Мои одноклассники оказались ввергнуты в состояние, близкое к шоку, — они-то, в отличие от прочих школьников, знали Рин несколько ближе. Если для других она была просто странным человеком из такого-то класса, относительно которого можно было строить самые различные фантазии, то класс второй «А» знал, что впечатление, производимое Уранами, полностью соответствует ее внутреннему содержанию.
По крайней мере, насколько это было известно им.
— Всем привет! — весело поздоровался я с народом. Дошел до парты Рин, положил на нее портфель Уранами и пошел уже к своему месту.
Вслед мне донесся нестройный хор голосов, и, как я заметил, женская половина выговаривала «Привет, Синтаро…» с каким-то даже придыханием. Вот же досада, завелся на их головы мачо (хотя скорее — чмо)… Девушки-красавицы — да начихайте вы на меня, у меня тут война в мозгах сидит так, что мне не до вас! Мне бы лучше разобраться, как Апостолов валить поэффективнее, между прочим, спасая и ваши жизни тоже…
Отдельно поздоровался с Тодо и Айку (первый сидит позади меня, второй, соответственно, впереди), сел за парту, зевнул, расстегнул китель, вытянул ноги и положил на парту свежекупленный портфель.
Пришедшие было в нормальное положение челюсти одноклассников вновь начали стремительно падать, будто бы листва на деревьях осенью.
Что? Что не так?! Ширинку забыл застегнуть? Рожа в зубной пасте? Третья рука выросла?
Быстро, но как можно более незаметно оглядел себя. Хм, вроде все в норме…
Эй, умник! Это, по-твоему, все нормально, а если взглянуть со стороны?…
Еще раз оглядел себя… и крепко задумался.
Может быть, хватит уже шокировать окружающих? А то ведь заработают, бедняги, психические расстройства и загребут их в пилоты… Шок — это, конечно, по-нашему, но уж явно не по-японски.
Значит, так, нужно быть как-то попроще, что ли, и меньше выделяться из толпы, а то приперся, понимаешь ли, сегодня в школу один такой хмырь и…
Факт первый. С девчонкой, которую все уже и за человека-то перестали считать.
Факт второй. Он единственный известный пилот «Дефендера», и от этой новости все еще не успели отойти.
Факт третий. Мало того что он опять явился в форме, но не школьной, а крафтовской, так еще и, зараза, с кожаным портфелем, в берцах и пистолетом на поясе! Вчера-то «Глок» видал только Айку, а тут я чего-то задумался и выставил его на всеобщее обозрение…
Судя по самодовольному виду Коневски, какие-то слухи уже ходили по классу, и я их только что наидостовернейшим образом подтвердил.
Где-то в уголке моего разума тихонько посмеивался настоящий Синтаро — его вся эта ситуация только забавляла. Ему-то теперь хорошо — сидит себе в покое и уюте, наблюдая за всем сквозь призму моего восприятия, и постепенно пропитывается моим пофигизмом. Месяцок-другой — и будет ему не так уж и страшно, даже если меня отсюда и выдернут. Нужно наворотить всего, и побольше, чтобы полностью преодолеть устойчивость континуума, и хрен когда Синтаро удастся вернуться к своей генеральной линии поведения. Кстати, не очень теперь удобно его называть по имени — я-то уже тоже себя начинаю с ним ассоциировать. Хм, и как же решить эту проблему? Дайте-ка подумать… О! А буду-ка я оригинального Синтаро отныне звать Синтаро-младшим или же просто Младшим — я же все-таки как-никак почти на девять лет старше. Согласен, братан?…
Но вернемся к нашим баранам — что делать-то будем с поведением, а? Нет, хороший понт — он больших денег стоит, это факт… Но нельзя же так выпендриваться направо и налево, Виктор! Пора бы уже и меру знать — будь проще, и народ к тебе потянется…
Стоп, а оно мне надо? Ведь с теми, кто мне нужен, я всегда контакт налажу (если уж с Рин что-то получается, то гордись, младлей!), а остальные мне и не нужны. Хм, интересно, интересно… Ну-ка, а попробуем эту тактику — быть своим парнем, но подчеркнуто дистанцироваться от большинства…
Так, глядишь, и интересоваться мной станут меньше.
На полке под партой я неожиданно для себя рукой нащупал какие-то бумажки. Скосил взгляд — опа, запечатанные конвертики… С сердечками!!!
Я затравленно огляделся по сторонам — отовсюду на меня пялились томные женские очи.
Обложили! Как волка флажками, обложили! Не-е, девчата… Так дело не пойдет — если я еще и амурными делами начну увлекаться, то вообще рехнусь и в следующий раз из шестидюймового винтаря разнесу полгорода…
Дистанцироваться, дистанцироваться!..
