- Обратно поедим вчетвером. Дружинников оставим здесь. Пусть тренируют молодежь. Оружие погибших распределим среди новеньких. Главное, чтобы к зиме они научились держать строй. Бою на мечах и стрельбе из арбалета будут обучаться уже в построенном и оборудованном тренировочном лагере вместе с другими новобранцами. Заодно солдаты проследят за ведением работ по строительству цементного цеха.
- Вот этот ваш скрепляющий сухой раствор, который вы цементом обозвали - это настоящее дело. Вы, Ваша Милость, дело придумали и крестьяне на зиму заняты и доход, какой-никакой капать будет, - похвалил Фиш. От этой незатейливой похвалы настроение улучшилось. А чего стоило уговорить людей заняться чем-то для них новым! Никогда не думал, что есть на свете такие упертые. Главная моя ошибка - жителей Каменного я уговаривал. Сулил золотые горы, разрисовывал радужные перспективы. Еще бы один такой день и пошел бы к лекарю нервы лечить. Все было бесполезно, пока Фиш не отвел меня в сторонку и спросил: почему я, будущий полновластный хозяин окрестных земель, просто не прикажу? Приказал, и работа закипела.
- За Зуримом я прослежу. Но как быть с лекарем? Тот молчать не захочет. Мало того... вы уже здоровы и значит, скоро маг отправится в Родхол, а там сами понимаете...
- Да-а. Проблема, - пришлось признать. - Что делать с Корнисом придумаю завтра. Ты пока ступай, проверь, как там служба идет. И успокой людей. Скажи, что вождь Рысей нанес визит вежливости. По старой памяти, так сказать.
Десятник поднялся, коротко поклонился и вышел на улицу.
Маг Корнис.
- Ненавижу этот хлев, - Корнис еле сдержался, чтобы не сплюнуть на пол деревенского дома, куда его с переломанной ногой принесли после боя. Дружинники Ласконов наложили шину, да так и оставили под присмотром престарелой крестьянской четы, вернувшейся из сельского укрытия. Не будь Корнис магом, способным ускорить заживление полученной травмы, мог бы проваляться без должного ухода не меньше месяца. Но больше всего его бесило то, что все, прямо скажем, невеликие силы уходили на самолечение. К тому же не будучи смелым человеком, лекарь до дрожи боялся повторного нападения темных тварей, а тут еще мутанты проявляют нездоровую активность. Как тут не психовать? От постоянного расхода магических сил и нервного перенапряжение голова болела, практически не переставая.
Дверь в дом открылась, и на пороге появился внук барона. При виде господина пожилая хозяйка начала раскланиваться и восхвалять спасителя добрых людей от исчадий бездны. Грав Ласкон жестом прервал словесный поток и вежливо попросил старушку прогуляться. Та от такого обращения на мгновение растерялась и выметнулась на улицу, наверное, от греха подальше. Всем известно, что внук старого барона не так давно головой стукнулся, умом повредился и теперь сам не свой. Оно и видно... Иначе с чего бы дворянину перед нищей старухой из захудалого села расшаркиваться?
- Как нога? - поинтересовался юноша у мага, как только дверь за хозяйкой дома захлопнулась.
- Кость уже срослась, - не вставая с грубо сколоченного табурета, буркнул Корнис. Вообще по статусу он ниже, чем Ласкон и обязан был не только встать, благо нога уже позволяла сносно передвигаться, но и добавить - Ваша Милость. Однако принципиально не пожелал оказать знак уважения фактическому владетелю пусть самого захудалого, но баронства. Маг был уверен, что мальчишка ничего ему не сделает, более того обязан жизнью, а значит можно не обращать внимания на такие мелочи, как проявление должного почтения.
- Замечательно, - улыбнулся Грав, никак не отреагировав на тон и легкое презрение со стороны мага. - Пришел сообщить радостную весть. Скоро отправляемся обратно в замок. Как только прибудем на место, считайте, что ваша работа окончена и можете возвращаться домой, в Родхол.
Корнис хотел резко сказать, что только лекарь принимает решение о завершении лечения, но, поймав пристальный взгляд юноши, подавился словами. Наружу вырвался лишь сдавленный кашель.
- Вам не здоровится? - Ласкон приблизился и уселся напротив мага на такой же табурет.
- Нет, нет. Все в порядке, - заверил гостя Корнис, а сам поймал себя на мысли, что начинает побаиваться собственного пациента. Не таким маг привык видеть юношу. Может с ним, что-то сделали мутанты? Не зря же они сюда приходили? И не кто-нибудь, а сам вождь племени и к тому же, судя по узорам на кожаном поясе, колдун не из слабых. Уж в этом маг разбирался. От посетивших мыслей Корнису стало совсем дурно.
