- Аранатариэль? - спросила я удивленно. - Та самая, что дала русалкам свое волшебство?
- Да. Это была ее последняя песня, - добавил Лир таким голосом, будто сам слышал, как она пела.
А может и слышал? Неужели? Я не рискнула спросить его об этом. Слишком он был задумчив. И тут еще еду принесли. Я почувствовала, что проголодалась. Жаркое было чудесным, а булочки с корицей и чай - выше похвал. Я наелась до отвала, и собралась было идти узнавать результаты конкурса, когда Лир обратил внимание на мое платье.
Заметил. А я-то наделялась, что ему так понравилась песня, что он не обратил внимания. Его взгляд скользнул по моим обнаженным плечам, а потом спустился ниже и взметнулся ввысь, уставившись мне в глаза. Вот теперь он разозлился, а я поняла, что надо уносить ноги. Он и ойкнуть не успел, как я выскользнула из таверны и помчалась в сторону места, где проводился конкурс. Надо же узнать результаты.
Он догнал меня быстрее, чем я планировала, развернул к себе и впился в меня поцелуем. Жадным, ненасытным, требовательным. Меня словно кипятком окатило. Разум, прощай в очередной раз. Руки сжали мои плечи и волосы, и тут сквозь туман я услышала, что победила на конкурсе певцов. Но Лир не отпускал, даже тогда, когда меня стали просить подняться на сцену. Вокруг стал сгущаться народ и хихикать. Наконец Лир остановился с трудом, и тяжело дыша, подтолкнул меня к лесенке. Подняться я не могла. Ноги не слушались, голова трещала, и Лир, на удивление быстро пришедший в себе, подхватил меня на руки и понес на сцену.
В толпе снова засмеялись. Я смущенно взяла награду из рук главного члена жюри и покраснела, потому что Лир наотрез отказался меня отпускать, боясь, что я упаду и себе что-нибудь сломаю. До лавочки, где продают обувь, он меня тоже нес. И ему было все равно, что на нас прямо все пялятся, а уж как дамы смотрели вслед! Никогда не забуду их взгляды. Завистливые и обреченные. Их-то не носят.
Обувь мне подобрали быстро. Легкие белые туфельки с низким каблучком, шлепанцы, босоножки. Потом мы направились за одеждой. Тут я задумалась, на чем остановится. В итоге взяла несколько светлых туник - белых, розовых, голубых, трое легких штанов и двое из плотной ткани, парочку сарафанов, парочку платьев, теплый свитер, плащ, несколько пар носков. А потом пошла в ряды с нижним бельем. Лира попросила остаться в стороне, но он наотрез отказался, сказал, что я итак от него сегодня набегалась. У него, дескать, нервы не железные, а терпение - не вечное. Ну, и пусть смотрит. Я выбрала несколько простых комплектов, а, потом, не удержавшись, купила один красивый - белый, кружевной, у Лира аж глаза начали коситься. Видимо, представлял, бедненький, как я в нем буду выглядеть. Я про себя хихикнула, и купила еще парочку простых ночнушек, и одну полупрозрачную. Красота-то какая!
В завершении пришлось купить несколько полотенец и халат. Свертков было так много, что пришлось идти в дом старосты, и все это относить. Лир тащил безропотно, словно и не тяжело ему вовсе. Я заглянула наверх в нашу спальню, убедилась, что мои непромокаемые штаны, туника и сапожки лежат на кровати, Лир сгрузил рядом свертки.
Так. Что-то слишком всего много, надо будет сумку купить, и еще зайти за тем гребешком, да и по мелочи тоже кое-что прикупить. Обедали мы вдвоем, потому что староста с семьей тоже ушел на ярмарку. И снова молчали.
- Ты отдаляешься от меня, Ариадна. Я что-то делаю не так? - спросил Лир, когда мы пили чай с красносмородиновым вареньем на крыльце.
Я замерла и посмотрела прямо в его серые глаза. Отдаляюсь? Да он только что при всех меня целовал. А я позволяла. Даже не пыталась остановить. Недоуменно пожала плечами.
