— Мутно как-то все. Но лишнего говорить не надо. Сам уже догадался, а о чем не догадался — то мне и не нужно.
Рагарос радостно закивал.
— Правильно думаешь, мой мальчик.
— Все-таки, какая у меня задача?
— Задача… Задача… — Немного помолчав, он продолжил. — Самое лучшее для нас — найти этого Никоса и наладить с ним дружеские отношения. Есть много вариантов, как его использовать для нашей пользы. Но! К сожалению, этим делом заинтересовался сам император. Он был просто в ярости. И его однозначный приказ — уничтожить беглеца. Боюсь, тут не обошлось без влияния жрецов. — Лицо старика стало похоже на старое сморщенное яблоко.
— А что насчет чародейки?
— Про ее роль император не в курсе. Это сугубо личное дело Палаты Защиты Империи. Если спросит — расскажем, куда без этого. Тут такая еще проблема. Вполне возможно, что освобождение чародеев организовал именно советник. И неважно, что его дочка ушла не с освободителями, а со случайно попавшимся попутчиком. Ловить ее снова нам уже невыгодно.
— Почему? — слегка удивился Шойнц.
— Потому что в этом случае советник может просто сорваться. По крайней мере, наши эксперты склоняются к такому варианту. Слишком много сил вложено им в поиски Карины, а именно так ее зовут, и в ее освобождение. А вот после того, как она снова пропала, от наших шпионов поступила информация, что Эндонио на некоторое время слег. Чародеи, конечно, его быстро подлатали, но мы больше не можем рассчитывать на его адекватную реакцию. И если с его дочкой снова случится беда, например, ее убьют, то он может наворотить дел, его отстранят, и он станет нам бесполезен. А то и помрет еще. Если же дочка попадет к нему живой и здоровой, то у нас, как я говорил ранее, остается хоть и маленький, но крючочек — если что, мы можем выставить его как нашего пособника и предоставить доказательства. Поэтому, как разумный человек, он должен предпочесть, чтобы и он, и его дочь не стали предателями своей империи. Должен, должен он это понимать.
— Ловко, — покачал головой Шойнц.
— Такова политика: сегодня ты — друг, а завтра — злейший враг. И наоборот. Так что твоя задача в первую очередь связана даже не с поиском Никоса, хотя и это тоже, а с поиском и защитой девушки. По крайней мере, пока она не доберется до отца.
— Разве ей что-то угрожает?
— Ну… — протянул Рагарос. — Думаешь, мы тут одни действовали, когда девчонку поймали? С той стороны помогали те, кому советник как кость в горле. А сейчас у нас с ними могут интересы и разойтись, и уже закономерно расходятся — для них может стать выгоднее просто дискредитировать советника и отодвинуть его в сторону. А для этого они могут сначала попытаться убрать его дочку. Потом с ним справиться будет легче.
— А что мешает им сейчас его сдать? Ведь давление через дочку они уже не могут оказывать?
— Это на самом деле сложный процесс — правильно сдать, чтобы и самим не подставиться, и дело сделать. Возможно, они еще попытаются девчонку просто поймать, перепрятать уже не у нас и продолжить свою игру. Тогда советник для нас тоже будет потерян. Нам он полезен в единственном случае — на своем месте, здоровый и с доказательствами его измены в наших руках.
— Но ведь с девчонкой Никос, как я понимаю?
— Вот именно. Поэтому я поручаю это дело тебе. Найдешь ее — найдешь и его. Ну, или наоборот.
— Сдается мне, он сам прекрасно справится с ее защитой, — хмыкнул Шойнц.
— Мы не можем рисковать, — покачал головой Рагарос. — Тем более, что у тебя двойная задача, с которой не всякий справится. И еще: на Никоса кто-то из наших верхов тоже сделал заказ. Кто — не знаю. Но не на поиск, а на захват. Сам понимаешь, надо опередить охотников. Они, конечно, не так сильны, как твой отряд, да и просто ты один вполне такая себе мощная боевая единица. И Никос силен, но всегда есть вероятность пропустить удар исподтишка, каким бы сильным ты ни был. А среди охотников встречаются те еще экземпляры… Хитрые, изворотливые, умные… Всякие, в общем.
— Так что с Никосом делать? Дружить или воевать?
Рагарос встал — по полу скрежетнули ножки кресла, подошел к окну и долго смотрел вдаль. Замкнутые за спиной руки нервно играли пальцами. Видно было, что вопрос действительно сложный: с одной стороны — приказ императора, с другой — тоже интересы империи, но в понимании Палаты Защиты.
