Водитель открыл дверь и вышел, одновременно поднимая руку. Ибадулла сильно удивился, в руке водителя что-то было, но он не успел понять что именно. И своим оружием он воспользоваться, тоже не успел. Две пули попали ему в голову, одна в переносицу, одна в глаз — и он отправился к Аллаху, чтобы дать отчет в своих мерзких помыслах, снедавших его перед преждевременной смертью…
Крис не успела испугаться, все произошло очень неожиданно. Тот … который сидел на переднем, наставив на ее штык-нож что-то крикнул на незнакомом, гортанном языке и тут в салон появилась… небольшая трубка. Выстрелы были похожи на… щелчки резинки, один за другим. Нож выпал из руки на пол, едва не поранив ее, и она почувствовало, как в салоне запахло тем самым, медным запахом, который она знала с Тегерана.
Запах пролитой крови…
Я посветил в лицо одному из ублюдков, тому самому, что сидел за рулем. Все так… бородатые. После Персии я знаю их даже с закрытыми глазами. Как? По запаху, господа, по запаху. Омерзительная вонь баранины, нечистой бороды, многолетней грязи и агрессивного невежества. Стеклянные глаза, чугунные сердца и несколько фраз из Корана, а главное — понимание того, что жизнь неверного разрешена, имущество неверного разрешено, женщина неверного разрешена. Это все, что нужно для джихада.
— Вылезай, — я протянул скорчившейся на заднем сидении даме руку, — быстро.
Та уцепилась за нее, выбралась из машины. Девять из десяти женщин, забрызганных чужой кровью впали бы в истерику. Эта была десятой.
— Что… они хотели? — голос ее все-таки дрогнул.
— В принципе немного. Задали бы тебе несколько вопросов. Вне зависимости от того, чтобы ты на них ответила — изнасиловали бы тебя все вместе. Здесь практикуется многоженство, женщин для всех не хватает, поэтому для них ты, наверное, была бы первой женщиной в их жизни. Потом перерезали бы горло и выбросили на одной из мусорных свалок. Если хочешь выжить — пошли.
Она внимательно смотрела мне в лицо.
— Вы… здесь не как бизнесмен, да?
— Наверное, сударыня, — я решил, что быстрое обнаружение троих убитых джихадистов мне совсем не пойдет на пользу, и принялся заталкивать валяющийся на тротуаре труп под ближайшую машину ногами потому, что руками касаться брезговал — я полагаю, что и вы не слишком-то похожи на фотокорреспондента, верно? Разберемся потом, надо ехать…
Ночь на 29 мая 2014 года
Каир, Египет
Посольство Российской Империи
Архитектурный облик района, где находилось посольство Российской Империи — это был западный берег Нила — было навсегда испорчено громадной и совершенно безвкусной стеклянной коробкой каирского Шератона, который построили буквально в двух шагах от нашего посольства. В этом здании — полтора десятка номеров были заняты аппаратурой различных разведок, прослушивающих наше посольство. Всем им приходилось платить за номера, кроме египетского Мухабаррата, который никогда и ни за чего не платил. Примерно вдвое больше номеров — было занято нашими дипломатами, которые предпочитали снимать номер здесь с групповой скидкой и в двух шагах от рабочего места. Не знаю, предполагали ли такое развитие событий владельцы Шератона — но прибыль они получали стабильно, даже в мертвый для туристов сезон, когда отели стояли пустые на три четверти.
И мы получали прибыль. Только не деньгами. Главный вариант экстренной эвакуации русского посольства предполагал высадку морской пехоты с вертолетов на здание Шератон-Каир и превращение его в цитадель обороны до того, как проблемы не будут решены.
Крис сейчас осматривал посольский врач, я же спустился вниз, в центр связи. Сейчас — больше половины операторских кресел пустовало, посольство реагировало на кризисную ситуацию недопустимо медленно. Это злило.
— Господин вице-адмирал, Константинополь, штаб флота…
Я взял трубку.
— Господин вице-адмирал, сейчас с вами будет говорить адмирал Питовранов. Соединяю.
Питовранова я знал. Болтун и хам.
— Слышал… вы кого-то нашли в Каире, а? — без представления сказал не совсем серьезным голосом адмирал.
Похоже еще и… под градусом.
— Как сказать. То ли мы нашли, то ли нас нашли.
