– Они в гараже. В левом сарае.
Ричер указал длинным стволом винтовки, и остальные кивнули, увидев брошенный джип. Ричер пробежал вперед и присел за капотом первого из грузовиков. Следующим Гарбер пустил Макграта. Сам перебежал последним. Укрываясь за машиной, все трое уставились на бревенчатые ворота.
– И что дальше? – спросил Гарбер. – Атака в лоб?
– Подонок приставил к голове Холли дуло револьвера, – сказал Макграт. – Ричер, я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Она мне очень дорога, ты понимаешь?
– Другим путем в этот сарай никак нельзя попасть? – спросил Гарбер.
Пока Ричер смотрел на ворота, рев бейрутского взрыва уступил место леденящей душу тишине кошмара, который он пережил этой ночью. Целую минуту он тщетно искал другое решение, перебирая в уме ракеты и винтовки, уложенные в кузовах грузовиков. Но в конце концов вынужден был сдаться.
– Постарайтесь привлечь внимание Милошевича. Говорите с ним, делайте что угодно.
Положив «баррет» на землю, Ричер забрал у Макграта «глок». Пригибаясь, быстро перебежал к следующему грузовику, затем к следующему, и так до самого входа во вторую пещеру. В жуткий склеп, полный скелетов и крыс. До него донеслось, как Макграт что-то кричит Милошевичу. Ричер совершил рывок к бревенчатым воротам. Нырнул в щель и снова оказался в темноте.
Фонарика у него не было. Ричер на ощупь обошел машину, перевозившую личный состав, и отправился в недра горы. Держа руку над головой, он чувствовал, как понижается свод пещеры. Нашел сваленные грудой трупы и обошел их стороной. Крысы, слышавшие его шаги, чувствовавшие его запах, провожали его сердитым писком. Ричер опустился на четвереньки, затем лег и поплыл в море сырых костей, ощущая, как понижается свод и сжимаются стены туннеля. Он сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и почувствовал, как возвращается страх.
* * *Быстрее всего к месту действия мог подоспеть «найт хок» морской пехоты, находившийся на авиабазе Мальмстрим. Длинная, толстобрюхая, горбатая машина, но самая быстрая. Через считаные минуты после звонка Джонсона вертолет уже прогревал двигатели, получив приказ лететь на запад, а затем на север до обочины самой последней дороги в штате Монтана. Еще через несколько минут «найт хок» поднялся в воздух. Пилот быстро отыскал нужную дорогу и полетел вдоль нее на север, быстро, на небольшой высоте. Вскоре он обнаружил скопление штабных машин. Развернувшись, пилот посадил вертолет на обочину и стал ждать. К нему подбежали трое: один штатский и двое военных, из которых один оказался полковником, а второй – председателем объединенного комитета начальников штабов. Пилот пожал плечами. Напарник показал ему сквозь толстый плексиглас верха кабины на одинокий инверсионный след, проходящий на высоте тридцати шести тысяч футов. Какой-то большой реактивный самолет, раскрутив тугую спираль, улетал на юг. Из чего пилот сделал вывод, что то, что происходит, происходит где-то южнее. Поэтому он произвел предварительные расчеты. Пилот был очень удивлен, когда самый высокопоставленный военный в Соединенных Штатах поднялся на борт и приказал лететь на север, в горы.
* * *Ричер смеялся. Протискиваясь вперед по туннелю, он хохотал вслух. Трясся и плакал от смеха. Ему больше не было страшно. Тесные объятия каменных стен казались ему ласками возлюбленной. Один раз он уже прошел через это и остался жив. Значит, это возможно. Значит, он снова пройдет через это.
