– Алекс, я устал вытаскивать тебя из всяческих передряг. И да, теперь я могу подтвердить догадки. Я подыскиваю тебе замену. Мне 68 лет, и я не могу балансировать на тонкой проволоке, в ожидании того, что ты одумаешься. Я понимаю, что как прежде уже не будет, но если ты не приведёшь себя в порядок, я отказываюсь устраивать тебе концерты. Ты тонешь сам и тянешь меня за собой. Что же ты молчишь?
– Мне нечего Вам сказать. Я не хочу оправдываться. Вам всегда было плевать на меня, да, Вы сделали меня самым знаменитым певцом, но, согласитесь, Вы тоже неплохо имели с моего успеха. Теперь, когда всё плохо, Вы не хотите дальше вести мои дела. Что ж, логично. Я – товар, такой же, как это.
Он в отчаянии рванул себя за ворот рубашки и медленно встал.
– Прощайте, Полковник!
Алекс вышел из кабинета и прислонился спиной к двери, чтобы перевести дыхание.
– Всё кончено. – промелькнула мысль.
У него уже не было иллюзий по поводу своего будущего.
Вечером в гостиную вошёл Уильям.
– Сынок, мне нужно поговорить с тобой.
– Я слушаю тебя.
– Я разговаривал с Дженсоном…
– И…
– Как бы тебе это сказать?
Он думал, что хуже уже не будет, но отец добил его своими словами:
– Тебе надо составить завещание.
Алексу показалось, что ему послышалось.
– Повтори.
– Ты слышал. Ты болен и, пока не поздно, должен подумать о будущем нас всех.
Жестокость отцовских слов поразила его.
– Господи, папа, ты…
Он не мог ничего сказать. Мир заволокло красной пеленой, исчезли все звуки.
– … ты тоже списываешь меня со счетов, – наконец произнёс Алекс, потирая левую сторону груди.
– Ты же тратишь деньги направо и налево, твои концерты оставляют желать лучшего, – пошёл в наступление Уильям. – ты отдаёшь себе отчёт, что умираешь?
– Может быть, но я всё ещё жив, а вы не даёте мне ни малейшего шанса. Может, уже и похороны заказаны? – горько пошутил Алекс, но на его лице не было и тени улыбки. – Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. У тебя всё?
Отец попытался обнять сына, но тот отвернулся от него.
– Не надо, папа. Уходи, я не хочу тебя видеть.
На следующий день в присутствии Чарли и Дженнифер завещание было подписано. Уильям был назначен душеприкажчиком.
– Теперь у Полковника развязаны руки – сказал Алекс Чарли, когда они остались одни.
– Эл, не вини отца, Дженсон и его взял в оборот.
– Знаю, но от этого не легче. Оказалось, что и для отца, я всего лишь источник дохода. Что ж, этого следовало ожидать.
– Алекс, возьми себя в руки, всё ещё можно изменить.
– Нет, Чарли. Ты знаешь, что Бобби умерла?
– Конечно. Мне очень жаль.
– Ещё одной потери я не переживу. Я уже стольких потерял. Я устал хоронить близких и друзей. Лучше я уйду раньше.
– Ты это о чём?
– Да так, мысли вслух. А что, завещание составлено, все успокоились, теперь можно и о вечности подумать.
Чарли обескуражено молчал.
– У меня столько денег, что я могу купить всё, что захочу, мои связи простираются до Белого дома, а я сижу в этом чёртовом поместье, боясь высунуть нос на улицу. Почему я не могу просто наслаждаться жизнью, как другие люди? У меня была семья, были женщины, которые меня любили, но где теперь это всё? Исчезло, растворилось в тумане. Что со мной не так?
– Не знаю, Алекс.
– Вот и я не знаю, жизнь прошла впустую.
– Впустую? – не выдержал Чарли – Ты сделал столько, что тебя не забудут даже через пятьдесят лет после смерти. На тебя равняются молодые музыканты, на твои концерты ходят дети, я видел восхищение в их глазах. Ты – лучший, и останешься таким навсегда.
