Юрка ощутил холод в груди. Дурное предчувствие, появившееся при виде тормознувшего у входа «жигуля», сменилось легкой паникой. В памяти мгновенно всплыли картины чеченских будней – развороченные тротилом остовы автомобилей, которые на предельной скорости въезжали в расположение воинских частей, комендатур, во дворы райотделов милиции и взрывались там. Как правило, за рулем таких бомб на колесах сидели террористы-смертники, камикадзе, в большинстве своем почему-то не чечены, а наемники-арабы. Видимо, штрафники, у которых был небогатый выбор – погибнуть во имя Аллаха, унеся с собой десятки «неверных», или быть расстрелянными своими же боевиками…
Буквально влетев во двор и на повороте к стоянке едва не поцарапав крыло «Тойоты» о стену арки, Юрка выскочил из машины и, пластиковой карточкой открыв служебную дверь, ворвался в клуб. Он бесшумно бежал по мягкому ковровому покрытию к кабинету отца, начисто позабыв о цели своего визита, чувствуя пульсацию крови во всем теле, пытаясь отыскать глазами в пустом клубе хоть одного охранника, но секьюрити словно назло куда-то запропастились. Кроме уборщиц и припозднившегося крупье, слащавого, прилизанного педика, он не встретил никого.
Только в холле возле кабинета Флоренского, как всегда, дежурил охранник из числа его личных бодигардов, некогда прошедших суровую школу Комитета государственной безопасности. Звали его Антон. А еще здесь торчали двое незнакомых Юрке шкафов явно бандитского вида. Услышав топот ног по лестнице, они торопливо вскочили с дивана, отбросили журналы с автомобилями и голыми красотками на обложках и синхронно, как по команде, сунули руки за отвороты пиджаков. Увидев младшего сына хозяина, Антон жестом успокоил нервных громил и положил на колени помповое ружье. Судя по арсеналу всех троих, у папаши был серьезный посетитель.
– Отец у себя?! – тяжело переводя дыхание, спросил Антона Юрка и, не обращая внимания на чужих амбалов, шагнул к отливающей лаком массивной, обшитой деревом пуленепробиваемой двери в апартаменты Флоренского. – Где Лакин?! Сюда его, срочно!!!
– Босс здесь, но он занят, – быстро сообразив, что случилось что-то серьезное, торопливо сообщил чуть растерявшийся телохранитель. С одной стороны, хозяин, беседующий с важным гостем, приказал никого к нему не пускать. А с другой, Юрка-то его сын. К тому же на нем буквально лица не было.
– А где…
– Борисыча нет, он отъехал, вернется к открытию, – перебив Юрку, сообщил бодигард. Скулы его напряглись. На широколобом лице отчетливо проступили признаки усиленной умственной деятельности в виде двух глубоких поперечных морщин. – Какие-нибудь проблемы?!
– Найди его! Немедленно! – не желая вдаваться в детали в присутствии чужаков, приказал Юрка.
Окинув охранника и напряженно застывших мордоворотов с носорожьими затылками суровым встревоженным взглядом, он распахнул тяжелую дверь и вихрем ворвался в кабинет Флоренского.
Отец сидел за одним столом с невысоким, сутулым, седеющим мужиком лет шестидесяти пяти, одетым дорого, но безвкусно. В нем с первого взгляда угадывался авторитет старой закалки, который благодаря новым веяниям в одночасье сменил барак и лагерную баланду на виллу на Лазурном берегу и устрицы в шампанском. Однако исходивший от него запах чифиря и параши был неистребим. Модный белый пиджак в мелкую клетку мешком висел на покатых плечах незнакомца, верхняя пуговица синей рубашки была расстегнута, а узел желтого шелкового галстука болтался где-то в районе солнечного сплетения. Руки, бледные и узловатые, в мелких черных волосках, синели наколками. По расслабленной позе гостя и натюрморту на столе можно было понять, что беседа между незнакомцем и отцом идет хоть и серьезная, но неспешная, обстоятельная, без трений и конфликтов…
Кроме початой бутылки французского коньяка, на столе из карельской березы стояли два стакана с янтарной жидкостью на донышке, тарелка с нарезанным лимоном и лежала разломанная прямо на фольге плитка черного шоколада с орехами. В воздухе, несмотря на жужжащий под потолком кондиционер, висел сизый едкий дым от выкуренных гостем «беломорин», их мятые, надкусанные зубами гильзы громоздились в пепельнице. Пристрастие незнакомца к ядреному куреву лишний раз подтвердило догадку Юрки о том, что гость Флоренского – бывший зэк, проведший за решеткой лучшие годы своей уже повернувшей к закату жизни.
