– Тебя убьют, – сказал он.
– Кто? – Я нашел все же в себе силы, чтобы улыбнуться.
– Тебя ищут~ Найдут и убьют~
– Некому уже искать~ Я убил девятнадцать ваших парней. Я всех убил, кто меня здесь искал. Вопрос повторить?
У раненого глаза расширились от ужаса. Он осознал наконец, что остался последним, двадцатым. Но жить ему хотелось.
– Там двое.
– А на втором посту? На дальнем?
– Второй пост сняли~ Всех вместе собрали~ Двое осталось~
– Пусть пока живут. – Я не уточнил, до какого времени разрешаю жить тем, что на посту остались. Мало ли как может повернуться ситуация, и предупреждать кого-то о своих планах я был не намерен.
– А пленники где?
– В пещере~
– Где пещера?
– Я не знаю, как сказать~ В горах~ По тропе идти~ Подняться~ Там пещера~
Я встал с камня, шагнул ближе к раненому и поднял убитого за шиворот. Боль в боку от напряжения стала неимоверной, ее терпеть было нельзя. Но я терпел и почти улыбался. Но при этом и осторожность не потерял. Кто знает, нет ли и у этого раненого ножа в руке. Но я не приблизился на опасное расстояние. Я просто отодвинул тело, которое скатилось с израненных ног и устроилось рядом.
– Не убивай меня, – раненый сказал это совсем не дрожащим голосом. Но была в голосе и просьба, и боль.
Я выпрямился.
– Я не собираюсь тебя убивать, но и тащить тебя на себе не собираюсь. Сможешь, выползай к дороге. Здесь тебя искать будет некому. Я убил всех, кто был с тобой.
– У Авдорхана много людей~ Тебя найдут~
– Когда я освобожу пленников, Авдорхана самого придется искать. И мы найдем его. Десяток спецназовцев много значит. Если каждый убьет столько же, сколько я, в вашем селе не останется ни одного мужчины.
– Они никого не убьют~ Их убьют раньше, – сказал раненый, словно бы в благодарность за то, что я убрал с него труп.
– Авдорхан хочет поменять их на брата.
– Ризван сбежал из тюрьмы~ К утру приедет~ Как только он будет здесь, он убьет всех пленников.
Эта новость стала для меня настолько неожиданной, что даже голова слегка закружилась. И это полностью меняло все мои планы.
– Тем хуже для обоих братьев, – сказал я.
– Ризван плохой человек. Он хуже Авдорхана. Его все в селе боятся, – сказал раненый и откинул голову на землю. Видимо, силы его покинули.
– Ладно, отдыхай. Сможешь ползти, ползи к дороге. Кто-нибудь все равно поедет. Подберут и отвезут к врачу.
Я бросил на раненого прощальный взгляд, снял часы с руки убитого, поскольку мои часы у меня отобрали в плену, и пошел в сторону своего последнего наблюдательного пункта, где, как помнил, я оставил санитарную сумку. Мне требовался нашатырный спирт, чтобы вернуть голове ясность.
* * ** * *
Мне опять необходимо было продумать свое дальнейшее поведение~
Посмотрев сначала на часы, потом на небо и на солнце, я прикинул время заката. У меня оставалось в запасе более трех часов. Вполне достаточно времени, чтобы отдохнуть и в себя прийти. И даже больше времени имеется, потому что у меня в запасе будет целая ночь, в течение которой я могу действовать.
Но как действовать?~ Что мне следует предпринять?~
Побег Ризвана Дидигова, конечно же, сильно изменил ситуацию. Это и меня касалось напрямую. Если раньше меня постарались бы захватить, чтобы вернуть в число пленников, которых и без того не хватает до задуманного числа, а захватывать новых становится все рискованнее и рискованнее, то теперь меня просто должны попытаться застрелить. Это естественно. Так обычно поступают с опасными носителями информации. Но я при этом не знаю точно, какой информацией обладают остальные пленники. Я на свободе, и меня еще следует найти и обезвредить. А это не так просто. Девятнадцать убитых и один раненый, возможно смертельно, – вот итог их первой попытки. Будут и другие попытки~ Если у них есть снайпер, конечно, меня будет искать снайпер. Хуже, если у снайпера винтовка с ночным прицелом. Совсем плохо, если винтовка с тепловизором. От такой не уйти ни днем ни ночью. И никакая «зеленка» спасти не в состоянии. Но есть надежда, что такой прицел бандитам в руки не попал. Он слишком дорог, чтобы его покупать для единичного случая. А систематического использования в настоящих условиях у бандитов быть не может.
