– Олег действительно никогда не говорил вам, что у него есть сестра? – спросила Катя.
– Нет, никогда.
– Накануне убийства у вас был конфликт с Дарьей Юдиной. Вы сказали неправду о том, что не ссорились с ней. Вас видела смотрительница зала Шумякова.
– Все меня видели, только я почему-то никого не замечала.
– Почему вы поссорились с Юдиной?
– Да не ссора это была никакая, руки чесались поставить ее на место. Приехала сюда, сразу стала из себя хозяйку строить, большую начальницу. Подумаешь, ревизор Счетной палаты! У меня семья тоже не из последних, папа с такими людьми знаком – один звонок, и от этой Юдиной мокрое место бы осталось, – тут Кристина поперхнулась. – То есть я не это хотела сказать… Клянусь, я ее не убивала! Тогда мы с ней просто поспорили. Она дала понять, что «Проклятая коллекция» никогда не увидит свет тут, в музее, мол, она об этом позаботится, найдет причину. А я сказала, что причины нет, что у нас все законно, все документы, и если надо, мы оспорим решение Палаты в суде. И я… я, честно говоря, просто цеплялась к ней. Злилась. Они с Олегом так смотрели друг на друга… Я ревновала страшно. Я думала – это его бывшая или просто у них химия какая-то, мгновенное притяжение, секс… Кто же знал, что она его чертова сестра?!
– Вы ведь были с Олегом Гайкиным очень близки, вы носите его ребенка. Не находите странным, что он был так скрытен в личном плане? Он никогда не предлагал вам познакомиться с его семьей?
– Я знала, что его отец бывший министр финансов, это мне мои родители сообщили, оказывается, у них – общие знакомые. Но я не потому с ним решила свою жизнь соединить. Отец его уже умер, когда мы познакомились. Он иногда рассказывал о своем детстве, что всегда хотел стать историком, египтологом, рассказывал о своей стажировке в Каирском музее.
– Про ДТП он вам рассказывал? – спросила Катя.
– Нет, то есть, да… У меня ведь машина, и я его столько раз просила сесть за руль. А он говорил, что никогда больше за руль не сядет. Потому что однажды он попал в ДТП и стал причиной смерти человека.
– Вы расспрашивали его об этом?
– Конечно, пыталась, и не из любопытства, нет, но он так переживал, прямо в лице менялся. Мне хотелось утешить его. Но он не желал, чтобы я его утешала, он просто сразу отсекал эту тему напрочь. Да, вы меня о его семье спросили… Однажды он сказал, что это семья виновата.
– В чем виновата его семья?
– Семья сделала его виновным в смерти человека.
– Здесь, в музее, в вашем присутствии он разговаривал с Юдиной?
– Нет. То есть, да, в кабинете директора вечером в понедельник, когда нам всем представляли сотрудников Счетной палаты. Он поздоровался с ней. Его взгляд при этом я никогда не забуду.
Глава 43 Проводка
Разбираться с украденными – возвращенными лотами коллекции Катя предоставила Кристине самой. Юсуф, после того как он обозвал Кристину «тварью» и обвинил ее в убийствах, более не произнес ни слова, как будто считал ниже своего достоинства добавлять что-либо к сказанному.
Хранилище он покинул первым, даже не взглянув на женщин. Катя поняла, что он отправился к «уважаемой Виктории-ханум».
Ну и пусть. Пусть они тут с этой кражей сами разбираются.
Но что-то не давало ей покоя…
Не связанное ни с этими фигурками ушебти, ни со статуей богини-кошки, ни с этим скарабеем, ни с профессором Олегом Гайкиным и его неприязнью к семье…
Что-то странное, промелькнувшее в разговоре раньше, на которое они не обратили тогда внимания, но вот сейчас…
– Майк, постой, не спеши, – Катя в коридоре, когда они покинули хранилище, догнала Ангела Майка, выскользнувшего за дверь, едва лишь ушел Юсуф.
