Первый магазин был обувной. Лир выбрал себе пару подходящих дорожных кожаных сапог и предложил мне купить туфельки. Я отказалась. Лир как-то странно на меня посмотрел, но настаивать не стал. То же самое произошло в магазине одежды, потом - в хозяйственном, где были всякие мелочи.
Там, правда, мне очень понравился гребешок для волос - красивый, деревянный, вдоль зубцов расписные синие цветы с золотыми крапинками. Но и стоил он недешево - почти десять золотых. Целое состояние! Я полюбовалась на него и отошла в сторону, глядя в окно, как мальчишки гоняются за голубями и заливисто смеются.
Через несколько минут Лир закончил с покупками, и мы вышли на улицу. Обогнули площадь, и подошли к кондитерской, откуда просто-таки неслись запахи сдобы. У меня аж живот скукожился. Но зайти я отказалась. Лир зло посмотрел на меня.
- В чем дело Ариадна?
- Ни в чем. Просто не хочется.
Тут желудок взял и запел от голода. Мы ведь уже четыре часа почти гуляем! Как невовремя-то.
- Ариадна, в чем дело? - снова спросил маг.
Вот ведь настырный. Ну, получи тогда.
- У меня нет денег, Лир. А за твой счет - не хочу. Тем более чем с тобой рассчитываться я итак знаю, и тоже - не хочу.
Лицо Лира исказилось.
- Я ничего не потребую взамен, Ариадна. Ты можешь купить себе необходимое. Будет возможность - отдашь.
- Нет, Лир. Я твоему слову последнее время особо не верю.
Он выругался.
- Тогда возьми у меня денег в долг, - сказал маг.
- Достаточно того, что ты помогал мне в пути. Денег брать я у тебя не буду, даже в долг. Мне не привыкать, выкручусь.
Если бы я только знала как! И тут мой желудок снова запел серенады. Вот ведь неймется. Лир снова выругался.
- Значит, то, что я помогаю тебе в дороге - это ничего. То, что помог старосте и зачаровал его ружье, и за это он взял нас на постой - тоже ничего, а просто купить что-то тебе нельзя. От этого твоя гордость страдает, - зашипел он.
Я вздохнула. Ну, вот как объяснить ему, что никогда и никому я не привыкла быть чем-то обязанным. Не поймет ведь. Пусть думает, что хочет. Я развернулась и пошла в сторону афиши, на которой было написано что, когда и во сколько завтра будет проходить. И даже не оглянулась, пошел ли следом Лир.
Ярмарка - это не только торговля, но и веселье для всего народа. Торг начинался с шести утра и продолжался почти до заката солнца. В девять утра состязания на силу, выносливость, смелость - приз аж сто золотых победителю. Да на эти деньги можно купить пару таких домов, как у старосты, и еще останется! Ценность денег в Ларейе мне объяснил Лир пару дней назад. Эх, жаль, я не могу тут состязаться и выиграть.
Я прошлась по списку дальше. Метание ножей, стрельба из лука, конкурс пения, конкурс на лучший урожай...Стоп. Конкурс пения. Уж что-что, а петь я могу. Пусть не так хорошо, как хотелось бы, но в ноты попадаю. В этом я была уверена. Так, что там нужно для участия, глядишь так, и выиграю, и деньги будут! Нужно было спеть три песни - веселую, грустную и одну на свой выбор. Если участница женщина - на ней должно быть одето платье! Вот тебе и раз. Если с песнями проблем не будет, то откуда взять платье?
Лир оказался рядом слишком незаметно. Развернул меня к себе и посмотрел в глаза.
- Сейчас мы пойдем в кондитерскую пить чай с булочками. Если будешь сопротивляться - отволоку туда тебя, как мешок картошки.
Ну, что тут скажешь. И правда, ведь сделает, как сказал. Я пошла. Покорно и безропотно съела все, что Лир назаказывал. Пироги тут были отменные, словно таяли во рту, а чай - ароматный. Давно я не ела такой вкуснятины. Одичала за неделю в лесу.
