— Агирбин, да ты свин!
— Заглохни нежить.
— Обь-бязательно, как только выговорюсь! — пообещала кука. Совершила невесть какой круг вдоль магических прутьев и продолжила рассуждать: — Оказываетсь-ся лемуром ты был еще вполне приличным! Всего то девичье белье таскал из раздевалки, в носу ковырь-рялсь-ся и на кухне подворовывал… но сейчас! Что на тебь-бя нашло, а?
— Вр-р-р! — раздалось раздраженное в комнате. И скиф темной тенью быстро сместилась от открытого окна к столу, навис над клеткой. — Лучше бы я тебя прибил!
— Дя-дя-дя! Прибил, усыпил, умертвил… — перечислила Симпатяшка и отмахнулась, совершая новый круг. — Хватит о несбыточном мечтать и мень-ня перебивать.
— А заткнуться не бывает? — вопросил мастер.
— Бывает, но не сейчас.
— Таррах! — скиф взялся за голову. — Что за мелочь болтливая?
— Вообще-то, отнюдь не мелочь, к тому же Симать-тяшка й-я! — представилась она и расправила уши. — И дя, понимаю, неприй-ятно знать, что Гер пнул пару раз пока ты был лемуром… — Агирбин застыл как изваяние, а теневая решила вышесказанное аргументировать: — Но, во-первых, на тот момент ты был не ты, во-вторых, ты этого не помнил, пока й-я не рассказала, в-третьих, хозь-зяин совершил сие исключительно профилактики ради, дабы ты глупостей не натворил.
— Что? Пнул… — переспросил недоуменно скиф. И глаза его потемнели.
— А так ты уже и забыл! Значит, не из-за этого. — Спохватилась кука и продолжила допытываться, сдавая с потрохами все и вся. — Так это ты из-за Намины, дя? Из-за того, что хозь-зяин пару раз на нее наорал, чуть не придушил и грозился отшлепать? — И возмущенно: — Ну, знаешь ли тут мстить не с чего, он только грозилсь-ся!
— Что он сделал? — с рыком в голосе потребовал ответа Найски и кулаком стукнул по столу. Но зря он надеялся услышать все по новой, кука не из пугливых.
— Ах, и это не то. Тогда забудь! — радостно отмахнулась она, подумала секунду другую и взвизгнула: — В таком случае какай-я муха тебь-бя укусила?
— Озарение снизошло, — глухо съехидничал скиф, рухнул в кресло и потянулся к початой бутылке, что стояла на полу, — догадался, как этим шкетам по-быстрому вправить мозги.
— Озарение?! Да они там чуть не умерли! — воскликнула нежить лопоухая, так что Гер за уши схватился, и бутылка треснула в руках мастера, облив того вином с ног до головы.
— А ну иди сюда, — продолжила ругаться Симпатяшка, — й-я тебь-бя сейчас так озарю, й-я тебе сейчас такое устрою! Кровью харкать будешь!
— Сомневаюсь. — Агирбин медленно стер красные капли с лица. — Твой удел сны.
— Кошмаров нашлю! — быстро исправилась злая теневая.
— Нашла чем пугать. Меня. Да после войны. После игр…
— Писатьсь-ся будешь в кровати! — конкретизировала она угрозу, но должного эффекта не добилась.
— Вряд ли, — скиф вскрыл новую бутылку.
— Гадить начнешь на каждом шагу… — и это вино в таре не уцелело, пролилось.
— Опять не то… — Найски мрачно смотрел на нежить, и горлышко второй разбитой бутылки медленно крошилось в его руке.
— Зубами научишься плеватьсь-ся! — ничуть не испугалась лопоухая, выдвигая новую угрозу.
— О, что-то новенькое, — мастер поднялся, — и как ты это сделаешь?
— Как, как… — хмыкнула она и громко: — Хозь-зяин, фас!
Бегу и спотыкаюсь, предательница!
Гер не сдвинулся с места, думая о том, насколько мелкая и вредоносная тварька ему в помошницы досталась.
— Дао-дво? — уточнил скиф недоверчиво. И правильно к чему верить в заявления нежити, если он сам лазутчика не определил.
— Дя, — заявила с гордостью, — абсолютно незаметно подобралсь-ся и вот уже пь-пять минут за дверью сидит. Слушает. — Произнесла выжидательно, но так ничего и не добилась. На мгновенье нахмурилась, попросила: — Ну, хозь-зяи-и-и-ин, не дуйсь-ся. Все что й-я наговорила, было исключительно ради тебь-бя и твоего феерического пойявлений-я. Видишь, даже причину обмана узнала, а ты… трудно, что ли поддержать и набить Найски морду точь-в-точь как Дельгато?
Поганка! Как есть поганка и в разведку ее лучше не брать. Гер вздохнул расстроено и длинно, а затем вполз в помещение, ни одного проклятья не зацепив, чем вызывал у мастера недоумение.
— Трудно, — признался Дао-дво, в одно мгновение оказавшись на столе. — Агирбин уворачиваться будет лучше имперца. — Пара движений хвостом и защитный кокон магических прутьев съехал вниз, открывая нежити проход.
— Й-я его подержу! — теневая выскользнула наружу и, разминая лапки, доверительно прошептала: — Й-я вь-вязать хорошо умею. Правда-правда.
И стеклянная крошка из руки обсуждаемого медленно посыпалась на пол.
— Спасибо. Не стоит. — Герберт перевел взгляд на ошеломленного Найски, произнес выделяя каждое слово: — Дуэль. Завтра после тренировки. Пустошь Мрака.
Многоликий был уверен, этот раунд противостояния остался за ним, как и последнее вовремя произнесенное слово. Вовремя, потому что сам еле держался на лапах и уже подумывал о том, чтобы попросить куку транспортировать его в комнату на кровать, но не успел он сделать и полшага в сторону, как из кресла близ правой стены послышался китовый бас:
— Идея, хорошая, жаль не успеет.
— Ага, — это уже голос Сули раздался с дивана. — И мне жаль.
— А мне нет, — на фоне окна объявилась темная фигура горца, который взмахом руки снял с присутствующих иллюзию и удивился. — Где василиск?
— Все еще тоскует по карзии, он был уверен, что это кастрированный самец, — ответил Найски и просиял, указывая на Дао-дво. — Ну, что я говорил? Силен!
— Ты всего лишь подтвердил мои слова, — возмутилась генерал и запустила в скифа надкушенным яблоком. — Не забирай себе все лавры!
— Почему же все? Только основные. — Он отбил огрызок и тот улетел в окно, чуть не задев некромантку.
— Ах ты желтоглазый зас… — На плечи Сули мягко опустились руки, подошедшего сзади Горрана. И оборвав своего секретаря и даму сердца в одном лице, он произнес примиряюще:
— Вы оба правы. Но мы здесь собрались не ради этого.
А ради чего? — задался мыслью Гер и оглянулся, подмечая довольные улыбки присутствующих и блеск их глаз. — Что к Тарраху происходит? Проверка?
Он посмотрел на куку медленно сворачивающую уши и подтягивающую поближе к себе хвост. Подозрения подтвердились — это была проверка и теневая принимала в ней участие. Гер плюхнулся на стол, подпер чешуйчатую голову лапой, не ожидая уже ничего хорошего.
Надо же попался как дитя!
— Дао-дво, — между тем обратился к нему декан факультета Темных сил. — Ваши результаты превзошли все наши ожидания. И не наши тоже. Поэтому император перенес время игр, а мы в ответ ускорили ваше обучение.
— Перенес?
— Да, — горец кивнул и кука вместе с ним. Поганка! — На следующую ночь.
— Так скоро? — многоликий встрепенулся. — А причина?
— Вы. Ваша команда. Ваши исчезновения.
— Твоя кража маечки! — сердито шепчет теневая.
— И мы решили устроить вам экзамен с полным погружением, — продолжил между тем декан. — Без поддержки и магических устройств, без помощи команды, чтобы ты свои силы оценил, а Намина свои.
Гер тихо скрипнул зубами, а он решил, что это озорная водица перекрыла сигналы тревоги. Ан нет, оказывается все куда прозаичнее.
— Надо сказать, это было впечатляюще! — Сули просияла. — Я давно не видела столько экспрессии, чистой силы и желания жить.
— Да, Кель Граун тоже… До сих пор под впечатлением, — пробасил оборотень, глядя в окно, кашлянул и, поднявшись, предложил: — Заканчивайте с инструктажем, мы их и без того слишком задерживаем.
— Действительно, ему еще допрос придется отсидеть и Намину обезопасить от задержания, — со значением протянул горец и, обойдя диван, приблизился к столу. — Даодво, сейчас вам с командой придется нелегко, но…
Он замешкался, подбирая подходящие слова, и генерал воспользовалась заминкой:
— Делай что хочешь, но чтобы завтра в назначенное время вы все были здесь!
С окончанием ее предупреждения, глаза горца вспыхнули, и Гер провалился в стандартный эвакуационный портал, которыми пользовался декан. Последнее, что многоликий заметил, это резко распахнувшиеся двери под напором имперской стражи, быстро исчезающие Найски и Заволожский и страстно целующиеся на диване Горран и Сули. Из всего выходит: он и Сумерька не единственные, кто разыгрывает страсть на публике, император спустил своих псов и разбирательству быть.
— Паршиво… — было первое, что метаморф младшей ветви рода Дао-дво произнес, оказавшись в своей комнате на полу.
— Дя, — согласилась, упавшая рядом кука. — А все из-за твоей прихоти!
— Давай без обвинений, ты сама меня подставила.
— Й-я тебь-бя уберегла! — завопила она. — Мастера горели идеей проверки с самого начала, спорили, не могла определитьсь-ся: подкинуть ли к вам мутанта иллюзиона, закрыть ли в тайнике, где Червь беднь-няжка просидел или направить на пустошь Мрака при помощи портала… — заявила веско и, заметив, как изменился взгляд многоликого, залепетала: — Из двадцати пунктов вариант с карзией был самый простой, вот й-я Агирбина на него и натолкнула.
— Дя, — согласилась, упавшая рядом кука. — А все из-за твоей прихоти!
— Давай без обвинений, ты сама меня подставила.
— Й-я тебь-бя уберегла! — завопила она. — Мастера горели идеей проверки с самого начала, спорили, не могла определитьсь-ся: подкинуть ли к вам мутанта иллюзиона, закрыть ли в тайнике, где Червь беднь-няжка просидел или направить на пустошь Мрака при помощи портала… — заявила веско и, заметив, как изменился взгляд многоликого, залепетала: — Из двадцати пунктов вариант с карзией был самый простой, вот й-я Агирбина на него и натолкнула.
— Я так и понял.
— Но й-я знать не знала, что это бь-бяка желтоглазай-я мень-ня закроет в клетке! — и горестно: — Прости, что не откликнулась на твой призыв. На все призывы…
— Прощу, — отмахнулся, а уши потом надеру, когда время будет. — Объясни, будь добра, почему игры перенесли.
— Из-за тебь-бя, — заявила тварька и посмотрела с укором. Надо же как быстро позабыла о своей вине, а ведь он не простил, лишь пообещал.
— Да что я такого сделал?! — взорвался метаморф и схватил лопоухую за хвост.
— Маечку конфисковал, — она вырываться не стала, лапы уперла в бока, взвизгнула тонко: — Такай-я любовь, такай-я любовь! Никто не замечал ни Сумерькиных всплесков, ни твоего скорого исцелений-я, воспринимали все как искры леть-тящие от вас. И тут на тебе, — она сморщила нос и уши растопырила гневно, — в красавце взыграл коллекционер женского бельй-я!
— Было дело, любовался, — нашел он подходящее объяснение.
— Обокрал собственную невесту.
— Ты этого видеть не могла, — уверенно заявил Гер. Признаваться… и кому? Этой мелочи? Да не в жизнь.
— Если й-я процесса не видела, это еще не значит, что й-я не заметила пропажу в одном месте и приобретение в другом. — И с воплем: — А вместе со мной и три сотни нежити!
Многоликий поморщился. И вправду в его комнате соглядатаи ограничены не были, значит и коллекцию видели и тайник.
— А-а-а… — протянул он, понимая какую глупость допустил. С трудом перевоплотился в человека и остался сидеть на полу, потирая шею. — Хм! Не подумал… А ты намекни, что так и так, мол фетишист.
— Намекнула! — взвилась лопоухая. — Да чего й-я только не наговорила, бес толку. С недавних пор Аквиус о тебе лучшего мнений-я.
— С чего вдруг? — Брови многоликого медленно поползли вверх.
— Дя просто все. Видишь ли, если ты встречай-ясь с истеричкой Амидд не рехнулсь-ся, значит, с головой дружишь. К тому же ты, хозь-зяин, будущий носитель званий-я тарг.
— Если выживу… — усмехнулся он невесело.
— Выживешь. Й-я помогу.
— Вряд ли… Новые правила игр воспрещают использовать магустройства и прирученную нежить.
— Да как же так?! — теневая заметалась по комнате, хватая себя то за уши, то за дрожащий в гневе хвост и все не могла успокоиться. А Гер уже представлял, через какие пытки пройдет в руках имперцев и мысленно подсчитывал, как долго сможет удержать сознание на плаву. Император не король, его стражи в пол-силы допрашивать не будут.
— … И это после всего, что й-я сделала! — неистовствовала нежить на заднем фоне.
И, Таррах разорви, он пусть и разведчик, но к этим сложностям не готов. Бедро разодрано, на боку порез, вся спина, как один сплошной кровоподтек, а тут еще допрос. И регенерация проходит медленно, еще бы силы уже на пределе.
— Хозь-зяин! — очередной вопль тварьки, вырвал Дао-дво из мрачных размышлений. — И что же получаетсь-ся! Мне нельзь-зя будет ни помочь, ни понаблюдать?!
— Хм, можно. Только, если войдешь в стан соглядатаев, — пошутил он, с трудом поднялся и разогнулся.
— А что… Идея! — неожиданно согласилась Симпатяшка и исчезла. Казалось бы, навсегда, но мелочь вернулась буквально через несколько секунд. Объявилась на плече метаморфа, обняла за шею, зашептала жарко:
— Ты это… не рассиживайсь-ся, Намину из столовой забери.
— Зачем, пусть поест нормально.
— Нормально ей не дадут, — хмыкнула мелочь, — а соблазнить попытаютсь-ся.
— Странно, ничего не чувствую. — Гер потер лицо, моргнул пару раз и посмотрел на куку вопросительно. — Ты уверена?
— Дя. И ничего странного в этом нет, сам же сказал съедать конфетку после еды.
Перед внутренним взглядом многоликого тут же сложилась логическая цепочка.
Уставшая Сумерька, ужин короткий или прерванный, быстро проглоченное успокоительное и как следствие сонная и очень податливая сероглазка в руках соблазнителя.
— Проклятье! — он рванул к двери, позабыв об усталости, ранах, своем внешнем виде и теневой, упавшей на пол.
— Хозь-зяин! Хозь-зяин, стой! — завопила Симпатяшка вдогонку. — Куда ты бежишь… в одних трусель-лях?
Метаморф младшей ветви рода Дао-дво не расслышал, пробежал коридор, перемахнул через перила лестницы и вылетел в окно стальным ястребом, маленьким, но стремительным. Пересек городок смертников и ворвался в полутемную столовую уже человеком. Девчонка была там, смотрела на любезно скалящегося Авура широко открытыми глазами и старалась не зевать.
* * *— У вас есть возможность спасти команду!
Кровопийца подошел неожиданно, грохнул тростью по столу и плюхнулся на соседний стул, предварительно развернув его спинкой.
— Авур?
— Именно.
— Аквиус, — уточнила на всякий случай. Вдруг брат близнец, вернее опухший брат. Я не узнала бордоволосого и с сомнением смотрела на его обычно тонкое, а ныне припухшее лицо. Мертвенно бледная кожа, горячечный румянец на одной щеке, а может и синяк. Волосы… все еще были с ним, но распущенные и слегка поредевшие, они уже не блестели. А вот глаза наоборот сияли, как два сапфира и цвет приобрели ярко синий. Если ранее они были просто холодными, ледяными почти, то теперь по аналогии с человеческими, наверное, "покраснели" в виду лопнувших сосудов.
С любопытством посмотрела на шею и руки королевского советника. Из-за воротничка выглядывал след от плети Амидд, значит, фурия от слов перешла к действиям раньше времени. Строптивая особа, не хуже Олли. А вот с руками вампира творилось нечто невообразимое. Я впервые воочию увидела, как скрюченные пальцы кровопийцы, медленно распрямляются, возвращая себе если не прежнюю, то приличную подвижность.
— Вы практикуете пальцы-веточки? — полюбопытствовала с улыбкой.
— Нет, — он тряхнул кистями и захотел их спрятать. Затем, наверное, понял, что такая поза нашему диалогу способствовать не будет, и положил их на колени, ладонями вверх.
Он даже голос изменил и постарался улыбнуться, высокомерно и так, чтобы не светить опухшей десной. — Кадет Сумеречная, я здесь по другому вопросу.
Бордоволосый берет значительную паузу, я вскидываю бровь и тянусь за конфеткой.
Жаль, поужинать как все нормальные люди мне не удалось, но хоть сладким закушу.
— Я здесь, — отмер он, отслеживающий каждое мое движение и каждый вдох, — чтобы сказать…
— Кто их вам раздавил? — перебила намерено, указав на его пальцы. — Мне ли не видеть, что кости смещены и раздроблены, суставы вывернуты и… кажется, кое-кто заслуженно получил по рукам. — Рядом скрипнули зубами. Не одна я вспомнила, как он их ко мне тянул, и что ему за это пообещали. Улыбнулась, произнеся: — А Гер, как истинный разведчик, слов на ветер не бросает.
— Слушай, ты!.. — прошипел советник короля, подавшись вперед, но угрозы произнести не успел.
— О, вот теперь я полностью уверена: вы тот, кем представились. Успокойтесь, выпейте воды, — указала на нетронутый мной стакан. — Я просто проверяла возникшее подозрение, а то обращаетесь на "вы" да еще с недостаточной долей презрения.
И он сел, сверля взглядом и недобро прищурившись. Сдается мне, мы с мягкими уговорами закончили, переходим к давлению и шантажу.
— Я недооценил твою наглость, Сумеречная, — вампир потянулся за водой, отхлебнул и тихо хмыкнув, добавил: — и бесстрашие перед законом.
К слову, о законе, едва бордоволосый выудил из кармана накрахмаленный платок и промокнул им губы, от тканого изделия пошел такой тошнотворно приторный аромат, что я с трудом усидела на месте. Этот гад пользуется запрещенными в королевстве составами.
— Не нравится запах? — удивился он моей просьбе запихнуть платок если не в карман, то в горло, причем свое.
— Мне многое в вас не нравится, но боюсь вы вряд ли желаете услышать весь перечень.
— Почему же? Я бы с радостью послушал… — спрятав ужас парфюмеров в рукав и подавшись вперед, он хотел сказать не только это, а я уже припечатала:
— Бордоволосая сволочь! Завистливая, мстительная, наглая… — глаза у клыкастого вначале недоверчиво округлились, а затем опять злобно сощурились.
— Достаточно, — прошипел, мрачнея. — Я и позабыл, как ты умеешь бесить.
— Но вы еще главного не узнали, — воспротивилась пламенно и хотела продолжить, как вдруг кровопийца подался вперед и накрыл мои губы ладонью. Я дернулась, а он, дабы не дать мне рта раскрыть, второй рукой придержал за затылок и, понятное дело, коснулся волос.