— Давай так, — наконец обернулся старик. — Действуй по обстоятельствам. Нужно время, чтобы председатель переубедил императора. Я даю тебе карт-бланш. Можешь просто следовать за чародейкой с Никосом, можешь втереться к ним в доверие, можешь издалека сопровождать. Сам решай. Главное, в драку первым не лезь. На ближайшую перспективу тебе надо убедиться, что Карина доберется до отца. Никос нам нужен на дальнюю перспективу. Если с императором получится разговор, то будешь его вербовать.
— А если не получится?
Рагарос пожал плечами.
— Мы служим императору. Так что…
Глядя на закрывшуюся за Шойнцем дверь, Рагарос грустно улыбнулся. Политика, политика. Очень редко бывает, когда за словами стоит именно то, о чем говорится. Не стоило молодому Шойнцу знать, что цель — как раз Никос, к которому самый действенный на данный момент способ подобраться — через его девушку. Может, Карина и не его девушка, хоть Рагарос и сомневался в этом — совместные трудности и цели очень сильно сближают. В любом случае, похоже, Никос опекает ее. Нет, откровенной лжи сказано не было — Шойнц не услышал ни слова неправды. Все так, только акценты слегка сдвинуты. И уж точно не стоило ему знать, что заказ на захват Никоса сделал именно Рагарос, чтобы поставить того в такие условия, в которых он спокойнее воспримет возможную помощь СИ. Кроме того, это никак не расходилось с приказом императора. Вдобавок к тому старик действительно собирался убедить императора отменить свой приказ или смягчить его.
==Карина==Приятно ощущать по утру, после сладкого сна, всем телом прохладу чистых простыней. Вроде бы лежишь в согретой телом уютной ямочке, образовавшейся под тяжестью твоего тела, хорошо тебе, но стоит пошевелиться, как кожи касается прохладная материя за пределами теплого гнездышка. И вопреки ожиданиям этот контраст приносит удивительно приятные ощущения.
Карина с протяжным стоном удовольствия вытянулась, ощутив упомянутый контраст ощущений, перевернулась на живот и засунула руки под подушку, на ощупь очень мягкую и гладкую, но совершенно без запаха. Полежав немного, она открыла глаза и сразу же увидела внимательно глядящего на нее Никоса. Его взгляд, сначала серьезный и цепкий, постепенно расслабился, и он улыбнулся.
— Доброе утро, Солнышко! Как спала?
Карина потянулась к нему и поцеловала в губы. В такие теплые и родные губы… Вдруг на нее накатило сильное желание, будто она целую вечность не ощущала тепла мужского тела и ласк его рук. Никос почувствовал ее состояние, и следующие полчаса запомнились лишь нежными ласками губ, поцелуями, бессвязным шепотом и стонами наслаждения.
— Спасибо, — наконец прошептала девушка и утомленно откинулась на спину. Никос приподнялся и поцеловал ее в грудь.
— И тебе спасибо.
Карина обвела взглядом комнату и воскликнула:
— Ой! А почему мы в нашем домике? Мы же в таверне остановились?
— Ты что, ничего не помнишь? — слегка нахмурился Никос и обеспокоенно посмотрел на чародейку.
— Что я должна помнить? — удивилась девушка, и тут… Резко, махом, на нее навалилось… Она вспомнила все и закаменела.
— Ну что ты, что ты… — зашептал Никос и стал ее снова ласкать и целовать. — Все в порядке. Уже все закончилось. Я рядом. Больше никто тебя не обидит. — Он говорил и говорил, в воздухе зазвучала тихая умиротворяющая музыка, и наконец Карина почувствовала, как лед в груди стал таять, а пережитый ужас и чувство омерзения истончаться и исчезать вдали, оставляя за собой лишь шлейф нечетких ощущений и чистое знание того, что произошло, но без ощущений и чувств — просто картинки в голове. Пустые ненужные картинки, но забывать о них никогда нельзя — ибо это урок, из которого необходимо сделать правильные выводы.
Неожиданно Карина грустно улыбнулась:
— Уж сколько по твоей милости я испытывала стрессов, а закономерного последствия — безумия — как не было, так и нет. Такими темпами я скоро совсем перестану быть чародейкой, а превращусь в простую истеричку.
— С чего это вдруг? — непритворно удивился Никос.
— Потому что вызываемые эмоции, которые чародей должен испытывать как свои родные, я все больше и больше воспринимаю как чужие. Как ненастоящие. И хоть таких последствий пока нет, но скоро, чувствую, мои конструкты начнут становиться все слабее, все глупее, пока совсем не превратятся в пустые оболочки.
— Глупости говоришь, — Никос подтянул Карину к себе и пристроил ее голову у себя на груди. — Ты до сих пор не поняла главную вещь в чародействе. Ту вещь, которую я, человек со стороны, вижу со всей очевидностью. Эти твои эмоции, что ты вызываешь для придания нужных свойств конструктам — лишь подпорки, костыли или, если будет угодно — базовые тренировки для развития собственного духа. Бьюсь об заклад: вашим Повелителям Чар давным-давно не нужно играть со своей психикой, чтобы достигнуть необходимого результата. Ну, разве что для тренировки. Да ты глянь на свою ауру!