– Да, конечно, особенно после последних шоу. Я просто хотел дарить людям счастье, свою любовь, но теперь я превратился в карикатуру на самого себя. Недавно я пересматривал «Алоху». Прошло всего лишь четыре года, четыре, ведь это так мало, но за это время от меня ничего не осталось, сдулся, как шарик. У меня есть только мой голос, но на концертах я уже не могу должным образом показать, на что он способен.
– Алекс, что я могу сделать для тебя? Как поддержать?
– Ничего, Чарли, уже слишком поздно. На Гаваях я подумывал что-то изменить, но, приехав домой, понял, что у меня совсем не осталось сил на борьбу. Ладно, что-то я совсем расклеился.
– Тебе надо отдохнуть.
– Да, наверное.
– Не падай духом. Всё ещё может быть хорошо. Да, ты прав. Спасибо, друг, что выслушал мою исповедь. И прости меня.
– За что?
– За то, что вешаю на тебя свои проблемы. Просто само слово «завещание» навевает мрачные мысли. Спокойной ночи, Чарли!
Концерты, концерты… Один за другим…
В Луисвилле Алекс почувствовал себя особенно плохо. В горле першило, поднялась температура, кое-как отыграв программу, он обессилевший вернулся в номер и упал на кровать. Вызвал к себе Ларри.
– Что произошло, Алекс?
– По– моему, я опять заболел.
Ларри положил руку ему на лоб.
– Да ты весь горишь. Надо вызвать врача.
– Подожди, посиди со мной. Я уже выпил лекарство. Сейчас должно стать легче.
Алекс чувствовал, как садится голос. Кашель согнул его пополам. Без сил он откинулся на подушки. Он был на грани потери сознания. Жар усиливался, кости ломило.
Завтра концерт, как же я выйду на сцену?
– У тебя опять пневмония, – утвердительно сказал Ларри.
Голос друга звучал как бы издалека, его лицо расплывалось перед воспалённым взором Алекса. Певец метался в бреду, простыни взмокли от пота. Ларри сидел рядом, не решаясь его покинуть.
– Мама, Пэм, вернитесь, я прошу Вас! – еле слышно говорил Алекс.
Вдруг его глаза открылись, но Ларри он не видел, взгляд был устремлён куда-то вдаль.
– Я ненавижу вас! – вдруг закричал он и с силой ударил кулаком по постели.
Температура поднималась вверх с бешеной скоростью.
– Алекс, тебе нужно попить.
Придерживая его голову, Грэхэм поднёс стакан с водой к губам певца. Тот сделал глоток и тут же закашлялся.
– Тебе нужна помощь врача, сам ты не справишься.
Алекс слабо махнул рукой. Было уже раннее утро. Ларри очень устал, но ещё больше изматывало беспокойство за друга. Вызвав доктора Ника и дождавшись, пока Алекс забылся сном, Ларри перешёл в другую комнату и прилёг на диван. Спустя несколько минут в номер вошёл доктор и прошёл в спальню к Алексу. Геллер облегчённо вздохнул и закрыл глаза, но заснуть ему не дали, из дремоты его вывел стук в дверь.
– Кто это ещё может быть? – пробормотал он и открыл.
Перед ним стоял Полковник.
– Мистер Дженсон, Вы как здесь?
– Где он? – не ответив, спросил менеджер.
– В спальне, ему очень плохо. Я скажу, что Вы пришли.
– Нет! – отрезал тот – Я сам пройду.
За те несколько минут, пока была открыта дверь спальни, Ларри увидел, как врач пытается привести Алекса в чувство, окуная его затылок в ёмкость с водой. Певец еле слышно стонал, пытаясь сопротивляться, но сил было явно недостаточно. Дверь захлопнулась. Из спальни не слышалось ни звука. Спустя пять минут Полковник выбежал из спальни. Подошёл к Ларри.