Где-то в голове Младший начал ехидно бормотать: «Не убегать. Не убегать. Не убегать».
Отстань, братишка! В ответ донеслось веселое хихиканье.
* * *Итак, первой пар… то есть первым уроком, опять было обществознание. Или обществоведение? Что-то с памятью моей стало… Опять дедок начал что-то себе бубнить под нос, читая внушительного вида кипу распечаток, но, по-моему, опять то же самое, что и в прошлый раз. И вновь все мои одноклассники начали маяться разной ерундой — болтать, читать и прочее, прочее, прочее…
Айку резко повернулся ко мне, сыто щурясь, словно обожравшийся сметаны кот:
— Колись.
— Не хочу, — флегматично ответил я.
— Колись, кому говорю!
— А чего говорить-то? — начал валять я дурака.
— Синтаро, это тебя в институте КРАФТ научили поведению на допросах? Ты же прекрасно понимаешь, о чем я!
— Не-а, — лучезарно улыбнулся я.
— Гр-р! — прорычал Коневски. — Хорошо, будь по-твоему. Что у тебя с Рин?
— Ничего, — совершенно честно ответил я.
— Вот только врать-то не нужно, — погрозил пальцем Коневски. — Тебе привести факты?
— Валяй.
— Во-первых, вчера видели, как ты провожал Уранами до дома, нес ее портфель и мило с ней болтал…
— Видели? — скептически хмыкнул я.
— Ладно, я видел, — признался Айку. — Но это только отягчает твою участь, сын мой, ведь я еще и снял это все на камеру…
— Какой талант пропадает, какой талант… — фальшиво запричитал я.
— Ты мне зубы-то не заговаривай! А сегодня ты притаскиваешься опять же с Уранами, опять же неся ее портфель, и опять же мило с ней болтаешь, а самое главное — она тебе отвечает!!! Она! Тебе! Отвечает! А из нее же пытками ничего не вытянешь, а тут!..
— Спокойно, спокойно, Айку! — примирительно поднял я руки вверх. — Ну, помог я Рин, ну и что такого? Видел, какие у нее ранения? Да и живет она со мной по соседству…
Зря я это сказал.
— Ага!..
— Да не «ага», а просто помог!
— Ха-ха! Рассказывай сказки! — Айку ехидно окинул меня взглядом. — Что-то ты не похож на рыцаря на белом коне или законченного альтруиста… Кстати, раз уж ты так близко знаком с Уранами, можешь ответить, где ее так покорябало-то? А то из нее же ни слова не вытянуть…
— А ты что, не знаешь, что ли? Она же… — осекся я.
А имею ли я право разглашать информацию о том, что Рин — тоже пилот?
— Что она? — жадно спросил Коневски.
— Это секретная информация, — отрезал я, обдумывая сложившуюся ситуацию. Говорить или нет?…
— Подожди-ка… Уж не хочешь ли ты сказать, что Уранами тоже связана с КРАФТ? — медленно проговорил Коневски.
А, была не была! Все равно я подписку о неразглашении не давал, а так, глядишь, к Рин по-человечески будут относиться…
— Рин Уранами тоже, как и я, — пилот «Дефендера». Свои раны она получила при испытаниях… секретного оружия, но подробности я действительно не имею права разглашать — вопрос национальной безопасности…
Вот только чихал Айку уже на все мои объяснения — ему в память запали только мои первые слова: «Рин Уранами — пилот „Дефендера“».
— Она пилот… — тихо произнес он, хватаясь за голову. — Вот это круто…
Коневски отвернулся от меня, уставился на Рин и до конца урока уже ко мне не приставал, переваривая сногсшибательную новость.
* * *Первые дни мне удавалось благополучно отсиживаться в сторонке, но, боюсь, больше так делать не получится…
Второй урок — биология.
— Итак, класс, приступаем к последней в этом году теме — простейшие живые организмы, — полноватая улыбчивая преподша прохаживалась между рядами. На этом уроке пофилонить не получалось. — Это своего рода переходная форма между растениями и животными — разница тут не так уж и велика… Кто может мне сказать, что это означает?
«Я все знаю, но ничего не скажу».
Еще чего не хватало — по учебе рваться вперед! Седьмой класс? Тьфу! Да я уже сейчас могу экстерном сдать все вплоть да старшей школы, даже особо и не готовясь. Нет, если, конечно же, меня сейчас спросят, то непременно отвечу…
— А спросим-ка мы новенького! Ишида, да?
Как сглазил…
— Так точно, — поднялся я с места.