— Не прибедняйтесь. Меня из постели подняли… в общем, ситуация такова. Ударная группа во главе с Александром Колчаком возвращается после решения задач в Персидском заливе, только что прошли Суэц. На борту — группа безопасности амфибийных сил[21], группа парашютистов — спасателей ВМФ, четыре спасательных и два разведывательных вертолета. Плюс еще четыре вертолета на кораблях сопровождения, специализированных — но хоть что-то. Я отдал приказ изменить маршрут, они будут крейсировать неподалеку до особого распоряжения. Николай Первый должен сегодня пройти Гибралтар, но пока он далековато.
— Благодарю. Как насчет спецназа флота?
— Они уже грузятся. Самолетом их перебросят на авианосец.
— Благодарю. В районе есть десантные корабли?
Адмирал сыто хохотнул.
— Вы там войну собрались устраивать или как?
— Жизнь покажет. Возможна масштабная операция.
— Ближайшие — в Персидском заливе.
— А боезапас на авианосном судне? Беспилотники?
— Небольшой, но есть. Вы должны помнить, мы никогда не оставляем погреба совсем пустыми…
— Я помню. Благодарю…
— Коньяк с вас. В Константинополе, в морском собрании.
— По рукам.
Идиот…
Я разозлился — и сам не знаю, с чего.
— Что с данными? Где резидент?
— Резидент в Александрии. Еще со вчерашнего дня, Ваше Высокопревосходительство.
Черт…
— Подключайтесь к полицейским камерам. Они есть?
— Так точно.
— Давайте, быстрее…
Время утекало, подобно песку меж пальцев. Генерал Тимур не был обнаружен — он растворился в двенадцатимиллионном городе, полном радикальных исламистов и прочей твари — и мы не могли его найти…
Разозленный — я заказал вертолет до авианосца… какого черта, секретность все равно нарушена, все всё знают и мне надо убираться отсюда, да по-быстрому. Позвонил Юлии — и не ошибся. Она летела в Каир, и было бы глупо предполагать иное.
Встречаться не хотелось. Я был выбит из колеи и она тоже. И еще я был зол на себя — первый подтвержденный контакт с Коленвалом за последнее время, и позорно проигранный. Можно было бы забить гол на первой минуте матча… но теперь придется играть в долгую…
Увы.
Из центра прослушивания — я поднялся наверх. В посольстве должно было быть что-то вроде ресторана… дипломатия — это удел дворян и тех, кто желает выслужиться в дворянство по гражданской службе, поэтому при любом посольстве есть не кухня, а что-то вроде ресторана для своих. Обязательно с местной кухней и кухней страны, которую ты представляешь — дипломатическая работа немыслима без банкетов и фуршетов, и не поведешь же гостя в обычный ресторан, верно? Служба в посольстве, тем более в такой сложной стране как Египет — серьезное дело, самые важные контакты между великими державами устанавливаются через посольства в третьих странах, через долгое обхаживание, через личные отношения, позволяющие партнерам доверять друг другу. Долгое время — одним из "перекрестков миров" был Тегеран, но сейчас Тегеран наш и центр дипломатической активности во многом переместился в Каир. В город, который повидал многое: от Клеопатры и римских легионов, до разъяренной толпы, лавой катящейся по улице с криком "Аллах Акбар" и оставляющей за собой только смерть и разрушения.
Крис уже сидела в коридоре посольства. Отходняк начал действовать — адреналин кончился и сейчас она чувствовала себя несчастной. Выглядела она как опавший под ливень воробей.
Я вздохнул.
Мы в ответе за тех, кого приручили…
— Сударыня — не дожидаясь ответа, я взял ее под руку — не соблаговолите ли отужинать со мной прямо сейчас.
В посольстве была медвежатина. Настоящая, сибирская медвежатина — я знаю, как ее любят североамериканцы, на Манхеттене в русских ресторанах всегда аншлаг. Медальоны из медвежатины под соусом с сибирскими ягодами и травами, да под хорошую "столовую N 28" — то что нужно в данной ситуации. Совсем не то, чем полагается кормить даму, тем более такую красивую даму — но мясо помогает при стрессе, знаю по себе. Вообще, мне не понять тех, кто увлекается вегетарианством… разве Господь не создал животных, в том числе и для нашего пропитания? Проблема в том, что сейчас не найти хорошего, настоящего мяса, скот содержат на одном месте в бетонных коровниках, кормят всякой дрянью для увеличения навесов… а потом все это доставляют нам к столу. Мест для выпаса больше не осталось, все распахали под пшеницу… плохо, дамы и господа… омерзительно плохо.
