Он быстро убьет ее и уйдет.
Снова скроется под землей.
По пронзительному взгляду ее глубоких круглых глаз Ань понимает, что и она думает о том же. Он делает шаг вперед. Девушка – шаг назад. Он концентрирует ци в кончиках пальцев и бьет в солнечное сплетение. Японка легко блокирует удар ладонью, энергия Аня стекает по ее руке и выходит через тело в землю и электрическими разрядами в воздух. Сделав вдох, девушка наносит ответный удар, толкая ладонь вперед. Ань никогда в жизни ничего подобного не испытывал. Японка до него даже не дотронулась, а его оттолкнуло почти на полметра. Пришлось полностью напрячь ягодицы и бедра, сосредоточить все внимание на ступнях и ногах, легких, шее и черепе, чтобы его не откинуло метра на три-четыре, до стены.
Слышно, как хозяйка хозяйственного магазина орет на кого-то из работников. На пару странных посетителей еще никто не обратил внимания.
Ань, делает два быстрых шага вперед, рассекая воздух. Девушка пятится. Они оказываются у начала ряда, в котором выставлены банки с краской и царит полумрак. Аню приходит в голову, что по идее тут должно быть светлее: иначе как покупателю выбрать подходящий цвет? Но задумываться об этом некогда. Тиёко поставила сумки, и теперь обе ее ладони обращены к нему. При этом она сцепила большие пальцы рук, словно изображая бабочку в театре теней. Правую ногу она завела назад. Ань выискивает хоть небольшой участок на ее теле, в котором его атака сможет пробить ее оборону.
И видит.
Это яремная впадина.
Он поднимает ци из живота и наносит удар с быстротой молнии. Аню кажется, что это был самый стремительный удар за всю его жизнь, но девушка его опережает, успевает поднять руки, поймать его пальцы в расщелину между своими большими пальцами и накрыть их остальными. Ань отводит руку, а она сжимает кулаки так свирепо, что его лицо обдувает ветерок. Если бы он не убрал руку, она бы ее сломала. Ань в этом не сомневается.
Она пытается ударить его по шее, но Ань делает шаг в сторону и скользит ногой вперед, надеясь сбить соперницу с ног. Та легко уклоняется. Такое ощущение, что у нее глаза по всему телу. Любое его движение она замечает даже раньше, чем Ань успевает его начать. Он пытается ударить ее в лицо, но японка прогибается назад – и не останавливается: вот ее ноги летят к его подбородку, и уже ему приходится прогнуться, но у него такое же сальто не получится, поэтому Ань снова распрямляет спину, делая легкий хлопок по рукаву, и в руку падает закрытый нож-бабочка.
Ань прокручивает нож в руке. Все петли и штифты покрыты углеродными нанотрубками, так что нож должен раскрыться совершенно беззвучно. Ань собирается ударить соперницу прямо в сердце, между 6-м и 7-м ребрами слева.
Но прежде чем Ань успевает раскрыть нож, девушка ударяет по нему пальцем, и лезвие поворачивается не в ту сторону, в какую он хотел. Секунды три они оба смотрят на танцующую в воздухе между ними бабочку. Носки их ботинок соприкасаются. Ань тренировался работать с ножом, с этим самым ножом, с пяти лет, но сейчас ему кажется, будто он держит в руках балисонг впервые в жизни.
Еще секунда – и происходит немыслимое: нож переходит к японке, и его острие утыкается Аню под пупок.
Снова раздается крик хозяйки магазина – на этот раз она интересуется, что там за суета.
Ань делает вдох и скользящим шагом отступает от соперницы, но она так же плавно шагает вперед. Он – от нее, она – к нему. Потоки их ци соединяются, и это – что-то невероятное.
Упоительное.
Потрясающее.
И тут Ань понимает, что, с тех пор как эта девушка оказалась рядом, у него прошел тик. Никаких больше «хлоп», никаких больше «СПАЗМ». Не дергается ни глаз, ни голова, ни отдельные мышцы, ни все тело. Ничего не дергается. И впервые с тех пор, как он взялся за тренировки, – с тех пор, как его начали избивать и морить голодом, пугать и сажать на цепь, словно дворнягу, – ему становится спокойно.
– У них нож! – орет кто-то из работников магазина.
– Стой! – приказывает Ань, хватая Тиёко за запястье.
И как по воле Творца, Творца всех Творцов, она подчиняется.
– Как ты это делаешь? – спрашивает он, уже не заикаясь.
Девушка склоняет голову, как бы переспрашивая: «Что?»
– У меня прошел тик. Я чувствую себя… молодым.
Он отпускает ее руки.
Она опускает нож.
В его теле пульсирует энергия.
Какая-то новая.
