Щелкнул замок. Софи подняла свои заплаканные красные глаза, чтобы увидеть, как Чудовище отцепляет её от крюка.
— Выметайся, — прорычал он и повесил топор.
Когда он повернулся, Софи уже и след простыл.
Чудовище неуклюже вышел из клетки и упал на колени перед слиянием мутной жижи и чистой воды. Когда он окунул кровавые цепи, в обоих направлениях растеклись кровавые ручейки. Смывая оставшиеся пятна крови, он увидел отражение в грязном ручье...
Только это было не его отражение.
Чудовище обернулся...
И Софи столкнула его в воду.
Чудовище метался в воде и слизи, кряхтя и барабаня по стене. Приливы были слишком сильны. Она смотрела, как он испускает пузыри, делая последние вздохи и оседает на дно, будто камень.
Софи пригладила волосы и пошла в сторону света, глотая слезы.
Добро всегда прощает, говорилось в правилах.
Но правила ошибались. Должны ошибаться.
Потому что она не простит.
Ни капельки.
Глава 14
Подсказка хранителя склепа
Обложка была сделана из серебристого атласа, украшена светящимся Сказочником, зажатым между двумя лебедями, черным и белым.
История Леса для студентов
ОГУСТ А. СЭДЕР
Агата открыла первую страницу.
«Эта книга отражает мнение только её автора. И только. Это интерпретация истории профессора Сэдера — преподавательский состав не разделяет его взглядов.
С уважением Кларисса Дови и Леди Лессо, деканы Школ Добра и Зла».
Агата приободрилась, узнав, что остальной преподавательский состав не одобрял эту книгу. Значит, это давало еще больше надежды, что где-то на страницах учебника мог быть ответ на загадку. Различие между принцессой и ведьмой... доказательство того, что Добро и Зло находились в равновесии... А могли бы они быть одинаковыми?
Она перевернула страницу, чтобы начать читать, но не увидела ни строчки. По бумажным листам были разбросаны выпуклые точки, всех цветов радуги, маленькие, будто булавочные головки. Агата перелистнула страницу. Опять точки. Она полистала еще. Ни одного словечка. В отчаянии она уткнулась лицом в книгу и тут раздался голос Сэдера:
«Глава четырнадцать: Великая война».
Агата резко вскинула голову, выронив книгу. Перед её глазами на поверхности книжных страниц появилась трехмерная полупрозрачная картинка — живая диорама просвечивающих цветов, как на картинах Сэдера в галерее. Она присела на корточки, чтобы понаблюдать как разворачивается безмолвное видение, показывающие трех дряхлых стариков, с бородами до земли, стоящих на башне Школьного директора, взявшись за руки. Когда старики разомкнули свои руки, над ними воспарил мерцающий Сказочник и знакомый белый каменный стол. Бесплотный голос Сэдера продолжал:
— И вот, как вы помните из Первой главы, Сказочник был помещен в Школу Добра и Зла Тремя Провидцами Бескрайнего леса, которые полагали, что только там Сказочник будет защищен от злоупотреблений им...
Агата с недоверием таращилась на диораму. Незрячий Сэдер не мог записать историю, но он мог её видеть и хотел того же для своих учеников. Каждый раз, когда она переворачивала страницу и прикасалась к точкам, история оживала и рассказывала себя. Большая часть из четырнадцатой главы демонстрировало то, что Софи рассказала ей за обедом: что Школа была под управлением двух братьев-волшебников, один — Добро, другой — Зло, чья любовь друг к другу была выше их привязанности к доброй и злой стороне. Но со временем братская любовь Злого уступила место искушению, и он решил, что между ним и бесконечной силой пера одно единственное припятские... его собственная кровь.