Услышав шум, бывший зэк медленно обернулся, окинул Юрку оценивающим взглядом, недовольно нахмурился и, скривив рожу, вопросительно посмотрел на Флоренского – дескать, а это что за болт с горы и куда смотрит твоя охрана? Но игорный воротила быстро махнул рукой, успокаивая гостя, и поманил Юрку кивком головы.
– А это, Аркадий Василич, и есть мой младший, Юра! – довольно ухмыльнувшись, представил сына Леонид Александрович. – Я говорил тебе, это именно он нашел того таксиста и вернул браслет твоей подруге… прости, дорогой, запамятовал, как ее звать-величать.
Юрка понял, что незнакомец и есть тот самый уральский вор в законе, Крестовый Батя, с розыска цацки которого началась его поганая работа в зондеркоманде.
– Отец, я к тебе по серьезному делу! – кивнув вору, срывающимся голосом выпалил Юрка. – Это очень срочно!
– Запомни, сынок, нет такого дела, ради которого я смог бы прервать беседу со столь уважаемым человеком, как Аркадий Васильевич, – сухо, с явным подтекстом и авансом собеседнику, произнес Флоренский. Видя, что Юрку буквально распирает от желания что-то сказать, и прекрасно понимая, что без веских оснований сын не вломился бы в его кабинет в присутствии постороннего, Леонид Александрович, однако ж, сделал серьезное лицо и назидательно заметил: – Что бы ты ни хотел сказать, сынок, это подождет. Успокойся и, пожалуйста, подожди снаружи, пока мы закончим. Ты меня хорошо понял?
– Так мы, кажется, уже обо всем перетерли, Саныч, – пожал плечами Крестовый Батя, залпом допивая коньяк и зажевывая его долькой посыпанного сахаром лимона. – К чему порожняки гонять, время нынче дорого. – Отодвинув стул, вор поднялся и испытующе посмотрел в глаза Юрке. – Если что – созвонимся, но, я думаю, проблем не возникнет. А за браслетик, парень, спасибо. Алине он очень нравится… Надеюсь, ты отметил мальца по справедливости, Саныч?!
– Ну разумеется, – развел руками Флоренский и, поймав Юрку за локоть, не без его сопротивления притянул сына к себе. – Как же без этого…
– Ладно, увидимся еще, бывай, – без церемоний попрощался вор и, цыкнув щекой, за которой явно скрывалось отсутствие коренного зуба, сгорбившись, вышел из кабинета.
