— Ее нет! — с новой силой закричала Олеся. — Очнитесь! Случилось чудо воскрешения! Надо ее найти! Спросить! Узнать!
Миша повернулся к Белке:
— Что с ней?
— Шиза, — констатировала Юля, — или передоз.
Из кухни медленно вышла Маша, ее лицо покрылось неровными пятнами, она подняла руку, почесала лоб, и я увидела, что ее пальцы мелко-мелко трясутся.
— Вот она! — завизжала повариха. — Пусть скажет! Ее нет! Дайте мне воды.
Олеся вскочила, зачерпнула из супницы куриный бульон и стала пить его прямо из половника.
— Фу! Папа!!! Прикажи ей перестать! — возмутилась Юля. — Это общая ложка!
Белка встала.
— Спокойно! Что случилось? Олеся, говори четко и понятно!
Повариха разрыдалась и начала креститься, в разговор неожиданно вступила Маша:
— Юля упомянула про пломбир, я захотела полакомиться, подошла к Олесе и спросила: «У вас есть шоколадное мороженое?» Та ответила: «До фига, лежит в холодильнике», — потом она пошла в кладовку и заорала.
— Не так рассказываешь! — воскликнула Олеся. — Мы вместе пошли в кладовку. Я взялась за ручку морозилки, а ты откинула крышку и завизжала!
— Уймись! — подскочила Маша. — Я оставалась у плиты!
— Нет, — уперлась Олеся, — ты со мной потопала!
— Никуда я не ходила, — растерялась жена Олега.
— Я че, дура? — разозлилась повариха.
— Вероятно, — огрызнулась Леонова, — она напилась, там на столике открытая бутылка коньяка стоит!
— Олеся не употребляет алкоголь, — сказала я, отчаянно расчесывая шею, — вот съесть за раз батон с пачкой сливочного масла она может.
— Да в склянке яблочный уксус, — заголосила повариха, — ступай, понюхай.
— Не хочу, — отказалась Маша, — теперь ясненько, отчего тебя глючит! Надышалась ядовитыми парами! Я с тобой в кладовку не ходила!
— Ходила! — завопила Олеся.
— Нет!
— Да!!
— Нет!!!
— Да!!!
— Остановитесь, — гаркнул Никита, — бабы! Прекратите галдеж.
Олеся и Маша замерли с раскрытыми ртами. Я обратила внимание, что их лица стали бордовыми, и удивилась столь яркой кожной реакции на нервное раздражение. До сих пор Олеся никогда не походила на гибрид помидора с баклажаном под соусом из кетчупа.
— Замолчали? — строго спросил Бурундуков. — Теперь отвечаете на мои вопросы. Говорит лишь та, к которой я обращаюсь. Олеся! Кто исчез?
Повариха ткнула в Машу пальцем:
— Она… она…
— Мария не пропадала, — оборвал кухарку Никита, — мы отчетливо видим ее в комнате.
— Она врет! — зачастила Олеся. — Мария первая в кладовку поскакала. Чего ей там понадобилось?
Бурундуков хлопнул ладонью по столу.
— Молчать. Вопросы задаю я!
Сейчас орнитолог мало походил на любителя фотоохоты на птичек. Простоватые голубые глаза посерели, лицо вытянулось, даже нос картошкой приобрел более четкую форму. А еще меня удивила фраза: «Вопросы задаю я», как будто из телесериалов про доблестные органы правосудия.
— Кто исчез? — ледяным голосом спросил Бурундуков. — Имя, фамилия?
Ага, еще год рождения и адрес прописки! Чем дольше Никита допрашивает Олесю, тем более странные мысли лезут мне в голову. Разве орнитологи так разговаривают? Или наш гость переквалифицировался?
— Труп ушел, — хриплым голосом сказала Олеся, — удрал.
Я посмотрела на Белку. Очень некстати Маше захотелось шоколадного пломбира. Повариха и жена Олега нечаянно узнали правду, и нам с бабулей теперь не удастся изобразить неведение и подготовить достойный акт мести Ивану с Михаилом. Кстати, где наш Ваня? Почему режиссера нет в столовой? Наверное, он прячется неподалеку и снимает всех из укрытия.