– Слушай меня внимательно. Единственное, что имеет значение, это, чтобы этот человек сегодня вышел на сцену. И мне неважно, как вы это сделаете.
После ухода Полковника Ларри, шокированный его словами, просто стоял в ступоре.
Господи! Что же они делают с ним? Это же бесчеловечно!
– Ларсон! – послышался голос Алекса – ты здесь? Зачем ты позволил этому ублюдку войти?
Алекс лежал на подушках, он был белее простыни. Доктор Ник собирал инструменты.
– Он проскочил мимо меня, я не успел его остановить, – начал оправдываться Ларри, но Король уже не слышал его. Из него потоком лились ругательства.
– Клянусь всем, что у меня есть, я избавлюсь от этой жирной задницы! Сколько он ещё будет меня использовать?
Грэхэм поражался силе воли этого человека, ведь ещё несколько часов назад, он был в полубессознательном состоянии, но сейчас его глаза горели лихорадочным блеском, а его злой энергией можно было осветить весь Луисвилль.
Поражённый он наблюдал за Алексом на сцене вечером того же дня. Создавалось впечатление, что надев концертный костюм, Король влез в шкуру другого человека. Болезнь отступила… А голос… О, как он звучал в тот вечер, не было и следа тех мучающих его спазмов, ни одного слова из песни не было забыто. Публика неистовствовала, и Алекс практически каждому сектору зала успел уделить внимание. Но после шоу он мешком упал на кровать и не вставал с неё сутки.
– Алекс, почему ты не отменил концерт? Ведь ты серьёзно болен?
– Мне стало немного легче. Ледяная вода делает чудеса. И я понял, что смогу отработать программу. Ты знаешь, сколько людей отложили дела, потратили деньги, чтобы увидеть меня, я не мог подвести их. К тому же, мне сказали, что в зале много инвалидов, и я понял, что придётся хорошенько потрудиться.
Ларри умолчал о встрече с поклонником Алекса. Тот подошёл к нему сразу после концерта и протянул какой-то свёрток.
Ларри умолчал о встрече с поклонником Алекса. Тот подошёл к нему сразу после концерта и протянул какой-то свёрток.
– Мистер Грэхэм, я работаю в издательстве. Тут выдержки из рукописи, которую собираются напечатать в кратчайшие сроки.
– Что за рукопись?
– Книги бывших телохранителей Алекса.
Ларри покрылся холодным потом.
– И передайте Алексу, что мы все очень любим его, несмотря на этот грязный пасквиль. Настоящий поклонник не поверит ни слову из этой поганой книжонки. Прощайте!
Грэхэм просмотрел несколько страниц.
Боже правый! Они пытаются добить его.
Дальше турне проходило более менее сносно. Алекс взял себя в руки, двигался, шутил, голос звучал мощно и чисто. Публика сходила с ума, хотя пресса распекала Короля на все лады. Но к концу гастролей певец опять почувствовал себя плохо. Опять был жар, ужасно болело горло. Он метался в постели. Казалось, что голова готова расколоться, как спелый арбуз, ноги не слушались.
Алекс выпил лекарство и накрылся одеялом, пытаясь согреться. Его знобило.
– Эл, постарайся заснуть. Может, тебе станет легче. Я пойду, посплю немного, но, если что, я рядом.
Через два часа Ларри разбудил телефонный звонок.
– Ларсон, возвращайся сюда, пожайлуста.
Когда Грэхэм вошёл в спальню, доктор Ник уже был там. Ларри ужаснулся виду друга. Врач наложил на руку Алекса жгут, сделал укол.
– Сейчас Вам должно стать легче. Температура спадёт.
Он вышел.
– Ларри, я отменяю гастроли. Ты знаешь, как я ненавижу это делать, но не вижу другого выхода. Я просто не смогу выйти на сцену.
Вбежал радостный Чарли.
– Алекс, всё готово. Звук прекрасный и…
– Заткнись, Чарли! Концерта не будет.
– Ты ужасно выглядишь.
– Я знаю. Нужно связаться с Полковником. Позовите Джо.
