Я вышла из комнаты вслед за девушкой. Едва мы оказались в пустынном коридоре, моя провожатая мигом преобразилась из робкой и едва лепечущей во вполне бойкую и очень болтливую девицу.
— Меня Наира зовут, — радостно сообщила она. — Добро пожаловать в Хранилище! А как твое имя?
— Карин… — Я вовремя спохватилась, все-таки не стоило настоящее светить. — Кариан. Приятно познакомиться. А куда мы идем?
— Так ведь надо тебе все необходимое получить. Но ты не волнуйся, я тебя потом обратно к твоему господину провожу. А то тут с непривычки заблудишься запросто. Сейчас-то все стражи на постах, вот на жилом ярусе и пусто так. А к ночи все соберутся, и мы по комнатам разбредемся. Днем же мы все вместе там, внизу, дел ведь хватает.
Через лабиринт коридоров мы вышли к лестнице, которая привела на нижний ярус Хранилища. Здесь и вправду царила суета. Девушки сновали туда-сюда, и все были чем-то заняты. Отчетливо витающий в воздухе аромат свежевыпеченного хлеба вдруг напомнил мне, что я с самого утра ничего не ела. Интересно, а тут вообще кормят? Или только если господин поделится?
— Сперва к Матушке. — Наира спешила вперед по коридору, я едва за ней поспевала. — Потом уже получишь вещи и ужин.
— А Матушка — это кто? — опасливо поинтересовалась я. — Это имя у нее такое?
— Нет, ее имени никто не знает. А так сама велит называть, чтобы не забывали об ее заботливости и доброте. — Судя по голосу Наиры, она ни разу не считала Матушку заботливой и доброй. — Она тут у нас всем заправляет. Ее слушаться надо. Иначе очень плохо будет.
Заседала Матушка в отдельной просторной комнате. После аскетизма отведенной нам с Русланом спальни, обстановка даже показалась мне роскошной. Но особо разглядывать я не рвалась, да и обитающая здесь дама явно не поощряла излишнее любопытство. Мне даже жутко стало. Нет, Матушка не была уродливой. Наверное, в молодости ее считали вполне даже красивой. Но всю былую миловидность портил чересчур пристальный и будто бы наполненный злобой взгляд. А вкупе с довольно внушительными габаритами, казалось, что передо мной каким-то чудом превращенный в человека носорог. С весьма однозначной жизненной позицией «Я тебя пока не знаю, но уже во всем подозреваю».
Матушка расположилась на оббитом вышитой тканью диване. Облокотив массивные локти на стоящий перед ней стол, она смачно уплетала из чаши мелкие оранжевые плоды. Подняв на меня тяжелый оценивающий взгляд, эта суровая дама отложила недоеденный фрукт, словно я ей резко аппетит испортила.
— Как зовут? — поинтересовалась Матушка, вытирая испачканные соком пальцы о кружевную салфетку. Удивительно, но голос оказался очень приятным. Мелодичным, вкрадчивым и будто бы даже ласковым.
— Кариан, — пролепетала я, оробев окончательно. Чувствовала себя кроликом в компании удава.
— Садись. — Она указала мне на стул по другую сторону стола и кивнула Наире: — За дверью ее подождешь.
Моя провожатая послушно вышла из комнаты. Я поспешила сесть. Матушка между тем встала и весьма грациозно для своих габаритов направилась к полкам у стены. Взяла оттуда похожий на узкий чайничек сосуд и две прозрачные, будто из стекла чаши. Поставила все на стол.
— Что ж, Кариан, будем знакомиться. — Она разлила по чашам янтарного цвета напиток, тут же поплыл аромат луговых трав.
Пить неизвестный настой ни разу не хотелось. Мало ли, вдруг отрава? Но Матушка преспокойно из своей чаши отпила, да и отказ бы мой выглядел подозрительно.