Но сейчас даже не в этом дело, и не стоит опасаться того, что может быть, а может и не быть. Сейчас стоит продумать другую ситуацию. И главный вопрос при этом – что случится с другими пленниками? Какой информацией они обладают? Насколько они опасны для бандитов? Хотя здесь и рассуждать о владении информацией смысла нет. Человек в плену – он уже владеет информацией. Он уже важный свидетель обвинения. Значит, пленников уничтожат. И, отправляясь куда-то за помощью, я могу не успеть с этой помощью вернуться, потому что просто не знаю, где потом, даже с помощью федеральных сил, искать пленников. А Авдорхан с Ризваном знают, куда их спрятали, и постараются, чтобы свидетели до следствия не дожили.
И что же мне в этой ситуации делать? Я думал и не видел выхода~ С какой стороны ни подступись, нет такого решения, чтобы помогло гарантированно.
Предположим, я все же смогу напасть на пост, уничтожить пару оставшихся там бандитов и захватить грузовик. Сумею ли я доехать до своих? Ведь ехать ночью по горной дороге совсем не то же самое, что ехать по ней днем. А я на грузовике и днем-то ни разу не ездил. Смогу ли?~ Взяться – легко~ И риска я не боюсь, но здесь риск уже другого плана, здесь не за себя ответственность берешь, а за жизни десяти парней, таких же, как я. И не только своей жизнью я рискую, я рискую их жизнями.
Имею ли я на это право?
Но если права не имею, то какой еще выход есть? Что я еще могу сделать? Сколько я ни ломал голову, выход так и не нашел.
Итак, было только два пути. Или попытаться захватить грузовик и на нем до своих добираться. Или попытаться самостоятельно найти пещеру, что в моем положении было проблематично. Если ранение в бедро беспокоило только временами, то ножевое ранение в бок доставляло болевые ощущения постоянно. Смогу ли я в таком состоянии, потеряв много крови и сил, измученный, куда-то дойти, найти пещеру и освободить охраняемых пленников, причем наверняка хорошо охраняемых?
Я уже отчаялся найти правильное решение, и появилась мысль о жребии, на который падет один из двух вариантов, когда в голове внезапно появился третий, наверняка фантастичный, дерзкий, но способный помочь мне добиться своей цели~
Мне, израненному и измученному, необходимо было захватить Ризвана Дидигова, и тогда Авдорхан Дидигов просто не посмеет причинить вред пленникам.
* * *Я вернулся на место, где оставил санитарную сумку, нашел в ней шприц-тюбик парамедола, еще раз глянул на часы, убедился, что время до наступления темноты у меня еще есть, и сделал себе укол в бедро. Мне необходимо было отдохнуть и сил набраться, прежде чем я начну действовать. Я понимал, какую сложную задачу решил выполнить. И в нынешнем состоянии о выполнении этой задачи речи даже быть не могло.
Еще раз осмотревшись по сторонам, проверив, насколько просматривается мое укрытие, убедившись, что на меня только случайно можно наткнуться, я устроился поудобнее, чувствуя уже в голове легкий туман.
Спать~ Спать~ Спать~ – говорил я себе.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1
Спуск проводили быстро, но соблюдая все меры страховки. Два вбитых в трещину верхней скалы крюка надежно держали блоки, через которые пропустили веревки. Крючья и блоки с веревками – это все альпинистское снаряжение, которое нашлось на складе, но и оно сгодилось и оказалось, по сути дела, незаменимым. Первым спустился старший лейтенант Радченков, и почти одновременно, с отставанием на пару метров, по второй веревке спустился старший прапорщик Страшков.
– Валера, работать, – тихо сказал Вячеслав в микрофон «подснежника».
Снайпер без «разжевывания» понял приказ командира и без задержки залег за большой камень, чтобы с него осмотреть окрестности в прицел своего «винтореза». Сам старший лейтенант наблюдал за спуском своей группы. Высота склона была большой – около пятидесяти метров. Но, имей группа тормозящие зажимы, способные удерживать веревку при спуске, можно было бы не беспокоиться. Но таких зажимов на складе не оказалось, и каждый спускался, удерживая сам себя только силой собственных рук. Для длительного спуска это большая нагрузка на пальцы. И большая потеря времени. Но все проходило благополучно. Последним внизу оказался старший лейтенант Скорняков, прикрывающий сверху спуск всей группы.
– Валера? – первый вопрос опять был обращен к снайперу-наблюдателю.
– Все спокойно, – доложил старший прапорщик.
– Выступаем, – сразу последовала команда.
Времени на отдых Радченков группе не давал, потому что при спуске и без того было потеряно времени больше, чем он рассчитывал.
* * *Но прохождение длительного маршрута после спуска с отвесной скалы далось группе легко. Здесь все умели ходить в скоростном марше, к тому же весь путь пролегал только через склон, который при преодолении не сильно утомляет, потому что не приходится менять режим дыхания. Ходить вверх и вниз, вверх и вниз, постоянно перестраиваясь, гораздо сложнее. И даже крутизна склона, которая временами становилась опасной, задерживала ненадолго, потому что крутизну преодолевали с помощью все той же веревки.