Руки Агаты промчались по точкам, просматривая обстоятельные сцены баталий Великой войны, альянсов, предательств и чем все это закончилось. Её пальцы замерли, когда она увидела знакомую фигуру в серебристых одеждах и маске восставшую из самого пекла битвы со Сказочником в руке:
— В заключительной схватке между Злым братом и Добрым братом, выявившийся победитель не мог принять ни одну из сторон. Наступило Великое перемирие, в котором триумфатор Школьный директор поклялся быть выше Добра и Зла и защищать равновесие настолько долго, насколько хватит его жизни. Разумеется, ни одна из сторон не доверяла победителю. Но им и не нужно было.
Следующая картинка явила смерть проигравшего брата, сгоревшего дотла, когда он отчаянно выбросил руку в направлении неба и вызвал столп серебренного света....
— Умирающий брат использовал последние крохи магии, чтобы создать последнее заклинание против своего близнеца: чтобы доказать, что Добро и Зло все еще равны. Пока это доказательство остается целым и невредимым, тогда и Сказочник остается не предвзятым, а Бескрайний лес в равновесии. И относительно того, каково это доказательство...
Сердце Агаты бешено забилось...
— Оно и по сей день остается в школе Добра и Зла.
Диорама погасла.
Она быстро перевернула страницу и дотронулась до точки. Загудел голос Сэдера...
— Глава пятнадцатая: Лесная таракановая чума.
Агата швырнула книгу в стену, а потом и остальные учебники, оставляя трещины на парочке нарисованных лиц. Когда больше нечего было кинуть, она уткнулась лицом в кровать.
Пожалуйста. Помогите нам.
И вот в тишине между молитвами и слезами, что-то такое мелькнуло. Даже не мысль, а вспышка.
Агата подняла голову.
На неё смотрел ответ на загадку.
«Это всего лишь стрижка, — говорила себе Софи, пробираясь через васильковые заросли. Никто даже не заметит». Она проскользнула между двумя фиолетово-голубыми деревьями на Западную Поляну, нагнав свою группу.
Просто нужно найти Агату и...
Все разом обернулись. Никто не рассмеялся. Ни Дот. Ни Тедрос. Ни даже Беатрикс. У всех на лицах появилось такое выражение ужаса, что у Софи перехватило дыхание.
— Прошу прощения...мне что-то попало в глаз... — Она нырнула за ближайший синий розовый куст и сделала глоток воздуха. Большего унижения ей не вынести.
— Ну теперь ты, по крайней мере, похожа на Несчастливицу, — сказал Тедрос. — Так что никто не повторит моей ошибки.
Софи покраснела как помидор.
— Что ж...вот, что случается, когда дружишь с ведьмой, — зло сказал принц.
Теперь Софи стала цвета граната.
— Слушай, это не так уж плохо. По крайней мере не так уж плохо, как твоей подруге.
— Извини, — сказала Софи, становясь фиолетовой, как баклажан. — Мне попало что-то в другой глаз...
Она выскочила из-за куста и ухватилась за Дот, как за спасительный плот...
— Где Агата?!
Но Дот по-прежнему пялилась на её волосы. Софи откашлялась.
— О, эээ, они не выпускают её из комнаты, — сказала Дот. — Очень плохо, если она пропустит Цветник. Или если Юба сможет вызвать проводника. — Она кивнула на ворчащего гнома, тычущего в синие тыквы на грядке. Взгляд Дот снова вернулся к волосам Софи.
— М-м-м...мило.
— Пожалуйста, не надо, — тихо сказала Софи.
Глаза Дот потускнели.
— Ты была такой хорошенькой.
— Они отрастут, — сказала Софи, стараясь не заплакать.
— Не беспокойся, — шмыгнула носом Дот. — Однажды найдется кто-нибудь достаточно Злой, чтобы убить этого монстра.
Софи напряглась.
— Все на борт! — кликнул Юба.
Она повернулась и увидела, как Тедрос снял верхушку с обычной синей тыквы, как крышку с чайника, и исчез внутри.
Софи прищурилась:
— Что за...
