— Пока ничего предосудительного, я в штанах. — А в ответ на сонное замечание короткое: "Понял". И на моей рубашке расстегивается пуговичка, одна, вторая, третья, за проворными пальцами метаморфа следуют его губы, рыжий ежик, щекочет мою скулу.
Один поцелуй, второй, третий…
А вслед за этим в пространстве звучат многочисленные нарастающие пики, которые оборвались, едва от Гера прозвучало:
— Что это? — его пальцы прикоснулись к предмету, вызвавшему интерес.
— Маечка, — зевнула я. — У нас в Приграничье куда более теплое лето, а здесь я мерзну.
— Ясно, — хрипит он, но от моего исподнего взгляда не отрывает. Явно понравилась тонкая шелковая вышивка на груди и на вид, и на ощупь.
— Гер, день тяжелый, дай поспать, — я перехватила его ладонь, оторвала от себя.
— Что?
— Поспать дай…
— Сейчас? — в голосе слышится чистое недоумение.
— Ага.
— Намина! — Ой, зря попросила, этот извращенец без совести и чести мне не внял. В следующий миг меня сдернули со столика, оторвали от теплой опоры и потащили в ванную. Не прошло и минуты я, стирая с лица холодную воду, думала о том, как рыжего убить самым кровожадным способом. Сон прошел это да, но его место заняло желание мести.
— Так, кажется, драка будет не только завтра, но и сейчас, — произнес Дао-дво, медленно отступая из ванной в спальню, и подмигнул. — Или я поспешил с выводами?
Он еще и шутит?!
Он еще и подмигивает!
Я последовала за ним, потянула на себя силу дара и чуть не захлебнулась от восторга, мои возможности десятикратно превосходили все известные степени некромантов и проклятье окаменения, развернувшееся черной кляксой под потолком прямо говорило об этом.
— О-о-о-о! — раздалось восхищенное многоголосье в комнате, — Иу-у-у-у! — повторилось оно, когда я кляксу завернула в сторону рыжего.
А он стоит не шелохнется, улыбается во все зубы и поднимает большой палец вверх.
— Молодец!
Кто, я?! Он в своем уме? Да я его сейчас…
Как схлопнулся над нами портал василиска я не поняла, зато увидела, сколь грациозно развернулось усиленное проклятье, как захватило спальню и не только ее. Очнулась на руках Дао-дво, устало улыбающегося и сидящего в окружении странных окаменелостей. В ушах шумит, голова гудит, в области сердца отчего-то холодно, а мы отдыхаем на полу круглой пещеры с каменной резьбой, изображающей оружие, искореженное временем и боями.
То, что это склад-свалка в родовом поместье Кель Грауна вспомнила не сразу и то только потому, что рыжий усмехнулся, поправив бантик на моем корсете:
— Хватит отдыхать, вставай тренировка вот-вот начнется.
— Да пусть хоть!.. — желание устроить скандал или ту же драку во мне все еще горело, но едва я взглянула на свое облачение, осеклась. Одежда сухая, наглухо застегнутая и крепко завязанная, — специально подергала бантик корсета и только после этого на ощупь заметила, что маечки нет.
— Ее зацепило проклятием, — 'обрадовал' Гер и поднялся.
Это как же ее могло зацепить? Я не поверила ни единому его слову, но сказать чтолибо противоречащее не успела.
— Идем? — На этот раз он не потянул меня за локоть, а предложил руку и, заметив мой подозрительный взгляд, с ноткой снисходительности пообещал: — Ладно, в счет твоего купания, я позволю себя избить во время спарринга.
Прекрасная идея, но куда прикажете бить?
— Да на тебе после "пробежки" чистого места нету… — заметила скептически, на самом деле хотелось пожалеть.
— Найдешь. А сейчас вставай, — подхватил под локоток и поднял на ноги, — мы опаздываем на тренировку. Она уже минут пятнадцать как идет.
— Пятнадцать?.. — чуть не упала от услышанного, но он поддержал: — И все это время я была без сознания?
Многоликий выдал какой-то нервный кивок, и взмахнув крыльями молча утянул вверх сквозь вертикальный тоннель, объединяющий тренировочные залы, прямиком в библиотеку, где меня дожидалась Сули.
— Привел! — рыжий передал меня из рук в руки. — Жива, здорова, невредима…
— Голодна, — завершила за него я и прославленный генерал, а также сильнейшая некромантка всплеснула руками.
— Как так? А ну быстро…
— Учитывая вашу программу на сегодня, лучше не стоит, — попытался возразить Гер, но ни я, ни секретарь декана факультета Темных сил ему не вняли.
