Отца в сопровождении сразу трех телохранителей и адвоката, срочно примчавшегося в клуб после теракта, почти пять часов назад увезли на беседу в Большой дом – на Литейный проспект, 4, где он пребывал до сих пор. Покидая свое разгромленное заведение, Леонид Александрович, не на шутку озабоченный обещанной Гитлером личной расправой, принял решение не играть в непонятки, а частично поведать органам правопорядка о наезде беспредельщика, разумеется, даже не упоминая, а если что – полностью отрицая факт кровавой разборки боевиков Руслана с шестерками Гитлера. Поэтому Юрка, юридически совершенно посторонний для бизнесмена Флоренского человек, представился рядовым сотрудником службы безопасности и легко, без малейшей запинки три раза подряд в деталях описал проводившему допрос дотошному, постоянно перебивавшему и пытавшемуся поставить его в тупик каверзными вопросами сыщику, как утром увидел у дверей клуба странное авто, как водила разыграл целый спектакль с поломкой, дошел до проспекта и отчалил на быстром темно-синем «БМВ», как он, исполняя свой служебный долг, немедленно сообщил хозяину о своих подозрениях и как буквально минуту спустя грянул чудовищной силы взрыв. И взрыв этот не имел ничего общего с предупреждением, а наверняка задумывался как сокрушительная акция возмездия за категорический отказ коммерсанта платить дань отморозкам, что не редкость для ранней стадии развития отечественного капитализма.
По окончании длившейся больше часа изнурительной беседы «под протокол», когда Юрка скрепил свои показания подписью, очкарик-старлей записал его адрес, номера квартирного и сотового телефонов и отпустил на все четыре стороны «до особой необходимости», на всякий случай взяв подписку об ответственности за дачу ложных показаний и настойчиво посоветовав не покидать пределы Питера как минимум в ближайшие трое суток.
– Братан так и не появлялся? – на всякий случай спросил Юрка у Ферзя, когда они вышли из холла на лестницу. Тот, угрюмый молчун по жизни, отрицательно покачал головой. Руслан словно в воду канул, и с самого утра от него не было никаких вестей. Поднятые отцом по тревоге и готовые ринуться на расправу с Гитлером боевики зондеркоманды, вооруженные волынами и гранатами, все как один в бронежилетах, числом семеро, сейчас сидели в двух машинах с тонированными стеклами неподалеку от заградительной ленты и ждали только одного – приказа начать войну.
– Где же его, мудака, черти носят?! – кусая губы, пробормотал Юрка, в десятый, наверное, раз набирая номер мобильника брата, и снова услышал в ответ длинные протяжные гудки. Трубка была подключена, связь работала, только ее никто не брал. Словно Руслан, как это уже было пару раз, забыл ее в машине. У него имелся при себе еще и пейджер, обычно используемый для обмена сообщениями с бойцами и одновременного скорого оповещения. Юрка уже трижды посылал на него сообщение о теракте и требование срочно прибыть к клубу для консультации и выработки плана действий. Но брат словно в воду канул, и, по мере того, как стрелки часов неумолимо отсчитывали все новые и новые минуты, неприятное предчувствие свершившейся беды усиливалось…
Но не успел Юрка отключить телефон после безуспешной попытки связаться с братом, как он сразу заморгал кнопками и залился мелодичной трелью, а на дисплее высветился незнакомый номер.
– Кажется, у нас снова гости… – тихо пробормотал Юрка, переглянулся с Ферзем и приложил янтарную трубку к уху. – Слушаю! Алло!
Однако он ошибся.
– Это я, Малыш, – донесся искаженный сильными помехами голос брата. – Что, небось потеряли меня?
– Мягко говоря, если без мата. Короче, ты уже в курсе? – вздохнув с облегчением, осведомился Юрка. – Насчет сюрприза от Гитлера?!
– Ну, не в тайге живем, – подтвердил свою информированность о теракте Руслан. – Так было нужно, чтобы я на время исчез. Поэтому, кстати, и пейджер отключил, и с трубочки другой, запасной, тебе набираю. В общем, братан, слушай и запоминай, – заговорил на полтона тише Руслан. – Я вычислил Гитлера и его нынешнее логово. Как – расскажу потом. Это в дачном поселке «Трансмаш», неподалеку от СИЗО, в Горелове. Пятеро быков и сам фюрер, сука! Все на месте! Одним словом, нельзя упускать такой шанс! Наши, как я понимаю, уже давно в сборе?
– Правильно понимаешь, – нахмурился Юрка, уже поняв, что произойдет в ближайший час, если он сейчас же не вмешается и не остановит грядущую мясорубку. – Слушай, не торопись. Отец решил рассказать ментам про Гитлера, легавые частично в курсе, вот пусть теперь фюрером и его бандой и занимаются. Я сообщу куда следует из телефона-автомата анонимным звонком. Спецназ будет там через полчаса и возьмет всех без единого выстрела!
