– А не получится взять падлу живым, – продолжал наставлять Леонид Александрович, – разнесите там все к чертовой матери! Но главное – не лезьте на рожон, берегите себя, парни…
И тут Флоренского осенило. Он вдруг подумал, что было бы как нельзя кстати, если бы Юрка погиб уже сегодня, в перестрелке с окруженной бандой Гитлера.
«А ведь это действительно самый козырный вариант!» – молнией полыхнуло в гудящей от напряженной умственной деятельности лысеющей голове крестного отца.
– Знаешь что, сынок, дай-ка мобилу Ферзю, я скажу ему пару слов, – ласково попросил Юрку Леонид Александрович. – Напомню этому борову, что за твою безопасность он отвечает задницей…
– На, это тебя, нянька, – усмехнувшись такой странной просьбе отца, Юрка сунул сотовый телефон шкафообразному двухметровому бодигарду из личной охраны Флоренского, сидевшему рядом с ним на заднем сиденье огромного «Ниссана Патрола», который в эту минуту стремительно летел по Таллинскому шоссе в сторону Горелова.
– Я, босс, – доложился Ферзь в трубку.
– Слушай меня внимательно, Володя, и сделай вид, что я тебе вдуваю в уши пургу! – услышав знакомый басок накрепко повязанного кровью телохранителя, сдавленно рявкнул Леонид Александрович. – Сделаешь все в точности так, как я скажу, – по возвращении сразу получишь десять штук баксов!..
«И разрывную пулю в башку», – мысленно продолжил фразу Флоренский.
Еще в середине восьмидесятых начинающий мафиозный делец Леня по прозвищу Хитрый раз и навсегда понял, что в любом мокром деле нужно обрубать концы и не оставлять следов. Значит, сильный, тренированный, но глупый от природы Ферзь, которому предстояло незаметно для остальных боевиков чужим оружием выполнить приказ босса, был обречен с этой самой секунды.
Дальновидный Леонид Александрович никогда не ценил жизни телохранителей и рядовых боевиков, прекрасно зная, что на освободившееся вакантное место в зондеркоманде отыщется целая толпа визжащих от радости безмозглых молодых и не очень молодых амбалов, которым не терпится стать полноценным братком, сесть за руль не первой свежести иномарки, обрить голову, навесить на шею тяжелую голду и, махая распальцовкой, кончать двадцать четыре часа в сутки от сознания своей крутости и принадлежности к «правильным» пацанам. Как сказал егерь Кузьмич в популярном фильме: «На Руси, слава богу, дураков еще лет на сто припасено!» А значит, ни у бандитских группировок, ни у подчиненных большому бизнесу частных охранных структур проблем с набором беспринципных, готовых ради сытной жратвы и короткой вольготной жизни на любую гнусность рекрутов явно не ожидается… Вот и ладушки.
Глава 34
Тягостное ощущение необъяснимой неправильности, если можно так выразиться, притянутости за уши всего происходящего не оставляло Юрку на протяжении всей дороги от разгромленного Гитлером ночного клуба до затерянного на самой границе мегаполиса дачного поселка «Трансмаш».
Куря одну сигарету за другой и разглядывая застывшие в предвкушении кровавой мести суровые лица боевиков, нервно перекидывающихся плоскими остротами, он снова и снова прокручивал в памяти их телефонный разговор с Русланом, пытаясь вспомнить фразу, насторожившую его, фразу, на которую он в запарке не обратил внимания, но которая отложилась в дальнем уголке сознания и теперь не давала покоя, словно оставленный включенным дома, за тысячу верст от солнечного Сочи, проклятый утюг…
Когда измазанные в дорожной грязи джипы преодолели глубокую лужу перед настежь распахнутыми металлическими воротами дачного поселка и въехали на чавкающую насыпную грунтовку, Юрка понял, что отпущенное ему на размышление время, увы, истекло и теперь придется действовать по обстановке…
С каждым из восьми вооруженных до зубов боевиков, включая Ферзя, он уже общался раньше и знал, что только двое – высокий сухопарый Леший и его полная противоположность, скуластый низколобый коротышка Годзила, до того как начать быковать на «семью», успели всерьез нюхнуть пороху. Но если Леший, разменявший четвертый десяток, воевал в Афгане, то на долю более молодого Годзилы выпала стремная роль лебедевского «миротворца» в Приднестровье. Так или иначе, но опыт реальной войны оба имели.