Он уходил, не отвечая, не оборачиваясь.
– Да подожди ты, мне спросить кое-что у тебя надо, – Катя схватила его за плечо.
И…
Он обернулся, точно пружина расправилась у него внутри. Льняная челка, промокшая от пота и слипшаяся в космы-сосульки, больше не скрывала его лицо – бледное, покрытое алыми юношескими прыщами на щеках и подбородке. Светлые глаза тускло блестели. Ангел Майк оскалился и, словно краб клешней, сдавил Катино запястье.
– Ссссссссспросить надоооо? – прошипел он. – Ты еще не насссспрашивалась, гадина? Тебе мало все, да? Отца забрали, а теперь и меня обложили… Ссссссо мной не выйдет, как с отцом, яссссссно? Я умный, ученый. Будешь меня еще доссссставать, вырву тебе кишки. И этого твоего косссстолома косоглазого прикончу, яссссссно тебе?
– Отпусти ее! – крикнула Анфиса. – Она сотрудник полиции, а я свидетель. Ты напал на полицейского. Я расскажу, тебя посадят, как твоего папашу-живодера.
Ангел Майк тут же разжал хватку и поднял руки ладонями вверх, показал.
– Кто на кого напал? Где? – спросил он. – Девочки, мои ссссссладенькие, да вы что?
И что-то было в его лице при этом такое…
Катя поняла, отчего участковый Миронов с самого детства искренне верил, что Ангел Майк – латентный маньяк.
Он открыл дверь на служебную лестницу и ринулся вниз.
– Нет, ты это видела? – Анфиса заглядывала в лестничный пролет. – О чем мы вообще говорим, кого ловим? Вот же убийца – перед нами. Я испугалась, что он тебе в горло вцепится.
Катя потерла запястье.
– Анфис, давай зайдем в Египетский зал, – сказала она.
Они вошли в Античный зал, миновали его и добрались до Египетского зала.
Сегодня тут было полно экскурсантов. Сразу две экскурсии.
У входа стояли смотрительницы Арина Шумякова и Василиса Одоевцева. Они разговаривали с Викторией Феофилактовной. Василиса привлекала к себе взгляды мужчин – снова в черном, как вороново крыло, парике, в легком платье в мелкий цветочек, увешанная массивной бижутерией, высокая, жилистая, длинноногая. Рядом с ней Шумякова, одетая в юбку и пиджак, что был явно ей велик, смотрелась как бедная родственница. А Виктория Феофилактовна в своем шерстяном теплом традиционном костюме «шанель» выглядела старой, поблекшей, согнутой грузом лет.
Катя и Анфиса подошли к ним.
– Добрый день, – поздоровалась Катя. – Только что виделись с вашим электриком Тригорским-младшим, ну, который Майк. Не подскажете, что тут он у вас чинил-налаживал в день убийства Юдиной?
– Он приходил, мы его вызывали с Василисой, – Арина Павловна глянула на приятельницу. – Только это было не в тот день, когда мы тело той бедняжки с вами нашли, а раньше.
– Раньше?
– Ох, не помню, или это в тот день? У нас свет то и дело гас. И мы позвонили техникам и вызвали электрика.
– А что он чинил? Где?
– На щитке и тут в зале, – Арина Павловна указала в глубь Египетского зала. – Там панели можно снять, открыт доступ к проводке.
– А в чем дело? – спросила Виктория Феофилактовна.
– Понимаете, он сказал нам, что сначала подумал, это крысы проводку грызут.
– Крысы в нашем музее? – Виктория Феофилактовна вспыхнула. – Не может такого быть, мы строго за этим следим, что вы!
– Он еще сказал, что провода вроде были оборваны, а на самом деле концы у них зачищены.
– Какие провода? – спросила Василиса. – Девушки, милые, о чем вы нас спрашиваете, я не понимаю? Какие еще провода?
Катя и сама поняла, что толковать об электрике с тремя пожилыми дамами – дело гиблое.