— Вам показалось, — улыбнулся Никита, — трупы не ходят.
— Она ожила! — перекрестилась Олеся. — Господи помилуй! Больше я не стану грешить. Все! Брошу с Серегой встречаться, у него жена есть.
— Сами посмотрите, — выдохнула Маша и почесала голову.
Все присутствующие, кроме Кузьмы Сергеевича, ринулись в кладовку.
— Вау, пусто! — запрыгала Юля.
— М-да, — крякнул Никита, — изнутри холодильник открыть затруднительно, его можно отпереть только снаружи.
— Дух способен просочиться сквозь любые преграды, — завопила Олеся, — это чистая энергия!
— Давай без глупостей, — поморщился Бурундуков.
— Нехристь, — накинулась на орнитолога Олеся, — в «Кошмаре» случилось чудо!
Миша оглушительно захохотал и захлопал в ладоши.
— Браво! Бис! Снимаю шляпу! Даже я поверил! А обмануть Иванова удается единицам.
— Тебе плохо? — заботливо спросила Анечка. — Водички налить?
Михаил поманил всех рукой.
— Пойдемте, господа, в столовую. Вы забыли, где мы находимся? В отеле, который развлекает гостей при помощи фокусов на тему убийств. Никакой девушки не было!
— Но я видела тело, — возразила Юля, — на втором этаже!
Олег раскашлялся и пошел к столу, остальные цепочкой потянулись за ним.
— Чего ты ночью делала в тупиковом коридоре? — весьма кстати поинтересовалась у Маши Анечка, когда мы расселись по местам.
Леонова вздохнула.
— Мне не спалось, голова от непогоды разболелась, я хотела взять на кухне воды, но перепутала, куда идти. В этом доме десять лет проживешь и все равно заблудишься. Добралась до конца коридорчика, а там она!
— Ага, — кивнул Миша, — на то и рассчитывали хозяйки! Они везде манекены расшвыряли. Не все куклы хорошего качества, в гостиной откровенная джинса, с пяти метров понятно, что тело не настоящее, а резиновый муляж. Но той ночью Степашка и Изабелла Константиновна превзошли самих себя. Даже я купился, чес слово, и испугался. Браво!
Я уставилась на Белку. Лучшая защита — нападение. Продюсер сообразил, что его трюк раскрыт, и перевел стрелки на нас с Белкой. Получается, это мы придумали фокус с девушкой, и мы не сможем отрицать сей факт, потому что «Кошмар» — отель-преступление. Бабуля обомлела, она явно пыталась подобрать нужные слова.
— Это как-то слишком — сдергивать людей ночью с кровати, — возмутилась Аня. — В любом розыгрыше должен быть намек: это шутка. Кузьма Сергеевич утром очень переживал, когда услышал про труп. Вы невероятно жестоки.
— Наоборот, вышла ржачка! — обрадовалась Юля.
— Ужасно! — топнула ногой Аня. — Маша, твое мнение?
— Неудачная шутка, — промямлила Леонова, — слишком натуральный муляж. Думаю, у Олега из-за нервов лицо прыщами обсыпало, он переволновался вот и заболел.
— Вы перешли ту границу, где удачный розыгрыш становится издевательством над людьми, — накинулась на Белку Аня, — нанесли ущерб нашей психике и здоровью!
— Ни фига, — запрыгала Юля, — отвянь, зануда! Прикольно было.
— Прикажите своей дочери соблюдать вежливость! — возмутилась Пряникова. — Да и о себе подумайте! Отказались тело осмотреть! А? Вы с ними в сговоре! Вы знали, что труп живой, поэтому и не беспокоились! Вам пообещали за содействие скидку на спирт.
Геннадий Петрович прикинулся глухим, а Юля уперлась ладонями в стол.
— Че? Не неси про папочку дерьмо. Он тут ваще никак! Мы сюда впервые приехали!
— Значит, твой папочка великолепный врач, раз он живого покойника от муляжа отличить не может! — впала в раж Анна. — Либо он неуч, либо соавтор жестокого розыгрыша.
Словосочетание «живой покойник» развеселило Бурундукова, Никита стал повторять его на разные лады:
— Живой труп? Живой покойник! Живой покойник… Хорошее название для иронического триллера!
Я крепко сцепила зубы. Молчи, Степа.
— У меня голова болит, — вдруг признался молчавший все это время Кузьма Сергеевич, — словно изнутри раздувается!
— Солнышко, — забеспокоилась Аня, — может, выпьешь водички? Чаю? Сделать тебе массаж воротниковой зоны? Отвести в спальню?
Кузьма Сергеевич поежился.
— Мне во сне привиделся кошмар. Якобы я очнулся и вижу привидение. Жуткое, с цепями, в грязном балахоне. Оно ко мне подошло и как завоет: «Кузька, умри! Кузька, подохни! Кузька, не жить тебе! У-у-у!» Я хотел оттолкнуть призрака, а он все ниже, ниже наклоняется, да как навалился на меня, я даже ощутил запах апельсина.
— Привидения обожают цитрусовые, — с самым серьезным видом поддакнул Никита, — мандарины, грейпфруты, помело для них нектар и амброзия.
— Меня сразу затошнило, — не обращая внимания на Бурундукова, говорил бизнесмен, — в глазах зарябило. Последнее, что помню: серый балахон летит к двери, а под ним белые пятна и огоньки мерцают.
— Призрак на реактивной тяге, — сохраняя невозмутимость, заявил орнитолог.
— Солнышко, съешь пирожок, — занервничала Аня и, положив мужу на тарелку кусок кулебяки, предприняла новую атаку на растерявшуюся Белку: — Вы что себе позволяете? А? Распустили свои привидения!
Бабуля подняла руку.
— Клянусь, я не имею ни малейшего отношения ко всем этим фокусам. У нас невинные забавы, вроде выпадающего из шкафа скелета.
Бабуля подняла руку.
— Клянусь, я не имею ни малейшего отношения ко всем этим фокусам. У нас невинные забавы, вроде выпадающего из шкафа скелета.
— Она еще и врет! — возмутилась Аня.
— У-у-у-у, — понесся из глубины дома утробный вой, — у-у-у, а-а-а, о-о-о, ы-ы-ы…
Кузьма Сергеевич схватился за сердце, Аня уронила бокал с водой, Миша громко икнул, Юля, похоже, совершенно искренне начала искать защиты у «папочки», обхватив его руками. Никита вцепился пальцами в столешницу, Маша взвизгнула, один Олег лишь слегка повернул голову. Даже мне, знавшей, что леденящий душу звук издает Семен, стало не очень комфортно, у сисадмина просто стальные нервы.
— Идиот! — заорала Олеся.
— У-у-у, о-о-о, а-а-а, — выводил Сеня.
— Прекрати! — крикнула Белка.
Семен всунулся в столовую.
— Че не так?
— Перестань выть, — велела я.
Сеня ткнул корявым пальцем в настенные часы:
— Четыре натикало. У нас по плану в шестнадцать нуль-нуль приход собаки Баскервилей.
— О боже! — выдохнула Аня. — Больше в подобные места я ни ногой.
— Че не так? — расстроился Сеня. — Плохо выл? Ненатурально? Обычно народ пужается. Я еще потом для убедительности лаю. Гав-гав, р-р-р, гав-гав! У-у-у! Наверное, я сегодня не в голосе.
— Вы же исполняете роль привидения? — спросил Кузьма Сергеевич.
Как все нереализованные артистические личности, наш Сеня обожает аплодисменты и похвалы. Он, как уже неоднократно упоминалось, дурак. Поэтому вместо того, чтобы вытаращить глаза и с наивным видом зачирикать: «Нет, привидение живое, оно в «Кошмаре» тысячу лет обитает», а потом в деталях изложить историю про графа, которую заставила зазубрить идиота Белка, Сеня заулыбался и радостно подтвердил:
— Да. Хорошо у меня получается?
— Отлично, — кивнул Кузьма Сергеевич, — а за вой собаки Баскервилей вас можно номинировать на премию «Оскар» в разделе «Лучшие звуковые эффекты».
— Вы и правда так считаете? — засмущался Семен. — Думаю, мне еще нужно совершенствоваться, прибавить трагизма.
— Вы здесь одно привидение? — продолжал допрос Пряников. — Других нет?
— Роль призрака, собаки Баскервилей, грохот шагов и еще несколько — исключительно мои, — подтвердил наш рабочий, — остальным так хорошо не справиться. Да и я не сразу отточил свое мастерство.
— Привидение, которое посетило мой номер, имело другой рост, — заявил Кузьма Сергеевич, — оно было значительно меньше и тоньше. По дому бегает еще одно!
— Спаси и сохрани, — перекрестилась Олеся.
— Я один, — запротестовал Сеня.
— Сегодня днем вы заходили ко мне в комнату? — уточнил бизнесмен.
Семен встал в позу Наполеона:
— Нельзя беспокоить гостей в ихних спальнях. Я летаю по столовой-гостиной-холлу и вою. Мало ли чем люди в номерах занимаются? Припрусь и помешаю.
— И кто у вас второе привидение? — завизжала Аня.
— Сеня, — строго сказала я, — ты ничего не перепутал? Вероятно, ты случайно забрел к Пряниковым?
— Че я, дурак? — обиделся Сеня.
Я отвела глаза в сторону. Ну не отвечать же честно: «Да, Сеня, ты феерический кретин!»
Белка шумно выдохнула:
— Случилось недоразумение. Поверьте, мы со Степашкой не хотим потерять клиентов. Девушка-труп и призрак, напугавший Кузьму Сергеевича, не наших рук дело.
— А чьих? — не замедлил с вопросом Никита. — Семен, кто может подтвердить твое алиби?
— Чего? — попятился Сеня. — Кого?
— В нашей стране существует презумпция невиновности, — пришла я на помощь недоумку. — Семен не обязан ничего доказывать, а вот тот, кто сомневается в правдивости его слов, должен привести факты, которые свидетельствуют о его лжи. Пока не доказана виновность Сени, он чист, как маргаритка.
— Больно ты умна для студентки филфака, — разозлился Никита.
— А ты для орнитолога слишком агрессивен и профессионально жесток, — отбила я подачу.
— Сеня, ты где был днем? — спросил Миша.
— С Катькой, у нее в комнате, мы там… э… э… ну… в общем… — засмущался призрак на окладе.
— Понятно, Пушкина читали, — улыбнулся Михаил.
— Нет, — замотал головой Сеня, — никаких книг, мы в кровати лежали.
— С Катей? — поразилась я. — С нашей горничной?
— Ураган ведь, — принялся оправдываться Семен, — делать особо нечего, вот мы и решили культурно провести досуг.
— В рабочее время? — разъярилась я. — Кате положено убирать дом, а не читать Пушкина.
— Не, мы его «Войну и мир» не трогали, — ответил Сеня. — Изабелла Константиновна шибко аккуратная, она велит пальцы не слюнявить, когда страницы перелистываешь, и листы не загибать. Вот я и не лезу, еще хозяйка отругает. И ваще я читать не люблю.
— Люди-и, — трагическим шепотом взвыла Олеся, — там! Там!
— Пришел оживший труп, — противно хохотнул Михаил и повернулся к двери.
Я последовала его примеру и застыла на месте. Думаю, вы на моем месте поступили бы так же, если, конечно, не лишились бы чувств от страха.
На пороге столовой покачивался медведь-гризли. Сначала он просто стоял на массивных задних лапах, потом задрал кверху морду с желтыми острыми клыками и издал громоподобный рев.