Уши подсказывают, что хозяйка магазина уже приближается к ним, сыпля ругательствами и угрозами. Не удержавшись, он смотрит на нее. Огромная, жирная тетка, она брызжет слюной и размахивает бейсбольной битой, в которую вбит огромный гвоздь. Ей такой бардак в собственном магазине не нужен.
Аня снова обдувает ветерок.
Он поворачивается.
Дверь уже закрывается. Сложенный нож летит на пол.
Сумки Тиёко исчезли.
И… хлоп… хлоп… хлопСПАЗМСПАЗМхлоп.
И самой Тиёко тоже уже нет.
47,921378; 106,90554[56]
Яго Тлалок
Китай, Сиань, район Чанъань, холл отеля Вэя Биньгуаня
На следующее утро Яго просыпается рано.
Простыни под ним влажные. Кожа горит, а глаза буквально вылезают из орбит.
Он садится со стоном.
Постель Сары пуста.
Дверь в ванную открыта.
Вещи девушки здесь, но ее самой нет.
Яго тянется к прикроватной тумбочке и берет ручку и блокнот.
Вырывает листок с цифрами, которые он вчера записал за Сарой, и бросает на пол. Щелкает ручкой и начинает исступленно заштриховывать чистый лист. Рука движется словно сама по себе, и у Яго возникает чувство, подобного которому ему еще никогда испытывать не приходилось: он будто наблюдает за собой сверху. Его ум отстранен и ясен. Это похоже на глубокую медитацию. Здесь, в настоящем, – всё его прошлое, – все, что привело его к этому моменту.
Всё.
Здесь.
И больше нет ничего. Ничего и нигде.
Рисунок кажется бессмысленным. Неприятным. Абстрактным.
Одни линии – кривые, другие – прямые, как бритва, третьи – изломанные в неестественной перспективе или скрученные, словно завиток волос. Все – короткие. Не длиннее трех сантиметров. И они не связаны между собой, разбросаны по странице случайным образом. Они не складываются ни во что осмысленное.
На мгновение Яго даже закрывает глаза, пока его рука продолжает метаться по странице.
Открыв глаза, он снова смотрит на рисунок и вдруг начинает кое-что различать: контур носа, изгиб уха. Лезвие меча. Складка одежды. Прядь волос, похожая на мазок кисти. Острый край доспехов. Пальцы. Усы и высоко изогнутые брови. Глубоко посаженные глаза, глядящие в неизвестное прошлое.
Яго снова опускает веки.
Отпускает на волю свой разум и руку.
И вот рисунок окончен.
Яго приходит в сознание.
В окно врывается ветер, холодя кожу, и Яго бросает в дрожь. И он открывает глаза.
Рисунок занимает всю страницу. На нем изображен вооруженный до зубов китайский воин в 74 оборота. Его волосы убраны в какую-то украшенную лентами прическу, меч – короткий и реалистичный. Плечи широкие, лицо тонкое и изящное.
В одной руке он сжимает точно такой же диск, какой оказался у Яго. Яго понимает, что непроизвольно зарисовал подсказку, которую вложил ему в голову кеплер 22b.
Яго вылезает из постели, идет в ванную, наполняет раковину и плещет водой себе в лицо. Одевается и берет рисунок. Подхватывает рюкзак с диском и смотрит на часы. 6:47 утра. Яго выходит из комнаты и видит Сару во внутреннем дворике отеля: она сидит спиной к нему, скрестив ноги.
Она абсолютно неподвижна.
Она думает.
Ждет.
Дышит.
Яго не станет ее беспокоить.
Ему нужно добраться до компьютера, чтобы разузнать что-нибудь о рисунке: воин зарисован так подробно и точно, что в Интернете обязательно должно отыскаться нечто похожее. Вэй подметает в холле. Увидев юношу, он бросает свое занятие и распрямляется:
– Ты тоже встал? Я думал, молодые люди вроде тебя спят допоздна.
Яго останавливается:
– Нет, я всегда встаю рано.
– Я тоже. Это хорошо для души. Всегда приятно начать день в мире и покое. Покой порождает покой.
Возможно, Вэй прав, но Яго жаль этого парня: у хозяина отеля такая скучная жизнь, да и та скоро закончится.
– Наверное, – мычит Яго в ответ.
Вэй опирается на ручку метлы и старается рассмотреть рисунок в руке у Яго.
– Что это?
Яго поднимает рисунок повыше:
– Это? А, это я кое-что нарисовал.
Вэй внимательно рассматривает рисунок:
– Незаурядно.
– Ага, – Яго косится на рисунок, все еще слегка удивляясь, что это вышло из-под его руки. – Спасибо.
– Похож на одного из тех. Хотя подобных дисков я у них никогда не видел.
– Вы знаете, кто это? – Яго чувствует, как учащается у него пульс.
– Конечно. Ты очень талантлив.