— Хм… Кариан. Интересное у тебя имя. Смело тебя, конечно, назвали.
— Почему смело-то? — Я нерешительно взяла в руки вторую чашу. Талисман об опасности не предупреждал. Я все-таки рискнула отхлебнуть. На вкус оказался простой мятный чай. И даже как будто бы с медом. Сразу захотелось какую-нибудь плюшку вприкуску.
— Так ведь Создательницу звали. А имена великих не стоит повторять. Не боишься?
— Чего? — поинтересовалась я, раздумывая, можно ли попросить еще чая или это уже будет наглостью с моей стороны.
— Судьбу Создательницы Кариан повторить. Имя Великой свой отпечаток наверняка накладывает. Хотя у тебя и так, как я погляжу, судьба непростая. — Она покачала головой и как бы между прочим спросила: — Не скучаешь по Орбагану?
Я чуть чаем не подавилась.
— Откуда вы знаете про Орбаган? — ошеломленно пробормотала я, лихорадочно размышляя, спасаться ли бегством или уже смысла нет.
— Такая вот у меня обязанность — знать все о тех, кто находится в Хранилище. — Матушка довольно улыбнулась.
Ну все, мы пропали…
— Вы читаете мысли? — убито поинтересовалась я.
— Можно и так сказать. — Она хмыкнула. — От меня ничего не скроешь. К примеру, я знаю, что любишь ты его сильно.
— Кого? Или что? — не поняла я. — Орбаган?
— Нет, господина своего.
Видимо, недоумение уж очень красноречиво отразилось на моем лице, Матушка следом пояснила:
— Существует только одна причина для девушки из свободного мира добровольно попасть сюда — любовь к стражу. Он, кстати, тоже из Орбагана?
Я покачала головой. Не стала ничего говорить, опасаясь, что не смогу сдержать истеричное хихиканье. Вот вам и дедуктивный метод, а я-то перепугаться успела. На Орбаган явно намекнул мой браслет, уж очень на нем узор характерный. Так что ничего эта прозорливая дама не знает, одни домыслы и догадки.
Матушка между тем уже не меньше минуты пристально на меня смотрела, будто чего-то ждала.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — наконец, не удержалась она.
— Хочу, — я с готовностью кивнула, — можно мне еще чаю?
Наградив меня очередным странным взглядом, она снова наполнила из чайничка мою чашу. Я залпом выпила и поинтересовалась:
— Ну я пойду, можно? А то господин велел не задерживаться.
— Иди, — пробормотала она неуверенно. Выглядела, мягко говоря, ошарашенной.
Но я не стала задумываться над ее странным поведением. Мало ли, почему она такая. Главное, более-менее дружелюбной оказалась, чаем хоть напоила.
А за дверью ждала Наира. И тоже какая-то не такая. Поглядывала на меня искоса, словно я совершила нечто из ряда вон. То ли великий подвиг во славу всех эзерипельских девушек. То ли страшное злодеяние.
— Теперь куда? — спросила я.
— Пойдем. — Она кое-как очнулась от своего созерцательного ступора.
Вслед за ней я попала на подобие склада, где мне вручили пару одеял. А потом и на гигантскую кухню. Здесь трудились сотни две женщин, и от витающих в воздухе ароматов даже голова закружилась. Врученный ужин, несмотря на всю скромность, показался голодной мне чуть ли не шикарным: четыре свежеиспеченные лепешки, завернутое в салатные листья жареное мясо, горсть сушеных фруктов, похожих на финики, и кувшин, скорее всего, с чаем. Хорошо, хоть Наира вызвалась проводить и помочь все это донести.
Моя спутница продолжала кидать на меня странные взгляды, но пока молчала. И лишь когда мы по лестнице поднялись на жилой ярус, по-прежнему пустующий, Наира накинулась на меня с расспросами:
— Как тебе это удалось? Нет, правда, как? Есть какой-то секрет? Или врожденная невосприимчивость?