Оставшиеся пятеро боевиков, не считая Ферзя, успевшего отучиться три курса в Стокгольмской школе безопасности и с позором изгнанного за пьяную драку, воспитывались двором, улицей, шпаной, и их навыки ограничивались кабацкой махаловкой, бандитскими терками-разборками и так полюбившимися садюге Руслану неоправданно жестокими расправами над разными «терпилами» и «лохами». Контингент отвязанный, блатной, но в серьезных делах ненадежный. Понтов много – мозгов мало…
Значит, на ходу мыслил Юрка, в задуманной им акции прикрытия с гарантией положиться можно только на Лешего и Годзилу. Главное, чтобы привыкшие во всем слушаться старшего брата мордовороты не взбрыкнули и подчинились ему…
– Витек, тормозни вон у той недостроенной садюги, перед поворотом, – тоном, не терпящим возражений, приказал Юрка водиле – бритому под Котовского суетливому сутулому пацану по прозвищу Пуля. – Есть одна тема, надо подстраховаться…
– Как скажешь, Юрец, – кивнул браток, сбросил и без того черепашью скорость, с которой джип полз по узкой хлюпающей дороге. – Пока брательника нет, ты, в натуре, здесь главный…
«Патрол», дернувшись на раскисшей от дождей колее, остановился на краю поросшей кустарником дренажной канавы. Как и во многих районах Питера, почвы здесь были сплошь глинистые, сырые, и канавы между секторами дачного поселка становились такой же необходимостью, как насыпанная поверх грунта щебенка.
Идущий следом второй джип с пацанами, корейский «Киа», в котором ехал Леший, недовольно заурчав мотором, остановился в шаге от заднего бампера «Патрола».
– Годзилыч, ты со мной, – коротко скомандовал Юрка, поймав на себе настороженный взгляд приставленного отцом Ферзя. Открыв дверь, он выпрыгнул наружу. – А вы все, как договаривались, катите до тупика, пока не покажется коттедж за забором из рабицы, и ждете нас там. Надо оглядеться. Если вдруг лажа – знаете, где у волын курки…
– А то! – осклабился сидевший рядом с Пулей вечно улыбающийся лопоухий и чернявый татарин Микки-Маус. – У меня уже грабки чешутся разрядить в эту плесень подъяичную весь рожок! – И весельчак потряс автоматом «узи» с накрученным на ствол глушителем.
– Успеешь, не волнуйся, – усмехнулся Юрка. Для сменившего Душмана Микки-Мауса, еще недавно обиравшего торгашей на вещевом рынке «Юнона», это был первый боевой выезд. Руслан взял его в команду по просьбе отца. Парень приходился племянником начальнику охраны казино Лакину, буквально рвался в бой и явно тосковал, день за днем выполняя нудную работу шестерки у «казанских». – Смотри только в штаны не наделай от страха…
– Не ссы, не подведу, – пообещал татарин.
– Я иду с вами, – поколебавшись секунду, деловито заявил Ферзь, уже собираясь покинуть джип вслед за Годзилой. Однако Юрка смерил навязанного ему Флоренским «хвоста» уничижающим взглядом и гневно прошипел:
– Сиди здесь, Вован. Не болтайся под ногами. Зона твоей ответственности закончилась перед воротами. Пошла другая опера. Со мной идут только ветераны – Леший и Годзилыч.
