Я послала Райану пять эсэмэсок, но он до сих пор не ответил. Поразительно! В кои-то веки мне понадобилась его помощь, а он преспокойно отсиживается.
– Да задумалась просто, – ответила я подруге.
Та понимающе кивнула.
– Об испытаниях ничего не слышно?
– По нулям. – Я вздохнула. Прошло уже несколько дней из отведенных нам двадцати восьми. Александр сказал, периазм будет длиться один лунный месяц, но, если не считать ложной тревоги Райана, ничего существенного так и не произошло.
И это странно.
Взяв Би под руку, я обогнула одежный ряд и потянула ее к выходу.
– Идем, я сегодня не в духе. Меня спасет только булочка с корицей.
Мы вышли в ресторанный дворик. Би пошла взять нам попить, а я отхватила пару коричных булок.
Когда я вернулась, Би уже сидела за столиком неподалеку от карусели с двумя баночками диетколы. Я присоединилась, и она подтолкнула ко мне колу, а вместе с ней и флаер, отпечатанный на бледно-розовой бумаге.
– Зацени-ка!
Я взяла флаер в руки и с недоумением вскинула брови.
– Конкурс красоты «Мисс Пайн-Гроув»?
Би отпила из банки и кивнула:
– Мы просто обязаны записаться.
С недобрым прищуром я пожевала соломинку, придумывая подходящий ответ. Мимо прошла стайка знакомых по школе девчонок с тяжелыми портфелями, и Би проводила их алчущим взглядом.
Но тут же, встряхнув головой, переключилась на флаер. Постучав по бумаге накрашенным ноготком, она сказала:
– Посмотри на число.
Я посмотрела.
– Первое мая.
– Да, – кивнула Би. – Последний день лунного цикла. Вроде бы Александр говорил, что на испытания уйдет один лунный месяц.
Было, говаривал. Но только тогда я восприняла это как прорву времени, а не то, что случится буквально на днях.
– Ведь эфоры любят устраивать эффектные представления, – размышляла Би, уставившись на флаер. – Вспомни, во что вылился Котильон. – У Би заблестели глаза. Давненько не видела я ее такой оживленной. – Все эти испытания нацелены на тебя, а значит, тут или школа будет замешана, или весь город. Ты вроде у нас активистка, все это – твоя стихия.
А ведь дело говорит! Не пойму только, от чего мне стало так паршиво – то ли от мысли, что вся эта жуть произойдет на глазах целого города, то ли от того, что она додумалась раньше меня.
Не дождавшись ответа, Би пожала плечами.
– Не раскисай. Даже если я ошибаюсь, повеселимся вволю. Проведем время как нормальные люди.
Я прыснула со смеху.
– Слушай, Би, я тебя обожаю, но только конкурс «Мисс Пайн-Гроув» далек от нормальности. Никогда этого не понимала. Выхаживать по сцене в купальнике, на шпильках. – Я не стала добавлять, что несколько лет назад, когда Ли-Энн поучаствовала в этом действе, родичей чуть инфаркт не хватил. Мне страшно даже представить их реакцию, когда они узнают, что я вознамерилась пойти по ее стопам.
Мельком взглянув на меня, Би взболтала в банке остатки колы.
– Ну соглашайся, будет весело. Считай, тот же Котильон.
По мне, «Мисс Пайн-Гроув» и Котильон – как небо и земля. Я хотела поделиться с подругой своими соображениями, как вдруг пальцы Би судорожно сжались на банке – ее посетила блестящая идея.
– Ой, слушай, а если я появлюсь на сцене с суперпуперкороной на голове, так, может, все сразу вспомнят о моем существовании?..
Она, конечно, шутила, но эти слова крепко запали мне в душу. Пожевывая соломинку, я размышляла. А ведь после всего произошедшего неудивительно, что Би хочется нормальной жизни. К тому же, если она права и последнее испытание состоится на этом конкурсе, мы должны быть во всеоружии.
– А знаешь, это неплохо скажется на анкете, – вслух подумала я. – Разносторонние интересы.
Би улыбнулась, сверкнув белоснежной улыбкой.
– Так значит, да?
Мне представилось, как ужаснутся бабули при виде еще одной племяшки, разгуливающей нагишом перед зрителями. Жуть.
– А ты клянешься, что мне не придется петь?
Лицо Би озарилось лучезарной улыбкой.
– А то! – Би прищурилась и добавила с хитрецой: – К тому же на конкурсе талантов принято блистать настоящим талантом. А между нами девочками, еще никто не назвал твой «вокал» искусством.
Я запустила в подругу мятой салфеткой.
– Ха-ха, очень смешно! – И тут же я сообщила, постучав по флаеру:
– На следующей неделе надо подать заявку. Так что готовь ответы про мир во всем мире, а я освежу свои навыки с жезлом.
