Правду знали трое: Марина с Максимом и Агата. Еще Анна, которая пока говорить не могла. Ей чудом удалось выжить. Ее рассказа Марина ожидала с нетерпением. Пока же им с мужем удалось выяснить вот что…
План «Б»
…Когда измученная ревностью Марина ушла в номер, Анна какое-то время лежала в тени полосатого зонта. Ее видела Крольчиха, которая ждала заказанную пиццу. Кроме них с мужем и Буржуя, русских на пляже не осталось. Подружки ушли, Панама с семейством решили подождать обеда в лобби, Итальянец куда-то исчез еще в одиннадцать, а Агата покинула пляж вслед за Мариной и на самом верху ее обогнала. Марина шла к главному входу медленно, да еще и холодного чаю выпила по пути, да пару раз присела отдохнуть. Агата же, похоже, мчалась, и не без цели. Убийца, не добившись успеха с планом «А», перешел к плану «Б».
Итак, Анна какое-то время лежала в шезлонге, закрыв глаза, но вскоре стала изнывать от жары. Солнце и в самом деле палило нещадно, а в половине второго скалы, на которых разместился отельный пляж, раскалились, как печка в русской бане. Жар теперь шел отовсюду: сверху, снизу, с боков. Доски нагрелись так, что обжигали босые ноги. И истомившаяся Анна решила немного охладиться. Опасности она не видела: ни Агаты, ни МУ, от которых друзья советовали ей держаться подальше, на пляже не было. Она пошла к воде, а Кроликам наконец принесли пиццу, и больше их ничто не интересовало.
Как сказала Крольчиха, через какое-то время они с мужем услышали отчаянные женские крики:
– Помогите, помогите! Спасите! Господи! А-а-а!!!
Видимо, как только Анна вошла в воду, Буржуй воспользовался моментом и пошел ее топить. Русских, которые могли бы стать свидетелями убийства, на пляже не было (Кролики сидели в баре), что касается иностранцев, то эти странные люди всегда предпочитали морю пахнущие хлоркой бассейны, а бару на пляже – многочисленные питейные заведения на территории отеля. Их, так же как и русских туристов, гиды инструктировали насчет всяких там морских гадов, только русские на это плевали, а иностранцы мгновенно мотали на ус, живя по принципу «береженого бог бережет». Лишь упрямая парочка белокожих шотландцев щемилась в облюбованной расщелине, в жару они оттуда не выползали. К половине второго пляж почти опустел. Увидев это, парнишка, в обязанности которого входило следить за гостями и в случае чего изо всех сил дуть в свисток, болтающийся на тощей шее, тоже расслабился. Никто не пытался заплыть за буйки, прыгать со скалы в воду, ставить рекорды ныряния или проверять своей головой прочность прибрежных камней. Момент как нельзя более подходящий, и убийца решил рискнуть.
Но Анна боролась за жизнь отчаянно. Крольчиха слышала, как она кричала! А как несся к воде парнишка в униформе! Он тоже сидел в баре, потягивал водичку со льдом и наслаждался прохладой. Когда они все опомнились, спасать кого-либо было уже поздно. Крольчиха видела Буржуя последней. То есть она последней видела его живым. Он отчаянно барахтался, пытаясь отцепить от себя Анну, а потом они вместе скрылись под водой.
То, что Анна выжила, было каким-то чудом. Увидев, что течение несет ее на острые камни, она, собравшись с силами, уцепилась за один из них, выступающий из воды как акулий плавник. А руки у нее сильные, и она удержалась. Утонула только висевшая на шее стрекоза, талисман-оберег, подарок мамы, цепочка оборвалась, когда Анна боролась с убийцей.
– Я же говорила, что она меня спасет, – сказала вечером Анна, вытирая слезы.
Она нахлебалась воды, набила синяков и шишек о камни, о них же расцарапалась, вторично испытала шок, но выжила. Врач не отходил от нее весь день. И весь день Максим с Мариной не могли поговорить с Анной о том, что их так интересовало.