Не найдя вразумительного контраргумента, бодигард недовольно прикусил губу и повалился обратно на заднее сиденье, скользнув по шустрому ветерану чеченской бойни черными и блестящими, как пуговицы, настороженными глазами.
С момента получения в высшей степени странного и повергшего его в кратковременный шок приказа от Флоренского Ферзь не мог думать ни о чем, кроме обещанных за убийство этого бакланистого вологодского выскочки десяти тысячах долларов, и даже уже прикинул, на что потратит столь громадную сумму в валюте. Для начала он, разумеется, воплотит в жизнь свою давнюю мечту и купит себе черный «БМВ» пятой серии, а потом… Дальше Вован еще не придумал, и это его угнетало. Мысли о деньгах отвлекали от выполнения поставленной задачи. Впрочем, время действовать пока не наступило и выстрелы еще не прозвучали…
– В чем дело? – Из приоткрытой двери «Киа» показалась голова Лешего. Он был встревожен непредвиденной остановкой и заметно нервничал.
– Выходи, пойдем оглядимся, – кивнул ему Юрка. – Скажи рулю, пусть едет за нашей тачкой, как договаривались…
Нырнув назад в салон и накоротке переговорив с остающимися в джипе боевиками, Леший выпрыгнул на раскисшую глинистую землю и, следуя жесту Юрки, перепрыгнул через заполненную водой канаву и скрылся за углом протянувшегося вдоль нее дощатого забора…
Пока джипы с боевиками, переваливаясь с колдобины на колдобину, друг за другом ползли по грунтовке к условленному месту, где зондеркоманду должен был ждать Руслан, наблюдающий за облюбованной боевиками Гитлера дачей, вооруженные одним пистолетом, тремя автоматами и парой гранат «Ф-1» Юрка, Леший и Годзила, прижимаясь к земле, прячась за постройками, перемахивая через ограды и меся ногами серую жижу, приближались к точке рандеву.
Пока джипы с боевиками, переваливаясь с колдобины на колдобину, друг за другом ползли по грунтовке к условленному месту, где зондеркоманду должен был ждать Руслан, наблюдающий за облюбованной боевиками Гитлера дачей, вооруженные одним пистолетом, тремя автоматами и парой гранат «Ф-1» Юрка, Леший и Годзила, прижимаясь к земле, прячась за постройками, перемахивая через ограды и меся ногами серую жижу, приближались к точке рандеву.
– Думаешь, наклевывается какая-нибудь лажа? – поинтересовался Годзила.
– Черт его знает, – нахмурился Юрка. – Странно как-то брательник со мной разговаривал… А может, показалось.
– Перекрестись, – ухмыльнулся Леший, вслед за Юркой пролезая через дыру в очередном заборе. – Я думаю, все ништяк. Русел на моей памяти еще ни разу не облажался…
Перепрыгивая через канаву, Леший неожиданно поскользнулся, упал и, тихо матерясь, на брюхе сполз вниз по отвесному склону в мутную воду, окунувшись в нее по самые яйца. Выбраться удалось только при помощи спутников – непреодолимым оказалось для бывшего шурави плевое на вид, но чересчур скользкое препятствие. Слава богу, канава была не глубже метра…
На вызволение Лешего была потрачена драгоценная минута, о которой очень скоро пожалели.
Уже приблизилась плотная стена леса за бетонным ограждением поселка, а обещанного двухэтажного коттеджа с баней все не было. Большинство участков лишь недавно отвоеванной у леса территории бывшего танкового полигона находилось еще в стадии разработки, и, несмотря на летнее время, дачников в этой части поселка, состоявшей в основном из заборов, пней и редких доведенных до крыши временных построек, практически не было…
– Упали! – сдавленным шепотом вдруг скомандовал Юрка, когда они выскользнули из-за бревенчатого сруба – самого высокого строения в округе, и первым рухнул на землю там же, где стоял.