Би взяла флаер и, сложив его вчетверо, деловито сунула в клатч.
– По рукам. – Она подняла голову и неожиданно просияла: – Ой, смотри, Райан!
Я повернулась, и наши взгляды встретились через прилавок. Мне даже показалось, что он не получал эсэмэски, но тут на его лице мелькнула тень стыда, и стало ясно, что я ошиблась. Он с радостью дал бы деру, но было поздно – мы друг друга заметили.
– Щас вернусь, – бросила я и в темпе направилась к «бывшему». Тот стоял с независимым видом и, сунув руки в карманы, выдумывал отмазку.
Тут все было понятно без слов, и все-таки я попыталась:
– Ты получил мои эсэмэски?
– Харпер…
– По городу расставлены новые «стражи», и я не представляю, что это за фигня.
– Ну да, я сам их поставил.
Наверное, впервые в жизни у меня в прямом смысле отвисла челюсть.
– То есть как это ты?
– Александр попросил. Это часть процедуры, – пояснил Райан, помахав рукой в воздухе. – Этого самого – паразма… маразма…
– Периазма, – рассерженно прошипела я. – Ну и как они действуют, твои «стражи»?
Райан подвигал плечами, словно разминаясь.
– Они для того, чтобы Дэвид не уехал из города. Тот же принцип, что и у Сэйлор; только ее не давали зайти, а мои не дадут ему выйти.
Я почувствовала, что мои волосы вот-вот встанут дыбом.
– А зачем это понадобилось Александру?
– Я без понятия, – признался Райан. – Он сказал, это как-то связано с испытаниями, ну и…
– То есть Александр связался с тобой без моего ведома, и ты мне ничего не сказал?..
– Да когда я успел? Двух дней не прошло! К тому же Мэри Бет не в восторге от наших встреч. А мне приходится считаться с ее мнением.
Пожалуй, впервые в жизни мне было так трудно сохранять хладнокровие, но с этой задачей я справилась на «ура».
– Понимаю, – сказала я. – Но только я уже несколько дней теряюсь в догадках, и, если тебе что-то известно про паладинские дела, ты должен все мне рассказывать. Особенно если это касается благополучия Дэвида.
Райан испустил тяжелый вздох и сунул руки в задние карманы.
– Я делаю все возможное, Харпер, но только вот…
– Нам всем сейчас трудно, – напомнила я, однако Райан лишь покачал головой.
– Вам с Дэвидом легче, согласись.
Я взглянула на него в упор.
– А тебе почем знать? У Дэвида голова раскалывается от видений, и я без конца за него волнуюсь, за себя волнуюсь, за тебя, за Би.
– Слушай, да я не говорю, что вам легко! Но вы хотя бы способны друг друга понять. У тебя началось это самое, паладинское, – он неопределенно взмахнул рукой, – ты с ним поделишься, у Дэвида видения – ты уже знаешь. Вы можете говорить об этом и не бояться, а мне приходится врать! Все время врать!
По другую сторону раздаточной стойки закружилась карусель, зазвучал механический перезвон. Какая-то малышка потащила маму к разрисованной яркой лошадке. Я невольно взглянула на них и вдруг заметила две идентичных светлых головы в толпе.
Эби и Аманда. Вот так подстава! Черт!
Подхватив Райана под руку, я потащила его в закуток, где размещались уборные и питьевые фонтанчики.
– Я все понимаю, тебе нелегко, – поспешно заверила я, когда мы скрылись от посторонних глаз. – Моя жизнь тоже не сахар. Если хочешь, могу расписать почему, во всех подробностях, с пояснениями и примечаниями.
Его глаза взметнулись к потолку, что было похоже на гримасу исступления, но я все равно продолжала, крепко вцепившись в его локоть:
– Ты не должен от меня что-либо скрывать. У нас ничего не выйдет, если мы не будем друг с другом честны.
Райан взглянул мне в глаза, и его русые брови поползли на лоб.
– О чем ты? То есть хочешь признаться Дэвиду, что все это время мы мухлевали с его видениями?
Я покачала головой.
– Не греби все в одну кучу, это другое. Мы старались ради его же блага.
Райан протяжно вздохнул.
– Говори что угодно, но мы не можем больше врать. Слышала, что пообещал ему этот чувила Александр? Помощь. А ведь ему не требуется помощь. У него не было дельных видений только потому, что мы вовремя подсуетились.
Он протянул руку и крепко сжал мою ладонь, лежавшую на его локте.
– Пойми, мы должны сказать Дэвиду правду.
– Правду? О чем?
Глава 12
Райан протяжно вздохнул.