Зато Марина наконец-то устроила мужу сцену. И начал, кстати, Максим. Убедившись, что при Анне полно людей и она в безопасности, он завел жену в смежную комнату и, плотно прикрыв дверь, принялся орать:
– Почему ты оставила ее одну?! Ты идиотка! Ты чуть нас всех не погубила!
– Да как тебе не стыдно!
– Мне?!
– У тебя шашни с этой… С этой гадиной!
– С кем?!
– С Галочкой!
– Ты с ума сошла?!
Максим сел на кровать и уставился на жену.
– Марина, ты спятила? – спросил он уже гораздо тише.
– Куда ты каждое утро исчезаешь?
– Иду купаться, пользуясь моментом, – торопливо сказал муж. – Ты же знаешь, я без воды жить не могу.
– Давно ли? – ехидно спросила она. – Ты же говорил, что после ежедневной каторги в бассейне ненавидишь воду!
– Когда это было? – Максим отвел глаза. – А сейчас, как видишь, прошло. Я с удовольствием плаваю.
– А днем? Куда ты исчезаешь днем?
Муж молчал.
– А! Вот видишь! – с торжеством сказала Марина. – Ты мне изменяешь!
– С ума сошла, – повторил Максим.
– Тогда почему Галины не было на рабочем месте?
– Когда? – растерялся Максим.
– Когда я шла с пляжа! Ее не было! Это значит, что она была с тобой!
– Она сегодня выходная, – тихо сказал муж. – Уехала в город, у нее там жених. А ты сумасшедшая.
– У Галочки есть жених?!
– А что тебя удивляет?
– Значит, у тебя не роман? – Марина слегка растерялась. – А что же тогда?
– Ну хорошо, – решился Максим. – Я тебе скажу, иначе ты не успокоишься. Каюсь: хотел сохранить это в тайне. Я хожу в сектор для стрельбы из лука. Признаю: я идиот. Не удержался. Я потому и ору на тебя, что сам виноват. Я не должен был оставлять вас на пляже одних. Думал: пару часиков постреляю, на пляже-то все равно никого. МУ ушла, а я ее всерьез опасался. Авось ничего и не случится. Как оказалось, я ошибся.
– Ты был в секторе для стрельбы из лука?!
– Да, – признался Максим.
– Почему же ты мне не сказал?!
– Ты стала бы надо мной смеяться. Мол, такой большой, а все равно ребенок.
– Ребенок и есть! Ты потому и выглядел таким счастливым… Ну конечно! Твоя любимая игрушка: лук со стрелами! Сколько ты об этом мечтал и наконец дорвался! Разве ж ты мог удержаться? Я ведь знаю тебя столько лет, и мне это даже в голову не пришло! Господи, какая же я дура!
– Дура, – согласился Максим. – Скажи мне, зачем ты полезла в лифт? Одна? Знаешь же, что тебя там клинит!
– Потому что у меня ноги болят, – жалобно сказала Марина. – Я так хотела тебе понравиться. Бегала, приседала, качала пресс. Кажется, перестаралась.
– Да уж! Кстати, я подозреваю, что лифт не сам собой застрял.
– И… кто?
– А ты подумай как следует.
– Буржуй и Агата… Он остался на пляже вдвоем с Анной. А Агата… Она обогнала меня на самом верху лестницы, – напряженно сказала Марина. – Я плелась, а она бежала. И очень торопилась. Максим, неужели же она…
– Вот именно, – кивнул муж. – Убийца и его сообщница. Пока он топил Анну, она должна была нас отвлечь. Кстати, вчера я столкнулся с Агатой, когда выходил из сектора для стрельбы из лука. Я был такой дурак, а она так любезна, что я рассказал о своем хобби.
– И в самом деле дурак, – согласилась Марина. – В общем, мы оба хороши. Приходится это признать.
– Но все равно: благодаря Анне от одного из них мы избавились. Не знаю, насколько опасна Агата, но все-таки она женщина.
– Это робот! Ты видел, как она плыла?
– КМС, не меньше, – кивнул Максим. – Узнаю школу. Кстати, Буржуя еще не нашли. Или нашли?
– Мы это узнаем, когда ее увидим.
– Мне надо отлучиться ненадолго. Я хочу узнать, что случилось с лифтом.
– Опять уходишь?! – вскричала Марина.
– Не беспокойся: Галочка вернется только завтра.
– И что на меня нашло? – пожаловалась она. – Сама не понимаю: почему я тебя приревновала к этой девчонке? Но все равно: не уходи. Я боюсь.
– Успокойся. Мне кажется, самый страшный день был именно этот. И он уже почти закончился. Теперь все будет хорошо.
О, как же он ошибался! Насчет самого страшного дня. Их самый страшный день был еще впереди…
Поздно вечером…
Впрочем, и этот еще не закончился. После обеда время летело незаметно, они так переволновались, что даже забыли о еде. Когда наконец ушел врач, Анна попросила:
– Закройте все окна и двери. Заприте балкон, а лучше опустите жалюзи.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Марина. Все-таки этой Холоднойрасчетливойупертой и так далее сегодня досталось. И она молодец! Утопила Буржуя!
– Сносно, – бледно улыбнулась Анна. – Максим, куда ты уходишь? – испуганно спросила она.
– Мне надо собрать кое-какую информацию. Я быстро, – сказал тот и исчез.
– Как мне страшно! – пожаловалась Анна.
– Но ведь его больше нет! Ты его утопила!
Романова печально улыбнулась. «Неужели еще не все закончилось? – испугалась Марина. И по выражению лица Анны поняла: – Не все…»
Как-то незаметно наступил вечер. Он, как всегда, был теплым и почти безветренным, но Марине уже не хотелось сидеть на балконе в плетеном кресле с бокалом вина, любуясь закатом. От романтического очарования этого райского уголка ничего не осталось. Здесь теперь было страшно.
– Как мне страшно! – пожаловалась Анна.
– Но ведь его больше нет! Ты его утопила!
Романова печально улыбнулась. «Неужели еще не все закончилось? – испугалась Марина. И по выражению лица Анны поняла: – Не все…»
Как-то незаметно наступил вечер. Он, как всегда, был теплым и почти безветренным, но Марине уже не хотелось сидеть на балконе в плетеном кресле с бокалом вина, любуясь закатом. От романтического очарования этого райского уголка ничего не осталось. Здесь теперь было страшно.
– Я кое-что узнал, – сказал Максим, заперев за собой дверь и присаживаясь у Анны в ногах. – К сожалению, немного, парнишку-уборщика уже уволили.
– Какого парнишку? – вздрогнула Анна.
– С нашего этажа. Похоже, это он обесточил лифт. На нижнем этаже есть щиток, а за ним рубильник. На случай, если понадобится сделать небольшой ремонт, лифт довольно легко обесточить. Жаль, что я плохо понимаю по-английски и совсем не знаю итальянский. Приятель уволенного уборщика пытался мне что-то объяснить, но его английский еще хуже. Я понял только, что вчера парнишка хвастался, будто заработает кучу денег, если окажет одной даме услугу. Молодой и красивой даме, а главное, очень богатой. Его, скорее всего, после этого уволят, но дама такая щедрая, что в этом сезоне можно больше и не работать. Его приятель, с которым я только что беседовал, все пытался узнать, что это за услуга, но юный уборщик, видимо, испугался конкуренции. Сделать-то надо было пустячок: на пять минут обесточить лифт. Сегодня уборщика видели у щитка, но не придали этому значения. Подумали, что его послал инженер. До сегодняшнего дня никто не запирал в обесточенном лифте гостей. Вот так-то.
– Агата так хорошо говорит по-итальянски, что сумела объяснить уборщику, что именно надо сделать? И кого именно в этом лифте надо на пять минут запереть? – удивилась Марина.
– А что мы вообще знаем об Агате кроме того, что из нее слова не вытянешь? – пожал плечами Максим. – Даже по-русски. Только «да» и «нет», и без всяких эмоций. Марина правильно сказала: робот. У нее, похоже, серьезные проблемы с общением.
– Молчунья, – кивнула Марина.
– Мне надо было раньше рассказать… – вздохнула Анна. – Простите меня…
– Простить за что? – с удивлением посмотрел на нее Максим.
– Марина знает.
– Ах, ты о той ночи! – сообразила она.
– Марина, о чем это?
– Анна ходила к Итальянцу, – объяснила мужу Марина. – Как раз накануне происшествия с перилами.
– Ходила к Итальянцу?!
– Я просила Марину не говорить тебе, – промямлила Анна. – Мне было неловко. Я тоже поддалась минутной слабости.
Максим вспыхнул:
– Ты это о чем?
– Не думаю, что ты обошел своим вниманием сектор для стрельбы из лука. Ребята, мы все сваляли дурака, – простецки сказала вдруг Анна. – Так вот: возвращаясь от своего любовника, я кое-кого видела. Этот кто-то поднимался по лестнице, возвращаясь с пляжа. Была ночь, и я слегка удивилась. Но тогда я еще не знала, что на следующий день сорвусь в пропасть, потому что кто-то поработал над перилами.
– И ты мне не сказала, кто это был, – заметила Марина.
– Потому что я видела Агату.
– Агату?!
– Да. Но дело не в этом. Я ведь видела ее и раньше. На яхте у Иванникова. Она была в числе гостей. Ей меня, похоже, тогда же и показали, хотя все было обставлено так, будто она из стрип-клуба.
– Из стрип-клуба?! – переглянулись супруги.
– Кстати, она великолепно исполняет стриптиз, – усмехнулась Романова.
– Почему же ты нам сразу не сказала?!
– А доказательства? Красотка из стрип-клуба подцепила богатого мужчину и приехала с ним отдыхать – что тут странного?
– Ничего себе маскировка! – ахнул Максим. – Но ведь Михальский-то гей!
– А когда ты мне об этом сказал? – напомнила Анна.
– Все равно ты не должна была оставаться с ним на пляже одна! Тем более лезть в воду!
– Вы что думаете, убийца Михальский? – усмехнулась Романова.
– А кто? – супруги опять переглянулись. – Он же пытался тебя утопить!
– Наивные, – Анна откинулась на подушку и закрыла глаза.
Лицо у нее было серое, несмотря на загар, и измученное. Вот уже неделю она служила дичью для опытного охотника-убийцы. А сегодня ее чуть не утопили.
– Ты что думаешь, киллер – это она? Агата? – тихо спросила Марина.
Анна молча кивнула.
– А… он? – осторожно спросил Максим.
– Прикрытие, – сказала Анна.
– Зачем же он кинулся тебя топить?
– Решил попробовать план «Б». Но у них наверняка есть и план «С». Момент был удобный, и Михальский решил рискнуть. Я не знаю, как они делят добычу, то есть деньги. Сколько положено ей, а сколько ему. Может, он решил подзаработать? Выбить премию? Он – мозги. Помните его речь? Грамотен и умен, ты, Макс, верно это заметил.
– А… Агата? – осторожно спросил Максим.
– Агата – это сила. Мышцы и так далее. Уверена, что она отлично стреляет и владеет карате или чем-то там еще. Вы видели ее ноги? Он подумал, что легко справится с женщиной, но просчитался. Вот теперь-то все и начинается, – вздохнула Анна. – Кто-нибудь ее сегодня видел? После того, что случилось на пляже?
– Нет, – помедлив, сказал Максим.
– Значит, нам надо готовиться. Мы открыли все карты, а до этого играли втемную. Теперь она знает, что нам известно, кто убийца. Она уберет или только меня, или нас всех, – сказала Анна. – Пока один – ноль не в ее пользу. Она должна рассчитаться за убитого сообщника. Боюсь, одной жертвы ей будет мало.