Джипы, которые практически все время находились в поле зрения предпринявшей скрытный обходной маневр группы, вынужденно остановились возле прорытой поперек грунтовки траншеи, рядом с которой лежала приготовленная к закладке секция бетонной дренажной трубы. Метрах в семи позади проехавших вперед внедорожников стоял на куче песка экскаватор.
– Не нравится мне все это, – словно прочитав Юркины мысли, тихо пробормотал Годзила, притаившийся с автоматом за кучей зачем-то привезенного хозяином сруба битого кирпича. – Дерьмом несет за километр. Не мог он проглядеть эту траншею, не мог!.. Тут даже развернуться негде, вот сука!
– Без паники, братва, может, еще обойдется, – припадая к автомату, как к снайперской винтовке, не слишком уверенно буркнул Леший, судя по тону, явно разделявший опасения Годзилы. – Я в Афгане еще не в такие духовские засады попадал и, как видите, жив-здоров…
– Видали мы, как ты из засады выбираешься! – даже в столь поганой ситуации не удержался от подначки Годзила и нервно хихикнул, зловеще оскалив пасть.
– Дупло прикрой! – огрызнулся Леший. – По сторонам лучше смотри, остряк хренов!
Юрка, с ходу оценив обстановку, в которую попали джипы, как критическую, выхватил из нагрудного кармана телефон и стал торопливо давить на кнопки. Не без толики облегчения заметил, что стоявший вторым «Киа» уже включил задний ход и медленно, рискуя угодить колесом в канаву, начинал сдавать обратно к развилке…
– Вот видишь, все пучком! – Леший с облегчением отпрянул от оружия и уже собирался подняться на колени. – Никакой на фиг подста… – И тут же заткнулся на полуслове, увидев, как быстро сполз с кучи песка на дорогу до сих пор стоявший неподвижно гусеничный экскаватор.
– Хана, бля! – хрипло вырвалось у Годзилы, лицо которого мгновенно перекосило гримасой ужаса…
Не успел раствориться в воздухе последний произнесенный коротышкой звук, как из-за колеса строительной автобытовки-фургона, стоявшей по другую сторону грунтовки, вдруг выстрелили из ручного гранатомета «муха» и сверкающая дымная полоса настигла пятившийся вторым «Ниссан», в котором находились Ферзь, Пуля и Микки-Маус. Громыхнуло так, что заложило уши, а жаркая ударная волна облизала лица. Там, где только что находился джип, в небо взметнулся огромный, метров пять в высоту, столб огня…
Не прошло и двух секунд, как вслед за первым раздался второй выстрел и рядом появился факел-близнец, поглотив в своем раскаленном чреве взвизгнувший буксующими колесами «Киа». Шестеро боевиков – практически вся зондеркоманда – погибли на месте, так и не успев до конца понять, что произошло…
– Не стрелять, бля! – чужим, задушенным голосом успел крикнуть Юрка, остановив собравшегося уже заполошно давить на курок Годзилу. – Тот резко повернул голову и посмотрел на него взглядом безумца. – Пусть они считают, что мы – там… – сглотнув давно уже пересохшую слюну, с трудом выдавил из себя Юрка, в голове которого словно стучал паровой молот, в желудке шевелился скользкий тошнотворный комок, а перед глазами плясали темные пятна. – А мы здесь. Живые. С оружием. Въехал?!
– Я твой должник, Юрец, по гроб жизни, – не поворачивая головы и не отрываясь от автомата, глухо обронил Леший. – Спасибо, что вытащил из тачки, иначе… Сейчас мы их всех, уродов, положим! Пускай только высунутся!
– Я тоже твой должник, земеля, – вздохнул Годзила, плотно сжав побелевшие как простыня губы. – Выходит, Руслан у них в заложниках и этот лидер заставил его вызвать нас, вместе с тобой, сюда, на верную смерть?! А он, тварь, нагадил в штаны и подписался… Вот мусор!