Страх исчез так же внезапно, как и появился. Протиснувшись через груду рассыпавшихся костей в дальнем углу пещеры, Ричер ощутил, как ему на спину опустился каменный свод. Стены стиснули грудь, в горле запершило. Испытав вспышку горячей, влажной паники, Ричер вжался в землю. Почувствовал, как иссякают его силы. И вдруг все изменилось. Ричер вспомнил о том, что его ждет неотложное дело. Холли. Милошевич приставил дуло револьвера к копне черных волос, очаровательные глаза затуманились отчаянием. И тотчас же штрек словно распрямился, превратился в теплую гладкую трубу. Соответствующую внушительным размерам Ричера. Словно сделанную как раз под него и для него одного. Итак, ему предстоит просто преодолеть некоторое расстояние по горизонтали. Давным-давно Ричер накрепко усвоил, что определенные вещи стоят того, чтобы их бояться. А другие – нет. То, через что он уже прошел один раз и остался в живых, не заслуживает страха. Нерационально бояться того, что не угрожает смертью. А какие бы недостатки ни водились за Ричером, он был человек рациональный. В считаные доли секунды страх бесследно исчез, и Ричер успокоился. Он боец. Мститель. И Холли его ждет. Вытянув вперед руки, словно пловец, входящий в воду, Ричер начал долгий путь через чрево горы к Холли.
Очень быстро он выработал своеобразный ритм. Что-то вроде ходьбы по дороге, но только лежа на животе, в кромешной темноте. Умелые, экономные движения руками и ногами. С опущенной головой. Смеясь от облегчения. Ричер чувствовал, как проход сужается, сжимая его. И протискивался дальше. Уткнувшись в глухую стену, он аккуратно согнулся пополам и завернул за угол. Глубоко вздохнул и перестал смеяться, решив, что пора начинать соблюдать тишину. Ричер полз вперед так быстро, как только мог. Остановился лишь тогда, когда почувствовал, что свод над головой начинает подниматься. Осторожно пробрался вперед и наконец ощутил дуновение свежего воздуха, сообщившее, что туннель остался позади.
И тут Ричер услышал гул вертолета. Приглушенный рев несущего винта вдалеке. В сорока ярдах впереди прозвучали шаги. Послышался голос Милошевича, пронзительный, нервный, проникнутый удивлением и паникой. Выговор Западного побережья.
– Уберите вертолет! – закричал Милошевич в щель между створками.
Гул приближался. Становился громче.
– Уберите вертолет, вы слышите? – вопил Милошевич. – Макграт, я ее прикончу! Я не шучу, ты меня слышишь?
В гараже царил полный мрак. От полосок света, пробивающегося сквозь щели в воротах, Ричера загораживали машины. Но белого фургона среди них не было. Он исчез. Перекатившись на то место, где раньше стоял фургон, Ричер достал из кармана «глок». Рев несущего винта звучал совсем близко, сотрясая створки ворот и наполняя пещеру.
– Холли – это мой страховой полис! – продолжал кричать Милошевич. – Я ее пальцем не трону, она вернется к вам целая и невредимая, хорошо? Макграт, ты меня слышишь?
Если ответ и был, Ричер его не услышал.
– Я не имею никакого отношения к этим кретинам! – вопил Милошевич. – Я тут человек посторонний. Меня втянул Броган. Это он заставил меня помогать ему.
Рев стал оглушительным. Массивные створки ворот дрожали.
– Я пошел на это только ради денег! – кричал Милошевич. – Броган хорошо мне платил. Сотни тысяч долларов, Макграт. На моем месте ты поступил бы так же. Броган сделал меня состоятельным человеком. Это он купил для меня «форд эксплорер». Модель люкс. Заплатил тридцать пять «штук». Черт побери, разве я сам смог бы купить себе такую машину?
Слушая эти истеричные вопли, Ричер поймал себя на том, что ему не хочется стрелять в Милошевича. Он ощутил что-то вроде прилива признательности по отношению к предателю, потому что тот помог ему раз и навсегда избавиться от детского кошмара. Милошевич заставил его бросить вызов старым страхам и победить их. Ричер стал лучше, чем был. Ему захотелось подбежать к Милошевичу и пожать ему руку. Он даже мысленно представил себе это. Но затем картина перед глазами изменилась. Ричер понял, что ему надо подбежать к Милошевичу и схватить за горло, требуя от него ответа, куда уехал на белом фургоне Стиви. Вот что он должен сделать. Вот почему ему нельзя стрелять в Милошевича. Под оглушительный рев турбин Ричер прокрался между машинами.