Что-то пихнуло её в бедро, и она посмотрела вниз. Юба сунул ей билет в Цветник и снял крышку тыквы, открывая крошечного таракана в фиолетовом бархатном смокинге и в соответствующем цилиндре, плавающего в водовороте пастельных тонов.
— В Цветнике не допускается: плевков, чихов, пения, нытья, ругани, сна или мочеиспускания, — сказал он самым раздражительным голосом, который только можно вообразить. — Нарушение приведет к удалению всей вашей одежды. Все на борт!
Софи резко оттолкнула Юбу.
— Постойте! Мне нужно найти свою подр...
Тут взметнулась лоза и столкнула её внутрь.
Слишком ошеломленная, чтобы закричать, она погрузилась в ослепительный розовый, синий, а потом и в желтый слой, когда еще больше усиков принялись хлестать её и опоясывать, словно ремни безопасности. Софи услышала шипение и её закружило, а потом девочку поглотила гигантская зеленая мухоловка. Она завизжала, когда лианы выдернули её из пасти мухоловки в тоннель горячего слепящего тумана и подвесили её в нечто движущееся, в то время как руки и ноги остались свободно болтаться в ремне безопасности из плюща. Когда же туман, наконец-то, рассеялся, перед Софи предстало самое волшебное видение из когда-либо ею виденных.
Это была подземная транспортная система, большая, как целый поселок, сделанный полностью из люминесцентных растений. Болтающиеся пассажиры висели на ремнях-лианах, спускающихся с разноцветных деревьев, стволы которых были покрыты цветами такого же цвета. Эти цветастые стволы переплетались в огромные лабиринты дорожек. Некоторые стволы шли параллельно, некоторые перпендикулярно, некоторые разветвлялись в разные стороны, но все доставляли своих всадников в их точные места назначения в Бескрайнем лесу. Софи в шоке уставилась на ряд неулыбчивых гномов, с кирками за поясами, цепляющихся за стропы светящегося красного ствола, подписанного «ВЕРЕНИЦА РОЗАЛИНДА». В противоположном направлении, среди подвешенных на на вьюнах трилистника всадников убегала излучающая зеленый цвет «ВЕРЕНИЦА АРБОРЕЯ», с медвежьим семейством в шуршащих костюмах и платьях. Ошарашенная Софи взглянула на свою «ВЕРЕНИЦУ ГИБИСКУСА» и увидела остальных из своей группы, свисающих со ствола электрически-синего цвета. Но только Несчастливцы были стянуты ремнями.
— Цветник только для Счастливцев, — крикнула Дот. — Они вынуждены нас пропустить, потому что мы из школы, но, тем не менее, они нам не доверяют.
Софи было плевать. Она бы ездила по Цветнику всю оставшуюся жизнь, если бы могла. Помимо его быстрого, успокаивающего темпа и приятных запахов, здесь, на каждой веренице играл оркестр ящериц: на «МАНДАРИНОВЫХ ВЕРЕНИЦАХ» ящерицы бодро играли на банджо, на «ФИАЛКОВЫХ» на сладострастных ситарах, на веренице Софи — играл оркестр ящериц на флейтах, которым подпевали синие лягушки. Чтобы ездоки не голодали, каждая вереница предлагала какие-то свои закуски, на «ГИБИСКУСНОЙ ВЕРЕНИЦЕ» подлетали синие птицы и предлагали кексы из синей кукурузы, а так же пунш из черники. На этот раз, у Софи было все, что нужно. Мышцы расслабились, она забыла о мальчиках и чудовищах, пока лианы тянули её все выше и выше в водовороте синего света. Её тело ощутило ветер, потом воздух, следом землю, и руки устремились в небо. Софи, словно расцвела, подобно небесному гиацинту...
И обнаружила себя на кладбище.
Пустынные холмы испещрили надгробия цвета унылого неба. Из дыры хлынули к ней дрожащие одноклассники.