— Глупости говоришь, — Никос подтянул Карину к себе и пристроил ее голову у себя на груди. — Ты до сих пор не поняла главную вещь в чародействе. Ту вещь, которую я, человек со стороны, вижу со всей очевидностью. Эти твои эмоции, что ты вызываешь для придания нужных свойств конструктам — лишь подпорки, костыли или, если будет угодно — базовые тренировки для развития собственного духа. Бьюсь об заклад: вашим Повелителям Чар давным-давно не нужно играть со своей психикой, чтобы достигнуть необходимого результата. Ну, разве что для тренировки. Да ты глянь на свою ауру!
Никос говорил странные вещи, все может быть и так, и эдак — она давно убедилась, что он никогда не говорит ей лжи. Да, может недоговаривать, но врать не будет. Она со вздохом вызвала чародейское зрение, мельком отметив, что для этого ей не пришлось прикладывать почти никаких усилий — все получилось легко и быстро, и невольно замерла. Если в обычном состоянии ее аура распространялась от нее лишь на пару-тройку шагов, то сейчас она заполняла всю комнату и, кажется, даже уходила за стены. Никос же свою ауру ужал до размеров его тела, чтобы Карина четче видела то, о чем он говорил.
— Как видишь, стрессы, если не убивают и не калечат психику, делают чародея сильнее. На моей родине так и говорят: все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Тоже неглупые люди придумали эту поговорку. Кстати, не подскажешь, что такое ты там замутила, когда прихлопнула того недоноска?
С трудом оторвавшись от завораживающего ее зрелища, Карина вздохнула:
— Трудно сказать, но подозреваю, что это связано с посмертным проклятием, которое умирающий чародей может выдать. При этом он отдает все свои силы и может погибнуть много людей. Такие проклятия очень сильные, и их исключительно трудно снять. Не понимаю, как я выжила, да еще, кажется, и сильнее стала!?
— Скажи спасибо Шустрику и Драко. Без них, боюсь, даже я не справился бы, — улыбнулся Никос.
Карина посмотрела себе на грудь, куда медленно выплыла картинка ее Шустрика, будто почувствовавшего, что речь идет о нем. Девушка погладила его и мысленно поблагодарила. Дракончик от ее ласки вдруг вспух, вырвался из ее тела и закувыркался в ее ауре, все еще заполняющей комнату. Рядом полыхнула отпущенная из тисков воли аура Никоса, девушка почувствовала легкую эйфорию, когда две ауры невидимо завибрировали в такт, а внутри этого океана чародейского света играли и гонялись друг за другом два зубастых и бесконечно красивых существа — Шустрик и Драко.
— Пойду ополоснусь, — Карина провела ладонью по не успевшей высохнуть от пота коже.
— Пойдем вместе, — Никос вскочил. — Там насос не работает — грунтовые воды далеко и ненасыщенные. Придется другим способом воспользоваться.
Заинтересованная его словами, девушка последовала за ним. В обычной купальне, повторяющей в мельчайших деталях другие домики, создаваемые магией в их не таком уж и долгом путешествии, Никос остановился и на некоторое время замер. Где-то внутри дома забулькало, заклокотало, и вскоре из крана мощным напором полилась вода.
— Гляди как я еще умею, — Никос с озорными смешинками в глазах глянул на Карину и снова повернулся к купальне. Вода, успевшая наполнить емкость, вдруг забурлила, закрутилась и стала вытягиваться вверх, затем сжалась — и вдруг чародейка поняла, что перед нею стоит полупрозрачная девушка, состоящая из одной воды. Карина осознала, что стоит с открытым ртом.
— Водяной голем? — спросила она. — Насколько я знаю, из воды делать големов почти невозможно! Но как!?
Никос недовольно поморщился.
— Я думал, ты в первую очередь узнаешь эту прелестную девушку, а ты — всё голем да голем.
Карина виновато вгляделась в водную фигуру, потом вдруг дотронулась до своего лица.
— Это я?
Никос обнял ее и поцеловал.
— Ты, ты. Ладно, давай купаться, — и он прыгнул внутрь, в объятия водяной Карины. Настоящая Карина не захотела оставлять его один-на-один пусть и с состоящей из воды, но все же женщиной — и последовала за своим мужчиной. Обняв его сзади, она слегка укусила его за ушко, Никос от неожиданности дернулся и водяная статуя рассыпалась веселыми брызгами.
— Ах, ты! — улыбающийся Никос резко развернулся, подхватил девушку и они повалились в уже подогретую воду, весело барахтаясь.
