Одна из ракет, сорвавшись с направляющей, влетела в окно казармы, и в следующую секунду здание поглотил огненный смерч. Другая врезалась в вышку часового, превратив ее в факел. Еще несколько ракет разорвались на плацу, убивая и калеча обезумевших людей.
Ко всему этому ужасу добавились еще несколько складов с горючим. Море огня.
Выплюнув окурок сигареллы, Триш почти с восторгом наблюдал «Гибель Помпеи», как вдруг заметил большую группу офицеров, во весь опор бегущих к вертолетной площадке.
Несколько длиннотелых зелено-коричневых стрекоз горели, еще один «Чинук» лежал опрокинутый. Но значительная часть вертолетов все же уцелела.
«Вертолет? — неожиданно диверсанта осенила спасительная мысль. Возможно, это и было решение проблемы — как выбраться с разгромленной базы. Прикинув на глаз расстояние от штаба до вертолетной площадки, решил: — Успею». И со всех ног лже-капитан бросился вниз по лестнице.
Пробравшись через развалины первого этажа, где стояла невыносимая вонь от сгоревшей взрывчатки, синтетических материалов коврового покрытия и горелого человеческого тела, Майкл наконец выбрался на улицу и изо всех сил побежал к вертолетам.
Взлетной площадки он достиг почти одновременно с офицерами дивизии.
Пока дивизионное начальство сражалось за место в вертолетах, Триш склонился над убитым часовым — шальной осколок напрочь снес ему голову. Быстрым движением он расстегнул ремень убитого и снял подсумок с тремя гранатами.
Грохоча мощными двигателями, в небо взвился первый тяжелый «Чинук». Но то ли пилот сильно нервничал, то ли ему мешали управлять винтокрылой машиной, вертолет внезапно занесло на горящий топливный терминал и в следующее мгновение тот исчез в пламени, превратившись в огромный горящий факел.
Оставались еще двое «Джейтрэйнджера», в них толкались и дрались, пытаясь занять место, офицеры, сейчас больше походившие на диких человеко-образных животных. В кабине одного из вертолетов диверсант заметил двухзвездного генерала — это, по-видимому, и был командир дивизии, он жестами что-то объяснял пилоту. К нему и бросился Майкл. Пробегая мимо другого вертолета, он бросил под амортизационные лыжи подсумок с гранатами, не забыв из одной выдернуть чеку. Этот вертолет так и не смог взлететь, через три секунды взрыв разнес его на куски, разбросав останки пассажиров.
Последний «Джейтрэйнджер» с повисшими на нем людьми стал медленно подыматься. Триш успел вскочить на вертолетную лыжу, ударом локтя в лицо сбил артиллерийского майора, затем, ухватив за горло какого-то толстяка, вытащил его из битком набитого салона. Тот был настолько напуган всем произошедшим, что даже не сопротивлялся. Вертолет уже значительно оторвался от земли и толстяк наверняка погиб. Заняв его место, Майкл смотрел в дверной проем. Через несколько минут из виду исчезли последние ограждения базы — их сменила серая пустынная бесконечность.
«Ну, все, мы в безопасности», — с облегчением вздохнул диверсант. Стараясь действовать незаметно, он расстегнул кобуру, достал «Глок-17», из отделения для запасной обоймы извлек прямоугольный глушитель. С щелчком присоединил его к стволу пистолета…
Часть 1
Два бойца
Если вы деретесь по правилам, значит, вы плохо спланировали драку.
Ник ЛапосДальний Восток (наши дни)
Погода выдалась, что называется, «на заказ» — небо нежно-голубое, без единого облачка, на море полный штиль. Бирюзовые волны лениво накатывали на пляжную гальку.
Неожиданно там, где небо сливается с морем, образуя белую полосу, появились две темные неясные точки. С каждой минутой эти точки росли, увеличиваясь в размерах, и вскоре можно было разглядеть стремительные силуэты двух эскадренных миноносцев. Остроносые, выкрашенные в серый защитный цвет корабли синхронно развернулись и пошли параллельно береговой кромке. Неожиданно оба корабля озарились ярким светом, и в сторону берега понеслись светлячки ракетных залпов.
Через мгновение землю от моря отгородила огненно-черная стена взрывов. Шквальный огонь смертельным валом покатился в глубь материка. Окажись на берегу оборонительный рубеж, его бы просто смело ураганом огня и металла.
Закончив обработку побережья, эсминцы отстрелили дымовые ракеты. Водную гладь заволокло серебристым дымом, распыленный металлизированный спрей скрыл боевые корабли не только от визуального наблюдения, но и от радиолокационного…
На трибуне, установленной в нескольких километрах от места разворачивающейся баталии, собрались два десятка адмиралов и генералов, а за их спинами толпились офицеры рангом пониже. Внезапные учения морской пехоты Тихоокеанского флота были связаны с приездом на Дальний Восток министра обороны. Уже в течение недели боевые корабли, авиация, а также части береговой обороны находились в нервном состоянии. Худощавый и подтянутый министр до всего имел дело — то он внезапно посещал базу атомных подводных ракетоносцев на Камчатке, то, не делая паузы, отправлялся на Курилы проверять посты радиолокационной разведки.
Развертывание боевых порядков морской пехоты с захватом плацдарма министр также решил лично наблюдать и соответствующий приказ отправил с борта вертолета, отведя на все про все командованию флота трое суток. Наконец наступил срок отчитаться…
Прошло около четверти часа, когда после артиллерийского обстрела из-за дымовой завесы появилась армада десантных кораблей…
Впереди скользила над водой пара легких «Джейранов», кораблей на воздушных подушках. За ними следовали похожие на старших братьев тяжелые «Зубры». А в кильватере за ними тащилась пара тяжелых десантных кораблей, несущих в своих чревах бронетехнику.
— Группа первого броска, товарищ министр, — громко сообщил командующий Тихоокеанским флотом, указывая на морских пехотинцев, одетых в маскировочные комбинезоны с автоматами на изготовку. Они поспешно покидали выскочившие на берег «Джейраны»…
Не отрывая от глаз бинокль, министр молча кивнул. Морские пехотинцы, оказавшись на суше, во весь опор рванули вперед в направлении далекого частокола темно-коричневых пирамид сопок.
«Джейраны», разродившись зелено-белой цепью первой волны десанта, тут же вернулись обратно в море. Теперь на берег выбирались «Зубры», похожие, на гигантских рыбин с плоскими мордами, которые, будто задыхаясь на суше, разевали свои гигантские пасти. Из них по стальным аппарелям выезжали БТР-80 и недавно поступившие на вооружение морской пехоты штурмовые самоходно-артиллерийские установки «Спрут» — гибрид «БМД-1» и танка «Т-72».
Техника с десантом разворачивалась в боевые порядки вслед за частями первого броска, а уже за ними раскрывались створки больших десантных кораблей, готовящихся высадить тяжелую бронетехнику.
Высадка проходила слаженно.
Одетый в обычный армейский камуфляж, министр обороны задвинул пилотку на затылок, намертво сжимая бинокль.
Стоящий рядом с министром представитель Генерального штаба, грузный генерал-лейтенант, опустив свою оптику, стал быстро что-то говорить главе Министерства обороны. В этот момент из раскрытых створок на берег выезжали похожие на доисторических насекомых, обвешанные кубами динамической защиты и разукрашенные камуфляжными узорами «Т-80».
Министр несколько минут выслушивал генштабиста, потом опустил бинокль и, повернувшись к командующему флотом, недовольным тоном проговорил:
— Как ни прискорбно, но десант уничтожен.
— То есть? — не поняв, невольно подался вперед адмирал. Министр выразительно глянул на генерал-лейтенанта. Тот, держа бинокль в левой руке, правой указал в направлении остроконечной сопки, нависшей своей громадой над пляжем, куда высаживалась морская пехота.
— Господствующая высота не была обработана ракетно-артиллерийским огнем. Значит, находящийся там гарнизон остался невредим. Достаточно нескольких долговременных огневых точек, чтобы они не дали отряду первого броска поднять голову, — как абитуриентам Суворовского училища объяснял собравшимся генералам и адмиралам представитель Генштаба. — Кроме того, сопка является отличным постом корректировки. Достаточно одного залпа дивизиона тактических ракет, чтобы уничтожить все десантные средства. Так что десантная операция потерпела полное фиаско.
На трибуне воцарилась гробовая тишина, которую нарушали доносящаяся издалека трескотня автоматно-пулеметного огня да хлопки холостых танковых выстрелов. Захватывающие в учебном бою плацдарм морские пехотинцы даже не догадывались, что по воле московского вельможи все они условно уничтожены.
Командующий Тихоокеанским флотом повернул голову и вопрошающе посмотрел на начальника береговой обороны — именно его штаб разрабатывал десантную операцию.
Высокий, широкоплечий, с мощной нижней челюстью генерал-майор еще год назад сам командовал дивизией морской пехоты, которая сейчас вела учебный бой.
Шагнув вперед, командующий береговой обороной вскинул руку к козырьку черной морской фуражки с высокой тульей и золотым «крабом».
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, ваше замечание было бы абсолютно верным. Но… — Морпех сделал короткую паузу, подчеркивая тем самым важность текущего момента, и, выждав несколько секунд, продолжил: — Но во время ракетно-артиллерийского обстрела нашими кораблями на побережье был высажен вертолетный десант. Разведрота Героя России майора Давыдова. Кстати, рота, лучшая по всем показателям на флоте, совершив марш-бросок, захватила господствующую высоту до подхода основных сил десанта.
— Неужели? — усмехнулся министр. Теперь все взгляды были обращены на генштабиста. Генерал-лейтенант даже глазом не моргнул, только состроил кривую ухмылку и, кивнув головой, сказал:
— Интересный ход, только как мы сможем убедиться в том, что разведчики действительно занимают господствующую высоту?
Командующий береговой обороной распорядился:
— Радист, связь с «Гусаром», пусть укажет свое местонахождение тремя красными ракетами.
Все находящиеся на трибуне подняли бинокли — теперь картина захвата плацдарма уже никого не интересовала, взгляды были прикованы к вершине мрачной остроконечной высоты. Через минуту над сопкой в небо одна за другой взвились три красные сигнальные ракеты…
Операция, готовившаяся несколько суток и в которой были задействованы десятки единиц боевой техники и тысячи человек, прошла за неполных два часа. Морские пехотинцы, высадившись на прибрежную полосу, развернулись в боевые порядки и стремительным броском продвинулись в глубь материка, овладевая плацдармом для десантирования главных сил. По логике вещей теперь морпехам следовало готовиться к обороне, рыть окопы для себя и капониры для бронетехники. Обустраивать узлы связи и командные пункты, а заодно минировать подходы к позициям. Но план поставленной учебной задачи бригаде морской пехоты всего этого не предусматривал. И как только последний «Т-80» достиг указанного рубежа атаки, округу огласил глухой раскат холостого выстрела, следом тут же последовала команда:
— Отбой. Технике и бойцам возвращаться обратно на корабли.
— Жаль, что в план не были включены боевые стрельбы, — то ли с тоской, то ли с обидой пробурчал московский генерал. Но министр, наблюдавший за погрузкой боевой техники, не обратил на его слова внимания, остальные присутствующие сделали вид, что произнесенная генштабистом фраза вообще их не касается. Все сейчас ожидали от главы военного ведомства команды на возвращение во Владивосток.
Пилоты комфортабельных штабных «Ми-8» МТ, стоящих на площадках в нескольких сотнях метрах от трибуны, уже прогревали двигатели своих вертушек. Но у министра на этот счет были свои планы. Опустив бинокль, он произнес, обращаясь к командующему Тихоокеанским флотом:
— Хотелось бы познакомиться с вашим разведчиком, Героем России, это возможно?
Адмирал перевел взгляд на командующего береговой обороной. Генерал-майор утвердительно кивнул головой и громко скомандовал:
— Радист, депешу «Гусару». «Срочно прибыть на трибуну».
Из-за сопки, считавшейся на сегодняшних учениях «господствующей высотой», выплыли два звена транспортно-боевых «КА-29». Выкрашенные в камуфляжные цвета, винтокрылые машины буквально сливались с горно-лесистым пейзажем. Вертолетчики, используя складки местности, подошли к сопке никем не замеченные, а теперь, когда надобность и скрытности отпала, на базу возвращались открыто. Неожиданно головной вертолет заложил крутой вираж и, взбивая сдвоенными винтами воздух, понесся в сторону трибуны.
Внешне похожий на неповоротливую пузатую рыбину, он продемонстрировал свою маневренность и скорость.
Вскоре можно было разглядеть и вооружение вертолета — кроме курсового пулемета, торчащего из выпуклой морды, как ядовитое жало, на боковых пилонах висели кассеты с неуправляемыми осколочными ракетами и контейнера со скорострельными пушками. Это была настоящая боевая воздушная машина десанта, совмещающая в себе грузоподъемность и вместительность транспортника и огневую мощь штурмовика…
«КА-29» сделал круг над трибуной в поисках места для посадки, но поблизости все площадки оказались заняты. Грохоча сдвоенными винтами, толстопузая вертушка снизилась до тридцати метров; из раскрывшейся двери вниз полетела черная змея десантного троса, и тут же по нему стремительно стал спускаться человек.
Ноги, обутые в прыжковые ботинки на толстой рифленой подошве с высокими шнурованными голенищами, пружинисто коснулись земли. Морской пехотинец, отпустив десантный трос, взмахнул рукой, давая знак пилотам. Вертолетчики тут же убрали трос и отлетели в сторону, дабы не мешать шумом винтов.
Разведчик, лицо которого было покрыто камуфляжной росписью, с повязанной на голове банданой, облаченный в пышный маскировочный комбинезон с нашитой нейлоновой травой, поправил лямки ранца десантника и ремень висящего на плече «АКМС», и почти строевым шагом двинулся в сторону скопища адмиралов и генералов.
Остановившись в трех шагах от главы Министерства обороны, вскинул руку к виску и четко доложил:
— Товарищ министр, майор Давыдов по вашему приказанию прибыл.
Слушая доклад, министр так же приложил руку к пилотке, внимательно разглядывая ладную фигуру разведчика. Потом с улыбкой произнес:
— Эффектное появление, по-гусарски, я бы сказал.
— В современной войне выигрывает тот, кто выигрывает во времени, — без тени улыбки ответил Денис. — Вертушка могла приземлиться не ближе чем в трех километрах. Сколько бы времени пришлось меня ждать? А десантирование из вертолета — обычный норматив для разведчика.
— Логично, — согласился министр, потом глянул на морпеха исподлобья и спросил: — В Чечне воевали?
— Так точно, во вторую кампанию.
— И Героя там получили?
— Никак нет, — коротко ответил Денис и тут же добавил: — В Чечне получил орден Мужества, медаль «За отвагу», контузии и полтора года в Лефортове.
Глаза главы Министерства обороны подозрительно сузились:
— Последняя «награда» за что?
— Мирные вайнахи вкупе с правозащитниками заявили, будто я расстрелял пленных боевиков, которые на самом деле сбежали. Вот и «закрыли» в специзоляторе ФСБ.
Майор говорил ровным, почти механическим голосом, без тени намека на иронию.
— Следствие оправдало? — вслух предположил министр, следуя логической связующей, но услышал совершенно другой вариант.
— Следствие ничего не смогло доказать. Пришлось отпустить и восстановить в звании и должности.
Над трибуной повисла тишина, такого не было, даже когда генштабист сообщил об условном уничтожении десанта. Казалось, что и птицы перестали петь в округе. Командующий флотом не знал, что после такого доклада теперь ожидать от министра, и командующий береговой обороной мысленно прощался с лучшим ротным и настоящим офицером, почему-то в эту минуту вспоминая его тезку, поэта-партизана гусара Дениса Давыдова, который так же из-за своего языка не стал генералом, уйдя в отставку полковником. «А этот и до подполковника не дослужится», — в мыслях выругал подчиненного за несдержанность генерал-майор.
— Ну а Героя за что получил? — неожиданно прервал паузу министр.
— В прошлом году другие «мирные» вайнахи хотели взорвать в Новоморске подводный газопровод «Голубая линия», но неожиданно напоролись на меня, и диверсия не состоялась.
— Ясно. — Министр помнил этот случай. Тогдашняя диверсия действительно могла иметь неополитические последствия. Удар мирового терроризма был нацелен на газопровод «Голубая линия», идущий из России в Турцию. Для этого боевики Талибана отбили у американских рэйнджеров тактический ядерный заряд, носивший кодовое название «Чертов крокет». Потом его доставили в Россию и при помощи одного из тщательно законспирированных джамаатов чеченских сепаратистов хотели уничтожить газопровод. Но совершенно случайно на пути боевиков оказался офицер морской пехоты. Он не только уничтожил подрывников, но и лично извлек уже заложенный под трубу заряд, поднял его на поверхность и разминировал. Всех отличившихся в этой операции награждали по особому закрытому списку, утвержденному лично Президентом. Тогда руководителю военного ведомства не довелось увидеться с героем.
— Сколько вам лет, Денис? — неожиданно поинтересовался министр.
— Двадцать девять, — ответил майор. В зрачках его глаз промелькнула настороженность.
— В Академию поступать не собираетесь?
— Если ничего не изменится, на следующий год буду подавать рапорт.