Время от времени и там, где позволяло место, старший прапорщик Страшков останавливался и оглядывал окрестности в прицел винтовки. Да и сами старшие лейтенанты часто посматривали по сторонам, прильнув к окулярам биноклей. И в одну из таких остановок Скорняков подозвал Страшкова к себе.
– Валера~ Вон в той стороне, в «зеленке»~ Посмотри внимательно.
Бинокль не мог дать такого увеличения, как прицел, и потому старший лейтенант вынужден был обратиться к старшему прапорщику. Остановился и Вячеслав. Он тоже свой бинокль поднес к глазам.
– Пока ничего не вижу, – сказал Страшков, но осмотр продолжил.
– Всем лежать! – раздалась вдруг команда Радченкова.
Старший лейтенант сам быстро опустился на колено, его примеру тут же последовали Скорняков со Страшковым, но осмотр не прекратили.
– Что нашел? – поинтересовался Скорняков.
– Показалось, окуляр блеснул~
– Не прицел? – спросил снайпер.
– Два глаза блеснули.
– С такого расстояния в бинокль что-то разобрать сложно. Только в прицел.
– Движение все равно разобрать можно, – не согласился Скорняков. – Я же увидел там что-то. Какое-то движение~ А там – «зеленка». Мы же вообще на открытом месте.
– Если и был бинокль, смотрели не на нас, – сделал вывод снайпер. – Просто на солнце посмотрите.
Солнце действительно при взгляде на склон, по которому спускались спецназовцы, никак не могло бы попасть в окуляр бинокля наблюдателя.
– А долго ли повернуться, – возразил Вячеслав. – Он будет на нас смотреть, а мы не будем знать, что он на нас смотрит.
– Есть движение. – Старший прапорщик напрягся и даже слегка приподнялся. – Проталину проходят, считаю~
Оба старших лейтенанта подняли бинокли, но рассмотреть ничего не смогли.
– Какое-то движение вижу, – согласился Скорняков. – Как раз в проталине.
– Четырнадцать человек, – констатировал старший прапорщик, опуская винтовку. – Бандиты. Хорошо вооружены. Впереди, на случай встречи с нами, два ручных пулемета, насколько я рассмотрел, два гранатомета, кажется «РПГ-7». Словно на серьезную операцию отправились~
– Для серьезной им минометов не хватает, – заметил старший лейтенант Скорняков.
– У бандитов сейчас проблемы с добыванием мин, – заметил снайпер. – Минометы, может быть, и есть, а мин – Аллах не послал.
– Подполковник Волкотруб им пошлет. Сверху. Куда идут? – спросил Вячеслав, который ничего рассмотреть не сумел.
– В сторону села.
Командир откинулся на камень и, задумавшись, опустил голову.
– В помощь Авдорхану Дидигову? – спросил Скорняков.
– Мне не докладывали, – сказал как отмахнулся Радченков.
– А если не в помощь? – предположил снайпер. – А если против него?
– Я тоже об этом подумал, – сознался Радченков. – Если это какие-то криминальные разборки. Как они ситуацию меняют и что тогда может быть с пленниками? Это новая угроза или помощь в освобождении?
* * *Но решить возникший вопрос на месте было невозможно.
– Продолжаем аккуратно спуск, – принял решение командир. – Не «светиться». Используем каждую возможность для укрытия.
И первым встал.
Уже один этот приказ означал, что скорость передвижения опять теряется и группа может не успеть в светлое время добраться до места, откуда за селом можно будет наблюдать с помощью простых биноклей и контролировать ситуацию. Но следует не только наблюдать. Следует отследить все перемещения бандитов, потому что только перемещения способны выдать место, где содержат пленников. Наверняка караул там сменный, наверняка этот караул имеет иногда потребность в элементарной пище. Вот эти моменты и следует отследить. И хотелось бы сделать это до темноты. И хотя бы ориентиры выбрать в светлое время, по которым можно будет потом разослать бойцов, чтобы осуществлять наблюдение за разными направлениями.
Но впереди, хотя и не слишком близко, виднелась полоса «зеленки», вытянутой вдоль склона. Только до «зеленки» бы спуститься, там уже можно будет перейти на бег и через заросли кустарников и между деревьями добраться до подходящего места, оставаясь незамеченными. Но и в «зеленке», по подсчетам Радченкова, предстоит задержка. Время как раз подойдет к очередному сеансу связи. Придется экономить на привалах.