— Ты вообще про что? — не поняла я. Голова, как назло, кружилась все сильнее, и мысли путались.
— Так Матушка ведь поила тебя настоем флевии, ты разве не поняла?
— Чем-чем? Я про такое первый раз слышу. — Я помрачнела. Вот и попила, блин, чайку.
— Этот настой действует мгновенно и на откровенность провоцирует. Хочешь не хочешь, а сделал глоток и непременно тут же выболтаешь любые секреты. И свои, и господина. Матушка всех новоприбывших девушек им поит, чтобы разузнать как можно больше. Работа у нее такая — все выведывать и верховным стражам докладывать. А ты вон, две чаши выпила, и хоть бы что ей рассказала. — Наира смотрела на меня с неподдельным восхищением.
Теперь понятно, почему Матушка вела себя так странно. Хоть в чем-то мне повезло, а то если бы настой этот гадский подействовал, то все, хана бы и мне, и Полянскому.
— Все, мы пришли. — Моя провожатая остановилась у неприметной двери.
— Спасибо за помощь. — Я взяла у нее одеяла под мышку, стараясь еще при этом поднос не уронить.
— Я завтра утром за тобой зайду, — пообещала она и поспешила прочь. Видимо, еще дел хватало.
— Очень надеюсь, что завтра утром меня уже здесь не будет, — тихо пробормотала я себе под нос и толкнула дверь.
Руслана в комнате не оказалось.
— Полянский, ты где? — позвала я, оглядевшись.
— Здесь, — раздался его голос из ванной. — Знаешь, уже за одно то, что тут есть горячая вода и чистая одежда, я готов простить Совету многое.
— Выползай уже давай, я ужин принесла. — Я переставила еду с подноса на стол.
Голова по-прежнему слегка кружилась, но я уже начала догадываться, что это вовсе не от голода, а так Матушкин чай дурацкий подействовал.
Голова по-прежнему слегка кружилась, но я уже начала догадываться, что это вовсе не от голода, а так Матушкин чай дурацкий подействовал.
— Сейчас выйду, — пообещал Руслан.
И действительно, уже через пару минут он появился из ванной в одних брюках, вытирая мокрые волосы небольшим отрезом мягкой ткани.
— Ты чего такая бледная? Случилось что-то?
— Чуть не случилось. — Я села на край кровати. — Меня тут местная заведующая женским коллективом опоила чаем, от которого всю правду рассказываешь. Но на меня не подействовало. Кажется.
— Кажется? — Руслан кинул подобие полотенца на спинку стула и подошел ко мне.
— Не по себе немного. И голова кружится, — я потерла виски. — Но это не страшно, мелочи.
В комнате между тем воцарился полумрак. До этого мерцавший потолок потускнел. Видимо, в Эзерипле наступала ночь. Руслан принялся зажигать свечи. За неимением других вариантов пришлось ставить их на пол. Зато в спальне сразу же стало уютнее и даже как-то романтично.
— Что ты с этим огнивом маешься? — спросила я, наблюдая за его манипуляциями.
— Использование стихии, даже малейшее, сразу же местные маги засекут. А мне совсем не хочется, чтобы жаждущая расправы стража испортила нам с тобой ужин при свечах.
— Тебя потянуло на романтику? — Я улыбнулась.
— Меня потянуло на еду. — Руслан хмыкнул, сел за стол. — Чего и тебе советую. А то я запросто могу и один все съесть.
Опасаясь, что он это вполне серьезно, я поспешила присоединиться. Несмотря на скудность остывших блюд, мне чудилось, что я в жизни не ела ничего вкуснее. Лепешки были мягкими и воздушными, с хрустящей корочкой. Мясо источало изумительный аромат диковинных пряностей и буквально таяло во рту. А в кувшине оказался сладкий травяной чай. И вроде бы даже вполне обычный, без спецэффектов.
