— Эй, Йохан, ты что заснул, волчью пасть тебе в бок! — проревел Карл, глядя на башню злыми глазами. — Давай, открывай скорее, не видишь, мы стоим!
В узкой бойнице мелькнула растрёпанная голова, послышался торопливый перестук каблуков, что-то грохнуло, заскрипело, и ворота соизволили отвориться.
— Уууу, холера! — рыкнул Блюмгост на молодого парня, который виновато тёр заспанные глаза. — Ещё раз заснёшь на посту, вздёрну на ближайшей берёзе!
Мы вновь двинулись вперёд. За нашими спинами заскрипели запираемые ворота.
— Неплохое место для обороны, — сказала я Бьорку, когда мы вошли в узкое ущелье, высокие стены которого, почти смыкались над головами.
— Ещё бы, — ухмыльнулся здоровяк. — Года два назад, гвардейцы его светлости уже пытались выкурить нас отсюда, но не смогли. Кишка оказалась тонка. Мы тогда только начали обживать это уютное гнёздышко, башню и ворота на переправе построили позднее, но даже и без них отлично справились.
— Здорово. А кто здесь жил раньше? До того как вы пришли сюда.
— Раньше тут находился монастырь Святого Лавруса. Монахи, крепкие ребята, вырубили в скалах целый город.
— А куда они подевались? Вы их случайно не перебили?
— Ты что, как можно! Святые отцы здешней обители были очень хорошими людьми, их любили. Просто шесть лет назад все они умерли.
— Умерли?
— Да. От чумы.
— Ничего себе…
— Точно. Это случилось зимой, проходы замело, они даже не смогли послать за помощью. Только весной, когда снег растаял, монахи из обители Святого Руфуса, обеспокоенные отсутствием известий, пришли сюда и обнаружили что все лежат мёртвые в своих кельях. Они их похоронили в склепе, но оставаться не стали, чума, дело такое…
— А вы рискнули занять пустующее место?
— Ага. Гвардейцы выбили нас из прежнего логова, выбирать не приходилось, вот Карл и решился… Поначалу было конечно страшновато, потом привыкли.
Неожиданно, глухие стены ущелья расступились, и мы вошли в широкую долину. Перейдя через покрытый коркой льда, ручеёк по старому каменному мостику, наш отряд остановился около частокола, перегораживающего долину с севера на юг. Рябой Тори, снял с пояса рог и затрубил в него громко и чисто. Звук отразился от скал, эхо вернулось причудливой музыкой. Ворота, заскрипев, стали открываться.
Внезапно в щель выскочило маленькое, мохнатое существо, которое я сначала приняла за медвежонка, и радостно вереща, понеслось нам навстречу. Блюмгост сбросил с плеч тяжёлый тюк, присел на корточки и широко развёл руки. Существо, продолжая визжать, врезалось в атамана, он подхватил его на руки, выпрямился, потом несколько раз подбросил в воздух. Конечно, это был не медвежонок, а девочка, лет пяти, одетая в меховую курточку, и такие же меховые штаны и сапожки. Её тёмно-каштановые, курчавые волосы по цвету почти не отличались от одежды, а круглое, сияющее личико было чёрным от толстого слоя сажи.
Следом за девочкой из ворот выбежало несколько детей постарше, потом вышли три женщины. Первой шла высокая, дородная тётка, с годовалым младенцем на руках. На её полном, румяном лице, блуждала ироничная улыбка, большие, светло-серые глаза смотрели весело.
— Ну, и где ты шлялся муженёк? — грозно вопросила она. — Какого лешего, вы торчали в лесу так долго?
Карл Блюмгост, громко фыркнул и с достоинством ответил:
— Лучше объясни ко мне, Астрид, почему моя любимая доченька опять похожа на трубочиста. Что вы с ней делаете в моё отсутствие? Заставляете чистить каминные трубы?
