— Моя спальня?! — Голос Энн сорвался, сердце неожиданно стало выписывать немыслимые кульбиты.
Стивен придет в ее комнату? Мысль была воистину шокирующей. А вдруг их кто-нибудь заметит?
Она шумно задышала, успокаивая нервы. В ее комнате их никто не заметит. Она закроет дверь на задвижку. И они на самом деле останутся вдвоем. Никто не помешает. И у них будет сколько угодно времени, чтобы обсудить ситуацию.
И еще там есть кровать.
Энн ожесточенно затрясла головой. Кого она пытается обмануть? Узнав, что она уже не девственница, Стивен с презрением отвернется от нее и немедленно уйдет.
А вдруг он не уйдет? Может быть, он пожелает — ведь он уже будет знать, что не может лишить ее добродетели, — за неимением таковой завершить то, что они начали в зеленой гостиной, а потом повторили в экипаже?
Пожалуй, она сама попросит его это сделать. После того как она раскроет свой секрет, терять ей будет уже нечего. Ей нестерпимо хочется знать, что представляет собой акт любви в постели с добрым и внимательным мужчиной. И она тоже сможет дать ему облегчение.
— Если ты не возражаешь, конечно. Извини, но я не смог придумать ничего лучшего.
— Н-нет, не возражаю, — прошептала Энн. — Но как сделать, чтобы никто об этом не знал?
— Насколько мне известно, вы сегодня вечером собираетесь на бал к Палмерсонам?
— Да. — Неожиданно Энн посетила кошмарная мысль. — Твои родители будут там?
— Возможно, — улыбнулся Стивен. — Но тебя там не будет.
— Почему?
— Ты заболеешь. Выбирай любую болезнь, которая тебе нравится, но только не заразную. Скажи кузине и Эви, что у тебя болит голова или расстроилось пищеварение. В общем, придумай любой недуг, который пройдет к утру.
Опять ложь — хотя это, по сути, ложью не будет. У нее действительно раскалывалась от боли голова, и бурлило в животе.
— А что, если они решат остаться дома и составить мне компанию?
— Заверь их, что тебе будет лучше одной. Ты сможешь лечь в постель и как следует отдохнуть.
В постель… По телу Энн пробежала дрожь.
— Хорошо.
— Договорились. Где твоя комната?
— В задней части дома в северном углу. Я не буду задергивать шторы, и ты увидишь свет.
— Превосходно. А перед твоим окном растет дерево или, по крайней мере, какое-нибудь крепкое вьющееся растение?
— Что? — Неужели Стивен намерен попутно заняться ботаникой?
На его физиономии отчетливо проступило раздражение.
— Я же должен как-то добраться до твоей комнаты? Конечно, можно подняться по лестнице для слуг, но это более рискованно. Вдруг я наткнусь на горничную или на лакея.
— Да, там есть дерево, которое давно пора обрезать.
— Вот и отлично. — Стивен нахмурился: — Скажем, в девять часов мальчики уже будут спать?
Энн кивнула:
— Они спят очень крепко, к тому же детская расположена на третьем этаже и в другом крыле дома.
— Значит, так и решим. Когда я приду, чтобы сопровождать твою сестру и кузину на бал, Ник будет со мной. Потом я под каким-нибудь предлогом извинюсь и уеду, а Нику поручу позаботиться об их благополучном возвращении домой. — Стивен сделал паузу, ожидая ответной реплики.
Энн молча кивнула. Что тут было говорить?
— Я не знаю, когда именно смогу уйти с бала. Надеюсь, что не позднее десяти часов, но все зависит от обстоятельств. Не хочу вызывать подозрения.
Боже правый! Если кто-то заподозрит, что он посещает ее спальню…
— Не надо! — в панике зашептала Энн. — Хватит сплетен.
— Так что прислушивайся. Я брошу в окно несколько камушков.
— Да. Я буду ждать. — Может быть, ей даже удастся услышать его сигнал, если только сердце не будет стучать так громко.
— Ну, договорились. — Стивен встал и помог подняться Энн. Его рука была такой теплой, уверенной и сильной. Пока они возвращались в Крейн-Хаус, он, похоже, не чувствовал никакого смущения. — Начинай притворяться больной прямо сейчас, — сказал Стивен, остановившись у дверей.
Энн опять кивнула — ну чем не китайский болванчик? Притвориться больной ей будет совсем не сложно. Она чувствовала себя совершенно разбитой.
Глава 17
— Ты здесь один? Без невесты?
Стивен обернулся и увидел Марию. Она явно его искала — он удалился в самый дальний уголок бального зала Палмерсонов и был скрыт от посторонних глаз росшими в кадках пальмами. Все остальные уже поняли, что он не расположен веселиться, и оставили его в покое. Почему Мария не поступит так же?