- Ты не сказала мне о своей задумке.
- Зачем? Ты бы все равно был бы против.
- Я обязан тебя защищать, Ари.
- Обязан? - спросила я.
Лир стушевался.
- Могла бы, и спросить меня.
Ну, все. Держись, Лир.
- С какой стати я должна тебя спрашивать? Ты мне кто? Попутчик? Доведешь до города и оставишь, а я тебя должна спрашивать? - налетела я на него.
- Ты не из этого мира, ты можешь оказаться в опасности, - сказал Лир холодно.
- Не из этого мира? - спросила я, и Лир снова растерялся.
- Ариадна....
Понятно, говорить он об этом не будет. Но ведь знает что-то. Наверняка.
- Лир, я от тебя устала, - сказала я прямо, развернулась и пошла к воротам.
Ничего, прогуляюсь одна. Главное бы не расплакаться от очередной ссоры. Ведь так обидно. Опекает, как маленькую. Нет. Не так. Распоряжается, как вещью. Своей вещью. И на все мои вопросы не отвечает.
Я снова оказалась на ярмарке. Вокруг стоял шум, гам, смех, только вот мне было не до веселья. Настроение после размолвки с Лиром окончательно пропало. Эх, ну не возвращаться же мне назад. Я прошлась по хозяйственным рядам, купив пару сумок, зубную щетку, пасту, расческу, зеркальце, поглазела на украшения, отказавшись от соблазна что-нибудь купить, и заглянула в магазинчик, где вчера видела гребешок. Увы, его уже купили, а продавец как-то на меня странно посмотрел. Видимо, тоже платье смущало, я ведь как была в собственно сотворенном, так и пошла со злости.
Делать было нечего, я побродила еще немного по площади и пошла к реке. На ней никого не было. Все были в деревне не ярмарке. Я села возле воды и стала смотреть на потоки и снующих рыбок. Солнце снова припекало, и я почувствовала, что плечи начали обгорать, перешла под дерево, облокотилась на ствол и стала думать.
С Лиром мы разругались, идти вместе больше не получится. Придется завтра спросить дорогу, или карту купить и действовать в одиночку. Грустно и тревожно, но деваться некуда, командовать мной не стоит даже из лучших побуждений. Только придется сказать все это Лиру, иначе нехорошо получится, да и вещи надо собрать. Жаль, что на лошади я не могу ездить, вернее не умею, сумки на своем горбу нести теперь.
Я так задумалась, что не заметила снова, как Лир сел рядом. Сел, взял меня за руку и виновато посмотрел мне в глаза.
- Прости меня, я просто волнуюсь за тебя,- сказал маг мягко, и слова ему дались с трудом.
И я простила. Почему-то взяла так сразу, и простила его. Вот и пойми меня после этого. Ведь пять минут назад собиралась уйти от него и злилась.
Лир, видя, что я не психую, выдохнул и обнял меня, уткнувшись носом в мои волосы.
- Знаешь, у меня есть предположение, кем могла бы быть твоя мама, - сказал маг, минуту спустя. Видимо, старался загладить вину.
Я подняла на него глаза.
- Сиреной. Русалкой, способной голосом очаровывать всех вокруг.
Он издевается? Какая сирена? Или это был комплимент моему пению?
- Ари, правда. Сирены существуют, и твоя мать могла быть одной из них.
Я не нашлась, что ответить. Вздохнула, пожала плечами.
- А ты не хочешь мне рассказать о своей матери, Лир?
Уж, очень много у меня вопросов накопилось.
Лир вздохнул.
- Что ты хочешь узнать?
- Как она оказалась возле того озера, где дом ведьмы? Ты ведь в Аридейле живешь, как я поняла.
Лир вздохнул и начал рассказ.
- Это случилось очень давно, Ари. Тебя тогда на свете не было. Моя мать очень любила моего отца, а он - ее. Однажды, когда он ни с того, ни с сего заболел, она испугалась. Отец днями и ночами лежал и смотрел в потолок, ни ел, ни пил, ни разговаривал. И никто ему не мог помочь, хотя со всей Ларейи съезжались маги и лекари. Чего они только не перепробовали - не помогло.