— Можно подумать, ты её не знаешь! Твоя разлюбезная Ева-Лотта, вся в тебя, такая же шкода. Я мыла её этим утром. Ума не приложу, где она опять успела извозякаться.
— Вот! — патетически воскликнул Блюмгост. — И эта женщина, неспособная уследить за собственным ребёнком, осмеливается читать нотации мне, владыке лесов. Пойдём моя милая, я сам умою твои щёчки. Злая тётя, тебя совсем не любит.
Разбойники совершенно спокойно отнеслись к происходящему представлению. Судя по всему, подобные сцены разыгрывались постоянно. Бьорк, сказал, что-то одному из мальчишек и тот умчался обратно за ворота.
— Послал за подкреплением, — объяснил он, в ответ на мой вопросительный взгляд. — Пусть заберут оставшиеся вещи.
В этот момент, Астрид закончила припираться с мужем и уставилась на меня.
— Это ещё кто такая? — грозно спросила она.
— Лекарка, — невозмутимо ответил Блюмгост. — Ты же давно стонала, что нам нужен хороший знахарь. Вот мы и привели её.
Малыш, сидевший на руках у Астрид, залопотал и потянул ручонки к Карлу.
— Ух, ты мой маленький, — восхитился он. — Соскучился? Ну, иди к папочке. Милая отдай ребёнка, всё равно ты неправильно его держишь.
— Забирай. Тоже мне, грозный властелин леса.
Она отдала младенца мужу и подошла ко мне. Я почувствовала, исходящую от неё волну магической силы, буйной, живой, страстной.
— "Ведьма. Настоящая ведьма. Жрица Хаоса", — пронеслось у меня в голове.
— Значит, говоришь лекарка… — задумчиво протянула Астрид, беря меня за подбородок и пристально глядя в глаза. Я не стала защищаться, наоборот открылась для её взгляда, понимая, что именно от этой грозной женщины зависит, оставят меня или прогонят.
— В тебе столько боли девочка, — тихо произнесла она. — Столько боли… как ты только терпишь?
— Я привыкла госпожа, — так же тихо ответила я.
— Вижу. Ты сильная. Надеюсь, мои лесные неучи, не сделали тебе ничего плохого?
— Нет. Они защитили меня от врагов и дали надежду.
— Иногда, от этих мальчишек бывает польза. Ты действительно умеешь лечить?
— Да. Я выросла в семье болотных ведьм. Хорошо знаю травы. Потом меня обучал один великий знахарь…
— Надеюсь, ты не врёшь. Я, знаешь ли, умею только проклинать, а вот лечить, не очень…
— Так вы разрешите мне остаться?
— Разрешу. Даже если бы ты была просто обычная бездомная девчонка. Не в моих правилах выгонять людей на мороз.
— Спасибо. Я умею работать, от меня не будет вреда.
— Верю, — Астрид широко улыбнулась и потрепала меня по щеке. — Ладно, добро пожаловать в Вольный город.
Я оглянулась. К этому времени, кроме меня, Астрид и молчаливого Расмуса, перед воротами никого не осталось. Все успели уйти к тёплым очагам. Мимо нас, пробежали несколько подростков, скорее всего, обещанное Бьорком "подкрепление".
Ведьма взглянула на Расмуса.
— Что ты так бережно держишь?
— Это мой учитель, — быстро сказала я. — Он заколдован, спит уже четыре года.
— Страсти какие. Ладно, пошли под крышу, нечего тут стоять, заодно по дороге и расскажешь.
Она повернулась ко мне боком и только тут, я заметила, выпирающий из под длинной шубы, круглый живот.
— Вы ждёте ребенка?
— Да, — Астрид улыбнулась. — Девочка, должна появиться в середине весны.
— Точно девочка?
— Конечно. Уж это я могу определить. Надеюсь, она не станет такой шкодой, как Ева-Лотта. Подумать только, ей всего пять, а уследить за ней просто невозможно. Зато мой муженёк от неё без ума.