Ни одно объяснение на ум не приходило.
— К сожалению, да. Леди Энн почувствовала себя неважно и осталась дома.
— Мне очень жаль. — Ее тон и выражение лица противоречили словам.
Стивен нахмурился. Как он мог не замечать мелочной злобы этой женщины? А ведь всегда считал себя проницательным.
Очевидно, нет, раз он иногда позволял себе думать не мозгами.
— Не хмурься. — Мария устремила на бывшего возлюбленного кокетливый взгляд из-под густых ресниц. — Потанцуй со мной. — Она понизила голос до шепота. — Или поведи на прогулку в сад. — Искусительница опустила глаза на его пах. — Поверь, я сумею поднять… твое настроение.
По непонятной причине Стивену захотелось, как испуганной девственнице, прикрыться руками.
— Нет, спасибо. Мне нравится здесь.
Мария тихо засмеялась:
— О, со мной ты можешь не притворяться, Стивен!
— Притворяться? — Что еще задумала эта подлая женщина?
— Ну конечно! Я же знаю, что ты вовсе не хочешь жениться на этой девице, а сделал предложение только из-за скандала. — Она покачала головой: — Ты проявляешь совершенно неуместное рыцарство.
Стивена охватила ярость. С трудом сдерживаясь, он пробормотал:
— Ты ошибаешься. Я очень хочу жениться на леди Энн.
Мария неприятно рассмеялась:
— Ты ошибаешься, если думаешь, что эта маленькая шлюшка согреет твою постель. Брентвуд говорит, что она холодна как лед. — На ее физиономии появилась отвратительная гримаса — смесь ненависти, презрения и насмешки. — Он утверждает, что трахать ее — все равно, что мраморную статую.
Стивен считал, что был в ярости минуту назад? О, как сильно он ошибался! Теперь ярость клокотала в нем, бурлила в крови, разливаясь по всему телу. Хорошо, если от нее не вспыхнут пальмы.
— Ты не станешь повторять эту ложь.
— Это не ложь. — Мария подбоченилась. — Ты считаешь, что твоя невеста — девственница? Тогда тебя ждет разочарование. А она более искусная актриса, чем я считала.
Пропади все пропадом! Мария не лжет. Стивен всегда умел, общаясь с множеством людей, отличать ложь от правды. За многие годы он довел это умение до совершенства.
Энн хотела поведать ему свой секрет. Этот?
Мария сочувственно вздохнула:
— Хотя, может быть, она уже чему-нибудь научилась? Брентвуд переспал с ней много лет назад. Кто знает, сколько мужчин потом задирали ей юбки? Уверена, что немало.
Стивен не собирался говорить Нику, что не здоров, но теперь ничего иного не оставалось. И не важно, что общество станет судачить об одновременной болезни его и леди Энн. Он не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так плохо.
Мария придвинулась ближе:
— И не надейся, что сможешь вернуться в мою постель. Мое сегодняшнее предложение продиктовано исключительно жалостью. К тому времени как ты поймешь свою ошибку, я стану следующей маркизой Брентвуд.
Это было не слишком хорошо с его стороны, но остановиться Стивен не мог. Он решил отплатить за неприятную правду той же монетой.
— Как мило! И ты его настолько сильно любишь, что разделишь с ним нищету?
— Что? — От неожиданности Мария не успела достаточно быстро скрыть тревогу, которая отразилась везде — в голосе, в глазах, в позе. — А, я понимаю. Теперь ты хочешь отплатить мне ложью за правду.
— Я не лгу.
— Лжешь! — Она улыбалась, но глаза оставались злыми и тревожными. — Брентвуд — маркиз.
— Мария, ты же давно вращаешься в обществе и должна знать, что титул не гарантирует богатства. Разве мало маркизов оказывались в затруднительном материальном положении?
Ее совершенный лоб перерезала единственная морщинка.
— Все равно ты лжешь. Если бы у Брентвуда были финансовые трудности, я бы услышала об этом. А так все молчат.
— Пока молчат, — мрачно усмехнулся Стивен. — Но скоро это изменится.
— Почему?
— Потому что отныне все его долги принадлежат мне. — Стивен ехидно усмехнулся. — Не знаю, как ему удавалось до сих пор справляться со своими кредиторами, но со мной его уловки определенно не сработают. Не склонен, знаешь ли, проявлять благородство с такими людьми, как Брентвуд. Ну а теперь, если ты извинишь меня, я откланяюсь. Это сборище кажется мне смертельно скучным.
Стивену даже не пришлось просить Марию уйти с дороги. Должно быть, его вид был настолько угрожающим, что она попятилась назад, едва не свалив кадку с пальмой. Стивен отыскал Ника, сказал, что плохо себя чувствует, и почти бегом покинул зал. Он надеялся, что не привлек внимание слишком многих гостей, но по большому счету ему было все равно.