Некоторое время оба мужчины смотрели друг на друга, пока лекарь не сдался и не отвел взгляд.
- Хочу поговорить с вами откровенно, - наконец заговорил Ласкон. - Вы как? Непротив?
- Давайте поговорим, - согласился лекарь. Ему стало вдруг интересно, чем закончится визит.
- Сколько дед заплатил вам за работу? - тут же последовал неожиданный вопрос.
- Я не обязан отчитываться перед вами, - возмутился маг.
- Это почему же? Барон Дирек Ласкон во всеуслышание доверил мне заботу о подданных и землях баронства. Так что вопрос не праздный. Да вы не волнуйтесь так. Не собираюсь я отбирать ваши честно заработанные деньги, - поспешил успокоить мага Грав.
- За ваше излечение мне было предложено двадцать золотых корон, - признал Корнис, но любопытство принудило его спросить. - Зачем вам знать сумму оплаты?
- Хочу предложить вам работу, но немного по другому профилю.
- Это по какому? - искренне удивился Корнис.
"Что еще придумал этот стукнутый?" - сам у себя спросил маг.
- Во мне проявилось наследие предков. Желаю, чтобы вы помогли мне освоиться с магией.
Лекарь сначала недоуменно посмотрел на младшего Ласкона, а затем от всей души рассмеялся.
- Ничего не выйдет. Я осведомлен о потенциальных возможностях представителей вашего рода. Вы при всем желании не сможете обратиться к стихиям, поэтому тратить на вас время не вижу резона, - лекарь с удовлетворением хмыкнул, довольный тем, что смог опустить Ласкона с небес на грешную землю.
- Я знаю об особенностях дара и не прошу обучать тому, что постигнуть не в состоянии. Однако во время вашей учебы вам обязаны были дать теорию использования энергетических резервов организма и знания о магах подобных мне. Этими сведениями я и прошу поделиться.
- Хм, - Корнис ненадолго задумался.
В принципе остаться в замке до зимы неплохая идея. В родном городке его никто не ждет, да и конкуренты имеются. Поэтому рассчитывать на частое и щедрое вознаграждение не стоит, а лечить чернь за краюху хлеба не имеет смысла...
- У вас нет денег для оплаты моих лекций. За кров над головой я не работаю.
- Деньги найдутся. Сколько вы хотите?
- Корона за лекцию. Лекции будут раз в неделю, - выдал Корнис и посмотрел в глаза Грава Ласкона, ожидая увидеть в них удивление. Но кроме иронии ничего так и не высмотрел.
- Дешевле достать пару книг по интересующей меня теме и не тревожить столь занятого и всемирно известного лекаря, - немного съязвил молодой барон и предложил. - Один серебряный герб за лекцию плюс кров и питание. Лекции каждый день.
От такой наглости у мага перехватило дыхание.
- Да как вы смеете! Да вы представляете, сколько стоит год обучения в Императорской Академии Магии?
- Пока не представляю, но не думаю, что с будущих магов сдирают по золотому за одно занятие.
Корнис махнул рукой, как бы сдаваясь, и предложил:
- Десять гербов за лекцию, - лекарь не хотел упускать возможность дополнительно заработать. Тем более что знания несекретные, так почему бы не потерпеть месяц-полтора опостылевшего юнца.
- Четыре.
- Семь.
- Четыре.
- Да что вы словно жадный купец торгуетесь, - не выдержал Корнис.
- Это я-то жадный? - услышал маг.
- Шесть гербов, но это мое последнее слово!
- Пять, и получите лошадь взамен убитой.
- Ваша взяла, - маг махнул рукой соглашаясь.
Глава двенадцатая.
Грав.
Задача номер раз выполнена. Корниса удалось уговорить остаться, значит, информация о визите Бореола, за пределы баронства в ближайшее время не выйдет. Что касается лекций, то будем считать это бонусом. Хочется верить, что маг обладает достаточными знаниями и главное умением преподнести предмет так, чтобы я понял. Возможно, вся нужная литература сохранилась и наличествует в библиотеке замка, но читать и писать я пока так и не научился, точнее "не вспомнил". А надо, причем срочно. Зурим говорит, что я, тоесть настоящий Грав Ласкон, безграмотным все-таки не был. Надеюсь, с письменностью удастся освоиться также достаточно просто, как и с разговорной речью. Иначе вести торговые дела станет затруднительно.
- Ваша Милость! Ваша Милость! - девичий крик заставил меня обернуться. В мою сторону по улице изо всех сил бежала девчушка лет четырнадцати. Волосы растрепаны, из-под серого застиранного платья мелькают грязные босые ноги.