— Смешная девочка.
— Смешная, не то слово. Так, что там случилось с твоим учителем?
Беседуя, мы прошли сквозь ворота и оказались на обширном дворе с многочисленными хозяйскими постройками. Сам город, располагался внутри гранитной скалы поверхность, которой оказалась, испещрена большими и маленькими отверстиями. Отверстия побольше, служили дверьми, поменьше — окнами. Двери соединялись между собой вырубленными в камне лестницами. Дымили трубы. Весь комплекс, напоминал огромный муравейник или прибрежную колонию ласточек-береговушек.
— Вот здесь мы и живём, — с гордостью в голосе сказала Астрид. — Монахи, изрыли пещерами гору словно кроты. Тут может поселиться целая тысяча человек, и всё равно, тесно не будет.
— Здорово. Как вам повезло, найти такое убежище?
— Ну не знаю, повезло или нет… Ладно, сейчас не до разговоров. Расмус, неси, господина мага в келью, где жила Хильда, и можешь быть свободен.
Астрид повернулась ко мне.
— Поселю тебя в бывшей Хильдиной комнате. Там чисто, есть хорошая печка. И дверь с крепким засовом. Хотя ребята у нас порядочные, обычно рукам волю не дают, тем более что ты ведьма. Эй, Ида, подойди сюда.
Молодая девушка, идущая мимо с корзиной угля, приблизилась к нам.
— Да, хозяйка.
— Скажи Керри, пусть приведёт Еву-Лотту к бане, чертовку нужно хорошенько отмыть. И пусть принесёт бельё, для нашей гостьи, ей тоже не мешало бы помыться, пока есть пар. Марта, ты, когда-нибудь, мылась в бане?
— Пару раз…
— Интересно. Посмотрим, как тебе понравится париться берёзовым веником.
Я плохо помню, что последовало затем. Было очень жарко, лилась горячая вода, ревела Ева-Лотта в глаза которой, попала мыльная пена, по моим плечам ходил тяжёлый ароматный веник… Потом, одна из женщин отвела меня в келью, где уже топилась печка, а на кровати было постелено свежее бельё. Я свалилась как подкошенная и мгновенно уснула…
— Интересно. Посмотрим, как тебе понравится париться берёзовым веником.
Я плохо помню, что последовало затем. Было очень жарко, лилась горячая вода, ревела Ева-Лотта в глаза которой, попала мыльная пена, по моим плечам ходил тяжёлый ароматный веник… Потом, одна из женщин отвела меня в келью, где уже топилась печка, а на кровати было постелено свежее бельё. Я свалилась как подкошенная и мгновенно уснула…
Примерно три часа спустя, когда маленькая лампа на столе, начала мигать огоньком, сигнализируя, что масло заканчивается, где-то под самым потолком кельи, послышалось лёгкое шебуршание. Вниз полетело несколько чешуек застарелой сажи и из небольшого отверстия, почти не видного при слабом свете, выпала прочная кожаная верёвка, покрытая многочисленными узелками. Следом, оттуда выбрался маленький человечек, и лихо съехал вниз. В этом чумазом чертёнке, с трудом можно было узнать проказницу Еву-Лотту. Всего два часа назад, она чистая и умиротворённая, была отконвоирована мамой в детскую комнату, уложена на кровать и укрыта одеялом. И вот сейчас, покрытая толстым слоем сажи и пыли, неугомонная исследовательница, с любопытством оглядывалась по сторонам. Она наклонилась над спящей девушкой, поправила влажные волосы, и не удержавшись, коснулась пальчиком кончика её носа, на котором осталось маленькое чёрное пятнышко. Потом, отвернувшись, присела на корточки рядом с лежащим на полу продолговатым свёртком. Открыла лицо спящего колдовским сном человека, и долго его разглядывала. Затем с хозяйским видом прошлась по комнате, осматривая каждую мелочь. Наконец вернулась к верёвке, поплевала на ладошки и проворно стала карабкаться вверх. Через минуту она юркнула в отверстие, мелькнула чёрными пятками и исчезла. Верёвка уползла следом. Ещё через секунду, только кружащиеся в воздухе частицы сажи напоминали о незваной гостье.