Стивену даже не пришлось просить Марию уйти с дороги. Должно быть, его вид был настолько угрожающим, что она попятилась назад, едва не свалив кадку с пальмой. Стивен отыскал Ника, сказал, что плохо себя чувствует, и почти бегом покинул зал. Он надеялся, что не привлек внимание слишком многих гостей, но по большому счету ему было все равно.
Неужели Мария сказала правду об Энн? Не может быть. Но с другой стороны, невеста сама обещала ему раскрыть секрет, который помешает ему на ней жениться.
Как же ему хотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь сломать!
Лакей у входа в зал, вероятно, посчитал себя возможной мишенью. Потому что он подал Стивену шляпу и моментально ретировался с максимально возможной скоростью. Проклятие! От него уже лакеи шарахаются. Чтобы немного успокоиться, Стивен решил пройтись пешком. До Крейн-Хауса недалеко.
— Сэр! — Черт! Его заметил кучер. — Вы уходите? Подать экипаж?
— Нет, Алберт. Все остаются здесь. Ник скажет, когда они соберутся уезжать.
— Но, сэр…
— Я предпочитаю прогуляться.
Алберт был исполнен сомнений.
— Надеюсь таким образом прочистить мозги, — добавил Стивен. «И успокоить нервы».
— Но ведь на улицах небезопасно, сэр. Позвольте, я отвезу вас домой. У меня хватит времени, чтобы вернуться за остальными.
— Нет, спасибо. Мне нечего опасаться. Приходилось бывать в намного более опасных местах, чем Лондон. — Ах, если бы только на него напал какой-нибудь разбойник! Он бы с удовольствием размазал его по стенке. — Да, и скажи Нику, что я не знаю, когда буду дома. Пусть не волнуется.
— Но… — Алберт явно боролся со своими опасениями и, в конце концов, с трудом, но победил их. — Я все понял, сэр.
Стивен кивнул и зашагал вдоль по улице. Последнее, чего он хотел, — это оказаться запертым в тесном экипаже. Да и Алберту не следовало знать, что он идет в Крейн-Хаус. Алберт — человек сдержанный, но все же не настолько.
Пропустив быстро едущий экипаж, Стивен перешел на другую сторону улицы.
Энн и Брентвуд. От этой мысли в животе все переворачивалось.
Он посторонился, чтобы дать пройти паре пьяных денди, во весь голос распевавших вульгарную песенку.
Неужели Энн все это время обманывала его?
Завернув за угол, Стивен пересек еще одну улицу.
Нет, этого не может быть. У него слишком разыгралось воображение. Вероятнее всего, крупица истины в том, что сказала Мария, есть, но только крупица. Он почти никогда не ошибался в оценке людей.
Энн не была блудницей. Очевидно, у нее что-то было с Брентвудом, причем крайне неприятное, иначе она так не реагировала бы на него. Брентвуд мог изнасиловать ее.
Нет, он больше не будет размышлять на эту тему й строить предположения. Следует помнить, кто рассказал ему все это. Мария может быть ядовитой, как кобра.
Стивен решил подождать. Энн все расскажет. Ему только необходимо проявить терпение и спокойно выслушать ее. Обвинения и грубые слова не способствуют доверительным отношениям.
Впереди показался Крейн-Хаус. Стивен был доволен, что решил пройтись пешком. Он все еще окончательно не успокоился, но, по крайней мере, уже не был так зол.
Черт побери, да он счастлив! Мысль о том, что он через несколько минут увидит Энн, заставила сердце учащенно забиться, а другой орган — увеличиться в размерах.
Он огляделся по сторонам. К счастью, площадь была пуста. Стивен видел леди Данли на балу, поэтому не волновался, что она подглядывает из окна. Он подобрал несколько маленьких камушков и подошел к окну Энн.
Энн вышагивала взад-вперед перед камином. Она слишком нервничала, чтобы почитать или даже просто спокойно посидеть. Взглянув на часы, она убедилась, что, после того как смотрела на них в прошлый раз, прошло пять минут.
Клоринда и Эви безоговорочно поверили ей, когда она заявила, что больна. Неудивительно. Должно быть, она выглядела — краше в гроб кладут. Чем больше она думала о встрече на балу у Палмерсонов с родителями Стивена или с Брентвудом, тем хуже ей становилось. Ее сильно тошнило. Еще немного — и содержимое желудка окажется на полу.
Эви сразу предложила остаться дома с сестрой, но Энн сумела убедить ее, что компания ей не нужна. Понятно, что на решение Эви все же ехать на бал повлияло присутствие на нем мистера Николаса Паркер-Рота.
Но прежде чем Эви и Клоринда уехали, они настояли, чтобы Энн переоделась в ночную рубашку и легла в постель. Энн откинула распущенные волосы за спину. Это же скандал! Принимать мужчину в таком виде. Хотя теперь уже, наверное, разницы никакой.