Медвежатина была в самый раз. Мясо это жесткое, его надо выдерживать в соусе как на кавказский шашлык — но вот секрет соуса… Местный шеф-повар им владел…
— Сударыня… — заметил я, расправляясь со своей порцией, — я возмущен тем пренебрежением, которое вы оказываете гостеприимству Империи. Полагаю, эта медвежатина в Нью-Йорке или в Лондоне обойдется вам не меньше, чем в пятьдесят фунтов за порцию, и есть вероятность того, что бесчестные ресторанщики подсунут вам вместе медвежатины мясо бизона, а то и страуса. Учитывая отношения между нашими странами, и так не слишком радужные — ваше поведение может вызвать дипломатический инцидент…
— Ты…
В принципе я знал, что она мне хочет сказать. Не самая худшая реакция на то что произошло для женщины. Многие — впали бы или в ступор или в истерику…
— Давай, смелее, — подбодрил я ее, кладя вилку.
— Ты… тебе совсем наплевать, да?
— На что?
— Господи… ты только что убил трех человек и сейчас… так спокойно ешь.
Вообще то я ел совсем неспокойно. Я ел и думал — как это все может обернуться в будущем. В дурацких детективах и триллерах ты убиваешь главного врага, и на этом действие обрывается — только тут не книга, тут жизнь. И последствия могут настигнуть тебя через многие годы. Убийство египетского жандарма это не шутки — пойди, теперь, докажи что он имел на уме недоброе. Тем более, если египетские власти захотят перевернуть все с ног на голову. А сами не додумаются — найдутся советчики. С тем же милым британским прононсом.
Я отложил и нож в сторону. Спокойно поесть уже не светило.
— Ты ошибаешься. Я ем совсем неспокойно. Но это неважно. Ты знаешь, что они хотели с тобой сделать?
Крис покачала головой, отчего волосы качнулись волной.
— И все равно. Я понимаю, ты солдат, но все равно…
— Я морской офицер. Это немного другое. Знаешь, в чем разница между нами?
— В чем же?
— В том, что ты считаешь их людьми. Ваша страна не может ничего сделать с террористами именно потому, что считает их людьми. Да, биологически они и в самом деле люди. Но этого недостаточно, чтобы считаться людьми. Нужно еще кое-что. Способность жить в нормальном обществе. Повиноваться закону и не высыпать на улицы с дрекольем или автоматами каждый раз, когда что-то произойдет. Наконец, не похищать и не насиловать женщин. Тем более — таких очаровательных…
Удар прошел мимо.
— Я благодарна тебе… правда. Но все равно это ненормально.
— Поешь. Это тебе необходимо.
Она с ужасом посмотрела на еду.
— Нет… нет, не могу.
— Тогда послушай меня. Я не знаю, как ты оказалась здесь. Но тебе здесь совсем не место. Я не держу на тебя зла из-за того, что произошло с моим сыном. Он разведчик и сделал то, что должен был сделать. Судя по тому, что случилось — там действительно был генерал Абубакар Тимур. Или кто-то из его ближайших подручных. Рано или поздно мы найдем его и убьем. Я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, в безопасное место. И дам телефон.
Я улыбнулся. Не знаю, насколько искренне это получилось.
— По этому телефону можно позвонить из любой точки земного шара без денег. Просто скажи, кто ты и тебя выслушают. И постараются помочь.
— Но… в чем?
— Генерал Абубакар Тимур запомнил тебя в лицо. Ты подвергла его опасности, он не знает, кто ты и на кого ты работаешь. Он знает, что его преследуют двадцать четыре часа в сутки, и для него жизненно важно не оставлять никого за спиной. За ним стоит целая террористическая организация. Если будет возможность — они похитят тебя, будут пытать и убьют. Мы сможем помочь тебе. Если почувствуешь, что за тобой следят — звони.
Журналистка поежилась.
— Звучит невесело.
— Это и есть невесело. Относись ко всему серьезно и не пытайся заниматься самодеятельностью, просто позвони нам, если почувствуешь неладное. Это игра для настоящих мужчин. Итак: куда тебя отвезти?
Крис приняла решение.
— В Рим. Я хочу в Рим.
Двухвинтовой, короткий, кургузый Сикорский завис над вертолетной площадкой посольства — а затем резко, и в то же время плавно притерся к земле. Площадку охраняли вооруженные автоматами морские пехотинцы, ветер трепал одежду и волосы…
— Пошли!
Таща Крис за руку, я подбежал к десантной двери вертолета. Нас втащили внутрь.
— Добро пожаловать, господин вице-адмирал! — крикнул один из стрелков — пристегнитесь! Утренний ветер здесь сильный!
— Для дамы найдется гигиенический пакет? — спросил я.
— Найдем все что угодно, Ваше Высокопревосходительство!
Украдкой бортстрелок показал мне большой палец. Понятно, что он имел в виду…
— Все на борту, взлетаем!