– Ты с ума сошла! – вскрикнула Марина. – У нас же дочь!
– Тихо! – цыкнул на нее Максим. – При чем здесь Машка? Убийце наплевать, кто нас ждет в Москве и сколько будет пролито слез, если мы не вернемся. Анна, как думаешь, у нее есть оружие?
– Нож – вполне. Как-то же она повредила перила.
– Да, вид у нее внушительный, – задумчиво протянул Максим.
– Надо что-нибудь придумать, – тихо сказала Анна. – С ней надо что-то делать. Иначе…
Она замолчала, но все и без того поняли, что «иначе». Пауза была долгой. Марина прокручивала в мозгу безумные комбинации: как обезвредить Агату, но при этом самим не пострадать.
– Может, заявить на нее в полицию? – предложила она.
– Ты в своем уме? – в который раз за день спросил Максим. – У нее муж утонул! По документам Михальский ее законный супруг. А мы заявляем на вдову, у которой и так масса проблем! Транспортировка тела, объяснение с родственниками. Полиция как раз будет на ее стороне.
– А если она завтра улетит? – предположила Марина.
– Вот если она улетит, мы все вздохнем спокойно, – сказал Максим.
– Во сколько самолет? – еле слышно спросила Анна.
– В одиннадцать утра. Я спрашивал у… – Максим посмотрел на жену и осекся. – Автобус приходит за туристами в половине восьмого. Наш отель самый дальний от аэропорта. Я могу подежурить на рецепции и посмотреть, кто сядет в автобус.
– Лучше я, – сказала Марина. – А ты оставайся с Анной.
– Да, – кивнула та. – Потому что Агата не улетит.
И вновь была долгая пауза. Раньше казалось, что самое страшное – это неизвестность. Что узнай они имя киллера, защититься будет гораздо проще. Но теперь оказалось, что известность еще страшнее. Потому что они ничего не могут сделать, хотя знают теперь, кого именно наняли убить Анну.
И какой выход? Улететь завтрашним рейсом? Агата достанет Анну и в Москве, потому что ей уже заплатили. Она обязана выполнить свою работу. Хоть как раз экзотика не получилась. Да и кто знает, вдруг этот загадочный план «С» и есть та самая экзотика? Заказанная Иванниковым? И теперь Агата приведет его в исполнение.
– Может, нам всем лечь здесь? – неуверенно предложила Марина. – В комнате Анны?
– Напугалась? – усмехнулся Максим. – Не дергайся, сегодня она вряд ли повторит попытку. А завтра как знать? Агата возьмет да и уедет!
– Она не уедет, – тихо сказала Анна.
Страшная ночь
«Хорошо, что кровать такая огромная», – подумала Марина, устраиваясь на ночлег. Романова не захотела их отпустить. Марина легла между мужем и Анной, причем оба долго не могли уснуть, и Романова тоже мучилась с непривычки. Спать втроем оказалось неудобно, какой бы огромной ни была кровать. Все равно было тесно, душно, жарко, от Анны навязчиво пахло духами, хотя и дорогими и при коротком общении приятными, но когда ими пропах весь номер, вся постель, у Марины заболела голова. Наконец ей удалось задремать.
Очнулась она среди ночи от страшного грохота. Машинально взглянула на часы: половина второго! Слева заворочался Максим, с другой стороны зашевелилась Анна. Музыка разбудила и их. За окном гремела дискотека. Танцпол затерялся среди огромных деревьев, на окраине окружающего «Палаццо дель Марэ» парка, но визги и крики беснующейся толпы, разгоряченной пивом и коктейлями, долетали и сюда, к корпусу «Нина», самому ближнему к морю.
Бум-бум-бум! – гремели ударники. Судя по звуку, играли вживую, это была не фонограмма, а тот, кто пел, тоже вживую, возможно, готовился сменить Лучано Паваротти на оперной сцене. У итальянца был не голос, а голосище, иерихонская труба! А он еще добавил ему громкости при помощи микрофона!