Учительница окинула задумчивым взглядом затянутого до последней пуговицы пацана в форме института КРАФТ и уставным кирпичеообразным выражением лица. То есть меня, любимого.
Как сглазил…
— Так точно, — поднялся я с места.
Учительница окинула задумчивым взглядом затянутого до последней пуговицы пацана в форме института КРАФТ и уставным кирпичеообразным выражением лица. То есть меня, любимого.
— Каковы черты простейших организмов, объединяющие их как с животными, так и с растениями?
— Они применяют как автотрофное, так и гетеротрофное питание, — на полном автомате выдал я. — Например, такой простейший организм, как эвглена зеленая, на свету получает энергию и необходимые вещества путем фотосинтеза, а в темноте…
— Достаточно, — удивленно остановила меня учительница. — Ишида, вы что, уже проходили материалы из программы старших классов? Вы, наверное, учились в школе с уклоном в биологию?
— Никак нет, мэм, — отрапортовал я. — Самообучение.
— Поразительно… И в каком же объеме?
— Вплоть до уровня колледжа, — если я правильно понимаю, то это примерно соответствует первой паре курсов института.
По классу прокатился изумленный вздох.
Дистанция между мной и другими учениками увеличилась еще на какое-то расстояние.
* * *Третий урок — английский язык.
— Начинаем опрос по домашнему заданию. Всем приготовить переводы. — Высокая и даже на вид строгая учительница поправила очки и открыла классный журнал.
— Синтаро… Синтаро! — шепотом позвали меня сзади.
— А? — слегка повернулся я к Тодо.
— Ты перевел текст? Можешь мне дать его?
— Не, Тодо, я эту лабуду переводить не стал.
— А если спросят? Двойку схлопотать не боишься?
— Не-а, — беспечно махнул я рукой. — Прорвемся.
— …Ишида! — раздался голос преподши.
— Здесь, — поднялся я с места.
— Я вижу, что вы здесь. Готовы отвечать?
Я шикнул назад: «Текст!» Тодо, счастливый от того, что не его спросили, живо протянул мне тетрадь с требующим перевода текстом. Фу, лажа! Да мы наизусть в универе учили больше!..
Я начал было бодро барабанить текст, но тут меня опять прервали:
— Достаточно, достаточно, Ишида… — слегка насмешливо протянула учительница. — Оставьте и другим немного — прочитайте и переведите только первые два предложения.
И все?!
— Извините, — поправился я и быстро перевел не слишком сложный текст о природе Японии, стараясь сделать перевод литературным.
— Отлично, Ишида, — удивленно произнесла преподша. — Просто отлично… Вы, наверное, углубленно изучали английский? Впрочем, неважно — я довольна. Вот только у вас достаточно интересное произношение… Если бы я не знала, то подумала, что ваш родной язык — немецкий или что-то в этом роде…
— Ну, я думаю, это не так уж и важно, — слегка улыбнулся я и тихонько добавил: — Nicht wahr?[14]
* * *Обеденный перерыв — ученики достают заготовленные с дома небольшие порции еды. Как говорили у нас в институте по поводу таких перекусов на переменах: «подлечка», а тут говорят «бенто», так вроде бы. Ладно, я тоже могу подлечиться…
Достал яблоко и начал его с аппетитом грызть… И опять все на меня смотрят — мало того что еда у меня нетипичная (у всех-то рис и неизвестная мне разноцветная ерунда), да еще и жру я, как привык, то есть бессмысленно и беспощадно. Совсем уж как на варвара на меня уставились, когда я понял, что мусорная корзина от меня на другом конце класса, вставать лень… и съел хвостик. Айку с Тодо одновременно жалобно взглянули на меня и даже предложили поделиться своей едой, что я, естественно, с негодованием отверг.
Но пока большая часть народа смотрела на меня, я наблюдал за Рин (краем глаза отметил, как понимающе переглянулись Судзуки с Коневски). Очень мне было любопытно, что она будет есть — по бенто можно было бы составить общее впечатление о том, как вообще питается Уранами…
Не вышло.
Она вообще не ела. Почему? А потому что, собственно говоря, у нее ничего и не было. Очень, очень показательно…Учитывая, как она жила, даже представить боюсь, что она ела, — тут даже еда в стиле Мэнэми покажется верхом совершенства. Нет, такая Рин нам не нужна! Бледная, худая, одни глазища на пол-лица — нужно срочно девку откармливать!