– Ага, а эти шакалы на допросе в ментовке сделают круглые глаза и с честными рожами скажут, что впервые слышат и про казино, и про взрыв! Нет уж, за эту бомбочку, Кулибин гребаный, он у меня ответит по полной программе, пожалеет, гнида, что на свет родился! На этот раз я ему лично гланды вырву, отрежу хер и заставлю сожрать! – распалялся, но на удивление вяло и как-то странно Руслан. – Надеюсь, ты не станешь, братила, стучать мусорам и приедешь сюда вместе с пацанами?! Поучаствуешь наравне со всеми нами в акте возмездия… Или уже в штаны наложил от страха, а, Малыш? За памперсом сгонять?!
Брат явно подначивал его, пытаясь поддеть побольнее и хоть частично выплеснуть злость за вчерашнюю Юркину зуботычину, за сияющий у него на скуле багровый кровоподтек, за конфликт, едва не закончившийся для одного из них серьезной трепкой.
– Ты делаешь большую ошибку, брат, – стараясь говорить как можно тверже и убедительнее, попытался остановить Руслана Юрка. – К чему подставлять пацанов, если можно решить вопрос с помощью спецназа?!
– Я их не подставляю, а даю возможность продемонстрировать свою преданность и, натурально, отработать те баксы, которые они хавают по два косаря в месяц на рыло! – не унимался Руслан. – Ладно, мне некогда здесь с тобой базарить, время дорого! Учти: попробуешь стукануть ментам – я тебя повешу на ближайшем столбе. Короче, ты едешь с пацанами на разбор, ветеран долбаный, или я звоню прямо Лешему на трубу?!
– Закрой пасть. Я еду, – поняв, что отговорить брата от намеченной расправы все равно не удастся, сквозь зубы прошипел Юрка. – А столб я тебе потом припомню, Одноглазый, – намекнул он на вчерашнюю стычку и бланш на лице Руслана. – Диктуй адрес!
– Значит, так… Едешь по Таллинскому шоссе до указателя на Горелово, сворачиваешь налево и дуешь вперед до института. Там направо и дальше по главной до тех пор, пока слева не увидишь бетонный забор. Первые ворота проезжаешь, въезжаешь во вторые. Там сразу направо до второй развилки, а потом налево до конца. Деревянная двухэтажная дача-сруб, на самой окраине, возле леса. За забором из сетки. Перед домом – три тачки, все «БМВ». Наверху окно светится. Тут еще баня рядом, короче – не ошибешься… Остановитесь с пацанами напротив недостроенного кирпичного коттеджа, возле кустов сирени. Я подойду к вам, выходим тихо из машин, а дальше… На месте объясню. Запомнил, как добираться? Если что, Леший этот кооператив знает, у него тут дед знакомый живет, коноплю в теплице выращивает.
– Без шестерок разберемся, – ответил Юрка и прервал связь.
– Чуяла моя жопа, ничем хорошим этот день не закончится. Пятое лунное затмение в году! – нахмурился, скривил губы, но не проявил особого страха долговязый Ферзь, когда Юрка вкратце пересказал ему диалог с братом. – Ну тогда что, валим, командир? Типа – «и бесстрашно отряд поскакал на врага»?
– Да, поехали… – кивнул Юрка.
Он хотел было перезвонить отцу и сообщить об экстренном визите его персонального спецназа в логово подонка Гитлера, но, вспомнив, в каком именно, отнюдь не располагающем для конфиденциальных разговоров по телефону, питерском заведении находится сейчас Леонид Александрович Флоренский, передумал и первым сбежал по узкой служебной лестнице на второй этаж казино…
Отступать было поздно… Юрка вдруг поймал себя на мысли, что главную роль в его согласии участвовать в разборке, когда он уже твердо решил уйти из зондеркоманды, сыграло отнюдь не подсознательное желание сполна рассчитаться с Гитлером, пусть косвенно, но ставшим причиной вчерашней трагедии на Выборгском шоссе, и не стремление выместить на беспредельщике и его «торпедах» всю накопившуюся за месяц злость, а именно подначка умело сыгравшего на его болезненном самолюбии и гордости братца. После столь откровенного вызова и оскорбительного упоминания о памперсах уйти по-английски, проглотив язвительную плюху, не представлялось возможным. Братан, сволочь по жизни, прекрасно знал, что делал и чего добивался…
Покидая казино через пролом в стене и направляясь к автомобилям с боевиками в сопровождении осторожно озирающегося, не вынимающего рук из карманов куртки бодигарда, Юрка понял: прежде чем он навсегда покинет «Полярную звезду», разборка, с первого дня назревавшая между ним, пришельцем из иного мира, и Русланом, увы, практически неизбежна. Что ж, он готов к ней. Как только с Гитлером и его отморозками будет покончено, придет время объяснить брательнику, насколько он был не прав…
Покидая казино через пролом в стене и направляясь к автомобилям с боевиками в сопровождении осторожно озирающегося, не вынимающего рук из карманов куртки бодигарда, Юрка понял: прежде чем он навсегда покинет «Полярную звезду», разборка, с первого дня назревавшая между ним, пришельцем из иного мира, и Русланом, увы, практически неизбежна. Что ж, он готов к ней. Как только с Гитлером и его отморозками будет покончено, придет время объяснить брательнику, насколько он был не прав…
Глава 33
Когда Леонид Александрович Флоренский, одурев от многочасового допроса, ответив на сотни самых различных вопросов и рассказав сыскарям все, что знал о Гитлере и его банде, наконец вышел из Большого дома на Литейном – совместного офиса питерских ГУВД и УФСБ, он сразу же отпустил ненужного более козлобородого личного адвоката Свербицкого, сел за руль «Ягуара» и, не глядя на хвостом мелькающий позади лимузина джип с охраной, поехал. Но отнюдь не в казино, а на набережную левого берега Невы.