– Говори что угодно, но мы не можем больше врать. Слышала, что пообещал ему этот чувила Александр? Помощь. А ведь ему не требуется помощь. У него не было дельных видений только потому, что мы вовремя подсуетились.
Он протянул руку и крепко сжал мою ладонь, лежавшую на его локте.
– Пойми, мы должны сказать Дэвиду правду.
– Правду? О чем?
Глава 12
Перед нами, поджав губы и скрестив руки на груди, стояла Мэри-Бет.
– Ты все не так поняла, – сказала я, сама того не желая, и тут же возненавидела себя за эти слова. Райан готов был прожечь меня взглядом – очевидно, тоже возненавидел.
Не стану вдаваться в подробности о том, что было дальше. Вы когда-нибудь видели, как подростки устраивают разборки на публике? Постыдное зрелище. В общем, все так и случилось. Крик, слезы, Райан, пытающийся сжать Мэри-Бет в объятиях, и ее ответные вопли: «Не трогай меня!»
Честно, я попыталась слинять, но когда эти двое застыли в проходе, я осталась стоять возле питьевых фонтанчиков, мечтая только об одном – провалиться на месте. На нас смотрели зеваки, куча зевак, и дело шло к тому, что вот-вот вызовут копов, но тут Мэри-Бет, сорвав с шеи свое ожерелье, швырнула его к ногам Райана и убежала. И если бы этого не случилось, привели бы охранников, и мне пришлось бы сменить имя и переехать из этого города, а может быть, даже и штата.
На этот раз Райан не пытался ее остановить. Наверное, когда тебе в лицо швыряют подарок с криком «пропади ты пропадом!», ты вроде как понимаешь, что поезд ушел. Он опустился на корточки и, подобрав ожерелье, остался сидеть в задумчивости, подперев голову руками.
Тут из-за угла вышла Би с кучей покупок. Увидев, что Райан сидит на полу, а я стою рядом и грызу ноготь, она вытаращила глаза. Едва до меня дошло, чем я занимаюсь, я с отвращением вынула палец изо рта и вытерла о юбку. Наверное, переняла эту гадкую привычку у Дэвида. Он всегда выделывает что-то подобное.
Вопросительно вскинув брови, Би показала глазами на Райана.
– Мэри-Бет, – ответила я, и подруга понимающе кивнула.
Словно по команде Райан встал, сунул ожерелье в карман и, растерев руками лицо, произнес:
– Ну просто здорово.
На самом деле он выразился несколько иначе, но сейчас мне было не до нотаций.
Я боязливо коснулась его плеча и попыталась утешить:
– Зато теперь не придется врать.
Мы стояли в тесном проходе. Я подпирала собой питьевой фонтан, а вокруг толклись люди у раздаточного прилавка. Не самое идеальное место для разрыва отношений.
Райан поднял голову и посмотрел на меня. Я знала его всю жизнь. Мой первый парень, с которым я целовалась и делала прочие вещи, в тот момент казался совершенно чужим человеком.
– Да плевать мне на это, – отозвался он бесцветным, но напряженным тоном.
Мне будто влепили затрещину. Нет, я, наверное, не проявила должного сочувствия к его отношениям с Мэри-Бет, но он должен был понимать, что рано или поздно все это закончится?.. Ну а как иначе? Он намертво повязан с нами, со мной и Дэвидом. Жаль, что он пострадал, ну а кто виноват? Сам с ней спутался.
Ляпни я что-то в этом роде – и нашей с Райаном дружбе пришел бы конец, но тут, к счастью, вмешалась Би. Опустив свои пакеты, она тронула Райана за плечо.
– Не подвезешь меня? – попросила она. – Я приехала с Харпер, а ей срочно в школу.
Я оторопела. Впервые об этом слышу. Я кинула на подругу вопросительный взгляд, и Би незаметно кивнула.
– Пошли, – вяло согласился Райан.
Би прошептала мне одними губами:
– Я с ним поговорю.
Вот это дело. Би с Райаном всегда ладили, и уж если кому-то под силу вернуть его в команду Харпер, то это ей.
Я проводила их взглядом, подхватила пакеты, что Би оставила на дороге, и потащилась к парковке.
У своего дома я с удивлением обнаружила машину Дэвида. Я зашла в дом. На диване сидела мама.
– А вот и ты! Дэвид ждет тебя в комнате. Сказал, у вас общий проект по какому-то предмету.
– Ах да. – Я повесила сумочку на крючок возле входа рядом с воистину гнусной отцовской курткой с эмблемой Алабамского университета. – Совсем из головы вылетело. Мы с Би по магазинчикам прошвырнулись.
– Надеюсь, у меня кредитка не задымилась? – подколола мама, и я втихаря состроила гримасу: да, покуролесила я на славу.