Год прошел, второй, мы с братом были тогда маленькими совсем, Тиру - пять лет, мне - три, и вдруг к нам прибыл в..., - Лир замялся на миг, а потом продолжил, - прибыл в дом один предсказатель, и сказал, что если мама отправится на Черное озеро, возьмет оттуда воды и даст отцу, тот поправится. Мама поверила ему, сразу и безоговорочно. Никто не хотел ее отпускать, но она ушла тайком, ночью. Мы ждали ее долго, почти три месяца, а потом еще столько же. В итоге за ней отправились солдаты - и тоже не вернулись.
Два года мы надеялись. А потом поползли слухи, что нечисть разбушевалась, стала питаться людской силой и энергией. От нее только круг из трав помогал. Мать не нашли, отец лежал в том же состоянии. Опекуном нам назначили лорда Арасамина, он приходится родным братом отца, нам, естественно, дядей. Так прошло много времени, мне исполнилось шестнадцать, а Тиру - почти восемнадцать, и мы решили отправиться в путь к Черному озеру и выяснить, что стало с мамой.
Лир замер на мгновение снова, посмотрел вдаль.
- Это было непростое путешествие. Все это время мы к нему готовились. Учились драться, осваивали магию и мечтали о мести. И в один прекрасный миг оказались там, где умерла мама. Мы с братом поставили круг от нечисти, и легли спать прямо на берегу Черного озера. А ночью проснулись. Неподалеку от нас сидела прекрасная девушка. Она вздохнула печально и сказала нам, что леший и водяной погубили ту, что мы ищем, и она прокляла обидчиков перед смертью. Девушка сотворила нам иллюзию нечести, поэтому мы точно знали, кого нужно искать, Ари. И мы ей поверили. Сразу и безоговорочно. Она была такой честной, правдивой, мы думали это дух Черного озера, хотя, конечно, такое невозможно.
Водяного и лешего мы не нашли. Нечисть возле круга не появлялась в ту ночь, и в последующие - тоже. А потом мы слишком много выпили вина, сначала - с горя, а потом - в честь совершеннолетия Тира, и заблудились днем в лесу, оказались у другого озера. Ночью Тиру захотелось поплавать. Он нырнул и не вынырнул. Я думал, что потерял его. Всю ночь провел в воде, ища его. Утром он оказался рядом со мной на берегу, и у него был хвост. Не такой, как у тебя, Ари. Сине-черный. Он, оказывается, плавал и летал над луной, пока не увидел, как я начал тонуть. Похоже, у озера была своя магия.
Ага, так вот, почему он меня не видел, - подумала я.
- И тут, когда мы сидели на берегу, до нас дошло, что наша мать была русалкой, следовательно, утонуть не могла, и дух озера нас обманул, вернее и не дух даже. Мы, естественно, пытались найти ее, ту девушку, но все бестолку. Хотя причастность к этой истории лешего и водяного, не вызывала сомнений. А потом случилось непредвиденное. Пока мы добирались обратно, то на нас с Тиром несколько раз нападали, мы чудом вывернулись из всех этих передряг, и поняли, что о том, что Тир - русал, говорить никому нельзя. Ни дяде, ни отцу. Вернулись во..., - тут Лир опять почему-то сделал паузу, а потом продолжил, - домой ни с чем, сказав, что не нашли ничего, только привезли воду из озера для отца. Он выпил - а результата никакого. Тут мы с Тиром и смекнули, что это была ловушка. Но какая и для кого?
И, сразу же отправились в библиотеку искать информацию о русалах и русалках. Ее было мало, очень мало. Мы выяснили только то, что когда человеку исполняется восемнадцать лет, он должен ночью оказаться в зачарованном озере, чтобы прошла инициация, и у него появился хвост. Прочитали о том, что русалы - светлая нечисть, и что у них сильная энергетика, и что они могут не вернуться из своих полетов, их надо контролировать.