Он действовал в мире, в котором осталось только одно измерение. Абсолютная темнота лишила его возможности видеть. Рев вертолета лишил его возможности слышать. Ричер ощутил какое-то движение рядом с воротами. Выглянув из-за пикапа, увидел смутный силуэт на фоне полосок света, пробивающегося сквозь щели. Силуэт, представлявший собой объединение двух силуэтов, неестественно широкий в плечах, на четырех ногах. Милошевич держал Холли за шею и прижимал револьвер к ее затылку. Ричер подождал, пока его глаза привыкнут к новым условиям освещения. Лица побледнели, превратившись из черных в серые. Холли стояла перед Милошевичем. Ричер поднял «глок». Сместился влево, чтобы получить лучший угол обзора. Зацепился ногой за бампер. Споткнувшись, отступил назад и налетел на гору пустых банок из-под краски. Банки бесшумно повалились на каменный пол: шум полностью потонул в оглушительном реве, который доносился из-за ворот. Ричер совершил стремительный рывок в сторону света.
Почувствовав что-то неладное, Милошевич обернулся. Его рот раскрылся в беззвучном крике. Милошевич дернул Холли к себе, загораживаясь ею, как живым щитом. На мгновение застыл в растерянности с поднятым револьвером. Ричер метнулся вправо, затем снова отступил влево. Милошевич проследил за его движениями дулом револьвера. Воспользовавшись этой заминкой, Холли вырвалась из рук предателя. Надрывный рев турбин достиг немыслимой громкости. Милошевич лихорадочно огляделся по сторонам и принял решение. Ричер вооружен, Холли безоружна. Милошевич бросился вперед. Из дула револьвера 38-го калибра вырвалась беззвучная вспышка пламени. Молниеносная, белая, ослепительная в кромешной темноте. Ричер потерял Холли из виду. Выругавшись, он не стал стрелять в ответ. Милошевич снова прицелился. Внезапно у него из-за головы вынырнула рука Холли и с убийственной точностью нанесла удар по лицу. Милошевич пошатнулся. В этот момент ворота распахнулись настежь, и Холли, отшатнувшись от хлынувшего в пещеру потока солнечного света и шума, очутилась прямо в объятиях Ричера.
Почувствовав что-то неладное, Милошевич обернулся. Его рот раскрылся в беззвучном крике. Милошевич дернул Холли к себе, загораживаясь ею, как живым щитом. На мгновение застыл в растерянности с поднятым револьвером. Ричер метнулся вправо, затем снова отступил влево. Милошевич проследил за его движениями дулом револьвера. Воспользовавшись этой заминкой, Холли вырвалась из рук предателя. Надрывный рев турбин достиг немыслимой громкости. Милошевич лихорадочно огляделся по сторонам и принял решение. Ричер вооружен, Холли безоружна. Милошевич бросился вперед. Из дула револьвера 38-го калибра вырвалась беззвучная вспышка пламени. Молниеносная, белая, ослепительная в кромешной темноте. Ричер потерял Холли из виду. Выругавшись, он не стал стрелять в ответ. Милошевич снова прицелился. Внезапно у него из-за головы вынырнула рука Холли и с убийственной точностью нанесла удар по лицу. Милошевич пошатнулся. В этот момент ворота распахнулись настежь, и Холли, отшатнувшись от хлынувшего в пещеру потока солнечного света и шума, очутилась прямо в объятиях Ричера.
Луч солнца яркой полоской упал на Милошевича. Предатель лежал на спине, зажав в руке табельный револьвер с взведенным курком. Из того места, где был левый глаз, торчал острый осколок кафельной плитки, ушедший дюйма на три внутрь. Из раны вытекала тонкая струйка крови.
В пещере мгновенно стало многолюдно. Ричер увидел в облаке пыли Макграта и Гарбера. У них за спиной приземлился «найт хок». Из вертолета выскочили трое, побежали к распахнутым воротам. Один штатский и двое военных: полковник и генерал Джонсон. Обернувшись, Холли увидела отца и снова спрятала лицо на груди Ричера.