Аня, сидевшая на самом конце стола, а значит, ближе всех к чудищу, неожиданно начала дергать носом, словно принюхиваясь.
Гризли издал новый вопль, и я сползла под стол.
Глава 13
— Степашка, — прошептала Белка, которая тоже успела забиться в норку, — это кто?
— Понятия не имею, — почти не разжимая губ, ответила я, — Сеня с нами был.
— Р-р-р-р! — бесновался зверь. — Р-р-р!
— Вам не кажется, что прикол зашел слишком далеко? — подал голос Бурундуков, который, как истинный джентльмен, не бросился сражаться с монстром и спасать дам, а ретировался в укрытие.
— Это не наш медведь, — неохотно вступила я в беседу.
— Не наш, — подтвердила Белка, — мы с такой жутью не работаем.
— Неужели в бутафорском цехе нет костюма гризли? — недоверчиво спросил Никита.
— Откуда ты знаешь про склад реквизита? — задала я вопрос.
— В Интернете прочитал, когда на охоту за птицами собрался, — соврал Бурундуков, — там про «Кошмар» инфа есть. Если медведь не всамделишный, чего мы так перепугались?
Я постаралась не измениться в лице. Значит, Никита прикидывается случайным гостем. Он изучил сведения о «Кошмаре».
— Тише, — попросила Белка, — не надо привлекать внимания, неужели не понятно? Наша развлекательная программа не включает уничтожение «Кошмара»! Слышите, что там творится?
Я вжалась в пол. Полное ощущение, что ураган за окном переместился в столовую. В комнате билась посуда, раздавались вопли, рев чудища, визги Олеси и примчавшейся Кати. Затем неожиданно воцарилась тишина, и голос Семена с чувством произнес:
— Ну…!..!..!
Белка незамедлительно высунулась наружу:
— Прекрати материться!
Никита взял меня за руку.
— Бабуся супер. Не побоялась чудовища, кинулась матерщинника отчитывать. Говорите, это не ваша затея?
Я выдернула ладонь.
— Не трогай меня. Нет, не наша.
— Хочешь меня убедить, что Изабелла Константиновна не испугалась гризли? — ухмыльнулся орнитолог. — Решила повоспитывать Сеню и наплевала на медведя?
— Она такая, — вздохнула я, — не любит площадной брани. И вообще я вспомнила, что гризли в Подмосковье не живут. Это чья-то злая шутка, и она меня напугала.
Бурундуков снова взял меня за руку.
— Я на вашей стороне. Восхищен креативностью, с которой вы ведете бизнес. А еще вы обе великолепные актрисы, так и проситесь на экран.
Я его оттолкнула:
— Не смей меня лапать. Противно.
— Извини, — быстро сказал Никита, — я человек тактильного типа, невольно касаюсь людей при беседе. Ничего личного. Ты мне совсем не нравишься, в смысле, как женщина. Но как человек ты меня восхищаешь.
— Ты мне тоже не нравишься, как мужчина, впрочем, как человек тоже, — прошипела я, — держи свой тип личности при себе, обуздай тактильность. Иначе проснутся мои знания по самбо, и ты получишь в нос.
— Самбо? — обомлел Бурундуков. — Ты говоришь о так называемой самообороне без оружия? Вид борьбы, изобретенный в СССР? Шутишь!
Ответить я не успела. Из комнаты долетел оглушительный, сумасшедший крик, после чего повисла пугающая тишина.
— Он их убил! — испугалась Белка, которая, отругав Сеню, вновь залезла под стол.
— Сидите тихо, — приказал Никита, — наилучшая тактика: во время боя не высовываться, не лезть совершать подвиги, держаться в стороне от ситуаций, за которые дают награды посмертно, и никогда не опаздывать к обеду, первым протягивать миску повару. Основной навар плавает сверху.
— По моим наблюдениям, сверху плавает нечто абсолютно не аппетитное, — не удержалась я от замечания, — ты можешь сильно ошибиться, расталкивая всех локтями по дороге к котлу с похлебкой.