Дальше столовая василиска, фамильное серебро и столик, сервированный на одного, уют удивительно светлой комнаты дополняет красивая музыка, запах цветов, превосходной еды и восклицание:
— Нет, так тренироваться невозможно! — рыжий рывком ворвался в идиллию столовой, быстро прохромал до столика и со словами: — На удачу, — меня поцеловал и на вилку напоролся. Или накололся.
— Ай! — Дао-дво, с лица и шеи коего все царапины и синяки начали сходить в считанные секунды, потер раненную руку и посмотрел с укоризной. — Ты что творишь?
— Защищаюсь.
— Да? И что можно защищать от члена команды, партнера по инсценировкам и жениха? — заломил он бровь и рухнул на соседний стул, чтобы потянуться к блинам, моим блинам.
— Свое имущество, — ничуть не смутилась его вопроса и посмотрела воинственно.
Четыре прокола на его руке быстренько затянулись, так что ставить новые четыре не имело смысла. Но как ни смотрела, метаморф блин ухлопал и не подавился. — Вдруг ты за рубашкой пришел или того, хуже за штанами.
— Зря пугалась, — отмахнулся он, нацеливаясь на еще один блинчик, на этот раз с мясом. — Меня сейчас куда больше заинтересовало бы оружие. — И с улыбкой, прежде чем проглотить добычу: — Звездочки, бабочки…
Ах так! Я все-таки заставила его подавиться, выудив из пояса и выложив на стол метательные звездочки и кинжал-бабочку "приходящиеся" рыжему наследием. До сих пор не знала, как их ему вернуть, и вот наконец-то свершилось. С триумфом посмотрела на кашляющего многоликого.
— Что теперь скажешь?
— Оказывается в нашем… тандеме не один я клептоман, — прохрипел разведчик.
— Что-что?
— Ценитель редкостей, — быстро исправился он и, взяв ближайший предмет в руки, нахмурился: — А это разве не…?
— Дао-дво! — Дован Горран вошедший в столовую был темен, шипящ и крайне недоволен рыжим. — Вижу, вас уже исцелили, так может, вернетесь в зал.
— А да, простите, мастер, — Гер исчез из поля зрения, напоследок бросив на меня странный взгляд. Я не заострила на нем особого внимания. Сейчас главное поесть набраться сил и отправиться к генералу, что я и сделала с превеликой охотой, но едва ступила в библиотеку… Да зря я не послушалась многоликого.
В уютной комнате вместо камина и портрета василиска над ним зиял проем в смежное помещение, где, не считая стола, мебели более не было, зато находилось три зверомертвяка, две косули разной степени обглоданности и один синий олень без ноги.
Последний лежал на столе и в нем-то по локоть рылась, а другого слова и не подобрать, довольная до ужаса Сули. Разноцветные глаза горят, на лице улыбка, нос странно дергается, одежда окроплена чем-то темным, волосы прямо-таки вымочены в какой-то синей субстанции.
— Я поняла, зачем они скормили мертвяков высшей нежити! — провозгласила она мне и, что-то дернув в трупе с печальным взглядом, явила на свет божий продолговатый металлический предмет. — Для управления их следовало заразить…
— Мамочки! — я шлепнулась на пол, стараясь унять желудок.
— И, несомненно, в этом они преуспели, — заключила генерал, очищая находку. — Иначе как объяснить покладистость местных шипастых псов, кравгов и прочих? — И не замечая моей явной бледности, вопросила: — Ты разве не хочешь посмотреть?
— Нет, — помотала головой и поняла, зря я это сделала. Мне срочно захотелось на воздух и исполнение этого желания не стоило откладывать. На четвереньках попятилась к двери, столкнулась с креслом, тихо ойкнув. И когда уже начала разворачиваться, из тайной комнаты послышался металлический скрежет, затем скрип явно открывающейся крышки, протяжный восхищенный выдох генерала и неожиданно радостное:
— Это личинки сакопуса!
— Ужас какой! Их же вывели после эпидемии, — просипела я.
— Ну, видимо у кого-то осталась парочка для разведения, — судя по голосу, профессор улыбалась.
— И я от вожака стаи шипастых псов приняла зараженную личинками ногу.
— Да!
Милостивый Боже, спасибо тебе за моего наставника ведьмака, а ему за перчатки, и Геру за то, что он забрал гостинчик. На воздух захотелось вдвое сильней. Я ускорилась и уже почти достигла двери, как сзади раздалось:
— Ты только посмотри какие!
— Спасибо не нада-а-а-а!
С низкого старта рванула в коридор, спасая себя и, что таить, свой поздний завтрак.
— Намина, куда же ты? — раздалось позади, но я не остановилась, пока не оказалась в саду, под раскидистым яблоневым деревом. Именно сюда через тридцать минут пришла с учебниками Сули, через час подтянулась команда, на этом же месте я за следующие два часа чтения посадила голос и с удивлением узнала из разговора рыжего и генерала, что на играх мне не следует в открытую использовать дар, ко всему прочему мою дружбу с шипастыми псами в расчет брать нельзя.
— Ты только посмотри какие!
— Спасибо не нада-а-а-а!
С низкого старта рванула в коридор, спасая себя и, что таить, свой поздний завтрак.
— Намина, куда же ты? — раздалось позади, но я не остановилась, пока не оказалась в саду, под раскидистым яблоневым деревом. Именно сюда через тридцать минут пришла с учебниками Сули, через час подтянулась команда, на этом же месте я за следующие два часа чтения посадила голос и с удивлением узнала из разговора рыжего и генерала, что на играх мне не следует в открытую использовать дар, ко всему прочему мою дружбу с шипастыми псами в расчет брать нельзя.
— Если они заражены, то надеяться на чудо не имеет смысла. На играх мы не будем использовать их привязанность к Сумерьке.
Смертники погрустнели. Видимо это был один из тех козырей, что мог ускорить наше прохождение туров. И не желая вовсе отказаться от него Бруг, сверкнул глазами, прежде чем загадочно произнести:
— Хорошее слово "если".
— Без "если", — поправила его профессор, — а заражены. Я не видела более изящного решения с подчинением со времен войны.
— Изящного? — я тихо возмутилась, совершенно не разделяя радости генерала. — Но в деревнях именно после экспериментов с сакопусами началась эпидемия!
— Зато, какая идея. Какая идея… — вздохнула она и повела парней за собой. — Вам пора возвращаться.
А я стою и мне опять плохо. Милостивый Боже, как можно восхищаться замыслом демонов, выкосивших треть населения в королевствах? Столько жизней, столько судеб.
Кто-то неожиданно оказался сзади меня, за плечи взял и наклонился, обдавая затылок теплым дыханием. Я уже приготовилась шарахнуть проклятьем по нахалу, но вдруг услышала:
— Не бери близко к сердцу, у некромантов это профессиональное. — Гер, а это был он, мягко погладил по спине, разгоняя скопившиеся от ужаса мурашки и наводя новые. — Отрешенность, как и кровожадность, и страсть к опасным экспериментам всего лишь уловка, не позволяющая погрязнуть в глубинах темного искусства. Магде Сули искренне жаль погибших, и это подтверждает ее вылазка в тыл врага и последующий тридцатидневный бой с врагом. И я надеюсь, что в дальнейшем ты будешь помнить об этом?
— О чем?
— О том, что она сожалеет, — милостиво повторили мне.
— Сожалеет… Она?
— Да.
— А ты уверен?
— Намина, — мое имя он произнес чуть ли не по слогам, жестко их разделяя, — ты слышала, что я сказал?
— Да! Нет. — На этот раз его руки, сдавили талию, и мурашки устремились к дрогнувшим коленкам. — Я…
Он уверено поднял мою голову вверх и чуток повернул, чтобы заглянуть в глаза, но ответа не добился. Потому что я не знаю, как объяснить, что первое его предложение мною еще было услышано и последнее вроде бы тоже, но все промежуточное потерялось из-за прикосновения его рук. Милостивый Боже, и как не показать, что мне нравится и хочется, чтобы он продолжал? Как не выдать, что ради полноты ощущений я готова зажмуриться и заурчать, как лемур? И вот рыжий произносит что-то, а я не слышу, потому что пальцы метаморфа скользят по моим скулам и подбираются к ушкам, чтобы аккуратно поправить, съехавший на бок платок. А в моей голове звенит лишь одна мысль:
"Проклятье! Из-за успокоительного я, оказывается, столько всего упустила!"
— … нужно быть внимательнее, — долетает до меня окончание его укора.
— Ага, — невесть с чем согласилась я.
— …а теперь пойдем на полигон, убивать меня будешь.
— Что?
— Ну, избивать, пока не сопротивляюсь. — Отмахнулся Гер и поманил в сторону ближайшего тренировочного зала. — А захочешь, против тебя других смертников команды поставим.
Руки рыжий от меня убрал, а потому я все расслышала, и мое легкое отупение сменилось ясностью осознания и возмущением:
— А их за что? Они мне ничего еще не сделали.
Дао-дво споткнулся на ровном месте, медленно выпрямился и обернулся, чтобы уже совсем другим тоном спросить:
— А меня есть за что?
Было за что. Кажется, все еще есть за что. И, боюсь, еще будет за что! Но этого я вслух не произнесла, напомнила только:
— Так сам вызвался. И тренировать на спаррингах тоже сам обещал, и этому есть не один свидетель.
— Да, оказия, в памяти тебе не откажешь, — невесело усмехнулся он и за локоть повел совсем не в зал. В саду уже стемнело, потихоньку начали свои трели сверчки, и фонтан зажурчал нежными переливами. В воздухе витал запах метиол, мягкая трава стелилась под ногами и настрой был отнюдь не боевой, а скорее романтический. Рассматривая взошедший тонкий месяц, я с тоской произнесла:
— Сколько же всего мною упущено.
— Ты о чем? — поинтересовался метаморф.
— Ни о чем конкретно. Просто иногда думаю, как жаль, что меня ранее не обнаружили и насильно замуж не выдали. — Рыжий вновь споткнулся на ровном месте и застыл, пришлось быстро прояснять мысль: — То есть замуж как всех смертьнесущих.
— Кого выдали? — удивился он, еще не поворачиваясь ко мне лицом, но прислушиваясь явно к каждому слову.
— Ну, всех тех девушек, что были с даром, я имею в виду изменяющих облик.
— Замуж? — Надтреснуто переспросил он и опалил меня тяжелым взглядом.
— Ну да… Ведь в книгах прямо сказано, что после случая с наследницей горцев, одаренные были выявлены, обследованы и дара лишены. — Пролепетала я, и хотя освещение было скудным, я заметила, как одна за другой брови многоликого медленно полезли на лоб. — Как именно, конечно, умалчивается… — Дао-дво заторможено кивнул, я продолжила пояснять свою точку зрения. — Но с тех пор на игры стали набирать, замужних, рожавших, в крайнем случае, девиц имевших долговременную связь, я сделала вывод, что…
— Ну, ты и сказочница! — фыркнул он негромко. — Их не замуж выдали, а лишили способности к обороту. А что до остального — это просто прихоть императора, пожалел невинных девиц.
— А?! — я несколько оторопела от подобного сообщения. — Как лишали?
— Во время сложного обряда. И совершенно согласен, лучше бы смертьнесущих убивали, как сейчас предписывает закон. Гуманнее. — И взяв меня опять за локоток, повел, рассуждая: — Из меняющего сущность превратиться в дряхлеющего человека долгожителя та еще участь…
— Но-но-но… — Это совсем не вязалось с тем, что я думала! — Тиши сказал, что девочки, еще три девочки, что были им выбраны, лишились дара смерти весьма определенным способом.
— Забеременев, — подвел итог Дао-дво, — но то простые человечки, с привитым дефектным даром, а не с полученным от рождения.
— Дефектным?
— Именно. Ваш дар не совершенен и имеет изъян. Потрать грифон на свою разработку еще пару тройку лет, никто из вас не смог бы избавиться от свойств смертьнесущей определенным способом… — последнее он выделил урчащей интонацией и уже спокойнее добавил: — или найти от них иммунитет.
— Но я еще не нашла!
— Ты так думаешь? — Я настороженно кивнула, а рыжий улыбнулся и, стянув с меня платок, провозгласил: — Зря! — а затем уж совсем без перехода: — Раздевайся мы пришли.
И мы действительно пришли, к озеру, вода которого бурлила точь-в-точь как в одной примечательной заводи. От воспоминаний вздрогнула всем телом и в воду лезть зареклась.
— Опять пираньи? — дернулась отойти от метаморфа, но он не позволил ступить и шага, вернув меня назад и, обняв по-хозяйски, начал выводить круги на моей талии, там где корсет не успел перейти в штаны.
— Это всего лишь водный полигон, то есть зал. Начнем с простого: ты против живого противника — меня, а затем усложним: ты против мертвого. Не трясись, — неправильно понял он мою дрожь и продолжил "рисовать", — мы воспользуемся фантомами Могучего.
— Э-э-это понятно, — произнесла, старательно скрывая довольные переливы голоса. — Но почему в воде?
— Потому что на суше я тебя уже неоднократно проверил. — И без перехода скомандовал: — Снимай штаны, корсет и… — остановив взгляд на моей груди, — ладно рубашку оставь.
Представила, как буду выглядеть, да еще в воде.
— Но я без маечки!
— А я без комплексов и женскую грудь уже видел. — Думала, он сейчас опять заикнется про суповый набор, который этой самой грудью не обременен, но многоликий промолчал.
— Разоблачиться можешь там.
И указав мне на кусты справа, рыжий сам начал раздеваться. Быстро, деловито, уверенно, точь-в-точь как в карете, когда только вез меня в академию. Там он труселями сверкать не стеснялся, да и в академии, когда от лекарского крыла преследовал Бруга и меня, а здесь… Едва его руки коснулись ремня, метаморф глаза на меня скосил:
— Может, хоть отвернешься?
— А я без комплексов. Столько мужских тел пересмотрела в ведической школе, — ответила дерзко, но едва поймала его взгляд, поспешила ретироваться за кусты.
Раздеваться в соответствии с его предложением не стала, грудь скрыла платком, хоть какое-то ощущение облачения.