Там, на противоположной от известного изолятора «Кресты» стороне, его уже битых три часа поджидал со срочным донесением Классик – не так давно вышедший на пенсию специалист по электронной разведке, не раз выручавший Флоренского в щекотливых ситуациях и помогавший быть в курсе происходящего за толстыми стенами чужих квартир, домов и за стеклами роскошных авто. Классик, в обязанности которого в данный момент входила прослушка квартиры на Богатырском, где жил и встречался со шлюхой Клио Юрка, вышел на связь еще утром, сообщив о появившейся у него любопытной информации. Но взрыв бомбы у входа в «Полярную звезду» и последующая карусель отодвинули встречу с заказчиком на поздний вечер…
Остановив ручной сборки бронированный «Ягуар» позади бежевой «шестерки», одиноко стоявшей у памятника жертвам репрессий, Флоренский поморгал фарами. Из замученной отечественной моторашки тут же вылез простенько одетый неприметный мужичок и, привычно оглядевшись по сторонам, юркнул в мягкий кожаный салон роскошной иномарки, угнездившись рядом с заказчиком.
Пожав руку Флоренского, Классик достал из кармана потертого пиджачка портативный, не более пачки сигарет, цифровой диктофон, положил его на панель и поведал, не скрывая удовлетворения:
– Девчонка его все-таки расколола, Саныч! Профессионалка, нечего сказать! Лет десять назад наша контора ее бы уже давно на крючок посадила, а сейчас… столько толковых агентов пропадает!
– Как видишь, не пропадает, – огрызнулся бизнесмен. – Включай, у меня мало времени, – недовольно поморщился Флоренский. – Слыхал, наверное, новости?!
– Земля слухами полнится, – хмуро подтвердил специалист по электронному шпионажу и, более не отклоняясь от темы встречи и не считая своим долгом комментировать происшедшее, нажал на диктофоне кнопку воспроизведения.
Из крохотного невидимого динамика полился возбужденный, злой, срывающийся на шипение голос Юрки:
– …Я понял это только вчера, когда увидел кровь на детском платьице. В этом долбаном и продажном мире нет и быть не может такого казино, такого бизнеса, которые лично для меня стоили бы дороже, чем жизнь одной маленькой девочки! Понимаешь или нет?!
– Сколько идет вся запись? – затвердев лицом, спросил Флоренский, бросив мрачный взгляд на Классика.
– Если отбросить секс и всякую болтовню, то меньше двадцати минут, – словно ожидая этого вопроса, с готовностью ответил технарь. – Отмотать на начало?
Леонид Александрович кивнул, торопливо достал пачку сигарет и закурил.
В течение всего времени, пока шло воспроизведение, Леонид Александрович не проронил ни слова. Когда пленка кончилась и Классик, отключив диктофон и вынув из него кассету, вопросительно взглянул из-под бровей на заказчика, Флоренский тихо прошипел:
– Да, это уже кое-что. Эта тварь Клио действительно не только лоханкой, но и языком хорошо работает. – Леонид Александрович долго, пытливо разглядывал специалиста сквозь сигаретный туман, словно взвешивая в уме некую комбинацию. Принял окончательное решение и, умышленно отвернувшись от Классика и вглядываясь через ветровое стекло куда-то вдаль, сказал:
– Только незачем всяким лярвам знать подробности такого гнилого дела. Перестрелка, трупы, утопленный джип, раненый ребенок… От таких знаний постороннему человеку – тем более всякой гостиничной пробляди – одна маета да беспокойство. А ты сиди потом и гадай, шепнула она кому-нибудь по секрету или нет. Лучше сразу, пока не поздно, позаботиться, чтобы дальше этого, – Флоренский ткнул пальцем в кассету, – информация не просочилась… Понимаешь, Виктор Палыч, о чем я? Помнится, ты говорил и про другие свои способности, имевшие место в бытность гэбэшную. Думаю, самая пора их вспомнить…
Крестный отец недвусмысленно сдвинул брови и окатил Классика холодным взглядом. В зрачках Флоренского явственно плескалась смерть. Спорить было бесполезно.
