Вика в очередной раз с беспокойством взглянула на часы. Было уже заполночь, а муж по-прежнему не вернулся с корпоративного вечера. Позвонить ему и спросить, что происходит, означало признать свою слабость. Вика несколько раз тянулась к телефонной трубке, но в последний момент останавливала себя. Нельзя сдаваться, она должна наконец показать характер. Однако какая-то часть ее упорно не желала признавать собственную правоту, а подумывала о том, чтобы все-таки сделать первый шаг к примирению и набрать телефонный номер. Эта другая, трусливая часть мучилась чувством вины за свое поведение. Прежние мысли о никчемности и неблагодарности Вики пробирались в ее сознание. Девушка волевым усилием пыталась отринуть подобные размышления, однако червь сомнения все же мучил ее. Вика уже не чувствовала в себе однозначной уверенности, которая так радовала ее несколько часов назад. Внутренние разногласия раздирали девушку. Вика так и не решила, как себя вести, поэтому к моменту возвращения мужа предпочла притвориться спящей.
* * *Виктория вошла в кабинет, бодро поздоровалась и села напротив меня. Она казалась очень воодушевленной и мало напоминала ту болезненную женщину, которой была на первой нашей встрече.
— Доктор, я сделала список своих достоинств. — Голос девушки звучал немного робко, но было явно заметно, что она хочет скорее поделиться со мной своими достижениями.
— Я очень рад. Давайте снова попробуем прочитать его вслух.
Виктория начала читать, в этот раз ее голос был наполнен эмоциями. В целом достоинства по сути оставались теми же, что и в первом списке, однако в этот раз девушка подробно описала свои качества. Было заметно, что она вложила много времени и сил в это задание и гордилась собой и проделанной работой. Читала она с явным удовольствием. А еще в ее интонации проскальзывало смущение от того, что она публично расписывает свои достоинства.
— Виктория, скажите, какие эмоции вы испытывали, читая этот список?
Девушка немного замялась и неуверенно ответила:
— Я испытывала разные эмоции.
— Они скорее были приятными или противоречивыми?
— Конечно, мне было приятно осознавать свои лучшие стороны, но с другой стороны, я ощущала некоторую неловкость.
— Почему?
— Я чувствовала, что расхваливаю себя.
— Но ведь вы говорите объективные вещи, а не хвалите себя на пустом месте.
— Да, я понимаю, но все равно чувствую себя немного некомфортно.
— Вы считаете, что не заслуживаете похвалы? Из-за этого вы испытываете неловкость?
— Не знаю, возможно, иногда мне действительно кажется, что я не заслуживаю похвалы.
— Почему?
— Потому что я ничего особенного не сделала, не оправдала надежд родителей, не сделала никакой карьеры, по сути, я ничего собой не представляю.
— Но ведь вы выбрали другой путь — вы заботливая жена и хозяйка.
— Честно говоря, из-за этого я тоже испытываю чувство вины. Мои родители были против этого брака, и мне порой бывает стыдно, что я вышла замуж за человека, которого не одобряли мои родители.
Виктория продолжала говорить о чувстве вины, а я пораженно молчал. Конечно, оно и раньше было заметно, но я не представлял себе настоящих его масштабов. Виктория чувствовала себя виноватой решительно за все: за то, что слишком громко смеялась, и за то, что тихо сидела на каком-то торжестве. За то, что не оправдала надежд родителей, которые пророчили ей блестящую карьеру. И за то, что хотела со временем все-таки начать зарабатывать сама. Она стыдилась своего мужа и стыдилась того, что стыдится его!
Сегодняшний сеанс обозначил огромное поле для работы. Однако эта работа обещала быть скорее механической. Виктории нужно было помочь укрепить собственное эго, изменить привычные модели поведения, освободиться от семейного сценария…
Мне стал понятен механизм происходящего. Вбитый в Викторию с детства комплекс вины не давал ей совершать никаких активных действий. Когда ей все-таки приходилось проявлять некоторую активность, это отзывалось различными телесными недомоганиями, которые так и не смогли идентифицировать врачи общей практики. Болезни порождали новую волну недовольства Виктории собой, чувство вины и нежелание что-то активно предпринимать и решать самостоятельно. Это был замкнутый круг. Но из него можно было вырваться.
* * *Вика задумчиво размешивала сахар в чашке кофе. Муж сидел напротив и читал газету. Оба молчали. Было воскресенье, их редкий совместный выходной, который, казалось, тяготил обоих. В последнее время муж часто уезжал со своими друзьями. Вика отказывалась проводить с ними время, и когда она начала возражать, муж перестал настаивать. С одной стороны, Вика отстояла свое право выбора, с другой — она все равно не была довольна результатом. Муж предпочитал общество своих приятелей.
— Тебе налить еще кофе? — Вика решила нарушить тягостное молчание.
— Да, спасибо, — и он снова уткнулся в газету.
— Может быть, сходим сегодня в кино?
— Не получится, я собираюсь в спортзал. Кстати, забери сегодня машину из сервиса, я оставлю тебе ключи.
Вот и весь диалог. Примерно такими были все их беседы, за исключением ссор. Про себя Вика называла это общение «подай, принеси, пошла вон». Казалось, им не о чем больше говорить, кроме бытовых тем. Девушка старалась наладить отношения, пыталась найти точки соприкосновения, но результат редко бывал удачным. Мужу была не очень нужна инициативная и уверенная женщина, его больше устраивала прежняя безропотная жена, для которой его слово — закон. Вика очень огорчалась, видя, что ее мир противостоит ее изменениям. Но сегодня девушка решила не сдаваться.
— Тогда давай посмотрим фильм дома. Я заберу машину, заеду за тобой в спортзал, а потом приготовлю что-нибудь вкусненькое.
— Не знаю, решим ближе к делу. — Муж опять вернулся к газете.
Вика вздохнула и начала убирать со стола. Огорчение постепенно перерастало в обиду и агрессию. Девушке было очень досадно от того, что ее попытки наладить контакт зачастую упираются в глухую стену. Она хотела было выразить свое недовольство, но сдержалась. Все-таки прежняя, тихая и робкая Вика еще жила в ней и часто давала о себе знать.
* * *Прошел ровно месяц с момента нашей первой встречи с Викторией. Все это время мы усиленно работали над укреплением ее эго. Она заново изучала себя. Рассматривала уже не через призму родительских или мужниных оценок, а с собственной точки зрения. Девушка лепила из пластилина, рисовала, вела в моем кабинете воображаемые диалоги с людьми из прошлого. Ее настроение было непостоянным: иногда она приходила ко мне в эйфории от пойманной радости, которую раньше не замечала. Но бывало и так, что девушка появлялась расстроенная и огорченная, неудачи выбивали почву из-под нее.
Любая система стремится к постоянству и неизменности, и семейная в этом плане — не исключение. Вика уже много лет занимала стабильную позицию в своей семейной системе, и теперь, начав меняться сама, она невольно стала менять и все остальное. Только система была к этому не готова. Можно сказать больше — системе это было не нужно, она не хотела меняться. Муж Виктории привык властвовать, привык к беспрекословному подчинению жены. Он привык сам устанавливать правила в своей семье. И другой семьи ему было не нужно. А Виктории уже не нужна была жизнь с мужчиной, который не считается с ее мнением. Меж ними пролегла трещина, и от сессии к сессии я чувствовал нарастающее напряжение. Виктория не говорила мне напрямую о своих переживаниях, но по ее рисункам было видно, что происходит.
* * *Вчера они снова поссорились. На этот раз из-за какой-то мелочи. Вика попросила заменить лампочку, а муж этого не сделал. Ссора разгорелась моментально. Вика не захотела сдерживаться и высказала все, что думала. Муж, вместо того чтобы прислушаться, просто встал и ушел из квартиры. А сегодня Вику мучило чувство вины. С одной стороны, она удовлетворяла свое эго, поддерживала чувство собственного достоинства и не дала себя обидеть. С другой — ничего хорошего все равно не выходило, конфликт разгорался, а муж просто уходил от диалога, от проблемы и, в конце концов, из дома. Такое положение дел девушку тоже не устраивало, и она хотела помириться.
Сегодняшний день не был исключением. Чувство вины победило чувство собственного достоинства, Вика сдалась и собиралась вывесить белый флаг. Она купила стейки и вино, наготовила закусок, красиво сервировала стол. Муж вернулся, разумеется, не в духе. Памятуя о недавней ссоре, он хотел избежать общения с Викой. Но девушка встретила его неожиданно приветливо:
— Извини меня, я, наверное, была слишком резкой вчера. Давай забудем, не злись.
Вика, конечно, не чувствовала себя полностью ответственной, но предпочла извиниться, чтобы не разжигать ссоры. Муж заметно растерялся. За последнее время он уже отвык от покорности жены и явно не знал, как реагировать. Хотя ему была, очевидно, приятна ее инициатива. В этот вечер они снова выглядели счастливой парой, какой не были давным-давно. Они поужинали, обсудили последние новости из жизни родственников, Андрей немного рассказал о ситуации на работе. После ужина они смотрели фильм в гостиной, уютно устроившись на диване. Вика не испытывала абсолютного счастья, но чувствовала себя спокойной и умиротворенной. Фильм оказался очень длинным, и в конце концов девушка уснула у мужа на плече.
— Извини меня, я, наверное, была слишком резкой вчера. Давай забудем, не злись.
Вика, конечно, не чувствовала себя полностью ответственной, но предпочла извиниться, чтобы не разжигать ссоры. Муж заметно растерялся. За последнее время он уже отвык от покорности жены и явно не знал, как реагировать. Хотя ему была, очевидно, приятна ее инициатива. В этот вечер они снова выглядели счастливой парой, какой не были давным-давно. Они поужинали, обсудили последние новости из жизни родственников, Андрей немного рассказал о ситуации на работе. После ужина они смотрели фильм в гостиной, уютно устроившись на диване. Вика не испытывала абсолютного счастья, но чувствовала себя спокойной и умиротворенной. Фильм оказался очень длинным, и в конце концов девушка уснула у мужа на плече.
Утром Вика ожидала продолжения вечерней романтической идиллии, но муж не стремился проявлять чувства, был сдержан и холоден, быстро позавтракал и, сухо попрощавшись, отбыл на работу. Девушку такое поведение очень огорчило — получалось, что все ее старания были напрасны, Андрей не шел ей навстречу и не проявлял инициативы. В таком случае не было понятно, нужны ли ему ее забота и расположение, или его вчерашняя благосклонность — просто награда за ее покорность? Вика чувствовала, что ее дрессируют, как цирковую собачку, награждая за хорошее поведение и бойкотируя плохое.
* * *Сегодня Виктория явно была не в духе. Это ее настроение было мне знакомо — оно настигало девушку, когда Виктория не ощущала изменений в окружающем мире и в своем состоянии. На наших последних сеансах я начал замечать, что динамика действительно снизилась. Тем не менее Виктория добросовестно работала и продолжала выполнять все задания, обсуждала со мной происходящее в ее жизни. Много переживаний было по поводу общения с мужем: оказалось, у них практически нет точек пересечения, помимо быта. Все попытки Вики найти хоть что-то интересующее их обоих заканчивались неудачей. Мы обсуждали, что можно сделать в этой ситуации.
— Иногда мне кажется, что кроме быта нас ничего не связывает, — задумчиво произнесла Виктория.
— Но иногда вам кажется по-другому?
— Честно говоря, все реже. Я пытаюсь найти какие-то точки соприкосновения, общие интересы, но в большинстве случаев — ничего не выходит.
— А вы бы хотели, чтобы из этого что-то вышло? Какими вы видите ваши отношения в будущем?
— С одной стороны я хочу, чтобы мой муж уважал мое мнение, я больше не хочу молча терпеть.
— Как вы считаете, готов ли ваш муж к этому?
— Вообще-то я вижу, что ему не нравится, когда я перечу. Но ведь он не всегда был таким, я помню его совершенно другим человеком. Он очень изменился со времени нашего знакомства.
— Вы уверены, что он изменился? Возможно, он всегда был таким, просто подавлял какую-то часть своей натуры, чтобы не отпугнуть вас в начале отношений?
— Не знаю, я ведь вышла за него замуж, значит в нем было что-то хорошее.
— Как вы думаете, что держит вас рядом? Для чего вам сохранять этот брак?
— Ну, — Виктория замялась, — мы уже столько прожили вместе.
Я пытался понять, чего на самом деле хочет Виктория. Факты говорили о противоречивых вещах. С одной стороны, терапия и та работа, которую мы проделали, говорила о том, что вскоре Виктория уйдет от мужа. С другой стороны, по отсутствию динамики и по тому, как девушка держалась за брак, пытаясь найти в муже хоть что-то хорошее, можно было предположить, что она жалеет о переменах в своей жизни. В пользу этой версии говорило и то, что Виктория в финансовом плане полностью зависела от мужа, и расставание с ним поставило бы перед девушкой множество вопросов: на что жить, где жить, как зарабатывать и где? Ей пришлось бы отказаться от привычного образа жизни. Виктория явно не могла определиться — стоит ли оно того.
Как терапевту, наблюдавшему ряд подобных ситуаций, мне было видно то, чего не замечала Виктория. Девушка все еще пребывала в иллюзиях относительно того, что у нее получится сохранить брак, при этом изменив отношения с мужем до тех, которые бы ее устраивали. К сожалению, на самом деле это было невозможно. У Виктории было всего два варианта: либо сохранять брак ценой собственной личности, продолжая поддерживать отношения такими, какими они были на момент начала нашей терапии. Либо сохранить собственную личность ценой развода, который повлечет за собой множество новых трудностей. Я пытался подтолкнуть девушку к этой мысли, но Вика упорно не хотела признавать необходимость выбора.
* * *Вика держала в руках огромного плюшевого кота, которого Андрей выиграл для нее в тире. С кота струями стекала вода — только что закончился ужасный ливень, от которого молодые люди не успели скрыться. Андрей пытался поймать такси — никто не хотел везти их с мокрым котом.
— Давай выжмем его, — предложил Андрей.
Он выхватил у нее кота и принялся активно скручивать в разные стороны. Вика засмеялась. Андрей сам был не менее мокрым и, выжимая кота посреди улицы, выглядел очень забавно.
— Слушай, а может, на троллейбусе поедем? — внезапно предложил юноша. — Когда мы последний раз катались на троллейбусе?
— Я-то часто, это ты все больше на машине.
— Ну зато с мокрым котом ты точно никогда не ездила!
Они были так увлечены друг другом, что не заметили, как уехали в троллейбусный парк…
— Вам упаковать в подарочную бумагу? — Голос консультанта вернул Вику к действительности.
— Да, пожалуйста.
Сегодня была годовщина со дня их знакомства. Вообще-то эту дату они никогда не отмечали, но Вика решила изменить традицию и сделать мужу сюрприз. Купила его любимый парфюм, себе — новое платье и заказала столик в ресторане. Все эти приготовления невольно пробуждали в памяти счастливые мгновения прошлого. Вика окуналась в воспоминания, перебирала в голове светлые моменты брака и проникалась недовольством собой. В такие минуты она казалась себе дурой, которая все испортила, упустила свое счастье. И девушка отчаянно хотела загладить свою вину.
В ресторан Андрей конечно же опоздал. Вика сидела за пустым столом полчаса и чувствовала себя невероятно глупо. Новое платье было безбожно узким и с каждой минутой доставляло все больше дискомфорта. Вика в очередной раз бросила взгляд на часы.
* * *— Когда он пришел спустя сорок минут, то даже не извинился за опоздание! Мало того, он даже не понял, по какому случаю я все это затеяла. Он забыл о нашей дате! — Вика кипела от возмущения.
— И вы поссорились?
— Я не выдержала и накричала на него прямо в ресторане. Мне было ужасно обидно! Я так надеялась, что он оценит мои старания, но ему было вообще все равно.
— Виктория, но вы же помните, что такое происходит уже не в первый раз.
Я старался не вмешиваться и не выходить за рамки роли психотерапевта. Просто каждый раз, когда девушку ударяли привычные грабли, я пытался напомнить ей, что такое уже бывало. Она соглашалась со мной. И с каждым разом тратила все меньше сил, все меньше надеялась.
* * *Крик застрял в горле. Вика видела, как машина на огромной скорости приближается к Андрею. Девушка бросилась вперед, хотела оттолкнуть мужа, но не успела: расстояние было слишком большим. Дальше все шло как в замедленной съемке. Тело мужа подлетело вверх и упало на асфальт метрах в семи от Вики. Андрей лежал на дороге, его шея была как-то неестественно изогнута. Он не шевелился. Вика упала на колени рядом с мужем. Из глаз потекли слезы. Остальное она помнила смутно. Приехала «скорая помощь». Какие-то люди хватали ее за руки, было очень шумно, кто-то пытался с ней говорить. Вика ничего не понимала, было трудно расслышать слова. И тут она ясно увидела, как врачи «скорой помощи» кладут Андрея в мешок и застегивают. А дальше наступила темнота.
На похороны пришло очень много народу. Оказалось, что у Андрея было большое количество знакомых. Некоторых Вика видела впервые, с некоторыми они пересекались на корпоративных встречах или других мероприятиях, куда муж брал Вику с собой. Все они подходили к ней, говорили дежурные фразы, Вика механически отвечала. Силы были на исходе, она потратила столько времени и нервов на организацию похорон, что сейчас не чувствовала почти ничего. Голова звенела пустотой, у девушки не было сил даже задуматься о том, как жить дальше. Вика решила, что подумает об этом завтра. Или послезавтра. Или через неделю. Тогда, когда весь этот кошмар закончится.
Квартиру продать Вика решила почти сразу. Во-первых, все в ней напоминало о муже, во-вторых, ей нужны были деньги. После смерти Андрея все закрутилось так быстро, что времени на переживания не оставалось. Сначала поиски риелтора, потом бесконечная бумажная волокита со сделкой. Документы, нотариусы, снова документы. Вика не заметила, как прошло полгода.