Так, стоп. А что она любит-то? Вот есть у меня почему-то такое стойкое ощущение, что Рин у нас вегетарианка, и все мои излюбленные и не очень блюда не прокатят. Хотя нет, мы же в Японии, а значит, тут должно быть соевое мясо — пусть хоть и грубый эрзац, но нам подойдет. Вот только, как я помню, чтобы из него что-то сделать, нужно кучу всего дополнительного запихать, а то оно же без всяких приправ и прочих ингредиентов больше на резину похоже. Бр-р, одна морока с этими пищевкусовыми пристрастиями — хорошо еще, что Рин наверняка не знает страшного слова «диета».
Тэк-с, придет сегодня на репетиторские занятия, нужно будет ее покормить. Возможно даже в приказном порядке — нам нужен здоровый пилот, а не полуголодный скелетик. Все, хватит с меня общажного питания — даешь нормальную еду! И не только для меня — нормальную еду для всех, и много, и пусть никто не уйдет обделенным!..
* * *На четвертом уроке я сидел крайне тихо, несмотря на то что на меня уже выжидательно поглядывали. Но пусть я историю и знаю достаточно неплохо, но только не историю Японии. ХХ век — еще куда ни шло, но вот более ранние периоды — ни в какую… Войны сегунов, революция Мэйдзи, «божественный ветер»,[15] спасший Ниппон от монголов, вторжение в Корею, когда японцам наваляли первые в мире броненосцы-кобуксоны — и то очень поверхностно… И если длинная тощая преподша восприняла мои невнятные ответы даже с каким-то пониманием, то вот одноклассники однозначно подумали, что я придуряюсь.
Нет, ребята. Если бы речь шла о России — то всегда пожалуйста! Ну, или, в крайнем случае, если бы речь шла об истории различных военных конфликтов, а так…
Пятым уроком оказалась физика.
Вот тут я снова занервничал — ее я никогда хорошо и не знал, нам в школе попалась просто никакая в плане знаний учительница. Но все оказалось не так уж страшно — начальный курс как-никак, так что я опять схватил оценку «отлично».
Хм, в какого-то я ботаника начинаю превращаться… Страшно… Я ведь таким никогда не был. Эрудитом с кучей небольших, но очень разноплановых знаний в различных областях был всегда, но вот чтобы еще и в школе или институте блистать… Нет, по базовым предметам я всегда учился со скрипом, хотя и на четыре и на пять, — ну не интересна мне была вся эта лабуда, хоть вы меня режьте! Меня больше интересовали винтовки, танки, корабли, а также астрономия, палеонтология и история…
Хм, а ведь правильно я такими вещами интересовался. Вот что-то мне не помогают сейчас такие дисциплины, как маркетинг, управление малым предприятием и менеджмент…
* * *— Как — физкультура? — слегка впал я в панику. — А у меня даже и формы нет, я же даже и не знал…
В голове начала выстраиваться четкая логическая цепочка. Формы нет, до занятия не допустят, поставят прогул, а прогул — это «энка», что автоматически означает отработку в размере полуторакилометрового забега на время или же полутора часов бега по спортзалу трусцой… Засада!
Э, стоп машина. Я же больше не в своем универе! И тут наверняка порядки совсем иные! Спасен! Спасен?…
— А в чем проблемы, Син? — удивился Тодо. — Форму-то нам школьную выдадут, чего ты беспокоишься? Или у тебя в прошлой школе не так было?
— Не так, — облегченно выдохнул я. — А на что тут у вас упор идет — легкая атлетика, игровые виды спорта?…
— Для девчонок — плавание, для пацанов — баскетбол. Ну и всякие прыжки и перебежки для всех.
— Сильно гоняют? — поинтересовался я. Эх, не люблю я все эти физупражнения, но теперь, похоже, придется привыкать — пилот должен быть хорошо подготовлен…
— Да не, не очень! — махнул рукой Тодо. — Главное, совсем внаглую не филонить и уроки не пропускать, и все будет тип-топ.
— Ладно, посмотрим, что тут у вас за физра… — проворчал я, идя вместе с Судзухарой и Коневски к раздевалке.
Кстати, лицо Айку было сейчас образцом спокойствия и невинности…
Что было крайне подозрительно — насколько я успел узнать моего дорогого собрата по интересам, он перманентно находился в постоянном движении и активности, так что…
— Айку, ты чего такой задумчивый, а?
— Син, ты вроде бы пацан надежный… — издалека начал Коневски.
— Ну-у… Никто до сих пор не жаловался, — с любопытством заметил я. Интересно, к чему он клонит?…
— Слушай, можешь нам тут в кое-каком деле помочь?
Меня терзают смутные сомнения…
— Стрельнуть кого-нибудь? — кровожадно спросил я, поглаживая рукоять пистолета. — Это я с радостью!..
— Не, Син, стрелять никого не надо, — хмыкнул Тодо. — Пока. А надо всего лишь…
— Постоять на стреме, — хитро закончил Айку.