– И зачем нам так говорить?
– Перестань! Ты что, хочешь обратно в дурдом?
Лидия невольно вздрогнула.
– И я не хочу. Ты слышала, что он сказал? Убил сумасшедший. Нас всех опять будут мучить. Узнают, кто мы такие, и начнется! Опять таблетки, уколы… Попробуй потом докажи, что ты нормальная. Надо молчать, понимаешь? Круговая порука.
– Собаке собачья смерть, – пробормотала Лидия. – Что предначертано, то свершилось.
– Да знаю я! – с досадой сказала Машенька. – Но умоляю тебя: молчи, слышишь? И меня не выдавай. И еще… Мы не должны допустить, чтобы он повлиял на Леву. Лева, он ведь как ребенок, – пожаловалась Машенька. – Нам не нужен чужой среди своих. Лева все только запутает. И тогда нам с тобой не удастся выкрутиться. Я не хочу менять свою жизнь, и твою не хочу. Потому что у меня никого нет, кроме тебя. Лева не в счет, он… Он плохой. Я знаю, что он меня обманывает. Не бросай меня, слышишь? – Лидия кивнула. – Мы должны сделать вид, что ничего не знаем. И его не знаем.
– А ты не так глупа, – удивленно сказала Лидия. – Ты мне, похоже, что-то недоговариваешь. Ты вспомнила, где его видела?
– В больнице, – уверенно сказала Машенька. – Где же еще?
– Хорошо, я сделаю так, как ты скажешь. Раз тебе это нужно.
– Да! Нужно! Лидочка, милая, очень нужно, пойми! Иначе я останусь одна против всех! Совсем одна! Ну, подыграй мне, пожалуйста? Что тебе стоит? – Лидия еще раз кивнула. – Что бы ни случилось, не сдавайся. Стой на своем. Я помогу тебе, а ты помоги мне. Надо свалить все на кого-то, понимаешь? А мы прикинемся дурочками. Мол, знать ничего не знаем. Спали как убитые. Ой! – Машенька испуганно закрыла ладошкой рот. – Что я сказала? Мне нехорошо, все время путаюсь. А надо держаться. Посмотри на меня? Ты ничего не замечаешь?
– Футболка в засохших пятнах крови.
– Да я не о том! Посмотри на мое лицо. С ним все в порядке? – Машенька потрогала лоб, щеки, нос. – Мне кажется, что со вчерашнего дня во мне что-то изменилось. Будто я подурнела и постарела.
– Мы с тобой потом об этом поговорим, – отрывисто сказала Лидия. – Времени нет. Сейчас нам надо одеться и идти к ним. Лева не должен долго находиться с НИМ наедине. Здесь я с тобой согласна.
– Что бы ни случилось, помни: мы заодно, – торопливо сказала Машенька и ушла в маленькую комнату, где была ее одежда.
Лидия посмотрела в угол, где притаилась потемневшая от времени икона, хотела было перекреститься, но рука сама собой опустилась.
– Виновата, Господи, – прошептала она. – Но разве на то была не Твоя воля? Теперь ничего уж не поделаешь. Надо жить дальше.
И она торопливо стала одеваться.
Жертвоприношение
Когда женщины, одевшись потеплее, вышли в холодные сени, картина им представилась следующая. На домотканом полосатом половичке у дряхлого, в сеточке мелких и крупных трещин, а потому давно уже высланного из теплой избы платяного шкафа богатырским сном спал Микоша. Он издавал такие трели, что стены дрожали, и то причмокивал, то присвистывал, то всхрапывал, как норовистая лошадь под пришпорившим ее седоком. От Микоши за версту разило перегаром. Из-под телогрейки, которой он укрылся, торчали тощие ноги в огромных белых валенках.
Лева блевал в помойное ведро, стоявшее у двери на двор.
– Не ходи, не смотри, – хрипло сказал он, когда в сенях появилась Машенька, и опять склонился над ведром.
– Фу! – сморщила носик та. – Ну и запах!
Тычковского видно не было, похоже, он находился в чулане, где и произошло убийство.
– Всю водку выжрал, – покачала головой Лидия, глядя на храпящего Микошу. – Всю, какая была в доме. Две бутылки купила. И почти все ему досталось. Знала ведь, что найдет. И как в него столько влезло!
– Пойдем посмотрим? – Машенька глазами указала на открытую дверь чулана.
Лева замычал. Видимо, хотел сказать: не ходи. Боец космического спецназа выглядел не лучшим образом, столкнувшись с жестокой реальностью. Сейчас, когда наступил день, да еще и свет повсюду включили, было видно все. Мельчайшие подробности. А они были чудовищны. Как метко сказал Тычковский, мозги по стенке. И Лева этого не выдержал. В нем словно что-то сломалось. Его шатало от слабости, лицо было зеленого цвета, будто он и впрямь затесался в ряды инопланетян.
Машенька смотрела на него с сочувствием, а Лидия в это время изучала дверь в пыльный чулан. Там было на что посмотреть.
Железные кольца, на которых висел тяжелый амбарный замок, были выдраны с мясом. Человек, который снес их, обладал недюжинной силой и орудовал не иначе как топором. На косяке и на двери имелись характерные зазубрины.
Сам топор валялся здесь же в сенях, у самой двери. Он весь был в крови. И древко, и топорище. На древке ясно были видны следы, оставленные испачканной в крови рукой. Они же в изобилии имелись на двери, будто кто-то все той же окровавленной рукой проверял ее на прочность. Четкий отпечаток пальца красовался на изрубленном косяке, как раз на одной из зазубрин. Видимо, убийца, не имея ключа от замка, взломал дверь и, ворвавшись к Кибе, бросился на него с топором.
– Это надо же, – покачала головой Лидия и, сунув руку в карман юбки, достала оттуда ключ. – Ключ-то вот он. Да толку теперь с него?
– Его зарубили? – прошептала Машенька, нагнувшись.
– Положи! – закричала Лидия, увидев, как она взялась за топор.
– Что случилось? – выглянул из чулана Тычковский. – Те-те-те… Умно. Девушка при свидетелях подняла с пола топор. Якобы по наивности. Вот, мол, откуда на орудии убийства мои отпечатки пальцев, скажет она потом следователю.
Машенька вздрогнула и уронила топор. Раздался грохот, услышав который Лева испуганно поднял голову от ведра. А Микоша даже не пошевелился.
– Вы, должно быть, считаете себя самым умным, – звенящим голосом сказала Машенька Тычковскому. Она все время путалась, обращаясь к нему то на «ты», то на «вы».
– Так оно и есть, – кивнул тот. – Вы можете провести кого угодно, только не меня.
– Прямо профессор, – презрительно сказала Лидия. – Что там? – кивнула она на открытую дверь чулана.
– Заходите, – посторонился Тычковский. Сам он остался снаружи: в чулане было очень уж тесно.
– Я и не думала, что в одном человеке может быть столько крови, – прошептала Лидия, входя в тесную захламленную каморку. Чего здесь только не было! Велосипедные колеса, насос, рубанок, ящик гвоздей, пыльные стеклянные банки, поношенные вещи… А этой ночью появилось нечто новое: труп.
Даже при тусклом свете отвратительные подробности кровавого ночного пиршества вызывали дурноту. Дмитрия Кибу, как он сам вчера назвался, зарубили топором. Убийца нанес ему с десяток или даже больше беспорядочных ударов, со всей силой, на которую только был способен. Все стены были в брызгах и потеках крови, на полу растекалась огромная ее лужа, в ней лежало изрубленное тело. Похоже, топором били и после того, как жертва уже упала. Здесь орудовал сумасшедший, не иначе, человек, одержимый ненавистью, или просто бешеный! Это было видно сразу. Удары наносились как попало. В голову, по животу, по рукам, по ногам, в шею… Кровь успела засохнуть и почернеть, и запах ее был уже не таким острым. Но все равно это был запах смерти, запах ужаса.
Тело лежало у самой двери, Лидия чуть было о него не споткнулась.