– Хуже, – брезгливо выплюнул Леший. – Ничего, был бы жив, крыса проклятая, а там разберемся! За все хорошее… И папа не поможет. Гля, вон один, падла, в кабине!
– Где же ему еще быть, – логично заметил Годзила. – Знать бы еще точно, сколько их на той стороне попряталось, за кустами!
– Похоже, всего трое. Всех гасить нельзя, – пробормотал Юрка, пристально, до рези в глазах, вглядываясь в мелькнувший в кабине экскаватора смутный силуэт, явно медливший, прежде чем подняться в полный рост. Не могло быть и речи о том, чтобы снять подонка с расстояния в двадцать пять-тридцать шагов одиночным выстрелом из пистолета или предназначенного для ближнего боя автомата «узи».
– Сделаем так, мужики… У меня есть нож. Я попытаюсь обойти их слева и взять живьем этого долбаного тракториста, а вы пробирайтесь вдоль забора к той чурке, – он махнул рукой на огромных размеров бревно, одиноко лежавшее на границе заросшего высокой травой участка, – и мочите гранатометчиков, как только те появятся из-за колес фургона. Зуб даю, Гитлер изначально был уверен, что хватит двух выстрелов по джипам, и вряд ли у гранатометчиков и у того, в кабине, есть серьезная подстраховка. Максимум – один снайпер.
– Ну обрадовал, отец родной! – кисло ухмыльнулся Леший.
– А других вариантов у нас по-любому нет!.. Ништяк, Юрец, – согласился бывший приднестровский «миротворец» Годзила. – Мы, если что, очередями прикроем. У меня три рожка на поясе. Мало козлам не покажется!
– Ни пуха! – пожелал Юрке «воин-интернационалист» Леший, впервые с начала разборки пристально посмотрев ему в глаза и сдержанно кивнув. – За нас не волнуйся, братан, ни одна гнида не уйдет. Работай спокойно. Как там, за речкой… как ее… кажется, Аргун?
– Там много речек, – сухо обронил Юрка. – Если вдруг… Короче, скажите отцу…
Рядом с Юркиным лицом, на уровне левого глаза, с визгом ударила в кучу битого кирпича и, выбив искру, отрикошетила в сторону ошибившаяся всего на какой-то сантиметр снайперская пуля.
По ту сторону грунтовки, значительно правее фургона, за пылающими, развороченными остовами двух джипов, в кустах черной рябины на сотую долю секунды вспыхнул и погас крохотный огонек.
Снайпер! На сей раз проклятый Гитлер предусмотрел почти все. Кроме разве что человеческой интуиции, вынудившей Юрку и двух бойцов покинуть джипы за минуту до их расстрела.
– Я засек его! – судорожно ткнув пальцем в точку выстрела, крикнул коротышка. По-волчьи оскалив зубы, Годзила вскинул «узи» и с перекошенным от злобы лицом полоснул по кустам длинной извилистой очередью, нажав на курок чуть раньше тоже открывшего пальбу Лешего…
Отсутствие на винтовке пламегасителя и острое зрение Годзилы сослужили снайперу плохую службу. Промахнувшись в первый раз, он не успел сделать больше ни единого выстрела и остался лежать на месте с двумя багровыми дырками в голове… Впрочем, это выяснилось гораздо позже. А пока, пользуясь моментом, под прикрытием шквального автоматного огня Юрка оттолкнулся от земли, перекатился, броском достиг угла сруба и побежал вдоль забора к канаве, мечтая лишь об одном: успеть перехватить затаившегося в кабине экскаватора боевика…
Глава 35
Когда Юрке удалось по широкой дуге обойти соседний, с не выкорчеванными еще пнями участок, нырнуть в дренажную трубу, спиной вниз проползти под дорогой, подняв над головой автомат, по шею в грязной воде, и, оставаясь незамеченным, зайти в тыл засевшим под фургоном бандюганам и притаиться в непосредственной близости от экскаватора, перестрелка была уже в самом разгаре.