Я взбежала по ступенькам на второй этаж, и мама крикнула вслед:
– Только чур не запираться!
Закатив глаза, я крикнула:
– Есть, мэм!
К Райану родители относились терпимо – видимо, привыкли к нему за то долгое время, что мы встречались. А вот в отношении Дэвида они проявляли крайнюю тревогу, как бы чего не вышло. Смешно, учитывая, что мы с Дэвидом пока не в той фазе… Нет, нас друг к другу тянуло, и обсуждалось такое не раз, просто как-то все не было подходящего момента, да теперь еще эти эфоры со своими испытаниями… – В общем, неизвестно, когда у нас случится что-то серьезное.
Ну и, конечно, не в присутствии родичей, которые расположились на первом этаже, держа ухо востро. Без вариантов.
Распахнув дверь, я увидела Дэвида. Сидя в моем кресле, он медленно крутился. При виде меня он перестал вращаться и отключил телефон.
– Я вижу, вы с Райаном успели стать центром скандала?..
Я устало опустилась на постель.
– Это что, уже в «Фейсбуке» выложили?
– Ага. – Он посмотрел на меня поверх очков, вопросительно вскинув брови. Такое выражение появлялось у него частенько и даже казалось вполне миловидным, но только сейчас я понятия не имела, как его трактовать.
Я театрально зажмурилась и, заслонив руками лицо, пропищала:
– Ах, стыдобища какая, почти как твоя рубашка!
Скрипнуло кресло, и что-то ткнулось в мои колени. Я отняла от лица руки и увидела лицо Дэвида. Он склонился передо мной, обхватив ладонями мою голову. Между нами оставалось расстояние, но если бы родители сейчас появились на пороге, то путь сюда был бы Дэвиду отныне заказан.
Ну и пусть. Я притянула его за шею, и он ткнулся носом в мой подбородок.
– А ничего, что она мне нравится?..
– А ничего, что тебе нравится куча уродливых вещей, – парировала я и прикрыла глаза, позволив ему покрывать мою шею поцелуями. – Рубашка, машина и вся твоя обувная коллекция на девяносто девять процентов. Ой!
Он играючи ткнул меня в ребра. Я рассмеялась, потирая ушибленное место.
– Так нечестно! – Я потянула и чмокнула его в щеку. – Ты же знаешь, что я не смогу тебе наподдать.
Дэвид с улыбкой отошел от меня и опустился на пол. Я подвинулась, и мы уселись, облокотившись о кровать и сплетясь руками.
– Так ты не сердишься? И не ревнуешь, и тебя не плющит?
– Меня постоянно плющит, – сообщил он, усмехнувшись. – Но сердиться и ревновать? Зачем? Что такого есть у Райана, чего нет у меня? Ну, кроме роста, чеканного профиля и сказочной шевелюры?
Я засмеялась и покачала головой.
– Вот моя любимая шевелюра! – Я ласково потрепала его за волосы. – Мне она всегда нравится, за редким исключением.
Дэвид мимоходом коснулся меня губами. Лишь миг и… Я тут говорила, что никогда и ни за что, если родители в доме, но желание все равно появилось.
У нас с Дэвидом бывали нелегкие времена. И это началось задолго до того, как он стал моим оракулом. Всю жизнь мы о чем-то спорили, и тут – на тебе! – вдруг стали парой. Непредсказуемая трансформация! Зато, когда мы оставались наедине и проводили время вместе, жизнь переставала казаться такой уж дикой.
Он нехотя отстранился и пересел назад в кресло.
– И больше ничего не случилось?
– Кажется, я вычислила дату как минимум одного из испытаний, – сообщила я и протянула ему розовый листок. – День окончания лунного цикла. Во всяком случае, есть вероятность.
Дэвид пробежал глазами по флаеру.
– Они ведь любят выбирать важные события для пущего эффекта. Чтобы разрушений побольше, – пробормотал он. Потом взглянул на меня, вскинул бровь. – Ты будешь вращать жезл? Пообещай, что будешь с жезлом! И это… с огромным начесом.
Я игриво шлепнула его по руке.
– Ты же знаешь, я ненавижу конкурсы красоты. Пойду исключительно ради общего блага, во имя идеи добра. Ну и, пожалуй, во благо анкеты.
– Ну что ж, раз это единственная причина… – Дэвид поежился, и я почувствовала легкое раздражение.
– Да ладно. Подумаешь, велика беда. Конкурс как конкурс, – сказала я. – К тому же Би тоже хотела поучаствовать.
Улыбка сползла с лица Дэвида. Он нахмурился и уперся локтями в колени.
– И как она после того случая?
Я подхватила с постели подушку-думку и принялась водить пальцем по вышивке.
– Да нормально, в порядке. Конечно, потрясена, но пытается как-то жить дальше.