– Умер, – с ненавистью сказала она. – Сдох.
– Вы так не любите докторов? – спросил снаружи Тычковский.
– Ненавижу! – с чувством сказала Лидия, глядя на мертвеца.
– Что там? – пискнула Машенька, тоже подходя к двери и заглядывая в чулан. – Ой!
– Ведро принести? – спросил Тычковский. – Поблюешь.
– Иди ты…
– Странно: парень блюет, а девушка нет. А говорят, что женщины более впечатлительны. Да они не только живучие, как кошки, у них и нервы гораздо крепче, чем у мужиков.
– Я в порядке, – хрипло сказал Лева, вытирая рот грязным носовым платком. – А где Кит? – спросил он, обводя пространство вокруг себя мутным взглядом.
– Нет ружья, нет хозяина, – задумчиво сказал Тычковский. – Нет лыж. Или есть?
– Да вот же они, лыжи, – кивнул Лева в пыльный угол. – А зачем здесь лыжи?
– Затем, что снег. Молодец, увидел, – похвалил его Тычковский. – И что нам это дает?
– Подвинься, – сказала ему Лидия, выходя из чулана. – Дай мне пройти.
– Ну и нервы! – восхитился Тычковский. – Что делать собираешься, хозяйка?
– Мужа искать, – коротко ответила та.
– И в самом деле, странная история, – вздохнула Машенька. – У нас один труп, одна пропажа и один живой труп, – кивнула она на Микошу. – И что нам делать?
– Если Коля ушел в ночь с ружьем, у него были на то причины, – веско сказала Лидия.
– Сбежал? – предположила Машенька. – Но… Зачем?
– А кто, по-твоему, снес топором полкосяка? – усмехнулся Тычковский. – Уж конечно, не доктор, сидя в чулане.
– А как ты сам освободился? – спохватилась Лидия.
Тычковский, усмехаясь, молчал. Тогда она направилась к двери в горницу и, потрогав ее, сказала:
– А как ты сам освободился? – спохватилась Лидия.
Тычковский, усмехаясь, молчал. Тогда она направилась к двери в горницу и, потрогав ее, сказала:
– Странно, все цело. И снаружи и изнутри.
– Ух ты! Офигеть! Ты что, тоже чемпион? – восторженно спросил у Тычковского Лева. – Как тебе удалось выйти?
– Пусть это останется моим маленьким секретом.
– Ясно одно: Кита в доме нет, – напряженно сказала Лидия. – Значит, его надо найти! А с этим мы потом разберемся, – кивнула она на чулан.
И решительно направилась к выходу.
– Эй! А с ними что будем делать? – остановил ее Лева.
– С кем? – обернулась Лидия.
– С этим алкашом, – кивнул Лева на храпящего Микошу. – И с этим, – с уважением посмотрел он на Тычковского. – Запереть-то его нельзя. Он знает секретный код: как проходить сквозь стены. Я тоже его знаю, – похвастался Лева. – Может, вступим в союз с зомби, тетя Лида? Сколько у тебя жизней, зомби? И вообще: ты кто? Зомби-босс? Или круче?
– Лева опять спятил, – в ужасе прошептала Машенька. – Опоздали.
– Парень, я самый главный, – хлопнул Леву по плечу Тычковский. – Босс, который знает все секретные коды. Верховный жрец.
– Верховных жрецов не бывает, – заупрямился Лева.
– А как тогда называется твое начальство?
– То, которое направило меня на Марс?
– Оно.
– Эта информация засекречена, – важно ответил Лева. – Я не должен знать, кто отдает мне приказы.
– Лева, перестань! – взмолилась Машенька. – Я тебя прошу!
– Идем, парень, – позвал Леву Тычковский. – Теперь ты знаешь, что приказы отдаю я. Ставлю перед тобой следующую задачу. У нас потери. Надо найти бойца. Он ушел сражаться с зомби и не вернулся.
– Понял, – с готовностью отозвался Лева. – Оружие брать?
– Как хочешь.
Лева поднял с пола окровавленный топор и взял его наперевес.
