– Зачем ты ее убил? – Машенька вдруг расплакалась. – Кто ты вообще такой? Что ты к нам привязался? Чем тебе помешала Лида?
– Она меня разоблачила. Оказывается, она знала все с самого начала.
– Разоблачила? – от удивления Машенька даже перестала плакать.
– Мы с ней поговорили по душам и выяснили, что у нас много общего. Шесть лет назад погибла ее шестнадцатилетняя дочь.
– Я знаю. Лида после этого попала в больницу, где мы и познакомились. Она говорила, что я напоминаю ей Катю.
– А ты знаешь, как это было?
– Она сказала: несчастный случай.
– Она просто не могла сказать правду. Это слишком больно, потому эти воспоминания блокированы в ее памяти. Но вчера ей пришлось вспомнить все. Вследствие чего и произошел нервный срыв.
– А что случилось шесть лет назад? – дрожа, спросила Машенька.
– Ей стало плохо в зале заседания, когда зачитывали приговор. До этого она как-то держалась, надеялась, что преступнику дадут высшую меру. Но у нас мораторий на смертную казнь. Она об этом знала, но все равно надеялась. Верила до последнего, что из любого правила есть исключения. В старых газетных вырезках, которые она так яростно кинулась спасать, были статьи, в том числе и о ее дочери. И фото. Она их хранила.
– А я-то думала, что Катя попала под машину, – растерянно сказала Машенька. – На ее памятнике написано: трагически погибла. Мы с Левой не раз возили Лиду на кладбище. Несчастье случилось в тот год, когда я первый раз загремела в больницу. Вскрыла себе вены из-за несчастной любви.
– Многие так думают: авария. Или в реке утонула. Несчастный случай. На самом деле дочь Лидии стала жертвой маньяка. А начиналось все с банального знакомства по Интернету…
– Нет! – вздрогнула Машенька.
– Что ты об этом знаешь? – вскинулся Тычковский.
Заскрипели дверные петли, за занавеской появился колеблющийся свет. Машенька замерла.
– Потом договорим, – торопливо сказал ей Тычковский. – Сейчас надо разобраться с ним.
В комнату неверной походкой вошел Кит. В одной руке он держал свечу, в другой по-прежнему сжимал ружье. Лицо у него было растерянное.
– Как же так? – он с недоумением посмотрел на Тычковского. – Ты зачем это сделал, а?
– Потому что я маньяк. А что тебя так напрягает? Тебе же работы меньше. Осталась только Тонька-падла.
– Нет, так нельзя, – нахмурился Кит. – Меня ж опять посадят. Так я до Тоньки не доберусь. Стой! – он наморщил низкий лоб. – Не посадят. Ты скажешь, что это ты ее убил.
– Скажу, – кивнул Тычковский. – Если ты опустишь ружье. Потому что, если ты меня убьешь, я уже никому ничего не скажу.
– А она? – кивнул Кит на Машеньку. – Она тоже свидетель.
– Разве ты не видишь, что она не в себе?
Машенька сидела в кресле, задумчиво разглядывая свои ногти. Лицо у нее было отрешенное.
– Что ж это получается? – растерянно сказал Кит. – Я тебя теперь охранять должен?
– Наконец-то до тебя дошло! Пока жив я, у тебя есть шанс на свободу. Ты ведь все еще хочешь рассчитаться с Тонькой?
– Тоньку я грохну.
– Но для этого тебе надо остаться на свободе.
– Верно.
– Ты под подозрением. Как только сюда приедет милиция, тебя заберут. Следователь будет задавать тебе вопросы. Твои угрозы в адрес сожительницы все слышали. Вспомни, как было в первый раз.
Кит угрюмо молчал. Тычковский покосился на Машеньку и продолжал давить:
– Ведь есть еще и сосед.
– Микошка? Так он же того… умер.
– Нет, не Микоша. Хватов. Он-то жив. Он помогал тебя вязать. Ты при нем что кричал? «Убью ведьму, суку!» Кричал?
– Ну, было.
– То есть ты в его присутствии угрожал убить свою сожительницу за то, что она не дала тебе деньги. Так?
– Ну, так.
– Все это Хватов расскажет в кабинете у следователя. Поднимут твое дело. Там есть заключение психиатрической экспертизы. О том, что у тебя в пьяном виде случаются припадки буйства.
– Так разве ж я пьяный?
– Ты вчера водку пил?
– Ну, пил. Э-э-э… Так я чуток!
– Не имеет значения. Факт принятия алкоголя подтвердят.
– Кто?
– Да тот же Хватов! От тебя с утра несло перегаром. Ты же не станешь это отрицать?
Кит всерьез задумался. Видимо, он прокручивал в голове события двадцатилетней давности. Главное – посеять зерно сомнения, на старых дрожжах оно обязательно пустит корни, всходы будут дружными, а урожай обильным.
Кит был уверен, что много лет назад по отношению к нему была допущена несправедливость. Если это случилось один раз, вполне может повториться. Им лишь бы кого-нибудь посадить – это Кит прекрасно узнал на собственной шкуре. Тем более один срок у него уже есть. За убийство жены. И в этот раз посадят, как пить дать. Поэтому он заволновался. А как же Тонька-падла? Он с ней еще за Ленку не рассчитался. Нет, так нельзя. Кит задумался всерьез.
– Значит, вы с Катей познакомились по Интернету? – спросила вдруг Машенька.
– Да, – мгновенно среагировал Тычковский.
– И она решилась на встречу?
– Да.
– И что было дальше?
– Я не пил, – хмуро сказал Кит. – Не так, как тогда. Маша, скажи ему.
– Что было дальше? – нетерпеливо спросила Машенька, глядя на Тычковского.
– Девушка сама напросилась. Она явилась на свидание в мини-юбке, ярко накрашенная. Хотела понравиться. И маникюр у нее был в порядке. – Тычковский насмешливо посмотрел на Машенькины руки, и она торопливо спрятала их за спину. – Она получила то, что хотела.
– Маша, скажи ему, что я не пил! – взмолился Кит.
– Из-за этого не убивают! – заупрямилась та.
– А я что говорю? – Кит торжествующе посмотрел на Тычковского. – Нет, в этот раз у них ничего не выйдет.
– В твоих поступках нет логики, Николай, – насмешливо сказал тот. – То тебе было все равно, сколько на тебя повесят трупов, а теперь ты упорно ищешь свидетелей, которые подтвердят, что ты не убивал гипнотизера и свою сожительницу.
– Ты меня совсем запутал! – Кит аж вспотел. – Чего мне делать-то?
– Отдай мне ружье, – тихо, но твердо сказал Тычковский.
В его голосе появилась вдруг странная сила. Взгляд сделался тяжелым. Кит замер и, похоже, решился. Его огромная рука, сжимающая ружье, заметно расслабилась. Тычковский уловил это и надавил:
– Оно тебе сейчас не нужно. Ты все равно никуда не сможешь поехать. Уже темно, и опять поднялась метель.
– Да-да. Не смогу.
– Отдай мне ружье. Так спокойнее.
– Верно.
– Поставь его к стене и отойди. И все будет хорошо.
Кит прислонил ружье к стене.
– Теперь отойди, – велел Тычковский.
– Погодите, – Машенька решительно встала. – Так нельзя. Надо во всем разобраться. Кит, возьми ружье!
Тот удивленно посмотрел на Машеньку.
– Ты глухой? Он только что убил твою жену! А ты ему ружье отдаешь!
– Верно.
Кит схватил ружье и сплюнул:
– Совсем меня запутал, черт!
– Я тоже запуталась, – призналась Машенька.
– Хорошо, давайте разбираться, – с досадой сказал Тычковский. – Только зря вы так. Надо меня слушаться. Тогда у нас все будет хорошо.
– Я уже устала от этой фразы! – разозлилась Машенька. – Хватит нам зубы заговаривать! Кит, он тебя обрабатывает, ты что, не понял? – Машенька словно очнулась. – Ему нужно, чтобы ты отдал ружье. Теперь я, наконец, все поняла! Надо же было так обознаться! Чудовищная ошибка! Но мне все стало понятно!
– Что на тебя нашло? – с удивлением посмотрел на нее Тычковский.
– Вы меня совсем запутали, – пожаловался Кит. – Я лучше Хвату позвоню. Маш, где Лидкин телефон?
– А он разве не у тебя? – удивилась Машенька.
– Откуда?
– Мы думали, что ты взял. Мы его утром обыскались.
– На хрен он мне? Тоньке, что ли, звонить? Так я к ней не в гости еду.
– А куда же тогда делся ваш мобильный?
– Не мой, а Лидкин. Я в них ничего не смыслю.
– Да какая разница! – с досадой сказала Машенька. – Пропал телефон. Кто-то его украл. А зачем?
– У нас воров нет. Он где-то здесь, в доме. – Кит высоко поднял свечу. – Надо поискать.
– Да искали уже, – с досадой сказала Машенька. – Весь дом осмотрели. Я даже звонила. Хотели по звуку определить, где он лежит. Отвечают, что абонент временно недоступен. Либо телефон разряжен, либо отключен.
– Тогда давай сюда свой!
– Зачем?
– Я ж сказал: Хвату звонить, – начал раздражаться Кит.
– Зачем?
– Чтоб дорогу расчистил! Мне надо в город, к Тоньке.
– Зачем?
– Что ты заладила, зачем да зачем? Давай телефон!
– Он в маленькой комнате! – торжествующе сказала Машенька. – Так что открывайте дверь!
– Учтите: когда Хватов придет сюда, он увидит трупы, – предупредил Тычковский. – И как вы ему это объясните?
– Верно! – поскреб затылок Кит. – Так я сам к нему выйду! По-другому-то никак. Выбраться отсюда я смогу только с помощью Сеньки.
Он подошел к двери в маленькую комнату и рывком, одним движением руки, вынул стул. Машенька, прихватив свечу, с радостным криком бросилась в комнату.
– Нашла! – раздалось оттуда. – Вот он, родненький мой!
– Неси его сюда! – крикнул Кит.
– Сейчас…
Кит какое-то время подождал. Машенька не выходила.
– Что она там делает? – Кит с недоумением посмотрел на Тычковского.
Тот улыбнулся.
– Эй! Где ты там? – заорал Кит. – Неси телефон-то!
Машенька не отвечала. Тычковский взглядом указал на дверь.
– Не понял… – наморщил низкий лоб Кит.
– Закрой ее, – одними губами сказал Тычковский. – Стул…
– Опять не понял.
– Идиот…
– Зомби! – заорал вдруг Лева.
Машенька отчаянно завизжала.
– Замочу!!!
– Помогите!!! – она выбежала из комнаты, прижимая к груди маникюрный набор.
– Так вот чем ты там занималась! – разозлился Кит. – Ногти стригла!
– Этот придурок не спит! – закричала она.
– Он не может не спать, – усмехнулся Тычковский. – Его накачали снотворным и успокоительным.
– А я говорю, что он не спит! Он меня чуть было не задушил! – Машенька была напугана.
– Где телефон? – зло глянул на нее Кит.
– Там! В комнате!
– Я тебе что сказал делать?! Принести телефон и деньги!
– Про деньги я первый раз слышу!
– Коза!
– Ах, так… – закусила губу Машенька. – А ты… А ты обманщик!
– Живо назад! Принеси телефон и деньги! Они, кажись, под матрасом! Ведьма оттуда тыщу выносила.
– А ты мне не приказывай! Сам иди к этому зомби!
Кит, ругаясь, шагнул в маленькую комнату. Видимо, ему до зарезу нужен был телефон позвонить Хвату. И деньги, пять тысяч, чтобы заплатить ему за работу. Только с помощью Сеньки Кит мог выбраться из снежного плена и добраться до Тоньки-падлы. Поэтому он и попался.
Как только Кит нагнулся над кроватью, запустив руку под матрас, Тычковский проворно схватил стул, захлопнул дверь и заблокировал ее, просунув в ручку одну из ножек.
– Вот и все, – сказал он, потрогав стул: надежно ли?
– Сука!!! – взвыл Кит и кинулся к двери. – Открой!!!
– Посиди пока там. Остынь.
– Открой, падла!!! – И Кит сделал отчаянный бросок.
Дверь заходила ходуном. Стул зашатался, и Тычковскому пришлось изо всех сил держать его руками. Какое-то время казалось, что створка сейчас рухнет. Но раньше строили надежно, на совесть. Кит несколько раз с остервенением бросался на дверь, отчаянно при этом матерясь, но она выстояла. Стул тоже.
Повисла пауза. Тычковский напряженно прислушивался. И вдруг он кинулся к Машеньке и повалил ее на пол. Та отчаянно завизжала:
– Маньяк!!! Мамочки!!!
Раздался грохот. Запахло порохом. Взбешенный Кит пальнул по запертой двери из охотничьего ружья.
– Лежать!!! – заорал Тычковский.
Грохнул второй выстрел. В двери, под ручкой, образовалась рваная дыра размером с кулак. В нее тут же просунулась рука и стала нашаривать ножку стула, заблокировавшего дверь. Кит попытался поддеть ее и вытолкнуть стул. Он рвался на свободу. Тычковский вскочил и изо всех сил саданул по его руке ногой. Кит взвыл:
– Сука!!!
– Мамочки… – прошептала Машенька.
В дыре вновь появилась рука и принялась нашаривать ножку стула. На этот раз Тычковский, стиснув зубы, саданул по ней так, что раздался вопль поистине нечеловеческий.
– А-а-а!!! Пальцы переломал, гад!!! – заорал Кит. – А-а-а!!!
– Тихо сидеть! – рявкнул Тычковский.
– Это же бесчеловечно… – прошептала Машенька. – Вы, оказывается, плохой…
– Заткнись, – велел ей Тычковский.
– Как жестоко…
– С вами только так.
– Как же я теперь Тоньку порешу?!! – выл за дверью Кит. – Моя рука-а-а…
– Еще одна попытка, и ты останешься вообще без рук, – предупредил его Тычковский. – Похоже, больше у него патронов нет. Все, братцы-кролики. Игра окончена. Надоело мне с вами возиться. Ты, – кивнул он Машеньке, – отойди на всякий случай подальше от двери. Где у него патроны лежат?
– Там, – кивнула она в угол, где висела погасшая лампада.
– За иконой, что ли?
– Да.
– Ловко. Выходит, наша набожная хозяйка все это время молилась на коробку с патронами? В этом есть что-то символическое. Вот так волей-неволей и поверишь в судьбу. Ладно, патроны мне пока без надобности. Главное, что у него их больше нет.
– Выпусти, падла!!! – завыл за дверью Кит.
– Зомби!!! – вторил ему Лева.
– Посидите-ка оба там, – рассмеялся Тычковский.
Он, кажется, был очень доволен собой. Еще бы! Враги, которые еще вчера торжествовали победу и заперли его в горенке, теперь сами угодили в ловушку. Вот что значат ум и хитрость. Даже безоружный, он их переиграл. Всех, кроме рыжей девушки, но та такая слабая, что ее не стоит опасаться, и к тому же она безоружная.
– А с тобой, девушка, что прикажешь делать? – прищурившись, посмотрел он на Машеньку.
– Я больше так не буду, – хлопнула ресницами та.
– Прямо как маленькая, – усмехнулся он. – Ладно, за то, что ты выпустила меня сегодня ночью, я тебя пока оставлю на свободе. Нам надо дождаться утра. Утром я наконец смогу отсюда выбраться.
Кит, похоже, начал приходить в себя. Выбраться из расставленной ловушки не получилось, но он должен был еще найти телефон. Что-то бубня себе под нос, Кит обнаружил-таки Машенькину трубку.
– Хреновина какая-то, – пробормотал он, разглядывая модную штучку, которая в его огромной загрубевшей лапище казалась совсем крохотной. Кит боялся ее поломать. – Сколько ж здесь кнопок… Мать честная! И как же тут разобраться?
– Два раза нажми на зелененькую трубочку, крайнюю слева! – крикнула вдруг Машенька.
– Лазутчик, – удивленно протянул Тычковский. – Шпион врага. Ах, вот ты, значит, как! Какая же ты кретинка! – зло сказал он.
– Я не хотела! Просто с языка сорвалось!
– Хватит притворяться! Придется, видимо, все же накормить тебя таблетками. Где они, отвечай!
– В маленькой комнате, – пискнула Машенька.
– Врешь!
– Честное слово! Там лежит моя сумочка, а в ней таблетки. Неужели вы думаете, что я ношу их с собой?
– Здесь есть хозяйкины запасы… – Тычковский стал озираться по сторонам. – Интересно, где она их прячет?
В это время проинструктированный Машенькой Кит разобрался с телефоном и дважды нажал на кнопку с зеленой телефонной трубкой. Последний раз с этого мобильника звонила Лидия и именно Сеньке Хватову. Вскоре Кит услышал в трубке его голос.
– Хват, это я, – хрипло сказал он. – У меня теперь есть деньги. Плачу пять тыщ, как договаривались. Выпил, говоришь? А кто у тебя права станет спрашивать ночью-то? Темно, говоришь? Метель поднялась? А ты никак боишься? Ах, жена не пускает! Тьфу! Все бабы, как одна, суки! – сплюнул Кит. И спросил: – А когда? Утром? Как рассветет? Ладно. Хотя мне лучше бы сейчас. Слышь, Хват? Проблемка у меня. Ты бы подошел. А че тебе метель-то? Е-мое… Опять завтра! Да что ты меня все завтраками кормишь? – всерьез разозлился Кит. – Слышь, Хват? Ты мне больше не друг! Греби, говорю, сюда! Ладно, ладно, не заводись… Завтра так завтра. Че ты сказал?
Хватов, похоже, дал отбой, потому что Кит заматерился. Его ругань была адресована всем живущим на земле бабам, которые привязали к своим юбкам мужиков и пьют из них кровь. Машенька хихикнула.
Кит же не спешил расставаться с игрушкой. А поскольку позвонить он мог только Сеньке, за дверью опять раздалось:
– Слышь, Хват? У вас свет есть? Что-о?! – взревел Кит. – Так это он, гад, нарочно устроил! Машка, слышь? Есть в деревне свет!
– Да, комедия со светом сильно затянулась, – насмешливо сказал Тычковский. – Хватит вас уже мучить. Дело сделано, поэтому можно вернуть рубильник в прежнее положение.
– Ну, я дурак! – хлопнул себя по лбу Кит. – Свет-то все это время был! Он рычажок на щитке перевел вниз! Только и всего! А мы думали: провода порвало! Во дураки!
– Это нечестно, – пискнула Машенька.
– А ты себя честно ведешь? – погрозил ей пальцем Тычковский. – Заговоры устраиваешь за моей спиной. Нет уж, милочка, никакие правила здесь не действуют.
– Включите, пожалуйста, свет, – попросила Машенька.
– Меня не будет ровно одну минуту, – предупредил Тычковский. – Не вздумайте сговориться. А ну, дай сюда свечу, – велел он Машеньке. – В сенях темно, а мне еще надо до щитка добраться.
– А как же я?
– Посидишь в темноте.
– Я боюсь!
– Так даже надежнее. Сиди, бойся. Через минуту я вернусь.
Он взял свечу и вышел в сени. Машенька тут же метнулась к заблокированной двери, за которой томился Кит. В маленькой комнате тоже горела свеча, и в дыру пробивался свет, так что девушка не заблудилась в темноте.
– Кит! Как ты там?
– Открой дверь, слышишь? Вытащи стул.
Машенька, закусив губу, потянула за спинку.
– Сейчас… Не получается…
– Тяни сильнее!
– Помоги мне!
Кит просунул в дверь здоровую руку и стал нашаривать ножку стула. И в этот момент в доме вспыхнул свет. Машенька невольно зажмурилась. Тут же хлопнула дверь, и в избу вошел Тычковский. Кит проворно убрал руку, а Машенька отскочила от двери.
– Тут надо хитростью, – прошептала она.