Гарбер подбежал первым. Он вытащил Ричера и Холли на свет и шум. Они неуклюже ковыляли по неровной земле, обнимая друг друга. Поток воздуха, поднятый несущим винтом вертолета, налетел на них, пытаясь разъединить. К ним подоспел Макграт, и Холли, отпустив Ричера, бросилась ему на шею. Но к ней уже спешил генерал Джонсон.
– Холли… – беззвучно произнес он одними губами.
Молодая женщина повернулась к отцу. Радостно улыбнулась. Заправила волосы за уши. Отстранилась от Макграта и стиснула отца в объятиях.
– Папа, у меня есть еще одно дело! – крикнула она, перекрывая рев двигателей. – Объясню все потом, хорошо?
Глава 46
Ричер покрутил рукой над головой, показывая пилоту вертолета, чтобы тот не глушил двигатели. Он пробежал сквозь водовороты поднятой несущими винтами пыли к Гарберу и забрал у него «баррет». Махнул рукой, призывая остальных садиться в вертолет. Быстро поднялся по трапу и закрыл люк. Положил винтовку на стальной пол и уселся в брезентовое кресло. Надел шлемофон. Нажал кнопку и обратился к пилоту:
– Ждите указаний, хорошо? Как только я определю курс, я вам его скажу.
Пилот прибавил обороты двигателей. Несущий винт завращался быстрее, рев усилился. Вертолет приподнялся в воздух, снимая нагрузку с опор шасси.
– Черт побери, куда мы летим? – крикнул Уэбстер.
– Догонять Стиви, шеф! – прокричал в ответ Макграт. – Он ведет фургон, наполненный динамитом. Чтобы где-то взорвать его. Помните, что сказал шериф Кендалла? Стиви все время посылали делать грязную работу. Теперь вам понятно, что задумал Боркен?
– Но этот Стиви никуда не мог выехать отсюда на машине. Мост взорван, а просек через лес не осталось. Лесничие их перекрыли.
– Не совсем так, – возразил Макграт. – Тот лесничий сказал, что были перекрыты лишь некоторые просеки. И не смог уточнить, какие именно, вот и все. Он сказал, что дорога через лес может существовать, а может и отсутствовать.
– У Боркена было целых два года на то, чтобы досконально разведать весь лес, – вмешался Ричер. – Ты сказал, что сожженный пикап какое-то время ездил по просекам, проложенным сотрудниками федерального лесничества? Под колесными арками песчаник. У Боркена было два года на то, чтобы отыскать выход из лабиринта.
Уэбстер взглянул налево, на восток, где за высокой горой простирался бескрайний лес.
– Хорошо, значит, мы должны остановить Стиви. Но куда он направился?
– Стиви опередил нас на шесть часов! – крикнул Ричер. – Можно предположить, что через лес он вынужден был пробираться достаточно медленно. Скажем, на это ушло около двух часов. А дальше четыре часа по шоссе. Миль двести. Дизельный «эконолайн», тонна груза – вряд ли он может делать больше пятидесяти миль в час.
– Но в каком направлении, черт побери? – проорал Уэбстер, перекрывая рев двигателей.
Холли посмотрела на Ричера. Этот самый вопрос они уже много раз задавали друг другу и применительно к тому же самому фургону. Развернув в голове мысленную карту, Ричер снова прошелся по ней по часовой стрелке.
– Стиви мог поехать на восток. В этом случае он до сих пор должен находиться в Монтане, где-то за Грейт-Фолс. Мог спуститься на юг в Айдахо. Мог поехать на запад в Орегон. В этом случае он уже на полпути к Сиэтлу.
– Нет! – крикнул Гарбер. – Думай от обратного. В этом ключ к разгадке. Куда ему приказано ехать? Что должно стать целью удара?
Ричер задумался. Гарбер прав. Цель удара.
– Где Боркен хотел нанести удар? – спросил Джонсон.
Ричер вспомнил слова Боркена: «Изучая систему, учишься ее ненавидеть». Наконец он кивнул и, включив микрофон, обратился к пилоту:
– Итак, в дорогу. Прямо на юг.
Рев усилился, и «найт хок» тяжело оторвался от земли. Развернувшись в воздухе, поднялся над скалами. Скользнул на юг, опустил нос и увеличил скорость. Шум покинул кабину и, превратившись в низкий гул, сосредоточился где-то в районе двигателей. Внизу быстро пролетала земля. Горные пики сместились назад, мимо проплыл плац, заполненный крошечными фигурками людей. Строй нарушился, и маленькие человечки разбредались во все стороны, скрываясь под зеленым пологом леса. Затем внизу промелькнула узкая полоска стрельбища, потом просторная каменистая проплешина Бастиона. Вертолет быстро набрал высоту, и земля стремительно ушла вниз, так что белое здание суда показалось крохотным кукольным домиком. Затем внизу осталось ущелье, взорванный мост, и вертолет полетел на юг над бесконечными лесами.
Похлопав пилота по плечу, Ричер спросил в микрофон:
– Какая у нас скорость?
– Сто шестьдесят.
– Курс?
– Строго на юг.
Ричер закрыл глаза, производя расчеты в уме. Он словно снова вернулся в начальную школу. Машина А находится в двухстах милях впереди и движется со скоростью пятьдесят миль в час. Вертолет Б летит следом со скоростью сто шестьдесят миль в час. Через какое время он ее догонит? С арифметикой у Ричера в начальной школе было все в порядке. Как и с драками на переменах. Однако в отличие от искусства драк арифметика с годами стерлась из памяти. Ричер не сомневался, что для таких задач должна существовать общая формула. С иксами и игреками, на всю страницу. Что-то равно чему-то. Но если формула и существовала, Ричер давным-давно ее забыл. Поэтому ему пришлось идти к ответу методом проб и ошибок. Через час Стиви будет в двухстах пятидесяти милях от дома. «Найт хок» пролетит сто шестьдесят миль. То есть будет по-прежнему отставать. Еще через час Стиви будет в трехстах милях, а «найт хок» – в трехстах двадцати. Перебор. Следовательно, вертолет настигнет фургон где-то на исходе второго часа. Если он летит в нужном направлении.
Далеко впереди показалось озеро Флэтхед. Внизу простиралась холмистая местность, изрезанная петляющими дорогами. Ричер нажал кнопку микрофона:
– Курс по-прежнему на юг?
– Строго на юг, – подтвердил пилот.
– Скорость по-прежнему сто шестьдесят?
– Ровно сто шестьдесят.
– Отлично, так держать. Мы должны настигнуть фургон где-то через час пятьдесят минут.
– Так куда же направляется Стиви? – не выдержав, спросил Уэбстер.
– В Сан-Франциско, – ответил Ричер.
– Почему? – спросил Макграт.
– Или в Миннеаполис, – продолжал Ричер. – Но я все же склоняюсь в пользу Сан-Франциско. Сами подумайте: остальные возможные варианты – это Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Кливленд, Ричмонд, штат Виргиния, Атланта, Чикаго, Сент-Луис и Канзас-Сити, штат Миссури, или еще Даллас, штат Техас.
Макграт недоуменно пожал плечами. Уэбстер растерянно нахмурился. Джонсон вопросительно посмотрел на адъютанта. Лицо Гарбера оставалось непроницаемым. Одна только Холли улыбнулась. Улыбнулась и подмигнула Ричеру. Тот подмигнул в ответ. «Найт хок» с ревом пронесся на юг над Миссулой со скоростью сто шестьдесят миль в час.
* * *– Господи, сегодня же Четвертое июля, – внезапно спохватился Уэбстер.
– Можете не напоминать об этом, – согласился Ричер. – День независимости, во всех общественных местах толпы народа. Люди выходят на улицу всеми семьями, с детьми.
Уэбстер мрачно кивнул.
– Ну хорошо, Сан-Франциско, но где именно?
– Я точно не знаю.