Она грустно усмехнулась. Непонятно, почему она так разволновалась. Все равно ее репутация давно погибла. И произошло это много лет назад.
Она посмотрела на часы. Уже почти одиннадцать. Стивен, наверное, не придет. Надо попробовать немного поспать.
Энн откинула покрывало, легла в постель и закрыла глаза. И перед ее мысленным взором немедленно возникла уродливая физиономия Брентвуда.
Глаза сами собой раскрылись, и она хмуро уставилась на полог кровати. Проклятие! Стивен должен прийти. Она не будет знать покоя, пока не расскажет ему все. Сегодня Брентвуд едва не выдал ее. В следующий раз он может и не сдержаться. А если Стивен все узнает от кого-нибудь другого… Она не сможет пережить его презрения.
Ее определенно сейчас стошнит. Надо, пожалуй, достать ночной горшок из-под…
Дзинь!
Энн замерла.
Дзинь! Дзинь!
Вот оно! Это же камушки. Стивен идет!
На мгновение ей захотелось сделать вид, что она спит и не слышит. Но, вспомнив о леди Данли, Энн вылетела из кровати, как пробка из бутылки.
Она распахнула окно и едва увернулась от очередного камушка.
— Извини, — донесся снизу голос Стивена.
— Тише! — Энн высунулась из окна и посмотрела вниз. Стивен спокойно стоял в полосе лунного света. — Поднимайся, пока тебя не заметили.
— Не волнуйся. Леди Данли на балу у Палмерсонов.
Это хорошо. Но леди Данли — не единственный человек в Лондоне с острым зрением и длинным языком. К тому же кто-нибудь из слуг может решить, что он грабитель, и напасть на него. В общем, бояться следовало не только сплетен.
— Поспеши, пожалуйста.
Стивен ухмыльнулся:
— Не терпится меня увидеть?
Похоже, этот человек лишился разума.
— Прекрати болтать и забирайся.
Стивен поклонился.
— Желание дамы — для меня закон. — Он сбросил фрак, жилет и туфли и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветку дерева. Подтянувшись, он забрался на нее, потом ухватился за следующую.
Энн высунулась из окна еще дальше. Ей хотелось убедиться, что рядом никого нет. Все было спокойно. Но… земля так далеко. А вдруг Стивен упадет?
Она представила его лежащим с переломанными костями на траве.
— Осторожнее!
— Не беспокойся. Мне нередко приходилось забираться на деревья.
— Это было в детстве. — Стивен, конечно, в прекрасной форме, но ведь ему уже тридцать.
— Нет. В последнее время тоже.
— В Лондоне? — Он что, дурой ее считает?
— Разумеется, нет. — Он уже был на уровне окна. — Во время экспедиций довольно часто приходится забираться на деревья. — Стивен снова ухмыльнулся. Все же он ужасно легкомысленный! — Когда тебя преследуют дикие животные, обозленные туземцы или конкуренты, на дереве можно спастись.
Энн вытаращила глаза:
— Я и не знала, что экспедиции за растениями могут быть опасными.
Стивен пожал плечами.
— Всякое бывает. — Он взялся за ветку над головой и с откровенной усмешкой взглянул на невесту: — Ты хочешь, чтобы я вошел или всю ночь просидел на ветке?
Да что это с ним?
— Конечно, входи. Не понимаю, почему ты еще там.
— Потому что ты стоишь в окне, и я не хочу сбить тебя с ног. Но если ты отойдешь в сторону, я войду.
Энн отпрыгнула в сторону, и Стивен перемахнул через подоконник, сразу плотно закрыл окно и задернул шторы.
М-м-м… Какие у него широкие плечи, узкая талия и бедра! А ягодицы… Интересно, увидит ли она их когда-нибудь обнаженными?
Его грудь и руки тоже были красивыми — и приятными на ощупь. Это она хорошо запомнила. А что, если он сбросит всю свою одежду и предстанет перед ней, в чем мать родила? Энн облизнула внезапно пересохшие губы. Ей стало жарко.
Вздрогнув, она честно попыталась отбросить фривольные мысли. Ей следовало думать о предстоящем тяжелом разговоре, а вовсе не о весьма привлекательной заднице мистера Паркер-Рота.
Она расскажет ему свой секрет. Услышав ее исповедь, Стивен распахнет окно и убежит.
Он напряженно всматривался в ее лицо.
— Что с тобой? Тебе жарко?
— Да, я… мне… — Черт возьми, действительно было очень жарко, но вовсе не в комнате. Надо было немедленно поговорить о чем-нибудь нейтральном. — Когда твоя следующая экспедиция?
Стивен скрестил руки на груди и прислонился к стене.