Руслан улыбался, шутил — явно пребывал в отличном настроении. Я даже от досадного головокружения отвлеклась.
— Знаешь, Руслан, — не удержалась я, — так странно, мы с тобой сейчас в окружении врагов, вдобавок глубоко под землей. И далеко не факт, что еще выберемся отсюда живыми. Но мне сейчас так хорошо, так спокойно… Я даже не помню, когда последний раз чувствовала такое умиротворение.
— Ничего странного, Карин. Тут ведь главное не то, где ты. А с кем ты.
— А, ну да, в тебе секрет счастья. — Я усмехнулась. — Вот ты скромный, Полянский, аж слов нет.
— Ага, скромный, умный и чертовски привлекательный. Так что отдавай мне последний финик или как там эта штука называется. Считай, символическая плата за то, что великолепный и идеальный я терплю рядом с собой такое несовершенство, как ты.
— А вот и фигушки тебе. — Я засмеялась и тут же финик надкусила. Но вторую половину подлый Руслан все равно у меня отобрал. И подавился.
— Вот-вот, так тебе, жадине, и надо! — позлорадствовала я и с недоумением добавила: — Ты чего на меня так смотришь?
— У тебя глаза зеленеют, — задумчиво ответил Руслан, не отводя внимательного взгляда.
— В каком смысле? — Я перепугалась. — Совсем? Полностью? Ты это сейчас серьезно?
— Вполне. Радужка меняет цвет с синего на зеленый. Необычно так. Просто раньше они у тебя зеленели, когда ты злилась, но сейчас-то ты вроде спокойная. Да и оттенок другой.
— Надеюсь, это временно. — Я нахмурилась.
Мысли в голове путались страшно. Блуждающий взгляд замер на левом плече Руслана. Я только сейчас заметила небольшую татуировку в виде скорпиона. Перед глазами немного рябило, и чудилось, что ночной паук вот-вот оживет и цапнет меня. Странно, что раньше не видела. Хотя ничего странного, всегда же старалась поменьше на Руслана смотреть. Но только сейчас озадачилась, почему.
— Ты нормально себя чувствуешь? — Его голос отвлек меня от размышлений.
— Вроде да. Голова только чуть сильнее кружиться стала, и мысли путаются. Наверное, просто отдохнуть надо. Так что я уже спать. — Я встала из-за стола и тут же чуть не упала. Едва успела схватиться за спинку стула.
— Блин, что за гадство? — с досадой пробормотала я. — Все этот чай дурацкий! Надеюсь, хоть к утру это головокружение пройдет.
Руслан подошел ко мне и поднял на руки.
— Только без возмущенных воплей, ладно?
— Я вообще-то тебя поблагодарить хотела. — Сама-то я бы точно не дошла.
— Ну и зря, — Руслан лукаво улыбнулся, — я нагло пользуюсь ситуацией.
По-прежнему держа меня на руках, он сел на кровать.
У меня и до этого мысли путались, а теперь так вообще в голове царила каша. Хоть и жутко смущало, что я сейчас фактически полулежу в его объятиях, но почему-то дико не хотелось отстраняться.
— Вот противный же ты, Полянский! Хитрый и корыстный! Но все равно хороший, — с блаженной улыбкой я прислонила голову к его плечу. — Ты даже сам не подозреваешь насколько. Хотя, если так задуматься, то, что в тебе хорошего-то? По сути, ничего. Поцелуи одни.
— Мда, я смотрю, чудо-чай местной Матушки тебя все-таки догнал… — Руслан не сводил с меня чуть ироничного взгляда.
— Почему сразу чай? Вовсе нет. Просто мне вдруг захотелось высказать тебе все, что думаю. Очень даже нормальное явление. На чем я, кстати, остановилась?
— На поцелуях, — с улыбкой подсказал Руслан.
