– Ах, ты – щенок! – брызгая слюной закричал Полковник – Да кем бы ты был, если бы не я!
– А кем были бы вы! Да, в прошлом мы друг другу помогли, но в нашем дальнейшем сотрудничестве я не вижу смысла.
Алекс развернулся и лёгкой походкой вышел из офиса.
Через несколько дней он получил от менеджера официальное письмо.
– Ублюдок! – процедил Алекс сквозь стиснутые зубы.
В письме были подробно перечислены суммы, которые певец, якобы задолжал Тому Дженсону. Алекс тут же связался со своим адвокатом и попросил того о консультации.
– Конечно, мистер Престон. Я приеду к Вам, и мы всё подробно обсудим.
Встреча с адвокатом принесла положительные результаты.
– Я возьму решение проблемы на себя. Сумма будет тщательно проверена. К тому же, мистер Престон, как Вы смотрите на то, чтобы я занялся и Вашей музыкальной карьерой, ведь, как я понимаю, Вы хотите уволить Вашего менеджера? Вы же знаете, что у меня в этой области есть немалый опыт.
– Я знаю, сэр, и подумаю над Вашим предложением. О своём решении я оповещу Вас в самое ближайшее время.
После ухода адвоката в кабинет вошла Лора. Алекс был в прекрасном расположении духа, он лежал на диване, закинув руки за голову, и насвистывал какую-то весёлую мелодию. Увидев Лору он вскочил и, подхватив её на руки, закружил драгоценную ношу по комнате.
– Я свободен! – в радостном возбуждении кричал он.
– Да что случилось, Алекс?
– Я уволил Полковника!
– Да ты что? Наконец-то решился! Я так рада за тебя! Может, теперь всё наладится.
– Конечно, милая. Я сам буду решать всё. И в ближайшем будущем обязательно поеду на гастроли в Англию. Ты поедешь со мной. Тебе понравится в Европе.
– Не слишком ли ты торопишься? Полковник легко не сдастся. Ты приносил ему баснословные доходы, и вряд ли у него на примете есть ещё один певец такого же масштаба.
– Мне всё равно. Я устал оплачивать его долги и согласен на любые условия.
Он положил Лору на диван и развязал пояс халата.
– Ты не перестаёшь восхищать меня, детка!
Он провёл рукой по её телу, едва касаясь подушечками пальцев чувствительных сосков, шелковистого живота, внутренней стороны бёдер…
После долгой и бурной ночи, девушка уснула, Алекс попытался последовать её примеру, но без снотворного было не обойтись, и, выпив солидную дозу, он впал в забытье. Впервые за долгое время кошмары не преследовали его, и он прекрасно выспался.
Когда Алекс и Лора обедали, в столовую вошёл Уильям.
– Сын, нам надо поговорить. Жду тебя в гостиной.
– Что это с отцом?
– Возможно, узнал о твоих планах, встревожился.
– Я думаю, он будет рад узнать о моём решении.
Лора отрицательно покачала головой, но ничего не сказала.
…– Что случилось, отец?
– Я знаю, что ты решил уволить Дженсона.
– И?…
– Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать?
– Да, прекрасно понимаю, я давно хотел этого.
– Но это же баснословные суммы. Мы разоримся.
– Мой адвокат всё проверит, думаю, сумма существенно уменьшится.
– Разрыв всех контрактов, поиск новых. Как мы будем жить?
– Мистер Хукстраттен сказал, что всё уладит. Он займётся моими делами.
– Ты сведёшь меня в могилу. Двадцать лет ты работал с полковником, он решал все твои проблемы, улаживал конфликты, а ты платишь ему чёрной неблагодарностью. В конце концов, всем, что мы имеем, мы обязаны ему.
– Ему? А меня в расчёт ты не берёшь? То, что я работал, как проклятый, все эти годы! Два-три концерта в день… Ты хоть представляешь, что это такое, когда едва переводишь дыхание между выступлениями, а восемь лет в Голливуде, да я не могу без содрогания вспоминать об этой каторге. Тебя послушать, так я всё это время ничего не делал.
