Бьёрка появилось растерянное выражение. Затем его озарило. Калле Блумквист. Дело Веннерстрёма. Однако он еще не догадался, что из этого следует.
— «Миллениум». Я не знал, что вы занимаетесь исследованием рынка.
— Только иногда в виде исключения. Я хочу, чтобы вы взглянули на три снимка и решили, какая из трех моделей вам нравится больше всех.
Микаэль разложил на столе три распечатанные фотографии девушек. Одна из них была скачана с порносайта в Интернете, две другие представляли собой увеличенные цветные фотографии из паспорта.
Гуннар Бьёрк внезапно побледнел:
— Я не понимаю…
— Не понимаете? Вот это — Лидия Комарова, шестнадцатилетняя девушка из Минска. А это Мьянг Со Чин, известная как Йо-Йо из Таиланда. Ей двадцать пять лет. И наконец, перед вами Елена Барасова девятнадцати лет из Таллинна. Вы покупали секс-услуги всех трех женщин, и я хочу знать, какая из них вам больше всего понравилась. Считайте это исследованием рынка.
Бублански с сомнением смотрел на Мириам By, которая отвечала ему сердитым взглядом.
— Итак, подведем итог: вы утверждаете, что знакомы с Саландер около трех лет. Этой весной она безвозмездно переписала на вас свою квартиру, а сама куда-то переехала. Время от времени вы с ней занимаетесь сексом, когда она у вас появляется, но вы не знаете, где она живет, чем занимается и на какие средства существует. И вы хотите, чтобы я поверил?
— Плевать мне, верите вы или нет! Я не совершила ничего противозаконного, а как я живу и с кем занимаюсь сексом, это не ваше дело и вообще никого не касается.
Бублански вздохнул. Узнав утром, что Мириам By внезапно появилась у себя дома, он вздохнул с облегчением. Наконец-то хоть какой-то шаг вперед! Но то, что он от нее услышал, ничего не проясняло. Все это звучало очень странно. Однако проблема была в том, что он верил Мириам By. Она отвечала на вопросы ясно и четко, без колебаний, могла назвать место и время своих встреч с Саландер и так детально рассказала о том, как происходил ее переезд на Лундагатан, что и Бублански, и Мудиг сразу поверили, что вся эта странная история совершенно правдива.
Ханс Фасте присутствовал при допросе и слушал Мириам By со все возрастающим раздражением, но кое-как удержался от того, чтобы вмешаться. На его взгляд, Бублански вел себя с китайской девчонкой как размазня, она же ему дерзила и говорила много лишнего, увиливая от прямого ответа на единственный важный вопрос, а именно вопрос о том, где, черт побери, прячется эта проклятая шлюха Лисбет Саландер!
Но Мириам By не знала, где пребывает Лисбет Саландер. Она не знала, где Саландер работает, и никогда ничего не слышала про «Милтон секьюрити», про Дага Свенссона или про Миа Бергман и, следовательно, не могла ответить ни на один действительно важный вопрос. Она не подозревала о том, что Саландер находится под опекой, что в юности она неоднократно поступала на принудительное лечение и что в ее характеристике присутствуют длинные абзацы рассуждений на темы психиатрии.
Зато она подтвердила, что они с Лисбет Саландер посещали «Мельницу» и там целовались, оттуда вернулись на Лундагатан и расстались рано утром следующего дня. Через несколько дней после этого Мириам By уехала на поезде в Париж и пропустила все события, описанные в шведских газетах. Не считая короткой встречи, когда та передала ей ключи от автомобиля, они с Лисбет больше не виделись.
— Ключи от автомобиля? — удивился Бублански. — У Саландер нет машины.