Я помогал Тиру, как мог. Прятал его хвост магией, моя почему-то была сильней в этом плане, а потом неожиданно отец пришел в себя. Оказывается, он все слышал и понимал, а выпил парализующее зелье, и его было не снять до определенного срока. Он очень горевал по маме, зная, что ее уже нет в живых. И тут Тир, которому исполнилось уже двадцать пять, взял и влюбился в Эридейле, девушку из Снежного королевства, и уехал вместе с ней. Она знает, что он - русал, но больше - никто, кроме тебя, меня, самого Тира. А теперь выяснилось, что ведьма хотела добраться до бессмертия матери, и прокляла нечисть. И каким-то образом мать отказалась быть русалкой, лишилась магии и утонула. Леший и водяной не знают, я спрашивал. Но мать спешила к отцу домой, хотела, чтобы он выздоровел. И не дошла...
Я смотрела на Лира и думала о том, что понимаю, как ему было нелегко. Осторожно погладила по ладони пальцами. И теперь ясно, откуда он знает о русалках столько.
- Лир, а как ты оказался возле зачарованного озера, когда там я стала русалкой?
Лир посмотрел в мои глаза своими серыми, погладил меня ладонью по щеке.
- Прости, Ари, я не могу тебе этого сказать, а врать - не хочу.
Ну, что ж, хотя бы по-честному.
- О моем прошлом ты тоже знаешь, но говорить не станешь?
- Да.
- Интересно, а твой брат тоже его забыл? - спросила я.
- Нет, он из этого мира.
- А из какого тогда я? - не унималась я, надо же хоть что-то спросить, пока возможность есть.
- Ари, я не могу тебе сказать.
- Но, если я не из этого мира, то мне нет смысла искать родных тут и близких? И Ленка не отсюда, - добавила я.
- Да. Боюсь, что так.
- А мама? Если она была сиреной, то получается из этого мира, - допытывалась я.
- Да, думаю, что такое возможно. Но сведений о ней ты не найдешь. Русалки и русалы живут обособленно, и носа в Ларейю не кажут.
- А заглянуть в библиотеку и узнать сведения о моем мире, я могу? - спросила я Лира.
- Можешь, но для этого надо знать, что искать, Ариадна.
- А ты мне не поможешь?
Лир застонал. Достала я мага сегодня. Однозначно.
- Ариадна, ты не должна возвращаться в тот мир. Там ты - никто, там у тебя..., - он замолчал. - Прости, я не могу тебе этого рассказывать. Ты не должна вспоминать. Дух ведьмы, жаждавшей бессмертия, жив, как ты заметила. Серая тень, помнишь? Мы ее прогнали, но не убили. Хорошо, что он только ночью может действовать.
Так вот почему Лир ставит охранный круг. От серой тени, ни от нечисти. И волнуется за меня. И злиться от того, что не предупредила его, когда ушла сегодня.
И как все запутано. Тени до сих пор, получается, нужна русалка. Только теперь не только для бессмертия, а для того, чтобы восстать для начала. Ой, получается, это ее голос я слышала в Черном озере. И это она притворилась Ленкой и вошла в заколдованный круг. Да уж, вот ведь влипла по самое не хочу.
От раздумий меня отвлек Лир.
- Сегодня в городе на площади танцы, пойдем, сходим, повеселимся немного.
Я кивнула, думая о том, что будет, если ведьма меня найдет, и почему до сих пор не нашла. Лир же аккуратно поднялся, протянул мне руку, чтобы я встала, и мы направились обратно в деревню. По пути я не смогла ничего надумать, потому что Лир меня развлекал, как мог. Рассказывал о том, как Совет магов в Аридейле напутал недавно с заклинанием, и вместо желанного дождя, пошел град, о том, как в каждой деревне уважают магов - и темных, и светлых, потому что они помогают, а различие - только в стиле исполнения. Темный - не значит плохой. Если только довести. Хотя, кто останется хорошим при таком раскладе? Вот кому он это говорит? Я же вижу итак это, и Лира не боюсь, разве только, когда он злится на меня.