Глава 3
Воспоминания о прошлом (продолжение)
(Мир Земля, Санкт-Петербург. Олег — 23 года, Марта — 11 лет).
Я сидела на краю огромной, ослепительно белой лохани и как зачарованная наблюдала за струёй горячей воды, льющейся из длинной, блестящей словно новенький империал, трубки. Трубка называлась "краном", а лохань — "ванной", вернее не просто ванной, а "акриловой ванной". Кто такой Акрил я не знала. Наверное, так звали мастера, который вырубил эту лоханку из одного куска мягкого, приятного на ощупь камня, похожего на кость. Вообще, во всей квартире Олега, комната с ванной мне понравилась больше всего. Она была совсем маленькая, без окошка, но очень светлая и красивая. Пол и стены оказались покрыты керамическими квадратиками разных цветов, в расположенной у стены лоханке мастера Акрила, можно было купаться или спать. Тут же висел чан для умывания, слепленный из белой глины. И, наконец, в углу, стояла, непонятная штука с круглым, прозрачным стеклом которую учитель обозвал "стиральной машиной". Что она делала здесь, совершенно непонятно, ведь машина должна ездить по улице, а у этой штуки не было колёс, да и внутрь мог залезть только карлик, я специально проверила. Неужели в ней действительно стирают бельё? Да нет, ерунда, быть такого не может.
Вошёл Олег, посмотрел на меня, потом на злополучный кусок мыла с откушенным краем и хмыкнул. Я покраснела. Ну откуда мне было знать, что этот, вкусно пахнущий, белый брусочек, лежавший в милой коробочке, нельзя есть? После того, как я посетила крошечную комнатку с большим глиняным сосудом на полу, учитель привёл меня сюда, пустил воду в чан для умывания и ушёл на кухню. Я взяла мыло, понюхала, облизнулась, затем вцепилась в него зубами, откусила кусочек и начала жадно жевать… Мой негодующий вопль, наверное, слышал весь дом. Учитель примчался через мгновение с большим кухонным ножом в руке. Картинка была, наверное, ещё та. Я яростно отплевываюсь, из носа лезут крупные мыльные пузыри, глаза круглые как у филина… Потом мы долго смеялись, сидя, обнявшись на полу. После чего, я торжественно обещала не пробовать на зуб незнакомые, даже очень вкусно пахнущие вещи и не пить из разноцветных бутылочек, которые в большом количестве стояли на полках.
Затем, после ужина, Олег сказал мне, что я "должна принять ванну". Я погладила себя по раздувшемуся животу и важно ответила, что больше ничего не смогу принять — просто не влезет. И снова ошиблась. Выражение, "принять ванну" означало купание в большой белой лоханке. Мне осталось только тяжело вздохнуть. Но всё оказалось не так страшно, даже наоборот, интересно. И вот теперь я сижу на бортике бессмертного творения мастера Акрила и с любопытством смотрю на текущую воду. Олег снимает с полки, зелёную бутылочку, отвинчивает крышку и начинает лить в ванну тонкой струйкой, густую жидкость с сильным цветочным запахом. Происходит маленькое чудо, вода покрывается толстым слоем, восхитительной, белой пены.
— Значит поняла? Воду на пол не льёшь, голову моешь шампунем, вот он тут, в бутылочке, мыло, мочалка на полке. Постарайся больше без глупостей, ладно?
— Ладно, — печально соглашаюсь я.
— Не куксись. Главное, не усни в воде, иначе захлебнешься.