— У винтов чисто!
Крис с ужасом смотрела на бортстрелка у пулемета, в нового образца титановой каске, полностью защищающей всю голову и в черной боевой униформе морских пехотинцев. Пристегнуться она забыла…
— Вот так… — я застегнул ремень — сейчас будет страшно…
Очевидно, пилоты тоже успели рассмотреть гостью нашего посольства — и решили показать ей класс. С ускорением почти в двадцать метров в секунду — вертолет буквально выпрыгнул с площадки вверх и, развернувшись на месте — ринулся на север, в сторону Средиземного моря и находящейся там авианосной группы.
29 мая 2014 года
Средиземное море
Авианосный корабль Адмирал Колчак[22]
Сколько времени прошло…
Как то вспомнилось… ведь точно так же, двадцать… да что там — больше чем двадцать лет назад — я прибыл на этот корабль для дальнейшего прохождения службы… после того, как своим поведением оскандалился в Санкт-Петербурге. Это было так давно, что я уже не помню, каким тогда был. Но помню, каким был тогда мир… ох, сколько много крови пролилось с тех времен. Сколько крови пролилось — и нами, и нашей…
Бортстрелок открыл десантный люк, громко отсчитывая расстояние до палубы — десять метров — пять метров — три метра — полметра — касание! Был хороший день… отличная погода, солнце светило во все небо, видимость сто на сто, текучие блики на воде. Крис смотрела во все глаза — видно было, что она не имела дел с флотом, и никогда не бывала на таких кораблях. Хотя — если бы она побывала… скажем на Цесаревне Ксении, где одновременно находится больше ста ударных самолетов — чувства были бы еще более яркими…
— … полметра… касание!
Вертолет коснулся палубы в том месте, где должны были находиться спасательные вертолеты — один из них уже рубил винтами воздух выше и правее. Палубные матросы в серых куртках бросились к нам, у каждого на плечах были цепи. Их задача — следить за тем, чтобы все летательные аппараты, которые в данный момент не готовятся к взлету- были надежно принайтовлены к палубе. Отвечали они так же за подъем самолетов из ангара на лифте…
Поскольку, активных полетов сейчас не было — мы удостоились приветствия самого "палубного царя", помощника по летным операциям, эта должность сменная. Усач в темно-синей куртке — на палубе куртка этого цвета была единственной — поприветствовал нас салютом.
— Господин вице-адмирал, приветствуем вас на палубе Адмирала Колчака! Матрос проводит вас в адмиральский салон!
— Благодарю, я знаю дорогу. С нами Бог, матросы.
— С нами Бог, за нами Россия, господин вице-адмирал! — крикнули все, кто слышал приветствие.
Крис сжала мою руку, она держалась за нее как утопающий — за бревно.
— Пошли. Спустимся с комфортом…
Вниз — вели две дороги, либо через остров[23], там довольно тесная и неуютная лестница, на которой даже я мог упасть по непривычке, либо — можно дождаться подъемника и спуститься вниз. Наш вертолет — закатили на лифт, на что я и рассчитывал. Спустились вниз.
Там я понял, что напрасно выбрал этот путь. Под палубой, в ангаре — открыто стояли два вертолета, которых даже я никогда раньше не видел. В отличие от короткого и широкого Сикорский-59, массивного Сикорский-80 — эти были похожи на гоночные болиды последних моделей. Антрацитно-черный, черным было и остекление, оно вообще не блестело — никогда такого не видел. Несущий винт — лопасти короче и шире, чем у обычного, изогнутые как сабли, самих лопастей аж восемь — тоже никогда такого не видел, видимо, вся группа несущего винта разработана с нуля. Воздухозаборники и выхлопные трубы забраны мелкой решеткой для снижения радиозаметности и сокращения инфракрасного излучения — приманки для ракет с тепловым наведением. Хвостового винта не было вообще, вместо него — что-то типа повернутого на девяносто градусов бобрового хвоста и решетки. Очевидно, система, называемая североамериканцами NOTAR, она кардинально повышает живучесть вертолета при обстреле, потому что исключает из конструкции приводной вал и хвостовой редуктор — самые по статистике уязвимые части вертолета. У нас такие исследования тоже шли, я видел проходящий испытания в Персии ударный вертолет — очевидно, конструкцию все же довели до ума. Американцы бросили ее из-за сложностей с управлением — все-таки, поток газов, который заменяет усилие на хвостовом винте — слишком нестабильная штука. Видимо, вертолет создан на основе гражданского образца, они изначально очень малошумные и скоростные. Вооружения не было видно вообще никакого.