– Этот мальчишка тогда сделал свою работу некачественно, – сказала Арина Павловна Шумякова. – Помните, когда вы в тот вечер пришли, свет у нас тут снова погас. В следующий раз будем просить, чтобы присылали другого электрика.
– Ни сын, ни отец Тригорские после Ночи музеев здесь не останутся. Уволю обоих, – жестко пообещала Виктория Феофилактовна.
– На Тригорского-старшего, кажется, получена санкция на арест, – кротко возразила Катя. – Если не найдете ему замены, то… лучше обратитесь к Юсуфу, он такой спец в охранных системах. Пусть поработает у вас волонтером в Ночь музеев.
Глава 44 Мобильники
Лейтенант Тимофей Дитмар нарисовался в вестибюле у касс, точно весь век свой дожидался их.
– Как успехи? – спросил он нетерпеливо.
– Ничего, спасибо, – ответила Катя.
– Я имею в виду Юсуфа Ниязова. Получился дельный разговор?
– Да, очень даже.
– Ну и что он интересного сказал для следствия?
Катя тут же решила: они с Анфисой обещание, данное Кристине, сдержат, однако…
– Он душу вытряс из Тригорского-младшего, из Ангела, – сказала она. – И тот покаялся, что кражу хотел совершить из ящиков коллекции, потому в тот вечер и оказался в том коридоре, где на нас и на труп наткнулся.
– Так это он украл? Ну конечно, каков папаша, таков и…
– Нет, не он. Его лишь интересовали очень специфические, живодерские предметы, – встряла Анфиса, просекшая Катю без слов.
– Потом мы все вместе пошли в хранилище и узнали от Кристины, что все три предмета нашлись, – объявила Катя, не моргнув глазом.
– То есть как это нашлись?
– Их просто куда-то переложили, когда ящики открывали.
– То есть как это нашлись?
– Их просто куда-то переложили, когда ящики открывали.
– За дурака меня держите, да? – вспыхнул Дитмар. – Что я должен Елистратову доложить?
– Доложите, что-то непонятное с проводкой, – сказала Катя.
– С какой еще проводкой? Где?
– Да тут, – Катя повела рукой, указывая на Нижнее царство. – Ангел чинил свет в Египетском зале, но потом тот все равно погас. И в щитке тоже он копался, это смотрительницы Шумякова и Василиса Одоевцева подтвердили. Но в электрике они ни бум-бум. А самому Ангелу показалось, что провода не оборваны, а зачищены. Пусть ваши сотрудники проверят.
– Что проверят? – Дитмар поправил очки. – Выражайтесь яснее, что мы должны проверять?
– Электрику, – Катя взмахнула рукой. – Ну не знаю. Я не знаю, как объяснить, просто отчего-то это меня встревожило.
– Да тут они всю систему и так каждый день проверяют, к Ночи музеев готовятся. Да уж, шаткие новости. И как это вдруг вещи коллекции сразу нашлись? – Дитмар поднял брови.
– Сюрприз, – Катя вспомнила, как это с каменным лицом объявил Юсуф, врываясь в хранилище. – Ну а у вас какие новости, Тимофей?
– Проверили мобильные телефоны обоих – Гайкина и Юдиной. Все звонки – входящие, выходящие – пробили, установили. Так вот. Друг другу они не звонили. У Юдиной в телефоне ни одного личного номера. Только номера служебные сотрудников и начальства Счетной палаты, Минфина и тому подобное. У Гайкина то же самое – лишь номера сотрудников музея, в том числе, конечно, Кристины. Она ему по десять раз на дню названивала, несмотря на то что они в одном здании работали. И слала бесконечные SMS. В общем, того, что мы надеялись обнаружить, мы не нашли.
– А что вы надеялись обнаружить? – спросила Анфиса с любопытством.
– Мы предположили, что, возможно, брату и сестре могли звонить с одного номера. Убийца мог звонить. Но сходных номеров в их мобильниках нет. Так что наше предположение ошибочно.