– Клио должна пропасть без вести? – понимая, что отказываться от навязываемой мафией мокрухи себе дороже, покорно уточнил технарь. Ему снова, как в былые времена, предстояло стать убийцей. Правда, объект ликвидации на сей раз – легче не бывает. Замочить проститутку, у которой в Питере ни родственников, ни влиятельных покровителей, – как два пальца обмочить. Сложностей не возникнет…
– Лучше самоубийство или несчастный случай, – сухо сказал Флоренский. – Вместо обещанной суммы получишь вдвое больше. Но завтра утром, сразу по исполнении… Впрочем, я не настаиваю. Если тебе не нужны деньги, Палыч, скажи, я найду другого исполнителя. Без проблем и без комментариев.
– Мы друг друга поняли, Леонид Александрович, – сдержанно улыбнулся Классик. – К утру сладкая давалочка будет мертвее Тутанхамона. Я что-нибудь придумаю, чтобы у ментов даже зацепки не возникло.
– Вот за что я уважаю старую гвардию, так это за смекалку, – надменно кивнул Флоренский. Давая понять, что разговор окончен и тема исчерпана, «честный бизнесмен» небрежно взглянул на массивный наручный «Ролекс» с бриллиантами, вздохнул и положил волосатую лапу на рычаг переключения передач.
Через двадцать секунд тупорылая «шестерка», оставив после себя облако едкого бензинового дыма, уже исчезла за ближайшим поворотом.
Леонид Александрович некоторое время сидел неподвижно, потом, грязно выматерившись, нервно воткнул первую скорость и погнал машину по вечерним улицам к клубу.
Когда кортеж прибыл к «Полярной звезде», Юрки и зондеркоманды уже и след простыл. Номер Руслана, как и весь день, не отвечал, зато Малыш, которому удалось дозвониться с первой попытки, неожиданно сообщил Флоренскому новость, пролившую целительный бальзам на душевную рану игорного воротилы:
– Едем в гости к фюреру, с подарками! Этот засранец Руслан каким-то чудом вычислил его новое лежбище и сейчас ждет в засаде… Пожелай нам удачи, отец.
– Удачи, сынок. Если подфартит – попробуйте взять этого урода живым, – с трудом сдерживая эмоции, хрипло выдавил Флоренский.
По дороге в клуб он сам для себя уже все окончательно решил: с гордым, независимым Юркой, не оправдавшим его ожиданий, с ходу невзлюбившим Руслана, на дух не выносившим все то, чем ему приходилось заниматься в зондеркоманде, и в конце концов до дна «протекшим» перед подстеленной под него проституткой-раскрутчицей, – с этим Юркой, увы, придется кончать. Оперативно и конкретно, как с Клио.
Решил и мгновенно поймал себя на мысли, что, подписав родному сыну смертный приговор, не испытывает по этому поводу никаких угрызений совести. Словно с первого дня Юркиного появления в городе подсознательно был готов к такому не похожему на голливудский хеппи-энд грустному финалу почти киношной истории. А иначе зачем он поселил сына под прослушкой, на Богатырском проспекте, зачем отслюнил путане две тонны «зеленью» за ковыряние в Юркиных мозгах?.. Значит, сколько он ни пытался заставить себя относиться к этому свалившемуся как снег на голову ершистому пацану так же, как к Руслану, ничего не получилось. И вообще из-за этого морпеха одни проблемы. Начиная от махаловки с Душманом и заканчивая вчерашней стычкой у расстрелянного джипа «Чероки». Пора с этим дерьмом кончать…
Воротила окончательно понял, что его внебрачный сын от случайной любовницы, о которой он в течение двадцати лет ни разу не вспомнил, так и остался для них, Флоренских, чужаком, инородным телом. В этом пацан не ошибся, откровенничая перед Клио. Не получилось у него второй семьи! Не увидел он питерского серого неба в халявных алмазах! Что ж, такая у тебя хреновая судьба, парень…
– А не получится взять падлу живым, – продолжал наставлять Леонид Александрович, – разнесите там все к чертовой матери! Но главное – не лезьте на рожон, берегите себя, парни…