Вместе с Джо пришёл и Дик.
– Джо, позвони Дженсону. Я вынужден отменить турне.
И тут Ларри решился.
– Алекс, тут вот какое дело…
– Ну что там ещё?
– Книга… Она вот-вот выйдет…
Алекс побледнел.
– Ты же понимаешь, что если отменишь гастроли, пресса разорвёт тебя, и ты должен отдавать себе отчёт в том, что собираешься делать.
Певец в отчаянии обхватил голову руками.
– Что же мне делать? Я не могу двинуться с места, не то, что управлять многотысячной толпой.
– Послушай, Эл! – вмешался Дик – Мы отвезём тебя в больницу для подстраховки, а потом вернёмся сюда. Но ты должен закончить это турне, в ином случае, отмена концертов будет крахом всего.
Полковник урегулировал эту проблему, и у Алекса была пара дней, чтобы встать на ноги. И он вышел на сцену, полный тяжёлых предчувствий.
Они не обманули. Статьи в прессе день ото дня становились всё ожесточённее, репортёры уже не сдерживали себя, расписывая в ярких красках патологическое обжорство и тягу Короля к молоденьким девочкам. Алекс был раздавлен откровениями людей из его ближайшего окружения, пожелавшими остаться неизвестными. К тому же вышли отрывки из книги его бывших друзей.
«Что же теперь будет?» с ужасом думал певец.
Журналисты, казалось, пытались перещеголять друг друга в количестве грязи, вылитой на Алекса. Тема наркотиков была главной.
И всё-таки…
– Тебя будет снимать СВS.
– Но зачем это нужно? Мои концерты превратились в фарс, гордиться нечем. Или вы хотите, чтобы я посмотрел на себя со стороны и ужаснулся?
– Я пытаюсь удержать наш корабль на плаву. Ты уж постарайся.
– Это будет цирк.
– Всё зависит от тебя.
– Ок. Я постараюсь.
– Алекс! – окликнул его Полковник, когда он был уже у двери – Я, надеюсь, ты меня понял?
– Более чем.
В конце июня состоялся заключительный концерт очередного турне. У Алекса на удивление было хорошее самочувствие. Когда он вышел на сцену, зал взревел.
Господи, как же я люблю их всех!
Он сообщил зрителям, что их снимает телевидение и поэтому очень нервничает.
– Если бы не камеры, я вообще был бы счастлив.
Его голос как никогда был исполнен силы и красоты. Все песни он отрабатывал по полной, не щадя себя. При исполнении его любимого госпела вместе с квартетом Джей-Ди, он взял такую высокую ноту, что публика замерла от восторга, а потом разразилась оглушительными овациями. За шарфиками с его шеи шли настоящие баталии. Даже пожилые женщины пытались их вырывать у более молодых соперниц.
– Я прошу вас, будьте осторожнее, леди, – увещевал их Алекс и шёл дальше.
Он представил своим поклонникам отца и Дженнифер, которая почему-то соизволила в этот раз поехать с ним на гастроли. Долго представлял пофамильно всех членов своей музыкальной команды, которые работали с ним все эти годы. Он был очень благодарен им за поддержку и понимание.
– Я хотел бы поблагодарить вас всех и сказать, что о лучшей публике невозможно и мечтать! Adios!
Музыканты недоумённо переглянулись, а где же всегдашнее: «Увидимся на следующем концерте!»?
После финальной песни Король не спешил покидать сцену, как делал это раньше. Он отдавал дань всем, пытаясь унести в памяти эти лица.
«А может… – думал он в отчаянии – Мои поклонники так любят меня!»
Роузленд встретил его тишиной. Он был рад этому. Отправив Дженнифер спать, он прошёл в гостиную, сел за пианино и запел. В тот день он в первый раз в жизни не читал на ночь Библию. У него появилась надежда, последний концерт доказал ему, что он может давать хорошие шоу. Да, уже не пластичный, не лёгкий, но голос, его главное достоинство, не подвёл.
Может попробовать всё заново? Мне ведь не впервой.
Планы на Гаваях вновь ожили в его мыслях. Он чувствовал такой прилив сил, да, турне вымотало его, но впереди 1,5 месяца отдыха, он приведёт себя в форму, подберёт диету, займётся спортом и вперёд! Тем более скоро в гости приезжает Лиза-Мария. И весь в радужных ожиданиях Алекс уснул.
Проснувшись ближе к вечеру, он с аппетитом поел, отказавшись от тяжёлой пищи, домашние удивлялись его хорошему расположению духа. В доме опять звучал его смех, певец даже сказал комплимент поварихе. Та расцвела от удовольствия.
– Спасибо, мистер Престон.
Организм тоже решил дать передышку хозяину. Алекс собрал в бильярдной всех, кого смог найти, и они, подшучивая друг над другом, проиграли всю ночь. МТ не узнавала Босса. Он как будто заново родился.
Начало августа ознаменовалось крушением всех надежд. Книга его бывших телохранителей увидела свет. Отрывки, напечатанные ранее, были всего лишь намёками, но теперь наружу вылезла вся «правда».
Господи, за что так жестоко! Теперь уже точно всё. Я никогда не смогу отмыться от этой грязи. А Лиза-Мария? Как она воспримет такое описание жизни своего отца? А фэны? Мои дорогие, так любимые мной поклонники? Господи, Боже правый, что же теперь будет?
Он каждый вечер просматривал газеты со страхом, ожидая реакции прессы, но пока журналисты молчали. Да, обсуждения его жизни продолжались, но пока без всяких ссылок на скандальную книгу. Но Алекс понимал, что это ненадолго. Им просто нужно было переварить эту информацию, понять, как к ней относиться. Теперь певец просто ждал, ждал подходящего момента. Он знал, что следующего турне не будет, но молчал об этом.
Испугаются, начнут успокаивать, зачем лишний раз волновать?
Алекс потихоньку начал прощаться со всеми. С Чарли, самым преданным другом, с Ларри, не побоявшемуся сказать правду. Друзья даже не догадывались о том, что он уже давно принял окончательное решение. Другого выхода он попросту не видел. Правда или ложь написана в книге, теперь это уже не имеет значения. Перед публикой он предстал монстром и извращенцем. Все его слабости были выставлены напоказ с таким чудовищным преувеличением, что Алекса передёргивало от омерзения, когда он просматривал страницы. Бывшие друзья не только нанесли удар в спину, но и провернули несколько раз нож в ране. Ту душевную боль, которую Алекс испытал после этого предательства, он не чувствовал со дня смерти матери.
…– Мэри, я благодарен тебе за все те годы, что ты была рядом со мной.
– Алекс, ты как будто прощаешься, что случилось?
– Всё хорошо, теперь всё будет хорошо.
Он поцеловал её.
– Дорогой мой, любимый…
Молодая женщина плакала, смотрела в эти удивительные глаза, полные тоски и боли, и гладила по лицу.
– Я так люблю тебя, так люблю… – как в бреду повторяла она.
– Милая моя, ты даже не знаешь, как дорога мне. Прости меня.
– За что?
– За то, что иногда вёл себя, как последний мерзавец.
– Не наговаривай на себя, ты всегда вёл себя, как истинный джентльмен.
Он прижал её пальцы к губам, провёл рукой по волосам.
– Позволь мне любить тебя, – прошептал Алекс.
Он медленно потянул «молнию» на платье, гладя её по плечам, снял нижнее бельё. Мелкая дрожь пробежала по телу Мэри.
– Тебе холодно?
– Нет… – выдохнула она.
Он поцеловал её плоский живот, спустился ниже. Его руки и губы неутомимо исследовали тело молодой женщины, как будто в первый раз. Лаская спину девушки, он вдруг резко вошёл в неё, от неожиданности та вскрикнула, его движения несколько раз заставили её воспарить к небесам и упасть на грешную землю…