После перекуса, который никак нельзя было назвать легким, мы отправились к реке, текшей за деревней с другой стороны от той, откуда мы пришли. В воде плескалась малышня, деревенские женщины стирали и полоскали возле мостков белье, напевая под нос песенку о красавице, потерявшей возлюбленного.
Мне до ужаса захотелось раздеться и нырнуть до самого дна, заодно проверить насколько там глубоко. Тем более что солнце припекало так, что дышать становилось трудно. Но раздеться - значит сказать, что я русалка. А нырять в одежде - еще чуднее. Лир бросил сумки на пригорке и лег на траву, вдыхая всю эту летнюю жарынь и запахи. Я села рядом и стала смотреть на реку, пытаясь отвлечь себя от мысли, где достать монеты и как дальше существовать.
Мы молчали долго, солнце пекло еще сильнее. В итоге, когда Лир задремал, я осторожно поднялась и пошла к воде. Не задумываясь, вошла в воду и нырнула. Эх, хорошо-то как! Вода теплая, чистая, а сколько тут рыбы! Я сплавала до другого берега, потом повернула обратно, снова нырнула, вынырнула, и уставилась на мокрого Лира, в нескольких сантиметрах от меня.
- Ты что творишь? - шикнул он, почти касаясь своей головой моей.
- Плаваю, - спокойно ответила я.
- Ариадна, черт тебя побери! - рявкнул он, а потом схватил меня, перекинул через плечо и потащил к берегу.
Сопротивляться было бесполезно. Наша парочка итак привлекла внимание к себе. Вон как все пялятся. Особенно на Лира. Думают, что я его невеста, кольца-то нет. И не понимают, как он мог в такой обыкновенной мне, что-то найти. Хорошо, что Лир, похоже, не замечает ничего.
На берегу пришлось ждать, пока высохнут волосы. Лир злился, но молчал. Кто бы знал, как я устала от того, что то нельзя, это нельзя. И немного даже от Лира. Когда мы пошли к дому старосты, Лир разошелся не на шутку, высказал мне все, что обо мне думает, и о моем безответственном поведении. Я слушала вполуха, мечтая о гребне с синими цветами.
Когда мы подошли к дому старосты, где остановились, слуги уже начали накрывать столы к ужину внизу. Лир поднялся наверх оставить покупки, а я стояла и смотрела в окно на суету слуг во дворе. Где же мне взять себе платье на выступление, и как уйти от Лира? Ну, да сначала, платье. Может попросить у Лира денег в долг? Вряд ли ему понравится моя затея, а обманывать - взять деньги на одно, а сказать - другое, я не могла.
Попросить у Агриппины или у кого-нибудь из дома старосты? Тоже отпадает. Вон Агриппина как на меня зло смотрит. Ведь не может доказать, что я ей чешую наколдовала, а догадывается. Лир бы гадости делать не стал. Интересно, почему староста промолчал? Испугался мага? Можно, кстати, самой платье сшить. Только я ведь не умею, да и не из чего. И купить не на что. Вот ведь какой-то замкнутый круг.
На ужин подали рыбу. Есть я ее не смогла, сказав, что сыта, выпила кваса, немного съела салата и поднялась наверх. И тут меня озарило. Рыба! Завтра с утра до рассвета встану, наловлю в реке рыбы, продам на ярмарке за час-полтора, и на полученные деньги куплю себе ткань и сошью платье! А там - на конкурс! Выкручусь! Я от такой мысли даже засмеялась на радости.
Мой смех прервал стук в дверь.
- Леди Ариадна, хозяин велел приготовить баню, вы тоже можете ей воспользоваться.