– Я готов к выполнению боевого задания, босс!
– Это конец, – прошептала Машенька. – Его теперь ни за что в чувство не привести! Левушка, положи топор, пожалуйста.
– Я подчиняюсь только приказам с Земли, – важно ответил тот. – А ты всего лишь заложница.
– Вот кого не мешало бы посадить под замок, – усмехнулся Тычковский. – Марсианина. А то он таких дров наломает. Боец, положи на место топор. Там, снаружи, ты найдешь другое оружие.
– Есть!
Лева бросил топор. Вновь раздался грохот, но Микоша и на этот раз не пошевелился.
– Спит как убитый, – прошептала Машенька. – Ой? Что я сказала? Опять! Мамочки мои… – Она в ужасе взялась руками за щеки. – Что же теперь будет?
– Надо найти Колю, – в голосе Лидии была решимость. – Идемте.
Все потянулись к двери на улицу. Машенька старалась держаться подальше от Тычковского, Лева, напротив, поближе к нему. Лидия шла первой. Она же открыла входную дверь. То есть попыталась открыть.
– Не поддается, – прохрипела она, изо всех сил толкая створку.
– А ну дай, – отодвинул ее широким плечом Тычковский.
Он с силой нажал на дверь, и между ней и косяком появился зазор.
– Ух ты! – с восторгом сказал Лева, глянув из-за его плеча на улицу. – Сколько песка!
– Какого песка, Левушка? – простонала Машенька. – Это снег!
– Это песок, – возразил Лева. – Мы на Марсе.
– На крыльце стоит лопата, – вспомнила Лидия. – Выходите по одному. Надо расчистить ступеньки. Толкайте дверь! Она должна поддаться! Ну же? Помогите мне!
И Лидия навалилась плечом на дверь. Неожиданно для всех хозяйка дома оказалась очень сильной. Дверь поддалась. Остальные тоже опомнились и кинулись ей помогать.
Первым на крыльцо вышел Тычковский, он же взялся за лопату. На расчищенные верхние ступеньки смогла выйти и Лидия.
– Коля! Николай! – отчаянно закричала она, едва очутившись на улице. – Где ты, Коля?!
Ей никто не ответил. Она спустилась с крыльца и, едва сделав первый шаг, ухнула по пояс в снег.
– Он не мог здесь пройти, – со стоном сказала она. – Куда же он делся, а?
На крыльцо робко вышла Машенька, следом за ней Лева.
– На, – сунул ему лопату Тычковский. – Вот твое новое оружие. Греби, боец. – И тоже провалился по пояс в сугроб рядом с Лидией.
Лева неуверенно зачерпнул лопатой снег и отшвырнул его в сторону так, что весь он попал на Машеньку.
– Лева! – закричала она. – Что ты делаешь?!
– Выполняю боевое задание, – важно ответил тот и вновь зачерпнул снег.
Машенька поспешно спустилась вниз, на последнюю ступеньку.
– Идиот, куда ты его бросаешь? – накинулась на Леву Лидия, когда очередная порция снега запорошила ее с ног до головы.
– А куда надо?
– Под ж… себе! – выругалась Лидия.
– Я слышал, вас на деревне Монашкой кличут, – насмешливо сказал Тычковский. – Это вас в церкви научили так ругаться? Тогда и я, пожалуй, окрещусь. Мне такая религия нравится.
– Ах, ты еще и нехристь, так твою растак! – отматерила его Лидия. – Чего стоите как истуканы?! Человек пропал! Искать надо!
И, глубоко проваливаясь в снег, сделала несколько шагов, после чего, запыхавшись, остановилась.
– И в самом деле, куда он мог подеваться? – пробормотала Машенька, переминаясь с ноги на ногу и постукивая каблучком о каблучок. Она была в модных сапожках, конечно, очень красивых, они подчеркивали стройность Машенькиных ножек, но почти не грели. Поэтому она так и стояла на нижней ступеньке крыльца, не решаясь спуститься в сугроб. – Хотя вечером снега было гораздо меньше, а Кит, он такой… такой… – она запнулась.