— Гдееее ээттттооо мы? — пролепетала она, стуча зубами.
— Сад... Добра и Зла, — дрожа, сказала Дот, грызя шоколадную ящерицу.
— По-моему, саааавсееем на сад не похоже, — простучала зубами в ответ Софи.
Юба своим волшебным посохом разжег несколько небольших костров, и Софи сразу же почувствовала, как стало теплее. Она со своими одноклассниками с облегчением выдохнули.
— Через несколько недель вы все будете разобщены, чтобы продемонстрировать заклинания, — сказал гном, взволнованно хихикая. — Но заклинания не могут заменить навыков выживания. Возле могил живут Торфяные черви, и они могут помочь вам выжить, когда не будет еды. Сегодня вы будете их искать и есть!
Софи схватилась за живот.
— Вперед! Делимся на пары! — скомандовал гном. — Та, команда, которая съест большее количество червей — побеждает! — Он сверкнул глазами в сторону Софи. — Возможно, наша паршивая овца сможет снискать искупление.
— Паршивая овца вряд ли сможет что-нибудь снискать без своей подружки, — пробормотал Тедрос.
Софи затравленно смотрела, как он вставал в пару с Беатрикс.
— Давай же, — сказала Дот, потянув Софи к земле. — Мы сможем их победить.
Неожиданно получив мотивацию, Софи стала осматриваться с Дот в поисках червей, стараясь оставаться поближе к огню.
— А как выглядят торфяные черви?
— Как черви, — ответила Дот.
Софи обдумывала возражение, когда заметила в отдалении на вершине холма фигуру. Это был великан с длинной черной бородой, толстыми косами и темно-синей кожей. На нем была надета только небольшая коричневая набедренная повязка. Он рыл могилы.
— Он сам все делает, Хранитель склепа, — сказала Дот Софи. — Вот, почему здесь такой завал.
Софи перевела взгляд на двухмильный ряд тел и гробов позади Хранителя склепа, в ожидании своих похорон. Она сразу же заметила контраст между темными каменными гробами Несчастливцев и гробами Счастливцев, сделанных из стекла и золота. Но были и такие тела, которые лежали сами по себе, на виду, заброшенные, и над ними кружили стервятники.
— Почему ему никто не поможет? — с отвращением спросила она.
— Потому что никто не может вмешиваться в систему Хранителя склепа, — тихонько сказал Хорт. — Мой отец ждал своей очереди два года. — Его голос надломился. — Убитый самим Питером Пэном, мой отец. Он заслужил быть похороненным надлежащим образом.
Теперь вся группа наблюдала за тем как Хранитель склепа рыл могилы, а потом вытащил большую книгу из копны своих волос и внимательно пролистал её. Затем великан поднял золотой гроб с красавцем-принцем внутри и бросил его в пустую яму. Он прошел дальше вдоль тел, ожидающих своей очереди, поднял хрустальный гроб с прекрасной принцессой и опустил его рядом с гробом принца в ту же могилу.
— Анастасия и Якоб. Умерли от голода во время медового месяца. Смерть можно было бы предотвратить, если бы они были более внимательны на уроках, — резко высказался Юба.
Поворчав, ученики вновь вернулись к поиску Торфяных червей, но Софи продолжала глазеть на Хранителя склепа, который снова изучил свою книгу, прежде чем схватить огра, который валялся на земле сам по себе, без гроба, и положил его в следующую могилу. Вернулся к книге, а потом положил ослепительный серебряный гроб королевы рядом с её королем.
Софи обвела взглядом кладбище и увидела одну и ту же картину, что на холмах, что в долине. Счастливцы были похоронены вместе, под двойным надгробием — мальчик и девочка, муж и жена, принц и принцесса, вместе в жизни и в смерти. Несчастливцы в одиночестве.
Долго и счастливо. Рай для двоих.
Никакого долго и счастливо. Рай для одиночки.