Я кивнула молодому парнишке, узнав, что все сходят в нее прямо сейчас, и часа через два баня будет свободна, тогда и схожу. Надо же помыться, да еще бы и хвост спрятать, чтоб никто не увидел. Повалялась пару часиков на кровати, отдыхая и думая, куда запропастился Лир. Не то чтоб я по нему очень соскучилась, просто было интересно. Неожиданно для себя задремала. Проснулась, когда уже наступили сумерки.
Я вошла в баню, когда солнце село окончательно, а почти вся дворня улеглась спать. Открыла дверь и увидела снимавшего тунику Лира. Застыла, как каменная.
- Ты что тут делаешь? - спросила я его.
- Мыться собираюсь, - сказал Лир спокойно. - Заходи.
Нет, он еще и издевается.
- Я все равно тебя одну не оставлю, - сказал Лир, снимая штаны, и оказываясь в одних трусах.
Я резко выдохнула и села на лавку.
- И что про нас люди подумают? - спросила я, стараясь не пялиться на Лира.
- Что жених и невеста пошли вместе мыться.
- Что? - я аж подскочила!
- Я сказал старосте, что ты - моя невеста.
Так, понятно теперь, почему так косилась Агриппина за ужином, и почему отстала. Невеста.
- Мы так не договаривались, - спокойно возразила я, стараясь не закричать на него.
- Знаю. Но мне проблем тоже не надо. Агриппина за ужином пыталась подсунуть мне приворотное зелье. Если бы я не заметил, то дело бы кончилось плохо.
- Ты что себя в руках бы держать не смог? - поинтересовалась я, стараясь не захихикать.
Уж больно нелепо было представить Агриппину рядом с Лиром.
- Нет, Ариадна. Если бы я с ней переспал, у меня было бы два выхода - либо жениться на ней, либо смертная казнь.
- Что? Это откуда такие варварские обычаи? Тем более она сама к тебе лезла, и зелье приворотное подсунула.
- Она, невинна, Ариадна. Закон на ее стороне. Если мы окажемся в одной постели - меня вынудят жениться. Это законы для магов в Ларейе.
- А на не невинных он не распространяется? - спросила я осторожно.
- Нет, не распространяется.
- У тебя же невеста есть, - с сомнением сказала я.
- У тебя же невеста есть, - с сомнением сказала я.
Лир вздохнул.
- Есть. И это усугубит ситуацию. Будет скандал, и непонятно чем это может закончиться. В моем случае особенно. Ты мыться будешь? - спросил Лир, закрывая тему.
Интересно, а как он узнал, что Агриппина невинна?
- Буду, - сказала я спокойно, и скинула тунику.
Лир ошарашено на меня посмотрел и промолчал. А что? В одежде купаться не буду. Одной в бане, где может заглянуть, кто из дома и увидеть мой хвост - боязно, а Лир - он меня даже домогаться не будет. Во-первых, у него невеста есть, во-вторых, жениться он на мне не намерен. Значит, можно немного расслабиться и успокоиться.
Но это я зря надеялась. Лир тоже скинул одежду полностью, но нацепил морок на свою мужскую часть, и там мне виднелись трусы. На меня он почти не смотрел, когда наливал воду в тазы, стоящие на лавках, я подошла, набрала в ковш воды, села и плеснула на ноги. Сине-зеленый хвост задел тазик, и вода снова разлилась. Но Лир только хмыкнул и стал набирать снова. А потом началось...
Сначала он предложил вымыть мне голову, и я согласилась. Самой-то неудобно, не промою. Его руки были такими ....что я трепетала и таяла. И даже, когда он предложил мне лечь на лавку, я не сопротивлялась. А зря. Он не просто тер мне спину и плечи. Его руки скользили вдоль позвоночника, пальцы осторожно касались кожи, а мыло с лавандой будоражило кровь. Эй, мой милый разум, где ты? Снова капитулировал. Я уплыла быстро, так же, как тогда от поцелуев.
А потом он развернул меня к себе и посмотрел в мои глаза так, словно хотел что-то сказать, но не мог. Обнял меня и стал мягко касаться губами шеи, руки легли на основании хвоста и погладили, а затем соскользнули вдоль и прошлись по чешуе. Ох, как щекотно и так волнительно. Никто не прикасался к моему хвосту. А я даже не пыталась сопротивляться. Хотелось получить хоть толику его внимания и заботы....
Глаза у Лира буквально сияли серебром. Он тяжело дышал, и тут я поняла, что если бы не мой хвост, то мы бы давно перешли ту грань, после которой в Ларейе у магов принято жениться, если девушка пожелает. А ведь он даже не сказал, что я ему нужна, и что он любит меня. Ох, размечталась. После недели-то знакомства.
Лир остановился сам. Убрал руки, заправил прядь моих мокрых волос за ухо, потом встал, налил в таз ледяной воды и вылил ее на себя. Я только могла сидеть и смотреть на его действия. Молча, потому что оцепенение с меня не спало. Он вымыл голову, вымылся сам, ополоснулся, и потом посмотрел на меня снова. Подхватил на руки и вынес в предбанок.
- Я помогу тебе высушить хвост, только прикройся, - холодный, равнодушный.
И как это все понимать?
Глава шестая
Ночью я так и не заснула, боялась проспать и не выполнить задуманное. Лир спал на своей половине кровати, я ворочалась и ворочалась, пока не поняла, что это бесполезно, все эти попытки. Встала, распахнула окно и стала дышать свежим воздухом. Ночь была тихой, спокойной, ясной. На небе сияли чистые звезды, как маленькие гвоздики, рассыпанные незадачливым мастером. Думать мне ни о чем не хотелось, и я просто наслаждалась тишиной.
Когда поняла, что начинает светать, оделась и осторожно вышла из дома. Трава была влажной от росы, небо только-только начинало окрашиваться в светло-розовый цвет. Я зевнула и отправилась в сторону реки. Еще вчера я запомнила ориентиры.
Нырять пришлось в одежде. Несмотря на то, что на берегу в столь ранний час никого не было, я опасалась быть замеченной. Рыбы я наловила быстро, минут за двадцать, сложила в корзину, одолженную у старосты вчера вечером, прикрыла чистой тканью, одолженной уже у удивившейся такому запросу поварихи, и направилась на ярмарку.
Солнце уже взошло, и купцы раскладывали свой товар. Я прошла в лавки, где торговали едой, и предложила купить у меня рыбу. Двое торговцев отказались, третий сильно занизил цену, а четвертый буквально послал меня, куда подальше.
Ничего не поделать. Просто встала рядом в ряды таких же торговок, которых тут собралось, видимо - не видимо. Мне повезло, как ни странно. Мою рыбу раскупили за полчаса, а я заработала целых три золотых. Весело напевая, я отправилась в магазин. На покупку платья денег мне хватало, только вот маленьких размеров совсем не было. Ни в первой лавке, ни во второй, ни в третьей. На ярмарке мне подходило многое, но цена была больше того, что я заработала, да и простых платьев не продавалось.
В итоге я поняла, что придется покупать все-таки ткань, и шить самой. На свои три золотых я купила светло-нежной голубой ткани с серебряными цветами, замок, ножницы, нитки, иголки и синию ленту. Эх, жаль, на заветный гребешок денег нет. Выиграть бы этот конкурс!
Я села возле реки, прикинув, что у меня еще часа полтора на все про все и стала думать, что могу сделать. Шить я не умела совсем. Эх, была не была. Через полчаса возни я поняла, что все, что могу сделать - это обернуться в ткань - от груди до колена, сшить ее мелкими швами на талии, со стороны спины вшить замок и прошить вручную до низа. Так и сделала. Покрутилась у воды, посмотрела на себя. Ничего вышло, симпатичненько так. Конечно, сразу видно, что не купленное, но и придраться невозможно, что это не платье, только уж больно открытое - и плечи белые наружу, и шея. Ну, что делать. Хотя на шею повяжу синюю ленточку бантиком. Нарядно так, празднично.