Движение продолжили, но уже более скрытно, старались перебежать от камня к камню, там, где уклон позволял это. Но за камнями задерживались, чтобы присмотреться и выбрать маршрут для следующей перебежки. Дольше других задерживались два старших лейтенанта и старший прапорщик. Они смотрели в бинокли и в прицел на дальнюю полосу «зеленки», где была выявлена банда. Но теперь ничего подозрительного замечено не было. Место, куда банда вошла, было густо поросшее растительностью и ровное. Трудно было в таких зарослях что-то рассмотреть. В то же время вышедший на опушку человек может смотреть оттуда. И потому мер предосторожности Радченков не отменял. Так и передвигались, высматривая каждый для себя укрытие, один следовал за другим. Но там, где склон был слишком крутым, перебегать было просто опасно, и там двигались чуть ли не ползком или «гусиным шагом».
То один старший лейтенант, то другой поглядывали на часы. Выход на позицию наблюдения затягивался чрезмерно. Но и рисковать было нельзя, потому что в случае обнаружения спецназовцев сам их скрытный выход потеряет целесообразность.
Наконец первые бойцы вошли в «зеленку», расположенную на плоской террасе очередного склона. Последний участок для всех казался самым желанным, и потому замыкающие спешили.
Группа собралась на опушке.
– Привал до окончания сеанса связи~ – отдал приказ Вячеслав.
* * *В этот раз разговаривать можно было вообще без эфирных помех, а на связь вышел не подполковник Жданов, а подполковник Волкотруб. Выслушал доклад старшего лейтенанта Радченкова с удивлением.
– Откуда там такая большая банда взяться может? Там на весь район одной банды Авдорхана хватит. По данным разведки, в районе чисто. Может, это люди самого Авдорхана?
– Если это его люди, откуда они возвращаются в боевом порядке и, можно сказать, скрытно?~ Не по дороге идут, а через «зеленку». Его люди, товарищ подполковник, должны были бы по дороге идти. Дорога, можно сказать, рядом.
– Основательно прячутся?
– Тоже не сказать. Просто соблюдая осторожность. Я бы так, скорее, сказал.
– Значит, опытные парни~
– Неопытные не идут с пулеметами впереди и с двумя «РПГ-7» в прикрытие. Здесь не бандитский, здесь боевой порядок просматривается.
– Значит, нам предстоит всерьез поработать.
– Так точно, товарищ подполковник, поработать нам придется всерьез. Более конкретные данные я смогу дать после визуального наблюдения. По моим подсчетам, мы выйдем на точку наблюдения чуть раньше, чем банда до села доберется. Она «зеленку» не покидает, а так получается путь в обход. Мы увидим, как их встретят. Главное, чтобы нам в светлое время уложиться. «Прослушка» ничего не говорит?
– Нам докладывают о каждом звонке, – сказал Волкотруб. – Пока ничего интересного. Но не исключено, что у Авдорхана есть и другая трубка. Тогда наша «прослушка» ничего не значит. Если нет другой трубки, он может просто кому-то из своего окружения говорить, куда и кому позвонить. А мы из окружения знаем пока только Кадимагомеда Заркаева, но не знаем номера его трубки.
– Таким образом, есть вероятность того, что Авдорхан уже знает о побеге брата?
– Вполне допускаю и это. Я даже допускаю, что та банда, которую вы видели, вызвана в село не Авдорханом, а непосредственно Ризваном. Ризван был тесно связан с несколькими главарями бандформирований. И сам он, замечу, не последний человек в иерархии местных террористов. Обучался и стажировался в Афганистане и в Пакистане. Очень может быть, что какая-то банда выступила ему в прикрытие. И он назначил встречу именно здесь, в селе. Впрочем, я очень сомневаюсь, что он сможет до села добраться. Дороги перекрыли плотно. Фотографии по всем постам разосланы.
– Ну, с ним или без него, товарищ подполковник, но нам придется еще и банду блокировать и уничтожать~
– Придется. И еще этот~ Крещеный~ По данным последнего перехвата телефонных разговоров~ Он вышел на пост в ущелье. Его обнаружили, в настоящее время идет преследование. Большим составом гонят в сторону села, а там должны встретить засадой. Приказ дали захватить парня живьем. Если будет возможность, помогите. Но аккуратнее, чтобы самим не засветиться. Потом ждите нас.
– Понял, товарищ подполковник. Ваш отряд готов?
– Мы уже почти «на колесах».
– Я не буду ждать сеанса связи. Как только появятся данные относительно пленных, сразу позвоню вам. Сейчас проверю сотовую связь.
– Звони, я жду. Не прерывай радиосвязь.
Отложив в сторону наушники с микрофоном, старший лейтенант Радченков вытащил мобильник, нашел номер подполковника и нажал на кнопку вызова. Волкотруб ответил сразу – ждал.