– Спасибо, – повторяет Яго.
Абсолютная ложь. Яго едва ли сможет нарисовать даже человечка из палочек: уроки рисования не входили в программу тренировок.
Вэй переводит глаза с рисунка на Яго:
– А ты разве не знаешь, кто это? Ты ведь сам это нарисовал?
Под его взглядом Яго вдруг становится не по себе.
С притворным безразличием он пожимает плечами.
– Я просто скопировал это с иллюстрации, которую Сара выдрала из какого-то журнала, – лжет он, не задумываясь. – А что? Кто это?
– Это полководец Терракотовой армии.
– О, точно! Вот я идиот!
Яго ведь знал, что уже видел где-то этого воина. Терракотовая армия известна на весь мир. Более 8000 статуй в натуральную величину охраняют останки первого императора Китая. Его гробница – местная достопримечательность, датируемая II или III веком до нашей эры.
– Сара как раз хотела посетить это место, пока мы здесь.
«Видимо, кеплер 22b подсказывает мне, что я… что мы должны туда попасть. И принести с собой диск».
– Еще бы она не хотела! Все хотят посмотреть на Терракотовую армию. Эффектное зрелище. – Вэй возвращается к подметанию. – Я сам по ней с ума схожу.
– Серьезно?
– Да, – кивает Вэй и потом внезапно спрашивает: – А кстати, почему ты врешь?
– Вру? – Яго чувствует, как напрягаются мышцы шеи.
– Не может быть, чтобы ты скопировал это с фотографии.
Яго мотает головой:
– Честное слово!
– Ни один воин императора Цинь Шихуанди никогда не держал в руках подобного диска.
Яго сглатывает.
– О, это я просто придумал. Мне снились фрисби.
– Фрисби, хм? Это не похоже на фрисби.
– Что ж… значит, я не умею рисовать фрисби. Видимо, никто не идеален.
– Да, видимо так, – Вэй снова машет своей метлой. – Прошу прощения, я не хотел тебя расстраивать. Ты хотел воспользоваться компьютером?
– Ага, – отвечает Яго, направляясь к нише с компьютерным столом.
Он садится перед монитором, открывает окно браузера и приступает к поискам. Он читает про Терракотовую армию, китайские пирамиды и императора Циня. Натыкается на загадочные интернет-сплетни о Великой белой пирамиде – сплошная чушь.
Яго еще немного бродит по Интернету. Проверяет свою старую почту – ничего, кроме мусора. Читает местные новости из Хульяки, Омахи и нескольких других мест падения метеоров. Вбивает в поисковик «инопланетный диск» – и получает тонны бесполезного мусора, бред сумасшедших.
Спустя 17 минут его телефон начинает вибрировать.
Яго не ждет звонка.
Его номер знают всего четыре человека.
Он достает телефон из рюкзака, следя за тем, чтобы спрятанный внутри диск не бросился в глаза, и изучает номер.
Номер местный.
Яго хмурится и принимает вызов.
– Алло?
После паузы на линии включается механический женский голос, жизнерадостно вещающий что-то на мандаринском. Вероятно, голосовая рассылка ошиблась номером.
Яго отключает телефон, отгоняя тревогу. Не стоит придавать этому слишком большого значения. Раньше он бы предположил, что его телефон прослушивается, но сейчас у него самый защищенный, самый продвинутый смартфон на свете.
Яго стирает историю поиска на компьютере, закрывает браузер и возвращается в номер, в надежде что Сара уже закончила медитировать. Нужно двигаться дальше.
Когда он проходит через холл, Вэй говорит:
– Знаешь, мой кузен работает там, на раскопках. Думаю, ему бы очень понравился твой рисунок. Я позвоню ему и, может быть, он сможет устроить тебе и твоей девушке экскурсию.
Может быть, даже проведет вас туда, куда остальным туристам хода нет.
Яго не уверен, что Вэю можно доверять. Но было бы неплохо проникнуть в комплекс раскопок таким путем, раз уж подсказка этого требует.
– Спасибо, Вэй. Это было бы здорово.
Вэй кланяется:
– Не стоит благодарности.
Ань Лю
Китай, Сиань, уезд Гаолин, Тунъюаньчжэнь, незарегистрированная подземная недвижимость, резиденция Лю
Крутятся жесткие диски. Летят числа. Сопоставляются координаты. Отслеживаются IP-адреса. Пакеты мчатся по проводам на трансмиттеры, с трансмиттеров – на спутники и обратно. Старый матричный принтер разматывает листы бумаги с перфорированным краем. Включается дисплей. Скрипт разворачивается длинными строками кода. Аппаратура Аня Лю только что засекла телефон Яго Тлалока. Игрок династии Шань – разгоряченный прогулкой, стычкой с Тиёко, столкновением с ее силой, – врывается в комнату. Два с лишним часа он метался по улицам, пытаясь разыскать ее, – и все напрасно.