Мы дошли до дома старосты, поужинали с его семьей (Агриппина на меня зло смотрела и молчала, хотя разнаряжена была так же в пух и прах, ох, чую, сделает она мне гадость, ведь все тут понимали, что это я сотворила ей чешую на руках), а потом я поднялась наверх переодеваться. Стала выбирать наряд, и тут осознала, что нет моей туники, расшитой жемчугом, которую мне нечисть подарила за спасение, хотя точно лежала здесь. Сама перед походом на ярмарку проверяла. Только собралась Лира позвать, как раздался девичий крик.
Я выскочила в коридор второго этажа и понеслась в ту сторону, где кричала девушка. Ворвалась в комнату вместе с женой старосты, самим старостой, Лиром (и как он так быстро наверху оказался) и кучей служанок и поняла, что кричала Агриппина. Вот знала бы, что она - ни за что не пошла. Все замерли от невиданного зрелища. Еще бы. На девице ничего не было. Она кидалась из стороны в сторону, пыталась прикрыться то покрывалом с ложа, то шторой - а те, хоп, и испарялись прямо на ней, являя всем ее наготу.
Лир не выдержал и рассмеялся первым. А следом - все слуги, они просто от хохота повалились на пол.
- Ты бы тунику мою вернула, - посоветовала я ей, улыбаясь, как кот, объевшись сметаны.
Ай да, нечисть! Ну, спасибо. Зачаровали так, что я отомстить смогла. А нечего мои вещи воровать.
Когда все угомонились, а Агриппина протянула дрожащей рукой мне мою тунику, Лир снял заклятие. Если нам было смешно, то староста разозлился. И на дочь, за то, что так себя вела и липла к магу, и на жену, которая ее на это настроила. И сказал, что обеих выпорет. Обе женщины заголосили и стали молить о прощении, а я еле сдерживалась от хохота, да и Лир, похоже, тоже. В разгар семейных разборок я и смылась, а Лир - за мной последовал. В комнате мы насмеялись от души, я переоделась, надев светло-розовый сарафан и белые туфельки, и мы вместе с Лиром спустились вниз, слыша, как наверху завывает Агриппина вместе с матерью, кажется, староста все-таки выполнил свою угрозу.
Солнце еще не село, и мы с Лиром шли не спеша, держась за руки, наслаждаясь тихим уютным вечером. Было тепло, пахло травами, выпечкой и медом. И все тревоги, которые были днем, исчезли. Когда мы вышли на площадь и присоединились к кругу танцующих пар, я поняла, что Лир танцует превосходно, просто плывет, парит, не знаю, как это можно было назвать. А вот я - не пришей кобыле пятая нога, что называется. Но Лир даже внимания не обратил.
Он, словно радовался тому, что я - рядом, и смотрел на меня своими чудесными глазами. И я забылась. Тоже смотрела на него и ни о чем не думала. Да разве возможно о чем-то думать, если Лир такой потрясающий? Ох, у меня что-то логика совсем отказывает последнее время. То злюсь на него, считаю эгоистичным красавчиком, то млею от поцелуев и его заботы. Он мне нравится. Однозначно нравится. И я буду считать его хорошим и положительным, до тех пор, пока обратное не докажет мне. Все, решено.
За первым танцем последовал второй, потом еще один. Мы кружились и кружились, пока я не почувствовала, что все - не могу больше, ноги не двигаются совсем. И мы с Лиром пошли на реку. Зря это, конечно, сделали, потому что мне жутко как хотелось искупаться.
- Лир, - проныла я и посмотрела на него большими невинными глазами.
- Я хочу поплавать, угадал? - сказал он, усмехаясь.
Я грустно кивнула. Не говорить же ему, что я ныряла утром на рассвете за рыбой, пытаясь заработать на платье, что кстати удалось. Он пока не заинтересовался, откуда оно взялось. Можно было попробовать и магией, но не вышло бы, не хватало мастерства, да и было бы нечестно по отношению к другим участникам.