– Вы, девушка, хотите сказать, что ему удалось пройти гораздо дальше нас с вами? – насмешливо посмотрел на нее Тычковский. – Вполне может быть. Я полагаю, он даже вышел на шоссе. Но вот дальше…
– Здесь было две лопаты. На крыльце, – прошептала Лидия. – А теперь одна.
– Ключи, – сказал вдруг Лева, хлопнув себя по карману. – Ключей нет.
– Какие ключи? – вздрогнула Машенька.
– Моя тачка! Ее увели! Здесь полно врагов!
– Ты хотел сказать, марсоход? – поправил его Тычковский. – Хозяйка, глянь, на месте ли марсоход? А лучше вы, девушка. У вас глаза острые. Гляньте, есть ли там, на шоссе, транспортное средство нашего марсианина? Моим-то глазам вы не доверяете, как и мне.
Машенька, вытянув шею, стала вглядываться в даль, Лидия тоже, приставив ладонь к глазам щитком.
– Вроде стоит, – сказала она.
– Да, машина на месте, – подтвердила Машенька.
– Значит, он взял ключи от машины, – закусила губу Лидия. – Так вот что звякнуло, когда я…
– Когда ты что?.. – тут же поймал ее за язык Тычковский.
– Ничего. Куда же он собрался ехать?
– Я думаю, дело было так, – вздохнул Тычковский. – Пока я решал вопрос, как выйти из-под замка, или, как говорит наш марсианин, искал секретный код прохождения сквозь стены, хозяин, или Кит, как вы его называете, времени даром не терял. По каким-то причинам ему надо было к Кибе. И он пошел. Что между ними случилось, я не знаю, но итог этого разговора – сломанная дверь и труп в чулане. Который теперь все пытаются списать на меня.
– Коля не мог этого сделать! – отчаянно крикнула Лидия.
– А почему же он тогда сбежал?! – заорал в ответ Тычковский.
Он впервые вышел из себя. Лидия повернулась к нему, взгляд у нее был бешеный, он тоже дышал тяжело, на скулах появились желваки. Какое-то время они не моргая смотрели друг на друга и, если бы не глубокий снег, вполне могли бы сцепиться. Но обстановка к этому не располагала, и Тычковский, еле сдерживаясь, сказал:
– Мог, не мог, это все эмоции. А сделал или нет, скажет он сам. Он не мог уйти далеко. В лучшем случае, до машины. Потом у него кончились силы, он залез в нее и уснул.
– Коля! – закричала Лидия, сложив ладони рупором и приставив их ко рту. – Николай! Где ты, Коля?!
– Мне что делать? Грести? – спросил Лева и зачерпнул лопатой снег.
Машенька шарахнулась в сторону, колючий сугроб с головой накрыл Тычковского. Тот выругался. Машенька не выдержала и рассмеялась. Лидия обернулась, посмотрела на нее осуждающе.
– Холодно здесь, – тут же стала оправдываться Машенька. – Я замерзла.
– Надо всем взять лопаты и откапывать тропинку, – сурово сказала Лидия. – Тогда и согреетесь.
– И за каким, извиняюсь? – лениво спросил Тычковский, выбираясь на крыльцо и отряхиваясь. – Боец, отставить раскопки!
– Есть! – радостно крикнул Лева.
Лидия попыталась сделать еще несколько шагов к оставленной на шоссе машине.
– Коля! Николай! – отчаянно кричала она, стоя по пояс в сугробе.
– Возвращайся, – посоветовал ей Тычковский. – Даже если мы все возьмемся за лопаты, спасатели приедут раньше, чем мы расчистим тропинку к шоссе. Это глупо. К тому же скоро опять начнется метель. Посмотрите на небо.
Небо и впрямь было хмурым и, казалось, опускалось все ниже и ниже.
– Значит, мы здесь навсегда? – в ужасе прошептала Машенька. – Навечно? Я это знала!
– Что знала? – уставился на нее Тычковский.
– Что моя смерть будет глупой и бесполезной. – Машенькины губы задрожали. – Как и жизнь…