Во деревенские дают! Без обувки да по холодной земле. Я на всякий случай сжал рукоять меча. Хрен его знает от кого она так шустро убегает. Не дай Бог, опять твари напали. Второй раз можем и не отбиться.
- Ваша Милость, помогите ради всех Светлых Богов! Заступитесь! - девчонка бухнулась на колени и обняла за сапоги. Произошло все так неожиданно, что едва не навернулся, пытаясь отступить на шаг назад, подальше от такого эмоционального напора.
- Ты чего девка творишь? - пытаясь удержать равновесие, громко спросил ее. - Встань немедленно!
- Ы-ы, - послышалось в ответ рыдание.
На дороге появились другие действующие лица: худой, насупленный мужик с ремнем в левой руке, а за ним галдящая на разные голоса разнополая и разновозрастная делегация. Причем большинство нарядные.
- Что тут происходит? - поинтересовался я, когда все подошли поближе.
- Дык... Это... Ваш Милсть. Сваты к нам пришли, а Нира, дочка моя младшая, в бега подалась. Позор на мою голову, - выдал тираду мужик с ремнем.
- И кто невеста? - вырвался вопрос и показал рукой на ревущую в ногах пигалицу. - Она?
- Дык, Нира и есть, - кивнул мужик.
Вот те на.
- Встань, - грозно приказал я девчонке.
Та с неохотой, не прекращая пускать слезы и шмыгать курносым носом, медленно поднялась.
- Сколько тебе лет?
- Тринадцать весен, - тихо ответила та.
- Жених кто? - осведомился и посмотрел на вышедшего вперед высокого крестьянина лет на восемь-девять старше будущей жены и в два раз крупнее. То, что старше это может и хорошо, но ведь невеста ребенок совсем. У потенциального мужа кулачищи такие, что если двинет нерадивой женушке - на месте пришибет. Судя по физиономии парня, интеллект задел его только краем, следовательно, подобный исход вероятен. Это на Земле существует привычка разводиться чуть что, а тут женщинам приходится терпеть всю жизнь. Да и возраст у Ниры слишком мал. Подомнет под себя такой толстолобик пару раз и через девять месяцев появится первенец и так каждый год. Противозачаточных здесь нет. Разве что настой из травки какой-нибудь. Мне откровенно стало жаль девчонку.
- Сваты это конечно хорошо, но почему вы все не на строительстве? Никто из вас не отпрашивался, - пошел я в наступление.
- Так, как же это? Сватовство же.., - стушевался отец невесты.
- А мне все равно. В общем, поступим так. Раз работать не хотите, то и не надо. Когда настанет время получения доли с продажи цемента и строительных материалов, наложу штраф на каждого, кто ленился или прогуливал. Локти кусать будете. Попомните мое слово, - пригрозил пальцем присутствующим и заметил, как в задних рядах началось шевеление. Зеваки потихоньку пытались слинять подальше от гнева господина. Хорошо, что хотя бы у некоторых присутствует инстинкт самосохранения.
Теперь разберемся непосредственно со свадьбой.
- Как твое имя, жених?
- Бурко, - промямлил молодой бугай.
- Скажи, Бурко... Зачем тебе Нира нужна? Посмотри на нее - одна кожа да кости, - девушка возмущенно фыркнула, но я сделал вид, что не услышал. - Разве в селе нет красавиц под стать тебе? - спросил и обратил внимание, как в глазах жениха вспыхнул огонек интереса. Значит, попал не в бровь, а в глаз. Видать парень и сам не горит желанием видеть своей женой эту пигалицу или ему нравится другая, но против батькиного слова пойти не может.
На улице воцарилась гробовая тишина. Все вытаращились и явно не понимали, к чему господин ведет? Бугай же вообще с каждой секундой терялся все больше и стал оглядываться, ища поддержки у родичей.
- Ваша Милость, не гневайтесь. Уважаемый Сурам и я давно договорились поженить своих детей, - высказался родитель Ниры.
- Кстати как звать тебя? - поинтересовался у мужика с ремнем, добавив в голос немного строгости и фамильярности. Пусть не забывает, что не с соседом говорит.
- Парном кличут. Охотник тутошний, - представился папаша девушки и добавил, - а Сурам овцевод. У него самое большая отара в округе, - сдал с потрохами Сурама Парн, за что удостоился от овцевода неприязненного взгляда. Но их отношения меня не интересуют. И без таких обмолвок нетрудно узнать, чем живет любой крестьянин.