– И ты тоже не кашляй, – бросив в рот кусочек шоколада и задумчиво глядя вслед Крестовому, пробормотал Флоренский, когда дверь уже закрылась. – Хрен уральский…
– Значит, так, Малыш, – обернулся он к Юрке и заговорил, не дав сыну рта раскрыть. – Насчет вашего вчерашнего дебильного вестерна и твоей стычки с Русланом. Он, конечно, лопухнулся с этим джипером, но и ты язык лучше за зубами держи, усек?! Всякое дерьмо случается, ничего предугадать нельзя. Правильно он Гитлера решил повязать, здесь я на его стороне! Тем более сам видел, тачка как две капли воды похожа на ту, на которой этот урод рвал когти из коттеджа, да и номер был грязный. Эти суки первые шмалять начали, по любым понятиям вы здесь кругом правы! Хорошо хоть с девчонкой этой шизанутой не попались. Вам вообще крупно повезло, второй раз так уже не попрет, это я тебе говорю! Короче, я с рассветом бойца на место посылал, он говорит – все тихо, пока никаких ментов. По горячим следам мусора тачки и жмуров не хватились, теперь пусть шакалят хоть до посинения… Пока узнают, что это за ребенок, чей он, где предки и кто ранил, рак на горе свистнет. Короче, выброси этих чухонцев из головы, понял?! Мне до кучи еще разборок между вами, мудаками, не хватает! Я Душманом сыт по горло! Руслан и так на тебя зуб держит, так что смотри, не заводи его… Лучше вон девочек поприличней возьмите, из наших, и в сауне вечером попарьтесь, стресс снимите. Заодно и помиритесь. Ты все понял?!
– Я с ним в сауну не собираюсь, – жестко ответил Юрка. – И вообще… Ты лучше Лакина найди, пусть его спецы колымагу, что возле входа стоит, проверят на наличие взрывчатого вещества.
– Какую колымагу?! – Разлетистые брови Флоренского недовольно сдвинулись. Рот машинально приоткрылся.
– Я как раз во двор въезжал, когда какой-то бритоголовый вахлак целый спектакль с поломкой разыграл, «жигуль» возле дверей оставил, а сам почти бегом смылся. На проспекте его сразу «бимер» забрал, – лаконично объяснил Юрка, глядя в бегающие зрачки отца. – Я в Чечне с такими сюрпризами уже сталкивался. Очень уж похож. Вызывай Лакина. А еще лучше – звони сразу в милицию. У них собаки есть, да и приедут они быстрее. Литейный в двух кварталах, – на всякий случай напомнил Юрка. За прошедший месяц он успел неплохо изучить Санкт-Петербург.
– Я как раз во двор въезжал, когда какой-то бритоголовый вахлак целый спектакль с поломкой разыграл, «жигуль» возле дверей оставил, а сам почти бегом смылся. На проспекте его сразу «бимер» забрал, – лаконично объяснил Юрка, глядя в бегающие зрачки отца. – Я в Чечне с такими сюрпризами уже сталкивался. Очень уж похож. Вызывай Лакина. А еще лучше – звони сразу в милицию. У них собаки есть, да и приедут они быстрее. Литейный в двух кварталах, – на всякий случай напомнил Юрка. За прошедший месяц он успел неплохо изучить Санкт-Петербург.
– У-у, бля! – выдавил из себя Флоренский и с силой ударил кулаком по столу. – Ну, если там действительно окажется тротил, я этому Гитлеру лично глаз на жопу натяну и лизать заставлю! Тварь неугомонная… Пехоту его покрошили в винегрет, так он, гляди-ка, опять рекрутов набрал!!!
– Снова Гитлер? – стараясь держать себя в руках, осведомился Юрка, хотя и так все было ясно без комментариев. Беспредельщик объявился снова. – Когда? Сегодня?! Да звони ты, не тормози! В любой момент может так рвануть, что фасад как мозаику собирать будешь!
– Объявился, падла! Час назад, перед самым приходом Крестового! – подтвердил Леонид Александрович, делано небрежно, что говорило о нешуточном волнении, закуривая сигарету и набирая сотовый номер начальника охраны клуба. – Он гонит, что, если я не отбашляю ему двести пятьдесят кусков сразу в качестве компенсации за пацанов, на куски порвет! Ты видал такую наглость?! Я хотел о бизнесе с Батей поговорить, а вместо этого пришлось союзников искать! Гитлер сейчас ученый, злой, второй раз просто так его раком не нагнешь… Боюсь, своими силами трудно будет воевать. А за Крестовым, слыхал, сам Толя-Толмач стоит. А у него – двести пятьдесят обломов с пушками! И Кашин из ГУВД на кормушке… Пусть к поискам Гитлера и менты подключатся, я не против… Черт, труба у Лакина вне зоны! – Быстро нажав сброс, Флоренский принялся заново набирать номер.