Ань подходит к распечатке. СПАЗМ. Сверяется с экраном.
Хлопхлоп. Сейчас он – хлоп — соберет свои – хлоп — игрушки и встретится с этими двумя.
А после того как они уберутся – хлоп — уберутся – СПАЗМ – с игральной доски, он отправится искать эту Тиёко Такеду.
Подсказка, которую – хлоп — вложил ему в голову этот кеплер 22b, – хлопхлоп — не имеет никакого значения. Он не собирается играть в Последнюю Игру, как остальные, разгадывая дурацкие – хлоп — загадки и выставляя себя идиотом. хлопСПАЗМхлоп.
Что по-настоящему важно, так это успокаивающая – хлоп – успокаивающая – хлоп — успокаивающая, безмолвная, умиротворяющая сила – хлоп — волшебного Игрока – хлоп — волшебного Игрока – хлоп — волшебного Игрока 2-й Линии.
Остальные Игроки подождут.
Подарок, который он собирается им вручить, еще не готов.
Но скоро он будет готов.
И это будет отличный – хлоп — отличный подарок.
Маккавей Адлай
Китай, Сиань, больница «Си Цзин», палата интенсивной терапии
Маккавей Адлай покидает больницу. Он провел здесь два дня и 15 часов, зарегистрированный под именем «Пол Аллен Хомский». Вносить в систему настоящее имя было слишком рискованно. Не хотелось бы, чтобы к нему в палату пробрался убийца, пока он лежал в постели и мечтал убить этого мальчишку Байцахана, и Яго, и этого чокнутого ублюдка Аня. Маккавей выходит на дневной свет и встает в очередь на такси. Он собирается на железнодорожный вокзал. Нога все еще болит; нужно делать перевязки раз в день, и нельзя мочить рану в течение недели, но серьезных повреждений нет.
Рана от стрелы Байцахана оказалась чистой, и – о чудо! – операции не потребовалось.
С ухом дело обстоит хуже. Яго Тлалок порвал Маккавею правую барабанную перепонку, когда воткнул ему в ухо большой палец, и теперь приходится терпеть непрерывный высокочастотный звон. Доктор обещал, что все пройдет само и звон постепенно прекратится, но это займет от двух до трех месяцев. Потрясающе.
А еще доктор велел ему избегать полетов – по крайней мере в ближайшие две недели. Если он вздумает лететь самолетом, на скорости заживления это никак не скажется, но будет очень больно.
Черт с ним. Он подумает об этом позже. Сейчас надо сосредоточиться на подсказке, выданной кеплером 22b. Время поджимает.
Подсказка состоит из двух частей.
Вот первая:
А вот и вторая:
47:4f:42:45:4b:4c:49:54:45:50:45:54:45:4d:50:4c:45:4f:
46:54:48:45:43:4f:4e:53:55:4d:49:4e:47:56:55:4c:54:55:52:45.
С ними пришлось немного повозиться, так что пребывание на больничной койке не прошло впустую, – но, в общем, все оказалось не так уж сложно. Трижды перепроверив результат, Маккавей включил свой планшет, погуглил и выяснил, куда ему придется отправиться, чтобы получить Ключ Земли.
В Турцию.
В окрестности какого-то места под названием Урфа.
Маккавей забирается в такси. К черту доктора. Он полетит самолетом. Доктора вечно перестраховываются со своими диагнозами. Да и потом, что такое небольшая ушная боль, если на кону – победа в Последней Игре?
Пустяк.
Байцахан и прочие подождут.
Если только их подсказки не приведут их в ту же Урфу.
Байцахан
Китай, Чэнду, склад фабрики париков «Фэшн Юэроп»
Байцахан позволяет себе угощение: песочное печенье, покрытое засахаренной лимонной цедрой. Пальчики оближешь.
Он сидит со своим братом, Жалайром, на заброшенном складе в Чэнду. Перед ними – груда этих сладостей и маленькие стаканчики с жасминовым чаем.
А Бат и Болд выполняют поручение. Сверхважное поручение. Мысли Байцахана переключаются с этой ближайшей задачи обратно на Маккавея.
Жучок, вживленный в ногу набатейца стрелой Байцахана, успешно действует – даже после больницы. По крайней мере в этом сомнений нет: Маккавей наконец-то пустился в путь.
Байцахан даст ему один день, а потом отправится по следу.
Новая встреча с Маккавеем – это будет вкусно. Не хуже печенья – даже слаще, потому что опаснее.
«Это моя Игра», – думает Байцахан.
И ничего сложного в ней нет.
Всё очень просто.
И весело.
Прямо как его подсказка – невероятно прямая и ясная.
В переводе с ойратского она гласит: