— А как же Царимир? Ведь он может создавать.
— Да, может. Все могут… Для этого нужно, как я уже тебе говорил много опыта и знания, и порой на это не хватает жизни, — Арий наклонился ближе. — Но скажу тебе… Если ты способен воззвать все свои высшие представления о Силе, ты сможешь стать кем угодно и чем угодно. Одно качество с рождения у тебя уже есть — дар чувствовать внутреннее состояние. Ты не замечаешь этого дара. Он так естественен, что ты почти не прилагаешь никаких усилий, чтобы воспользоваться им. Что касается остального, ты должен овладеть способностями солнцевея и развивать их, пока они не станут такими же естественными, как и твой дар. У Силы есть две противоположности. Увидеть — значит, призвать как светлое, так и темное… Ни то, ни другое — не хорошо и не плохо. Это просто есть — и все.
Арий застыл, пока я пытался собрать в целое сказанное и пропустить через себя. Наставник отпрянул.
— Нет необходимости мне учить тебя. Ты это знаешь сам, где-то в глубине своего сердца. Если ты задаешься вопросами — значит, ты готов. Значит, ты можешь. У Царимира на тебя очень большие надежды…
Сон окончательно ушел.
— Поговорим об этом потом, — Арий провел рукой по моим волосам и, шурша одеждами и опираясь рукой о колено, поднялся.
— Не задерживайся.
Он оставил меня лежать одного в комнате.
Под спокойные звуки музыки, лившиеся откуда-то из глубины замка, я размышлял, уставившись в приоткрытую дверь.
***
В Горном замке разожгли все камины — и стало по-настоящему жарко. Я был истощен и нуждался в Силе, как в воздухе. Вспыхнула мысль пойти в лес. Но она тут же потухла, как только я вспомнил про укор Вестара. Я остался. Тем более меня замучили приступы удушья.
Оставалась всего неделя до праздника и посвящения Лияны в заклинатели. А самое главное для меня — соревнования, проводившиеся каждый год в замке. По правилам участвовать мог любой. Я надеялся, что не попаду в один забег с Маем.
Я старался держаться почтительно с заклинателями. Но добиться их расположения к себе невозможно. Они по-прежнему надменно смотрели на меня, скупо улыбаясь. Мои попытки заговорить сопровождались натянутым молчанием. Отчасти это и моя вина — я создал о себе не самое лучшее впечатление изначально. Теперь мне трудно что-либо изменить. В то время как Май не отходил от отца ни на шаг, внушая ему свою преданность и покорность, а Совету — глубокое уважение.
В глазах заклинателей я был закрытым и слегка диковатым племянником Царимира. Я ловил редкие тягостные взгляды Арзу. Его подарок навсегда запечатлелся в моей памяти. Да и насмешка в его глазах, увы, не даст мне этого забыть.
Самое большое мое успокоение — это дядя. Царимир был весел и находился в приподнятом настроении. Наперекор Вестаровым предупреждениям насчет посоха. Царимир позвал меня и поговорил наедине. Чтобы не вызвать лишних подозрений, он специально придумал затею с соревнованиями. Дядя был уверен, что я выиграю бега, — и тогда он сможет без всяких сомнений со стороны Совета вручить мне посох. В конце концов, он изъявил желание, чтобы я посетил столицу тепла и солнца, великий Светгор.
В этой круговерти мне было сложно подобраться к Вестару. Никто в замке не спохватился о письме и даже не упомянул о нем. Я пристально наблюдал за Вестаром. Он словно не замечал меня. И как ни странно, он вел себя сдержанно и отчужденно. Я не уловил в его настроении победы. Странно, ведь ему удалось заполучить письмо назад. Во мне зародилась тревога, что я ошибся на его счет. Может быть, Вестар тут действительно не причем… Я прогнал сомнения. Ведь Вестар мог притворяться и делать все, чтобы не вызывать подозрения, — вокруг же столько свидетелей.
Я решил отложить слежку и подождать неделю, когда закончатся праздники. Наверняка, сейчас он ничего не будет предпринимать.
Я сосредоточил все свое внимание на бегах. Получить посох — вот что было сейчас главным. Получить силу и найти того хладовея! С посохом я не остановлюсь ни перед чем! Я полностью погрузился в мысли о бегах и больше времени проводил верхом на Белохвосте.
Однажды вечером, после обильного ужина, уставший и вымотанный от жары и нудных посиделок у камина, я плелся в свою комнату. Как вдруг из-за угла раздались голос Ману и звонкий смех Лияны. Мне не хотелось попадаться им на глаза. Я юркнул в тесную нишу, где умещались только небольшое кресло и книжный столик. Обычно здесь сидели слуги в перерывах на отдых. Притаившись, я подождал, когда парочка пройдет. Но, на полную неожиданность, шаги затихли прямо передо мной. Я тихо выдохнул, чтобы не выдать себя. Не хватало еще подслушивать чужую беседу! Выбора не оставалось. Не выходить же из своего укрытия теперь и ставить в неловкое положение Лияну.
Лияна перестала смеяться. Последовала многозначительная тишина. Молчание затянулось.
Я насторожился. Лияна тихо заговорила. Голос ее стал взволнованным и торопливым.
— Сколько ты еще будешь стоять на службе у Царимира? Когда он отпустит тебя? — в ее голосе я прочел легкую грусть, больше похожую на обреченность.
Ману не спешил отвечать.
Со мной он долго не церемонился и за словом в карман не лез. Но теперь он тщательно подбирал слова.
— Я надеюсь, через четыре года, — наконец произнес он. — Когда Ким достигнет своего совершеннолетия. Но не раньше — Царимир слишком печется о племяннике.
Лияна сильнее погрустнела. Ману продолжил:
— Я благодарен Царимиру за то, что он взял именно меня. Я так долго ждал своего часа, что согласен на все.
— Мне жаль мальчика — он не виноват, что так похож на своего отца…
Я сильно захотел пить. На столике стоял графин с водой. Я посмотрел на него и тут же отвернулся, собрав волю в кулак. Придется ждать.
— Я боюсь за тебя, Ману. Иногда духов используют и не отпускают, пока заклинатель не доживет до своих последних дней. И случается, что духи служат до последнего вздоха своего хозяина... А смерть настигает внезапно, — ее голос дрогнул. — Вдруг и с тобой будет так?! Тогда ты вернешься назад, откуда пришел… И мы больше никогда не увидимся.
К щекам прильнула кровь. Я сглотнул. Не ожидал столь личного разговора. Мне до жути стало тесно в своем убежище. И я уже проклял себя за идею спрятаться здесь. Я закрыл уши. Подумать только — какое несправедливое отношение к духам... Столько рушится надежд и привязанностей... Когда они успели сблизиться? Я вспомнил, что раньше Царимир брал часто с собой Ману в Светгор.
— Духи невидимые и бесплотные. Они остаются целостными и осознающими в невидимом мире. Я не забуду тебя.
— А как ты жил до того, как пришел сюда? — голос Лияны дрожал. Она подавляла боль. Разговор давался ей тяжело.
— Я умер, когда мне было за тридцать. Память все еще цепляется за прошлое, но я стараюсь избавиться от воспоминаний, что бы жить заново и видеть мир в других красках. Но прошлое все равно мешает… — сказал Ману. — Я бы мог не пойти на призыв Царимира и дождаться своего часа, чтобы память о прошлом стерлась, но я тосковал и отчаянно хотел вернуться назад. И встретил тебя… Царимир искал духа на службу, а я незамедлительно отозвался. Когда Царимир отпустит меня и отменит заклятие, я останусь здесь, в этом мире. И тогда я стану смертным и свободным.
Я почувствовал, что Лияна улыбается. Затем опять последовала тишина. Мне становилось не по себе в замкнутом пространстве. К горлу подступила тошнота.
— Ты слышишь?! — оборвала Лияна тишину. — Кто-то идет!
Я прислушался и услышал голос Арзу. Сердце подпрыгнуло так резко, что его стук мог вполне выдать меня. Я слишком расслабился — и их страх перешел ко мне. Голова закружилась, я вцепился в кресло, унимая сердцебиение.
— Это отец! — торопливо прошептала Лияна. — Прячемся! Лучше не попадаться ему на глаза!
Я облизнул пересохшие губы и вжался в кресло.
Ману резко отодвинул занавес ниши. На меня хлынул поток света, и я прищурился.
Карие глаза Ману округлились и сиюминутно стали черными. Я не сразу узнал его. Показалось, что он стал взрослее и статнее. Даже не знал, что он способен настолько преобразиться!
Светлое лицо Лияны померкло, а большие лучистые глаза выдали изумление. Но алые губы почему-то растянулись в виноватой улыбке.
Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, но мне не дали это сделать приближающиеся шаги. Мы одновременно повернули головы к дверям в конце коридора.
В следующий миг Лияна подалась вперед, вбежав в нишу, и случайно задела столик, чуть не опрокинув графин. Я успел его подхватить. Ману последовал за ней. Он быстро задернул занавес, погружая нас во тьму. Меня сильно придавили к креслу. Я слышал стук наших сердец, бьющихся в унисон. Сладкий запах нарцисса, исходивший от Лияны, перебивал дыхание.
Светлое лицо Лияны померкло, а большие лучистые глаза выдали изумление. Но алые губы почему-то растянулись в виноватой улыбке.
Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, но мне не дали это сделать приближающиеся шаги. Мы одновременно повернули головы к дверям в конце коридора.
В следующий миг Лияна подалась вперед, вбежав в нишу, и случайно задела столик, чуть не опрокинув графин. Я успел его подхватить. Ману последовал за ней. Он быстро задернул занавес, погружая нас во тьму. Меня сильно придавили к креслу. Я слышал стук наших сердец, бьющихся в унисон. Сладкий запах нарцисса, исходивший от Лияны, перебивал дыхание.
Дверь с грохотом открылась, и из коридора послышались тяжелые шаги.
Мы затаили дыхание. Я представил себе разъяренные глаза Арзу. Это конец!
Арзу прошел мимо. Шаги затихли за закрывшейся дверью.
Я вылетел из ниши, словно стрела, выпущенная из лука.
— Что ты тут делал?! — свирепо накинулся Ману.
Я нахмурился, чувствуя себя нашкодившим ребенком. Мне не нравилось это чувство. Дух решил воспользоваться этим. Конечно же, перед Лияной.
Она подступила к Духу.
— Не надо, Ману, — весело сказала она.
Ее глаза с мольбой сверкнули из-под длинных ресниц. Ману перемялся с ноги на ногу. Его глаза неожиданно потухли, приобретая знакомую, ненавистную мной усмешку.
Теперь я знал его прошлое, но это не изменило мое отношение к нему. Он по-прежнему оставался трусом!
— Это случайность. Я не думал, что вы остановитесь здесь, — я потупил взгляд.
Лияна осторожно покосилась на Ману.
Мои щеки опять загорелись. Я извинился и быстро ушел.
Через два дня состоялось посвящение Лияны Эльдаран. Я избегал столкновения с ней. Да и Ману старался обходить стороной. Церемония проходила в тронном зале. Собрались не только заклинатели, но и уважаемые Царимиром семьи хладовеев. Я затерялся в толпе и спокойно наблюдал со стороны. Лияна была неотразима — алое платье струилось по полу, поверх платья была мантия с белой опушкой, в кремовые волосы вплетены золотые нити с драгоценными камнями, на голове была изящная диадема. Я поймал восхищенный взгляд Ману, смотрящего на Лияну. Теперь стало понятно, почему он с неохотой вспоминал о ней. Он же был по уши влюблен в нее! Как я сразу не догадался!
Марта, как обычно, держалась возле Лияны. Девчонка была одета в сиреневое платье, волосы заплетены в тугую косу — по сравнению с сестрой она казалась неприметной. Но глаза горели синевой. Пожалуй, это было лучше любых украшений. Столкнувшись со мной взглядом, на удивление, она не отвела их и даже кивнула, приветствуя меня. Я ответил ей.
Все же напряжение между народами все еще существовало. Отменить это может только время. Если только не произойдет очередное столкновение сил.
Ордон и Светгор — два могучих царства. И народ обязан жить в союзе и мире, чтобы возродить и расширить силу, искоренить страх и обрести защиту. В таком духе Царимир произнес свою пламенную речь. Лияна получила посох из рук Вестара. Заклинатель светился напыщенной радостью от предоставленной чести. Арзу был невозмутим и сдерживал свои эмоции.
Лияна приняла посох. Древко полыхнуло изумрудом. Это означало, что посох согласен перейти в ее руки. И заклинательница с гордостью объявила себя еще одной защитницей Долины. Зал разразился радостными возгласами и вздохами. Затем последовал праздничный ужин под звуки веселой музыки.
Я с горем пополам пережил этот неумолимо долгий и жаркий вечер.
13 Бега
Горизонт окрасился в холодно-малиновый. Мгновение… И первые лучи солнца коснулись небосвода, зажигая снег. Воздух сковывал леденящий холод. Ордон пока еще поглощали холодные тени, но тонкие нити лучей уже потянулись к острым крышам, окрашивая их пурпуром. Ночь таяла.
Искрящийся диск солнца полностью выплыл из-за гор, обжигая мне глаза. Я посмотрел вниз — на земле рассеивались последние тени.
Морозило, и щеки обжигал холод. Руку кольнуло прохладой от оружия. Я крепче сжал лук, поднял его вверх и натянул тетиву до предела. Затем сконцентрировал внимание на мишени, находившейся на противоположной башне, и разжал пальцы, выпуская стрелу. Острие вонзилась точно в сердце мишени.
— Вот ты где! А я тебя везде ищу! — окликнул меня Царимир.
Я обернулся. Дядя выглядел бесподобно — в черной куртке и высоких сапогах, на руках перчатки. Темный цвет подчеркивал его силу и молодость. Я встретил его улыбкой.
— Как ты высоко забрался! — дядя прерывисто дышал после восхождения по длинной лестнице.
Я вытащил следующую стрелу. Царимир подошел к краю и притих. Я отпустил тетиву. В полете острие блеснуло и достигло цели. Я самодовольно улыбнулся.
Царимир повел бровью.
— Мм, не плохо…
— А если я проиграю? — перебил его я.
Мой неожиданный вопрос насторожил Царимира. Он посмотрел вдаль и подождал, когда я выпущу очередную стрелу.
— На этот счет можешь не переживать. В любом случае я позабочусь о посохе. Не пристало наследнику дожидаться очереди, словно он простой хладовей, — улыбнулся Царимир. — К тому же тебе нужно учиться быстрее.
Мое сердце стало легче полета стрелы.
— Но не расслабляйся! Это не значит, что ты можешь проиграть, — подчеркнул Царимир, обрывая мою радость. — Так что забудь о том, что я сказал. Ты должен выиграть в любом случае!
Царимир сказал это с напускной серьезностью. Все это походило на детские игры, но иногда поиграть было в одно удовольствие.
Я вспомнил про обещание Ману.
— Дядя, когда я получу посох… Сразу после этого, ты отпустишь Ману?
Царимир свел брови.
— Аким, все не так просто…
Я открыл рот, чтобы возразить, но он поднял руку, заставляя меня замолчать.
— Вызвать духа не так просто, как кажется с первого взгляда. Для этого требуется отдать много Силы. Я не могу просто так распускать их. Ты, наверное, слышал, что заклинатели оставляют их до последнего. Это не просто слова. Нужно еще уметь найти в ином мире подходящую сущность. Я долго искал для тебя духа, чтобы он был похож по складу ума, нраву, привычкам с тобой. А так как ты был мал, то мне пришлось положиться на свою интуицию… Понимаешь, как это трудно?
Передо мной предстали надежды Ману и ожидания Лияны. Я почувствовал что-то между печалью и досадой и прикусил губу, подавляя неприятное чувство.
— В будущем у тебя появятся новые заботы, и ты будешь нуждаться в Силе больше, чем ты себе представляешь! Чтобы вызвать духа (а тебе это обязательно понадобится), потребуется много сил. Поэтому Ману останется в замке до тех пор, пока я не буду уверен, что ты справляешься сам. Если… — Царимир запнулся. — Если я не уйду раньше времени.
Я замер. Мне не хотелось воспринимать эти слова.
— Такова жизнь. И тебе не нужно переживать, — сказал он, увидев мое волнение.
— Давай прекратим этот разговор… Сегодня праздник!
Если рассказать про Ману и Лияну Царимиру, возможно, он и задумается о снятии заклятия с Духа. Но если узнает Арзу… Лучше пусть Ману остается духом!
Я вновь поймал мишень взглядом.
— Не буду мешать. Увидимся ближе к полудню. Желаю тебе удачи в бегах! — сказал он и зашагал к лестнице.
Я смотрел Царимиру вслед, пока его широкая спина не скрылась в тени лестницы. Ко мне неожиданно пришла запоздалая мысль — так зачем же он искал меня?..
***
Ордон наполнился атмосферой праздника. Передышка была столь коротка, что я уже не успевал наблюдать за происходящим. События сменялись одно за другим. Они обрушивались на мои плечи, выжимая до капли остатки Силы.
Ближе к полудню подступила паника — я совсем не осязал ее. И теперь жалел, что не пошел в лес. Корить себя бессмысленно — скоро начнется первый забег. Я собрал всю свою волю, тепло оделся и отправился в конюшню.
Ордон оживился, словно проснулся от мрака. Ворота Горного замка открыли — и жители хлынули в него потоком, как прорвавшаяся сквозь платину вода. По узким переходам замка было уже не так легко пройти. Со всех сторон сверкали счастливые улыбки гостей.
Центральную площадь замка украшали яркие ленты, флажки. Вдоль площади установили трибуну. Играла музыка. Площадь заполнялась все больше. Гул доносился до самых дальних уголков замка. Довольно много солнцевеев осмелились сунуть нос в холодную Долину.
Царимира я больше не встретил.
Я вывел Белохвоста на улицу. Из-за высокого ограждения доносился общий гомон. Слуги выводили остальных лошадей. Конюшенный запряг Белохвоста и принялся неторопливо и тщательно проверять упряжи. Я поправил лук на плече. Почему-то сегодня мне не хотелось с ним расставаться.
Я ждал, поглаживая Белохвоста по бархатным ноздрям. Он был любимцем Царимира. Дядя настоял на его выборе, и я безоговорочно согласился с ним. Традиция есть традиция. И ей нужно отдать дань! Я подбадривал коня. В ответ он взволнованно раздувал ноздри.