— Конечно, нет, — улыбнулся негр.
— У тебя все в порядке?
— Совершенно верно, хозяйка, — подтвердил Мохаммед. — Я думаю, подробный отчет об операции ты увидишь в ближайшем выпуске новостей.
— Я знала, что могу на тебя положиться, Мохаммед, — мягко проговорила женщина и почувствовала, как негр растаял от удовольствия. — Возвращайтесь.
— Слушаюсь, хозяйка.
Кара отключила телефон и, пройдясь вдоль стола, взяла массивный золотой браслет, принадлежащий когда-то фате Маре.
Акция, осуществленная магами в банке, была только первым шагом. Вывалившаяся из портала толпа, небрежно замаскированная под Красных Шапок, должна была всего лишь привлечь внимание москвичей, оттенить куда более серьезные события, которые подготовила для них Кара.
Тайный Город тщательно скрывается от человеческих глаз? Это хорошо получается только потому, что его никто не ищет. Пора изменить правила игры.
Колдунья надела браслет фаты Мары на руку и полюбовалась его изящными изгибами. Его делал прекрасный ювелир, обладающий тонким художественным вкусом. Каждая линия браслета радовала глаз, каждый камень занимал точно выверенное, продуманное место, формируя законченную картину. Браслет был настоящим произведением искусства, но его главная ценность с заключалась в другом — во власти, которую по прихоти фаты Мары он давал над грозными оборотнями — черными морянами. Полной, абсолютной власти, которая поражала даже видавшую виды Кару. Колдунья активизировала браслет и провела пальчиком по изумрудам:
— Дита, ты меня слышишь?
У черных морян не было повторяющихся имен, поэтому колдунье отозвался именно тот оборотень, которого она искала:
— Да, Кара.
— Где ты находишься?
— Там, где ты приказала.
— Отлично. Сколько у нас времени?
— Около десяти минут.
Кара присела в кресло, прошептала дополнительное заклинание и снова дотронулась до изумрудов. В глазах потемнело, голову пронзили неприятные уколы, но все это длилось какие-то мгновения. Через несколько секунд все, что видела Дита, появилось перед глазами колдуньи.
* * *Ночной клуб «Качели».
Москва, улица Тверская,
29 сентября, пятница, 02:11
Арт-директор ночного клуба «Качели» не баловал публику особыми изысками. Да и было бы кого. Основную массу посетителей составляли или уже сложившиеся бандиты, сверкающие бритыми затылками и толстыми «голдами», или бесперспективные спортсмены, которым оставалось сделать один-два шага, чтобы переместиться в вышеуказанную категорию. Программа в ночном клубе была соответствующая: стриптиз, разбавленный выступлениями виднейших представителей уголовно-кабацкой лирики, снова стриптиз. Но народу нравилось.
Ярославскый центра-а-ал,
Ты мне жисть облама-а-ал,
Ты мне жисть облама-а-ал,
Ярославскый центра-а-ал, —
выводил с эстрады Гриша Квадратовский, и полупьяная толпа радостно подхватывала:
Я скакал и скака-а-ал,
Ярославский центра-а-ал…
— Как называется твой номер? — поинтересовалась пышногрудая блондинка, поправляя чулок. — Я что-то не запомнила.
Маленькая брюнетка, к которой был обращен вопрос, продолжала молча красить губы, сидя на пуфике перед зеркалом.
— Эй, новенькая, я к тебе обращаюсь!
«Как же ее зовут?»
Брюнетка отложила помаду и медленно повернулась. Гримерная в «Качелях» была очень тесной, места хватило лишь на два зеркала, поэтому стриптизерши переодевались прямо перед выходом, а до этого проводили время на жестких стульях в крошечном холле между кухней и холодильником.
— Ты что-то сказала?
У новенькой танцовщицы были своеобразные черты лица, наводящие на мысль о жарком дыхании Востока. Глубокие черные глаза, четко обозначенные скулы, роскошные иссиня-черные волосы до лопаток и очень приятная улыбка, дополнительное очарование которой придавали два передних резца, немного крупноватых на фоне остальных зубов. Улыбаясь, девушка становилась похожей на кролика, ласкового кролика с полными, красиво изогнутыми губами. Вот только зачем она делает столь грубый, нарочито аляповатый макияж? Впрочем, клубный стилист настаивал именно на такой раскраске: публике нравилось.
«Как же ее зовут?»
Ярославский центра-а-ал,
Я те душу отда-а-ал…
— Как называется твой номер?
— «Танго дракона».
Новенькая не отличалась разговорчивостью. Удовлетворив любопытство соседки, девушка встала, отодвинула пуф и сбросила халатик. Блондинка с удивлением отметила, что впечатление хрупкости, которое производила танцовщица, будучи одетой, было более чем обманчивым. Да, она была худощавой, но мускулы четко выделялись под загорелой кожей, маленькие крепкие груди были красивой формы, а каждое движение брюнетки было ловким и координированным. Девушка была подвижной и гибкой. «Как же ее зовут?»
— Чем ты занималась? Плаванием?
— Я же сказала: «Танго дракона».
Блондинка поджала губы, а новенькая стала молча надевать яркий сценический костюм.
«Тоже мне — фифа, подумаешь, танго! Глиста глистой, а самомнение такое, словно от мужиков отбоя нет. Как же все-таки зовут эту курицу? Надо будет договориться с девчонками и устроить ей какую-нибудь пакость, чтобы не задавалась. Например, изрезать одежду».
От этой мысли блондинке похорошело, настроение улучшилось, она расслабилась и даже вздрогнула, когда в дверь гримерки просунулась голова конферансье:
— Новенькая! Как там тебя, Дита! Марш за кулисы — твой номер следующий!
«Дита, ну конечно же, ее зовут Дита».
Такого она не ожидала. Точнее, не подумала об этом. Рампа, софиты, пушки… тысячи электрических ламп ударили в лицо Диты, отрезав ее от внешнего мира, оставив наедине с собой. Дита видела только маленький краешек зала, совсем не различая находящихся в нем людей. Вдалеке от нее колдунья тихонько выругалась и прошептала заклинание, усиливая мощность зрения. Через мгновение ей удалось добиться нужной чувствительности, и Кара увидела зал.
Невысокий подиум извивался между столиками, позволяя поддатым посетителям в полной мере наслаждаться обнаженными телами танцовщиц и даже, если возникало такое желание, дотрагиваться до них. Плечистые, короткостриженые ребята, которые составляли основную массу публики, очень одобряли подобную предусмотрительность хозяев заведения и не отказывали себе в удовольствии ущипнуть упругие бедра стриптизерш или засунуть им в трусики свернутые банкноты. В зале было темно, накурено, и Кара не сразу разглядела мощную фигуру Арнольда. Длинноволосый маг в одиночестве сидел за столиком, задумчиво потягивая слабый коктейль.
«Прекрасно, можно начинать».
Колдунья усмехнулась и, услышав первые аккорды музыки, прошептала:
— Наш номер, Дита, покажи им, на что ты способна.
Необычная, рваная и в то же время мелодичная музыка притягивала внимание людей. Привыкшая к заурядному стриптизу публика не могла отвести глаз от подиума, на котором бушевала дикая страсть танца. Хрупкая черноволосая девушка оказалась подлинной мастерицей своего дела. Ее чувственные движения не оставили равнодушными никого, и плечистые громилы восхищенно цокали языками, позабыв даже о том, что ни одна полоска ткани не слетела с тела девушки…
Арнольд посмотрел на часы. Номер «Танго дракона» был рассчитан на четыре минуты, прошло уже три. Пора.
— Снимай лифчик, сучка! — заорал Арнольд. — Хватит кривляться!
— Раздевайся, дура! — поддержал длинноволосого мага пьяный за соседним столиком.
— Покажи киску!
— За что мы платим деньги?!
— Потряси титьками!
— Я хочу тебя!
Разгоряченной зажигательным танцем Диты публике потребовалась всего одна спичка, чтобы вспыхнула первобытная страсть. Жадная похоть заслонила великолепие отточенных движений танцовщицы. Восхищение пропало. К извивающейся на подиуме девушке потянулись руки. Кто-то ущипнул ее за икру, кто-то дернул за резинку трусиков.
— Сними одежду, тварь!
— А может, это мужик?
— Покажи, что у тебя есть!
Музыка стихла, Дита остановилась, растерянно глядя на бушующую толпу, и ей в голову попало запущенное кем-то яблоко. Охрана бросилась к столику хулигана, но плотину уже прорвало: в девушку полетели апельсины и пустые бутылки.
— Раздевайся, сука!
— Покажи, что ты умеешь!
— Сделай это с бутылкой!
— Она что, не собиралась раздеваться? — хихикнула блондинка, выглядывая из-за кулис. — Эта дура, наверное, решила, что здесь консерватория.
— Большой театр, идиотка, — прошептал конферансье. — В консерватории слушают музыку, а такой, как Дита, надо танцевать в Большом теа…
— Большой театр, идиотка, — прошептал конферансье. — В консерватории слушают музыку, а такой, как Дита, надо танцевать в Большом теа…
— Они хотят тебя убить, — жестко произнесла Кара, — к бою!
Сопротивляться приказу, отданному через браслет фаты Мары, было невозможно, и Дита послушно набросила боевую шкуру.
Конферансье так и застыл с открытым ртом и приклеившейся в уголке рта дымящейся сигаретой. А тишину внезапно замолчавшего зала нарушил дикий визг перепуганной блондинки.
Никто из присутствующих не успел осознать, как именно это произошло. Хрупкая черноволосая девушка, едва прикрытая остатками сценического костюма внезапно изогнулась, и ее тонкие руки превратились в толстые мускулистые лапы, заканчивающиеся длинными когтями. Восточные черты лица трансформировались в ужасающую маску: нос провалился, полные губы исчезли, обнажив длинные клыки, надбровные дуги увеличились, из запавших глазниц пронзительно засверкало зеленое пламя, лысую голову увенчали крепкие рога, а сзади яростно приподнялся мощный хвост, усеянный острыми шипами.
Дикий рев огласил клуб, и приторный запах спелых персиков заполнил прокуренное помещение.
Единственный сохраняющий спокойствие человек — Арнольд — хладнокровно вышел из зала и направился к комнате охраны, чтобы, когда все закончится, забрать видеокассеты с камер слежения в зале. Так приказала Кара.
Картинка окрасилась красным.
Кара с удовольствием наблюдала, как когтистые лапы монстра разрывают беззащитные тела, как кривятся в истошных криках рты посетителей, как хрипят разорванные легкие. Обезумевшая от ярости моряна зловещим ураганом носилась по залу, сея смерть и ужас. Она была как минимум вчетверо быстрее любого человека, поэтому ни у охраны, ни у плечистых посетителей не было никаких шансов. Да никто и не думал о сопротивлении.
Упал могучий охранник, покатилась оторванная голова конферансье с приклеившейся в уголке рта сигаретой, блондинка в фривольном костюмчике, получив могучий удар, отлетела на несколько метров и грудой костей упала на разломанный столик.
— Отлично, Дита, отлично, — шептала Кара, поглаживая изумруды браслета. — Ты просто молодец.
Голос колдуньи дрожал от возбуждения, а на ее верхней губе выступили маленькие капельки пота.
Глава 4
«Ужасающая бойня в ночном клубе „Качели“! Слухи о трагедии распространились по Москве под утро, после того как к этому заведению было стянуто рекордное количество полицейских и бригад „Скорой помощи“. Представители властей хранили молчание, но буквально несколько минут назад пресс-служба полицейского управления сообщила, что клуб „Качели“ подвергся жестокому нападению. Полицейские отказываются сообщить подробности и тщательно скрывают немногочисленных свидетелей, но, судя по тому, что около клуба побывали все высшие чины управления, включая генерала Шведова, дело обстоит очень серьезно. По непроверенным данным, во время нападения на клуб погибло около пятидесяти человек…»
(ТВЦ)«Как нам только что стало известно, сегодня ночью в ночном клубе „Качели“ произошла кровавая трагедия. Во время стриптиз-шоу оказавшаяся в зале черная моряна накинула боевую шкуру и набросилась на посетителей клуба. Точное количество погибших неизвестно, но счет идет на десятки. Этот шокирующий инцидент ставит под удар весь Тайный Город, ведь если человская полиция…»
(Тиградком) * * *Ночной клуб «Качели».
Москва, улица Тверская,
29 сентября, пятница, 05:12
— Лучше туда не ходить, — порекомендовал капитан Козлов, начальник местного убойного отдела.
— А в чем дело? — осведомился Корнилов.
— Там такая каша, — капитан сплюнул, — честно говоря, в зале себя нормально чувствует только сержант Печорин. Но он служил в Афгане.
Андрей пожал плечами и направился к дверям в главный зал «Качелей». Майор не принимал участия в имперских колониальных войнах, но хладнокровием мог поделиться не с одним десятком ветеранов.