— А, ну да. Я, конечно, понимаю, что это все талисманы. Точнее, недостающая часть стихии…
— Погоди, — он посерьезнел, — ты про что?
— Так ведь наш талисман неполноценный, ты не знал? Хотя откуда тебе знать-то… Создательница Кариан в свое время не смогла заполучить одну составляющую часть стихии, там еще название трудно выговариваемое, элаи… ви… лель… — я на мгновение задумалась, — …ай, все равно эту абракадабру не вспомню. Суть в том, что без этой штуки стихия в талисмане собрана не полностью. А значит, никто ею управлять не может. Но мы можем. Все потому, что эта самая составляющая в нас с тобой, между нами поделена. Я знаю, мне Зеркало Сущности показывало, да и чувствую я иногда это странное пламя внутри, особенно во снах часто проявляется. Я вообще сначала думала, что оно только у меня, а потом вот… — Я смутилась, вспомнив, в какой именно момент осознание произошло. — Потом вот оказалось, что мы с тобой его поровну делим.
Руслан хмурился. То ли его раздражала моя болтливость, то ли услышанное натолкнуло на какие-то размышления.
— Представляешь, вот нигде больше во всей Вселенной этого уникального пламени нету, а у нас с тобой есть, — не умолкала я. — Странно, правда? Только Кариан говорит, чтобы я в это дело не лезла. Мол, меньше знаю, крепче сплю.
— Кариан? — изумился Руслан. — Создательница Кариан?
— Ну да. Мы с ней иногда болтаем. Правда, она такая зануда, между нами говоря…
— Карин, погоди, — он жестом попросил меня замолчать, — я правильно все понял? Ты. Иногда. Болтаешь. С Кариан. С Создательницей, которая умерла фиг знает сколько столетий назад. Так?
— А что тебя удивляет? Ты мне не веришь, что ли?
— А ты сама не находишь, что это звучит, мягко говоря, невероятно?
— Ну и не верь, если не хочешь, — насупилась я.
Хотела обидеться и демонстративно замолчать, но не тут-то было. Слова рвались озвучиваться против моей воли.
— Хотя я ведь не о Кариан поговорить хотела. А о том, что ты мне жизнь испортил.
— Ну началось. — Терпение Руслана все-таки подошло к концу. — Давай-ка спать ложись. Тебя чудо-чай рано или поздно отпустит, а моя хрупкая нервная система еще долго восстанавливаться будет.
Хотел уложить меня на кровать, но я вцепилась в него мертвой хваткой.
— Я в кои-то веки решила с тобой откровенно поговорить, а ты слушать не хочешь!
Руслан мученически закатил глаза, но все же смилостивился.
— Ладно, валяй. Чем я там тебе всю жизнь испортил?
— Я вчера одну вещь поняла. Ну когда с Андреем была наедине. Из-за тебя я не хочу, чтобы меня кто-либо целовал. Ведь неизбежно в сравнении с тобой проиграет. И это просто ужасно, понимаешь! Пусть ты и не виноват в этом, а все дело в талисмане, но не легче ведь от этого… — Я резко замолчала.
Я очень старалась сдержаться. Очень-очень! Но не смогла.
— Руслан, можно тебя кое о чем попросить?
— Проси. — Он демонстративно вздохнул, по-прежнему смотрел на меня с улыбкой.
— Поцелуй меня, — робко прошептала я.
Руслан мгновенно изменился в лице, посерьезнел. Словно бы я какое-то кощунство попросила совершить.
— Ты не подумай ничего такого, — я спешно принялась оправдываться, запоздало смутившись, — просто я… Просто я в такие моменты обо всем забываю. Вообще обо всем. Кажется, что больше ничего и никого во Вселенной нет. И сейчас мне так хочется вновь почувствовать волшебство твоего поцелуя… Хотя, наверное, всегда хочется, просто я боюсь в этом себе признаться. Прости… Все этот чай дурацкий, я сама уже не соображаю, что говорю.