– На твоем месте я бы лучше «ноль-два» набрал, папа, – поиграл желваками Юрка, зачем-то взглянув на часы. – Никто не знает, на сколько они взрыватель поставили! Скорее всего он вообще радиоуправляемый, а не с таймером… Лично я, если бы надумал сбацать фейерверк перед чужими окнами, так бы и сделал. Кстати, где Руслан?!
– В Павловске, к этой суке Катьке, мамаше своей, поехал! Дача у нее там, видите ли! – Громко сопя, воротила прижал телефон к уху, и снова лицо его перекосило, едва он услышал голос оператора. – Вот черт, глухо!.. А сегодня у нее, козлины, день рождения! Я ему уже сбросил сообщение насчет второго пришествия Гитлера, скоро будет здесь…
– Какой день рождения?! Ты что, ошизел?! Звони по «ноль-два»! – с отчаянием выкрикнул Юрка, глядя на дергающиеся щеки отца, впустую тратившего драгоценные секунды, когда там, снаружи, в багажнике развалюхи, возможно, лежит бомба, способная превратить в руины весь квартал.
Грязно выругавшись, он вдруг запоздало вспомнил, что у него тоже есть мобильный телефон. Выхватил невесомую трубку, но Флоренский ринулся на него, как коршун на добычу, вырвал телефон из Юркиной руки, швырнул его на стол и снова гневно врезал по янтарной столешнице кулаком.
– Никаких ментов, я сказал!!! – скривив и без того перекошенную судорогой рожу, с гадючьим шипением выдавил игорный делец. – Две минуты роли не играют! Сами все проверим, и если окажется, что Гитлер не блефует…
Однако закончить фразу Леонид Александрович не успел.
Подпрыгнув на стуле, он вдруг испуганно втянул голову в плечи, да так, что снаружи остались только уши и едва различимая проплешина. А Юрка, когда земля покачнулась и, казалось, ушла из-под ног, торопливо схватился за подоконник, чтобы удержаться и не упасть…
Внизу рвануло так оглушительно и мощно, что даже здесь, в кабинете, в дальнем крыле старинного особняка, за пуленепробиваемой дверью с шумоизоляцией, ударная волна пнула по ушам не хуже взорвавшейся совсем рядом петарды. Дом задрожал, словно в город пришло землетрясение. Недопитая бутылка опрокинулась и забулькала, извергая на стол янтарно-коричневое пойло с запахом раздавленных клопов, а со стены кабинета по иронии судьбы рухнула вниз, брызнув осколками по дубовому паркету, большая цветная фотография в малахитовой рамке, запечатлевшая улыбающегося господина Флоренского, разбивающего на счастье о стену своего ночного клуба бутылку шампанского.
Казалось, величественное трехэтажное здание сейчас в последний раз дрогнет и рассыплется, как карточный домик, – настолько чудовищным оказался взрыв!
Леонид Александрович, на которого нельзя было смотреть без содрогания – волосы дыбом, лицо бледное как полотно, глаза выпучены, челюсть отвисла, – громко охнул, протяжно, отчаянно взвыл, как получившая пинок под брюхо брехливая собачонка, запустил скрюченные пальцы в шевелюру и начал раскачиваться взад-вперед, уподобившись хасиду на молитве.
Убедившись, что приобретенная в Чечне интуиция его, к сожалению, не подвела, Юрка дважды глубоко вздохнул, дрожащими руками прикурил сигарету, с неприязнью посмотрел на пребывающего в шоке отца и сказал:
– Ну вот ты и дождался, папа… Как видишь, Гитлер не блефовал, а я не ошибся.
Слыша звон в ушах, он нетвердой походкой, покачиваясь, покинул кабинет. Ошалевший, но адекватно отреагировавший на ситуацию охранник Антон мельком заглянул в дверь и, убедившись, что с боссом ничего не случилось, поспешил за Юркой вниз.
Игровой зал казино практически не пострадал. Только вдребезги разлетелась зеркальная стойка бара, лопнули софиты на сцене, вылетели стекла окон. Визжали в панике зареванные уборщицы, колыхались от сквозняка тяжелые бордовые шторы на пустых оконных проемах.
Кошмар притаился ниже. Спустившись по парадной лестнице старинного особняка туда, где еще недавно встречал гостей просторный красивый холл, где стояли скульптуры, раскидистые пальмы в кадках и журчал фонтан со стерлядкой, Юрка и Антон увидели страшную картину: первый этаж был начисто уничтожен взрывом, превратившим его в огромную, заполненную пылью и едким дымом зияющую дыру. На оплавленном асфальте у тротуара образовалась воронка глубиной полметра, повсюду валялись куски покореженного до неузнаваемости автомобильного кузова, а сквозь рассеиваемые свежим ветерком с Невы клубы дыма проглядывали пустые глазницы дома, стоявшего на противоположной стороне переулка.
– Это уже не шутки, – сдавленно прошептал секьюрити, растерянно созерцая последствия направленного взрыва. – Это война.
Бродя вместе с Антоном и оглушенным, в окровавленной одежде, дежурным охранником Ильей, вовремя не обратившим внимания на колымагу-убийцу, по тлеющим развалинам в поисках пострадавших от теракта, Юрка разглядел в груде кирпича, смятого взрывом алюминиевого профиля и битого стекла татуированную руку со скрюченными пальцами. А когда сообразил, кому именно принадлежит эта клешня, с холодной пустотой в душе подумал, что теперь, после ужасной смерти Крестового Бати и двух его телохранителей, не успевших дойти до своего бронированного лимузина, у отца появятся проблемы куда более серьезные, чем неизбежные разборки со спецслужбами, восстановление гранитного фасада «Полярной звезды» и поиски организатора взрыва – отомстившего за гибель братков беспредельщика по кличке Гитлер. Психа, которому уже нечего было терять, кроме собственной шкуры.
Глава 32
До позднего вечера оцепленное спецслужбами и милицией место взрыва радиоуправляемой бомбы напоминало растревоженный муравейник. Зеваки выстроились в шеренгу вокруг желтых ленточек. Милиция и странно похожие друг на друга люди в черных жилетах с надписью «ФСБ» на спине были повсюду. Они, непрерывно переговариваясь по рации, кучками стояли снаружи, у огороженной по периметру огромной обугленной дыры в фасаде, рылись в кирпично-стеклянных завалах, допрашивали всех, кто находился в особняке в момент взрыва, и в сопровождении угрожающе рычавших псов шастали по помещениям казино с гордо задранными носами и таким сосредоточенным видом, словно искали вторую заложенную террористами бомбу. Офицеры некогда могущественной «конторы», заметно прибавившей в весе и авторитете после смены власти в Кремле, вообще вели себя в клубе по-хозяйски. Как их предшественники в не такие уж давние времена. Милиционеры в форме явно не претендовали на главную роль и занимались лишь обеспечением порядка, следя за тем, чтобы зеваки и слетевшиеся на грохот взрыва, словно стервятники на падаль, журналисты не проскочили за оцепление.
…В третий раз повторив свои показания плечистому близорукому человеку в штатском, представившемуся как старший лейтенант Баринов, Юрка устало поднялся со стула и вышел из кабинета отца, временно превращенного сыщиками в комнату для допросов. В прокуренном холле, перешептываясь, маялись в ожидании своей очереди два охранника и несколько человек из обслуги казино. Чуть поодаль, в стороне от остальных, стоял у окна рослый малый Володя по прозвищу Ферзь – телохранитель, в связи с чрезвычайными обстоятельствами приставленный к Юрке шефом службы безопасности Лакиным.