Корнилова вызвали на место происшествия, поскольку клуб «Качели» принадлежал гангстерскому клану Риони. Недовольному и плохо выспавшемуся Андрею удалось миновать суетливых репортеров и проскользнуть в оцепленное здание через черный ход, но даже при этом он насчитал по дороге пять патрульных джипов и семь карет «Скорой помощи». Лица же побывавших на месте трагедии полицейских описанию не поддавались, большая часть из них явно боролась с дурнотой.
— Много народу полегло? — поинтересовался Корнилов, брезгливо глядя под ноги: у него были новые ботинки, и майор старался ступать осторожно, чтобы не испачкаться.
— Судя по фрагментам, человек тридцать, — ответил Козлов, прикрывая рот платочком, отчего речь начальника убойного отдела звучала довольно глуховато. — Точное количество эксперты смогут определить дней через десять.
— Подключим экспертов управления, — решил Андрей и остановился, найдя наконец маленький и относительно чистый островок на липком от крови полу помещения.
— Заберете у нас это дело? — с надеждой посмотрел на майора Козлов.
— Заберу, — кивнул Корнилов. — Очень похоже на бандитские разборки. Видимо, никак не могут поделить сферы влияния после смерти Риони.
Круглое лицо капитана Козлова отразило глубокую радость: он явно тяготился свалившимся на него расследованием массового убийства и был счастлив сплавить дело любому желающему.
Майор закурил сигарету и неторопливо огляделся.
Главный зал ночного клуба представлял собой нечто среднее между скотобойней и наспех разграбленной анатомичкой медицинского института. Пол, стены, обломки мебели были обильно политы кровью, в которой буквально плавало то, что капитан Козлов деликатно обозвал «фрагментами»: руки, ноги, головы, внутренности, изредка они составляли единое целое, но, как заметил Андрей, чаще попадались все-таки отдельные части тел. Под ногами скрипели осколки посуды, столовые приборы, валялись бутылки, как целые, с остатками жидкости, так и разбитые. Несмотря на прекрасно работающую вентиляцию, зал был наполнен удушливой смесью перегара, разложения и рвоты. Помимо Корнилова и Козлова, в помещении находились только эксперты, местные и вызванные Корниловым. Причем приехавших из управления можно было отличить по высоким резиновым сапогам — ребята из центра отличались предусмотрительностью. За порядком в зале присматривал хмурый сержант, видимо, это и был знаменитый ветеран Печорин.
— Картина в целом ясна, — резюмировал Андрей молча выкурив почти половину сигареты. — Кто-нибудь выжил?
— Тринадцать человек в Склифе, большая часть очень плохи.
— Охрану обеспечили?
— Да, ваши ребята из управления подсуетились.
— Молодцы.
Скорее всего об охране позаботился везде успевающий Шустов, здраво рассудивший, что пострадавшим не следует общаться с настырными репортерами.
— Впечатление такое, что кто-то насмотрелся ужастиков, — майор покосился на валяющуюся под чудом уцелевшим столиком голову и повернулся к Козлову: — Как думаете, капитан, бензопилой работали?
— У нас есть два свидетеля, здесь, в соседней комнате, — немного помолчав, ответил Козлов. — Доктора из «Скорой» вкололи им успокоительное, порекомендовали пока не трогать их, но, если хотите, можно пройти, попытаться разговорить.
— А что, они действительно плохи?
— Мужчину, судя по всему, охранника, мы нашли в туалете. Он забаррикадировался и открывал огонь по любому, кто приближался к дверям. Взяли, когда у него патроны закончились.
— Второй свидетель?
— Женщина, из посетителей, она пряталась под перевернутым креслом.
— Они были в зале во время нападения?
— Да.
— Хорошо, — принял решение Андрей, — этими двумя я займусь лично.
Девушку звали Лена. Лена Захарова.
Сначала Корнилов решил, что она местная проститутка, уж слишком броским был ее макияж да и вызывающе откровенное платье не соответствовало образу светской дамы, но действительность оказалась не такой ужасной. Лена Захарова служила кассиром в обменном пункте и завела тесную дружбу с заместителем начальника охраны, крепким и короткостриженым Володей. Насколько длительным был этот роман, Андрей не уточнял. В «Качелях» же Лена и Володя расслаблялись в компании еще двух парочек, служащих все того же банка, АКБ «Риони Финанс».
— Верка первая закричала, — бесцветным голосом говорила Лена, глядя в пол. — Как сумасшедшая. Даже музыку заглушила. Володя вскочил, схватил меня за руку.
На глазах девушки выступили слезы, но, судя по всему, истерики не предвиделось.