Волосы пришлось расчесывать руками. Вот только, что делать с туфельками? Не идти же в сапожках. Ладно, пойду босиком, как деревенские, может, все будут смотреть на платье, а не на меня без обуви. Да к тому же, пусть слушают, как пою, и про обувь в регламенте ничего не сказано. Да вот куда только деть одежду - брюки и тунику, и те же сапожки я не могла никак придумать. Вот незадача.
Если появлюсь у старосты, Лир никуда не пустит, он, итак, поди, рвет и мечет, что меня нет. Тут и записка не поможет, что я оставила, написав, что погуляю сегодня одна, и встречусь с ним после обеда. Я задумалась на минуту, а потом решила использовать свое желание на то, чтобы одежда оказалась в моей спальне. Мысленно пожелала и повернула ободок кольца. Одежда испарилась. Уф! Надеюсь, она попала туда, куда я хотела, иначе мне в этом платье ходить придется, или снова у Лира одежду просить.
На конкурс я попала вовремя. Записалась. Участниц набралось человек двадцать, в основном - молодые красивые девушки. Все они были друг с другом знакомы, подшучивали и весело болтали. На меня косились издалека. Еще бы, такого платья, как у меня не было тут ни у кого. Люди вон вслед мне оглядывались, когда я шла. А может на мои босые пятки смотрели, кто знает. Мне нужно было выступать последней. Некоторые девушки были очень хороши, вокруг собирались зрители, и когда подошла моя очередь, я запаниковала.
Вышла на сцену, поклонилась и растерялась, потому что все смотрели на мое платье и мои босые ноги. Я напомнила себе, зачем я здесь, и запела первую песню про художника, который продал все, что у него было, и купил миллион роз для актрисы, в которую был влюблен. Уж не знаю, откуда я знала эту песню, но толпа остолбенела. А потом музыканты подхватили и стали подыгрывать. От волнения голос у меня дрожал, и когда я спела первую песню, люди несмело зааплодировали.
Вторая песня должна была быть грустной, и я спела про белую березу и первую любовь безответную, поражаясь тому, как стал звучать мой голос. А третья песня взялась из ниоткуда, я не знала слов и мелодии, но что-то внутри меня ожило и затрепетало, и я начала петь. О море, о доме, об одиночестве, о любви, которая победит тьму и обязательно придет. И думала о Лире, видела перед собой его лицо, легкую улыбку, вспоминала поцелуи. Голос звучал плавно и мягко, я спокойно брала высокие ноты, что сама удивилась. Когда замерла, закончив, толпа восхищенно зааплодировала. Я поклонилась, и увидела в толпе Лира.
Его глаза были круглыми, как блюдца. Восхищение? Удивление? Восторг? Злость? Знать бы отчего. Коленки подкосились, и я стала спускаться со сцены, споткнулась, и полетела вниз, вскрикнув. Чьи-то сильные, знакомые руки подхватили меня и не дали упасть. Подняла глаза. Серебро в его глазах было едва заметно. И в них - такая бездна отчаяния.
- Пойдем, перекусим, результаты будут через час, - сказал Лир, дрожащим голосом.
Да, что с ним такое? Никогда не видела, чтобы у него голос так дрожал. Я что-то опять ничегошеньки не понимаю. Лир, похоже, моя персональная загадка, которую мне отгадывать и отгадывать.
Я пошла, хотя идти босиком было неудобно. Чувствовался каждый камешек на дороге. Хорошо, хоть на ноги на наступил никто. В таверне, которую выбрал Лир, было многолюдно, но для нас нашлось местечко в углу возле окна. Лир, не спрашивая меня, заказал еду. Мы сидели в ожидании и молчали.
- Лир, - прошептала я. - Я знаю, что ты злишься, но иначе было нельзя.
- Я не злюсь, - сказал он, поднимая на меня глаза. - Последний раз эту песню пела Аранатариэль своему возлюбленному.