Через некоторое время, которое было потрачено не только на купание, Никос с Кариной успокоились и блаженствовали в слегка теплой воде, отдыхая от утренней зарядки.
А на Карину вдруг напала грусть. Изменение в ее настроении Никос сразу заметил:
— Что случилось?
— Да просто вспомнила папу, — Карина стала водить пальцем по воде, глядя на расходящиеся мелкие волны. — Если те чародеи, что напали на нашу тюрьму, были посланы им, то они, наверно, уже вернулись. А меня с ними нет. Надеюсь, папа стойко перенес это.
— Да. Я ведь так и не извинился, — Никос без улыбки посмотрел на нее. — Я ведь действительно поломал их планы.
— Да нет, не надо извиняться. Я помню твои слова, сказанные еще там, в тюрьме, что и мой арест был странным, и после побега не было гарантии, что враги отца не смогут отреагировать на мое освобождение. Да и то, что само освобождение организовал папа — не факт. Тем более, что произошедшее в Тарфее вроде бы доказывает, что меня ищут не с самыми благими намерениями. — Лицо Карины вдруг сморщилось, но она удержала слезы.
Никос погладил ее по щеке. Она перехватила его ладонь и прижалась к ней.
— Не оставляй меня, а? Хотя бы до того, как я попаду домой.
— Ну что ты, я не собираюсь с тобой расставаться. Если сама не решишь, что я лишний. — Никос слегка улыбнулся.
— Не дождешься! — Карина погрозила парню пальцем, и даже улыбнулась. Но потом снова стала серьезной. — Вот бы как-то сообщить папе, что со мной все в порядке! — пробормотала она.
— А ты не можешь отправить конструкта?
— Нет. Ему не хватит энергии. Конструктам хоть периодически, но нужна подпитка жизненной энергии. Да и как найти отца?
— А через астрал связаться? Ах, да… Забыл, что ты с ним не дружишь, — Никос замолчал, но видно было, что он о чем-то задумался. Неожиданно он встал. — Так, мне надо подумать. Пойду прогуляюсь немного.
Карина, проводила мага взглядом, в котором сквозила надежда.
==Ник==Интересная задачка. В идеале, тут нужен астрал как отражение мира — в нем, теоретически, можно найти все что угодно, любые следы, любого человека, любую информацию. Но это теоретически — ведь, если бы все было так просто, то маги-астральщики с первого континента были бы тут вместо богов. Да и проблем между государствами просто не было бы — уж нанять такого всеведущего астральщика любое из них сможет. Ну, или наоборот — перемножили бы астральщиков на нуль. А ничего подобного не наблюдается. Эх! Ну что за невезуха! Я уже давно чувствую себя несколько выше местных магов, а тут такой чувствительный щелчок по носу! Астрал освоить не могу! Тьфу!
Ладно, подумаем. Что мне доступно? Частично инфосеть, но тут пока стремно мне сильно лазить. До поры до времени оставим. Что еще? Конструкты. Нет, с энергией как раз тут дело проще, зря Карина на этот счет убивается — решение лежит на поверхности. Ведь конструкту нужна жизненная энергия, так почему бы ему не брать ее по чуть-чуть у встречающихся живых существ? Да хоть у животных, если людей не будет поблизости — вон как Карина горных козлов обрабатывала! А вот как найти нужного человека? Вернее, как сделать так, чтобы конструкт добрался до него? Причем тут две проблемы: одна — найти, вторая — подобраться. Бьюсь об заклад, советники императора прикрыты со всех сторон чародейскими щитами.
Ладно был бы слепок ауры отца Карины, можно было бы как-то поискать связь между ним и дочерью, ведь не зря говорят, что частенько родители чувствуют, что происходит с их детьми, но это скорее снова к астралу. Хорошо, допустим, можно найти какие-то общие параметры ауры между дочерью и отцом, скорее всего нечто подобное существует, типа наследственности, но я в таком плане не исследовал ауры, и этот принцип мне неизвестен. Что же делать? Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого… Хотя почему не знаю куда?
Я быстро вернулся в домик, предварительно окинув местность взглядом. Мужики уже встали, разогревали завтрак и вопросительно поглядывали на меня. Я махнул им рукой, мол, все в порядке.
— Карина! — я замолчал, любуясь своей девушкой. Она уже оделась в походную одежду, которая ей изумительно шла. В ворохе прихваченных в Маркине вещей оказался вот этот наряд, который Карина теперь почти не снимает — нечто вроде индейской женской одежды. Удобно и не скрывает фигуру, а любые движения только подчеркивают достоинства ее хозяйки.
— Что?
— Ты знаешь места, где чаще всего бывает твой отец? Дома, кабинеты и прочее?
Карина задумалась, забавно оттопырив нижнюю губу.