Утром я проснулась довольно поздно. Олег отказался постелить мне в ванне, пришлось лечь спать на кровати в обычной комнате, что тоже было совсем неплохо. Немного повалявшись под тёплым, невесомым одеялом, я решительно встала, оделась и выскользнула в коридор, откуда естественно двинулась на кухню. Там уже лилась вода, что-то жарилось, вовсю бурлил, стоящий на столе металлический чайник, а яркое летнее солнце заливало помещение ослепительным светом сквозь огромное окно.
— Проснулась? Ну и как спалось на новом месте?
— Отлично. А мы когда будем кушать?
— Ох, Марта, ты можешь думать о чём-то кроме еды?
— Могу.
— Сомневаюсь. Завтрак будет скоро, только учти, в холодильнике мышь повесилась, будем доедать то, что не съели вчера.
— Правда? Действительно повесилась? — я побежала к холодильнику — огромному белому волшебному шкафу, и распахнула дверцу. — Опять соврал, нет там никакой мыши!
— Иногда мне кажется, ты специально придуриваешься, — буркнул учитель. — Давай садись за стол. И прекрати таскать сахар из сахарницы!
Когда с завтраком было покончено, я встала к раковине мыть посуду, что оказалось совсем не сложным занятием, благодаря горячей воде. Мне быстро удалось справится с работой, и даже случайно разбитая чашка не смогла испортить настроения. В тот момент, когда я убирала на сушилку последнюю тарелку, раздался громкий звонок.
— Что это за звук?
— Не бойся, это в дверь.
Учитель ушёл в прихожую, щёлкнул замком, затем послышались голоса. Я спешно вытерла стол полотенцем и метнулась следом. Нашим гостем, вернее гостьей, оказалась высокая девушка с милым круглым лицом и приветливой улыбкой, одетая так скупо, что у меня глаза на лоб полезли. Представить себе, что по улице полной людей можно ходить с голым пупком и в такой короткой юбке, было просто невозможно.
— Ох, Олежка, как я по тебе соскучилась, — говорила гостья, обнимая учителя за плечи. — Ну, куда ты пропал? Если бы ты знал, как мы все волновались!
— Да ладно, будешь рассказывать. Наверное, радовались как дети, что меня нет, — отвечал Олег, улыбаясь до ушей.
— Брось глупости говорить, Виталик даже хотел идти тебя искать. Кстати, можешь поздравить, Виталька, наконец, вступил в Гильдию, теперь он младший Мастер Проводник.
— О, уже младший Мастер, какой карьерный рост!
— Не смейся, пожалуйста, ты же знаешь, сколько сил он потратил на то, чтобы стать членом Гильдии.
— Да я не смеюсь, я поздравляю, тебя и его. Кстати, когда будете обмывать звёздочки?
— Завтра, у Толика на даче. Соберутся все до единого. Будут шашлыки, а Балалайкин обещал спеть несколько новых песен. Он раскопал альбом какого-то неизвестного автора и носится с ним как курица с яйцом.
— Что за автор?
— Твой тёзка, некий Олег Медведев. То ли из Иркутска, то ли из Владивостока, одним словом, сибиряк. В общем, будет весело, ты очень удачно появился. И попробуй только не прийти!
— Приду обязательно, только не один. Марин, познакомься, пожалуйста, это моя ученица.
— Ты взял себе ученицу? — с восхищением в голосе сказала девушка. — Круто!
Она уставилась на меня, потом протянула руку.
— Привет, меня зовут Марина, а тебя?
— Марта, — пискнула я и смущённо отступила на шаг.
— Какая умница. Мы ведь подружимся, верно?
— Ага….
Марина посмотрела на Олега.
— Где ты нашёл такое чудо?
— Долго рассказывать. Эовиль утверждает, что наши судьбы переплетены и всё такое.
— Ну, раз это говорит Эовиль, то к его словам надо обязательно прислушаться, ведь он никогда не ошибается.
— Ерунда, ошибается и ещё как.
— Быть такого не может… Но нет худа без добра, завтра отметим ещё и это. В конце концов, ты первый из нас, кто рискнул взять ученика.