– Да, конечно, но он хороший бизнесмен, у него связи, и именно Дженсон сделал тебя богатым и знаменитым.
– А ты бы смог отказаться от больших денег, а, папа? Чтобы мы жили тихой спокойной жизнью? Заработанного нам хватит.
Уильям стушевался под тяжёлым взглядом сына.
– Всё ясно. К хорошему привыкаешь быстро. Отец, что с нами стало? Мы ведь семья. После смерти мамы, что-то разладилось у нас. Ты хоть изредка вспоминаешь о том, что я твой сын? О моих потребностях хоть иногда задумываешься?
– Ты же ничего мне не рассказываешь.
– А тебя это действительно интересует? Последнее время складывается впечатление, что тебя беспокоит только потраченные мной суммы. И сейчас, ты становишься на сторону совершенно чужого нам человека. У меня достаточно сил и возможностей изменить нашу жизнь. К лучшему, отец.
– Но что тебя не устраивает?
– Ты действительно не понимаешь? Я – певец и, как говорят, неплохой. Я хочу сам решать перед какой публикой мне выступать, какие песни записывать, куда ехать на гастроли. Я хочу свободы!
– А тебе не кажется, что поздно начинать с нуля?
– Но почему же с нуля? Меня знают многие, у меня есть определённая репутация, а это уже немало.
– И всё-таки, хорошенько, подумай. Ты дал Полковнику слово чести, а теперь хочешь нарушить его. Я думал, что вас связывает, что-то большее, чем просто деловые отношения, а ты собираешься уволить человека, после долгой и верной службы…
Уильям ещё что-то говорил, но Алекс уже не слушал его.
Он так ничего и не понял. Господи, что ж у меня за жизнь такая, что даже отец отвернулся от меня.
– … Подумай о нас, сынок, о своём окружении, нам нужна стабильность. На твоих парней ежегодно уходит до полумиллиона, это если не считать дорогостоящих подарков.
– Не начинай, папа, – поморщился Алекс – это мои друзья, и я рад, что они рядом со мной. Только им я могу доверять, могу быть спокоен за нашу безопасность.
– Алекс, я тебя прошу, нет, умоляю, не руби с плеча.
– Ок, папа, я тебя услышал.
– Если твоё решение будет положительным, я берусь уладить этот конфликт.
– Думаю, Полковник, только и ждёт этого. Всё, отец, разговор окончен. Или ты ещё что-то хочешь сказать?
Алекс смотрел на отца потемневшими от боли глазами.
– Нет, сынок, буду ждать твоего решения.
Перед глазами опять плясали красные точки, под левой лопаткой жгло. Но ещё больше угнетало душевное состояние. Алекс знал, что опять уступит. Свобода взмахнула на прощание рукой и исчезла. Он принял успокоительное и болеутоляющее, но оно не помогало. Голова раскалывалась, змея, спавшая в позвоночнике, вновь раскинула свои кольца. Прошла целая вечность, пока боль начала сдавать свои позиции. Алекс провёл рукой по лбу. Он был холодный и влажный от испарины. Он позвал Лору.
– Что случилось, дорогой? Тебе опять плохо?
– Полежи со мной.
Лора прилегла рядом. Погладила его по щеке.
– Господи, ты весь мокрый! Тебе настолько больно?
– Уже легче. Ничего у меня не получилось, мамуля.
– Я догадывалась об этом. Мистер Престон боится, что ты не справишься без Полковника. Слишком долго вы были в одной связке.
– Что ж хоть недолго терпеть, – пробормотал Алекс еле слышно.
– Что ты сказал?
– Ничего особенного. Не обращай внимания.
На следующий день Лора, выйдя из ванной комнаты, увидела, что Алекс ещё не вставал, её насторожило его неподвижность, она перевернула его на спину и приложила пальцы к вене на шее. Сердце едва билось.
– Джо, вызывай бригаду экстренной помощи! Срочно!
Почти час врачи боролись за жизнь Короля. Когда Алекс пришёл в себя, к нему тут же кинулась Лора.
– Господи, Алекс, как же ты нас напугал!
– Что случилось? Почему я в больнице?
– Ты действительно не знаешь?
У молодой женщины сдали нервы, и она расплакалась.
– Зачем ты это сделал, Алекс?
– Да что произошло?
– Прежде чем кончать с собой, подумал бы об окружающих! – повысила голос Лора.
– О чём ты? Я не собирался умирать.
– Ты говоришь правду?
– Милая, самоубийство – один из смертных грехов, будь уверена, я никогда бы этого не сделал, по крайней мере, сознательно. Это просто несчастный случай.
Лора, всё ещё плача, упала ему на грудь. Алекс погладил её шелковистые волосы.
– Я очень люблю жизнь, несмотря ни на что, – слабым голосом произнёс он.
Узнав о том, что их кумир оказался на больничной койке, поклонники забросали его цветами и открытками с пожеланиями скорейшего выздоровления. Прессе сообщили, что у Короля глаукома и грипп, такова была официальная версия. Обследование показало увеличенную печень, изношенность сердца и повышенный сахар в крови. Лора всё это время находилась рядом, по просьбе Алекса, в палате была поставлена ещё одна кровать для неё. Девушка поддерживала его после неприятных процедур, вытирая пот со лба, когда ему становилось особенно плохо, успокаивая, когда он с криком просыпался.
– Милая, я тебя совсем вымотал!
– Ничего, вернёмся домой – отдохну.
Она поцеловала его в губы.
– Ляг рядом со мной.
Он повернул её на бок и начал медленно ласкать. Она застонала, он положил пальцы на её губы.
– Тише, детка, за дверью ребята.
Он повернул её на бок и начал медленно ласкать. Она застонала, он положил пальцы на её губы.
– Тише, детка, за дверью ребята.
Он вошёл в её мягкое податливое тело, она прижалась к нему бёдрами, сильными глубокими толчками он привёл их обоих к финалу.
Отдыхая Алекс пропускал локоны любовницы сквозь пальцы.
– Ты сводишь меня с ума, детка.
– Ты, я смотрю, уже совсем здоров. Пора собираться домой. – пошутила Лора.
– Да, пожалуй. Отдохнул, пора и честь знать. – улыбнулся Алекс.
Всё ещё лёжа к нему спиной Лора счастливо вздохнула. Всё, что писали журналисты об этом человеке, оказалось неправдой: никакого нарциссизма и высокомерия, но жить с ним с каждым днём становилось всё тяжелее. Она и сама не понимала, что её держит рядом с этим мужчиной. Может, это любовь? Ещё бывая на его концертах, она, как и все женщины, мечтала оказаться в его объятиях, но реальность превзошла все её ожидания. Алекс был её первым мужчиной и оказался чутким и нежным любовником. Он часто устраивал ей романтические вечера, которые неизменно заканчивались горячими ночами, каждый раз удивляя её своей фантазией. И всё-таки, она устала, казалось, терпение на исходе, но Алекс каждый раз чувствовал это и просил прощения за свои прегрешения, и Лора в такие моменты не могла устоять перед его обаянием.
Спустя три недели они вернулись домой. Их встречала почти вся МТ, Уильям и даже Полковник примчался с извинениями.
– Мы оба погорячились, теперь всё будет по-другому.
Алекс отмахнулся от него. Похудевший, в хорошем настроении он вошёл в дом, где его встретила дочь.
– Папочка вернулся! – закричала она.
Задыхаясь от счастья, он крепко прижал её к себе.
– Ну как ты, Зайчонок?
– Хорошо. Мама передавала тебе привет.
Целый день Алекс провёл с дочерью, накупил ей кучу подарков. И когда она, прижимая к себе новую куклу, убежала в свою комнату, он поднялся к себе.
Лора лежала на кровати.
– Не спишь? – Алекс прилёг рядом с ней. – Спасибо тебе.
– За что?
– Что всё это время находилась рядом.
Он достал из кармана пиджака маленькую коробочку.
– Как тебе? – на бархате сверкали бриллиантовые серьги.
– О, Алекс! Они прекрасны!
Она вскочила с кровати и подбежала к зеркалу.
Когда подарок заблестел в её ушах, Алекс подошёл к ней сзади и обнял.
– А бриллианты тебе идут, – пошутил он.
– Милый, бриллианты идут всем женщинам, тебе ли этого не знать.
Он поцеловал её в шею, медленно снял платье, расстегнул бюстгальтер, обхватил руками груди. Мягкий свет освещал её обнажённое тело.
– Может, пойдём в постель? – засмущалась Лора.
– Нет, я хочу так. Открой глаза, посмотри, как ты прекрасна.
Она повиновалась. В зеркале отражались мужчина и женщина. Руки Алекса на своей груди, его губы на её шее, его длинные пальцы, игравшие на ней, как на драгоценной гитаре, спустились вниз, к треугольнику волос. Она опять закрыла глаза, краска стыда залила щёки.
– Смотри! – приказал он.
Она смотрела, и реакция её тела при взгляде на пару в зеркале была бурной. От оргазма её затрясло, и она, вскрикнув, обмякла в его руках. От пережитого она расплакалась.
– Тише, милая, – успокаивал её Алекс, поглаживая по голове и одновременно снимая брюки. Всё ещё находясь почти в бессознательном состоянии, молодая женщина почувствовала, как любовник нажал на её плечи, пока она не нагнулась вперёд, и стремительно ворвался в её дрожащее и влажное тело. Второй оргазм вконец опустошил её. Алекс подхватил Лору и отнёс на кровать, укрыл одеялом.
– Спи, моя маленькая. – и помолчав, добавил – Кажется, я люблю тебя.
Он не боялся говорить это, зная, что Лора не слышит его, находясь в стране грёз, но всё-таки ощущал потребность сказать это. Спать совсем не хотелось и, он, приведя себя в порядок, спустился вниз.
– Привет, парни! Вот я и дома!
К нему подошёл Чарли. Обнял, хотя едва достигал Алексу до плеча.
– Я рад, что ты отдохнул и подлечился. Как ты себя чувствуешь сейчас?
– На миллион.
– Сыграем в бильярд?
В их распоряжении была целая ночь. Следуя примеру Босса, вся МТ тоже принимала возбуждающие средства, ведь любой из них мог понадобиться шефу в любое время дня и ночи. Так повелось изначально, и все уже давно привыкли к такому режиму дня.
– Я вас сегодня обыграю всех!
– Да ну! – хлопнул его по плечу Рэд.
Алекс был в ударе и ему действительно удалось обыграть Сонни, знатного бильярдиста. Они прекрасно провели время. Король, как будто вернулся в юность, шутил и заливисто смеялся, заряжая весельем остальных. И никто не догадывался, какая темнота царит в душе Алекса. После лечения он чувствовал себя намного лучше, но только физически.
Приезд дочки был подарком судьбы, и последующие дни он много времени проводил с ней, читая ей сказки и напевая колыбельные перед сном.
Алекс много думал, лёжа на больничной койке, о своей жизни и понял, что изменить уже ничего нельзя. Брак развалился, попытка освободиться от тирании Полковника провалилась, популярность достигла потолка, выше было некуда, рекордсмен по продажам пластинок, ещё несколько записей попали на верхние строчки хит-парадов., Теперь он решил жить по инерции, авось, куда-нибудь вывезет. И плевать на мнение прессы. Надоело быть пай-мальчиком. Король? Значит, он будет Королём.
После месячного отдыха в Роузленде для полного выздоровления, на этом настоял его врач, хотя Алекс рвался к работе, он вернулся в студию.
Было записано 18 песен, некоторые вещи он записывал с особым трепетом. Одну запись он посвятил своей экс-жене, как бы обращаясь к её новому спутнику с просьбой позаботиться о ней. Другую закончил записывать, стоя на коленях, захваченный мистическим настроением. И всё же музыканты были разочарованы подборкой материала, задаваясь вопросом: почему продюсер не отдал предпочтение гимнам в стиле соул, которые Алекс наверняка исполнил бы проникновенно.
И всё-таки, одна песня коснулась его души. Автор песни обращался к своему сыну, но Алекс, записывая это произведение вспоминал свою дочь, в его голосе звучали надрыв и боль, плач израненного сердца:.
Я знаю, ты спишь, сынок, Но это и в самом деле безотлагательно.
Я хочу объяснить прежде, Чем станет слишком поздно.
Для твоей мамы и меня.
Любовь умерла раз и навсегда, В этом доме нет счастья.
Но Господь знает, как я старался…
Атмосфера студии оставляла желать лучшего, Алекс, за редкими исключениями, работал без особого энтузиазма. Безвозвратно ушли времена, когда певец каждую запись пропускал через себя, прослушивал сотни раз, записывал огромное количество дублей, пока песня не начинала звучать, как он хотел. Сейчас он стремился побыстрее закончить работу и вернуться домой, в тишину и полумрак своей спальни.
* * *– Что происходит, Алекс?
– А что происходит, сэр? Я записал несколько альбомов, некоторые вещи даже были не самыми худшими.
– Ты мог бы выбрать сам материал.
– Вы знаете, я решил, что и этим вопросом занимайтесь Вы и Ваши подручные. С некоторых пор мне стало всё равно, что записывать, когда и как.
– А как же твои поклонники? Тебе тоже на них плевать?
– Нет, их я постараюсь не подводить.
– А что у тебя с речью? Ты опять принимаешь какую-то гадость? Я устал придумывать для прессы легенды о твоём здоровье.
– Так не придумывайте, чёрт возьми! Скажите им наконец правду! Может быть, хотя бы тогда от меня отстанут.
– Да? И разрушить образ, создаваемый годами?
– Я устал жить под маской этого образа. Сначала бунтарь, потом патриот, достопочтенный отец семейства, а теперь благопристойный гражданин. Ни один из этих образов не был правдой.
– Но ты ведь борешься с наркоманией, даже значок получил от президента, а сам…
– Ну, давайте, продолжайте.
– А как это назвать? Если не зависимость от наркотиков или тебе нужно было достойное прикрытие?
– Может быть. Возможно, я тоже научился врать. Были хорошие учителя.
– Чего ты хочешь, Алекс?
– Честно? Ничего не хочу. Хотел поехать в мировое турне, но Вы мне не дали этого сделать, а теперь я не в той форме, чтобы показать себя миру, хотел дарить людям радость своим пением, своей игрой в кино, ничего не забыл? Ах да, хотел иметь семью и много детей, но теперь я ничего не хочу. От меня все чего-то ждут, даже моя публика хочет видеть меня здоровым, весёлым, а я не могу уже им это дать.
– О чём ты говоришь? Откуда такая обречённость?
Но Алекс, не слыша его, продолжал:
– Хотел иметь друзей, но Вы сами учили меня: у Короля может быть только свита, и вот теперь мои друзья детства – наёмный персонал. Хотел помогать людям, но отец постоянно ворчит: Ах, Алекс, ты слишком много тратишь денег, мы разоримся. Хотел избавиться от Вас, но Вы, как паук, опутали меня и мою семью своей паутиной, и мне не вырваться. Ещё есть вопросы?
Менеджер с ужасом смотрел на своего «мальчика». Неужели сидящий перед ним мужчина с погасшими глазами, и есть тот самый юнец, который перевернул вверх дном добропорядочную Америку почти двадцать лет назад? Что-то надо делать. Но что? Впервые в жизни Том Дженсон был в растерянности.