- Понятно. Отцы и молодые идите за мной, остальных не держу, - и, не дожидаясь реакции окружающих, развернулся и пошел к домику, который выделили для меня деревенские, нисколько не сомневаясь, что названые крестьяне безропотно пойдут следом. И точно - услышал, как шедший позади Парн цыкнул на дочку недовольно, а потом до слуха донесся звук шагов. Бедняги, наверное, думают - за какие грехи Боги ниспослали такого господина? Ну, ничего. Еще молиться на меня будете.
В доме я расположился за грубо сколоченным, как и вся мебель в деревне, столом.
- Проходите. На лавки садитесь, - предложил своим фактическим подданным. - Разговоры разговаривать будем.
Деревенские расселись и приготовились слушать. Я молчал, разглядывал крестьян, а они сидели и нервничали. Первыми нарушить тишину не решались. Оно и правильно. Нечего поперед барона рты разевать. Мда. Надо же было такое подумать? Привыкаю к личине дворянина? Похоже на то.
- По глазам вижу, что ваши дети не хотят становиться мужем и женой. Так это? - обратился я к молодым.
- Да! - тут же ответила Нира с пылом, заставив поморщиться мужчин.
- Бурко, чего молчишь? - спросил у насупленного парня и тут же потребовал, пока его отец не вмешался. - Отвечай.
- Не хочу, - сказал и моментально схлопотал от папаши смачный подзатыльник.
- Да как ты смеешь перечить родительской воле! - не выдержал Сурам. - Наследства лишу, негодник.
- Погоди, погоди, уважаемый, - пришлось прервать назревающий скандал, который сам же и спровоцировал.
- Да как тут погодить? Да где это видано, чтобы дети супротив наказа шли? - не унимался овцевод, видать происходящие на его глазах перемены изрядно вывели патриархально настроенного мужика из равновесия.
- Не судите, да не судимы будете, - выдал я известную на родине фразу, заставив присутствующих проникнуться мудростью владетеля. Они, похоже, прониклись. Вон как вытаращились, впитывая простой смысл высказывания. Далеко пойду, однако. Надо почаще всякие умные и поучающие Земные поговорки и цитаты использовать. Глядишь, и нарекут - Грав Мудрый.
- Вот, многоуважаемые... Не хотят детки судьбу на двоих делить, - я развел руками.
- Мы живем по заветам предков и Светлых Богов, а ежели каждый будет своенравие показывать сызмальства, то ремнем таких обиходить требуется. Сразу и стерпится, и слюбится, - кожаный ремень в руках Парна угрожающе взметнулся вверх.
- Наказывать будешь в другом месте! - остановил я готового применить силу охотника. - Нира попросила заступничества, и она его получит. Или вы не согласны?
Красноречивое сопение мужиков показало - не согласны, но противиться воле баронской духу не хватает. Захотелось легкомысленно ухмыльнуться, но сдержался. Наоборот - нахмурился. Хороший владетель должен выглядеть серьезным, когда дело касается подданных.
- Вижу, возражений нет, а потому слушайте дальше, - и уже у парня спросил. - Бурко чего ты хочешь?
Тот замялся, но взял себя в руки и еле слышно произнес:
- Мир хочу посмотреть.
- Ну а наша красавица что ждет от жизни? - повернулся я к девушке.
- Графиней хочу стать, - Нира с вызовом обвела присутствующих взглядом. Вид ее при этом был настолько потешным, что удержаться от смеха мне не хватило сил, а у Парна не хватило выдержки. Наплевав на приличия, он попытался перетянуть дочку ремнем по спине, но дочка ловко увернулась и отскочила в сторону с криком. - Все равно графиней стану!
- Графиней?! Поди-ка сюда! Запорю! - заорал Парн, пытаясь дотянуться. Ремень со свистом рассек воздух. Мимо.
- Хватит! - давясь смехом, попросил охотника. - Сядьте обратно!
После окрика беготня прекратилась и все вернулись на места, поглядывая друг на друга. У одного взгляд многообещающий, у другой в глазах плескалось возмущение и непокорность.
- Последний вопрос. Какое приданное за Ниру даете?
- Договорились на четыре овцы, две козы, утварь хозяйскую и шкуру саблезуба - чуть подумав, признался Парн.
Негусто, но тут надо учитывать, что Ниру выдают за наследника крупного, по местным нищим меркам, хозяйства. Можно дальше ничего не спрашивать. Итак все ясно. Овцевод увеличивает поголовье скота и ценность в виде шкуры, за которую, при удаче и наличии в пределах досягаемости скупщиков, можно получить десяток серебряных гербов. А охотник пристраивает ветреную дочь в дом, где она будет обеспечена всем необходимым.