Катя смотрела на Дитмара.
– Ах, спасибо, что напомнили. Мне тоже надо сделать один звонок.
Она отошла, потому что в вестибюле очень шумели экскурсанты, и набрала номер начальника ГИБДД Арапова.
– Валериан Орестович, здравствуйте, это снова я, Петровская Екатерина, все же решила вас попросить узнать для нас фамилию того инспектора ДПС, который был свидетелем ДТП, помните, вы мне рассказывали?
Грозный Арапов, как всегда, чем-то занятый, гаркнул добродушно, что перезвонит позже.
И он действительно перезвонил уже под вечер, когда Катя и Анфиса вместе с сотрудниками музея шли на выход.
– Старший лейтенант Сергей Шустов, только он уволился из органов, и довольно давно, одиннадцать лет назад, – сообщил Арапов. – Мы подняли его личное дело. Служил он отлично, а уволился по собственному желанию, работенку, видно, нашел себе на гражданке в фирме. Тут вот его старый адрес указан в личном деле – он в Кунцеве жил с матерью, адрес: улица Молодогвардейская, дом 43, квартира… записывайте, диктую.
Катя записала. А потом объявила Анфисе, что та завтра утром в музее будет «сторожить ситуацию» одна.
– Я пораньше съезжу в Кунцево, может, удастся перехватить бывшего гаишника дома за завтраком перед работой.
Глава 45 Холм Телль-Баста и большие торжества
На следующее утро, едва подойдя к музею, Анфиса поняла – то, чего они все так долго ждали, настало.
Ночь музеев, являющая собой традиционное завершение Дня музеев. И вот он – этот день.
«Столько об этом было разговоров, и я так готовилась к этому событию, а в результате стою тут перед фасадом, и мне не хочется туда. Одной».
Так думала Анфиса, отчаянно жалея, что Кати вот сейчас, именно сейчас, в это утро, нет с ней рядом. Было ли то предчувствие или новый знак? Анфиса не раздумывала об этом. Как истый фотограф, она достала камеру и начала снимать, как рабочие устанавливают на фасаде музея грандиозные экраны для демонстрации видеоряда шедевров из собрания. На колоннаде уже были расставлены стулья и пюпитры для симфонического оркестра. Техники монтировали динамики и звукоусилители.
У служебного входа по всему переулку стояли автобусы. Из них выходили музыканты с инструментами и артисты цирка, тут же припарковались громадные трейлеры с реквизитом и трейлеры телевизионных компаний.
– Доброе утро, Анфиса, – поздоровался с ней лейтенант Тимофей Дитмар, уже занявший свой пост. – С размахом они тут все организовали. Я даже не ожидал такого.
Анфиса кивнула и отправилась обозревать и запечатлевать на пленку, как музей готовится к дню и ночи.
Оркестр начал играть на колоннаде в одиннадцать, и сразу же вокруг по всей улице образовалась толпа, а хвост очереди в музей растянулся чуть ли не от самого метро.
Внутри в Белом зале служители расставляли стулья для слушателей, прикатили рояль. В полдень начался импровизированный концерт нон-стоп. Виолончель, скрипичное трио, оперный дуэт, пьесы для фортепьяно, маленький оркестр средневековой музыки и снова скрипка и виолончель сменяли друг друга.
Огромное здание музея наполнилось музыкой и шумом – голоса посетителей, четкая речь экскурсоводов, вспышки фотокамер, торжественные приветствия, когда приехало на открытие Дня высокое начальство.
Анфиса увидела директора музея – замечательную женщину, говорившую вдохновенно и пылко, с редким старомодным изяществом, целую свиту чиновников, знаменитых артистов, художников, приглашенных в качестве почетных гостей.
Снаружи толпа желающих попасть внутрь все прибывала. Оркестр исполнял на колоннаде вальсы Штрауса, и во дворе музея кружились бальные пары. Тут же выступали клоуны и мимы, жонглеры и акробаты, артисты цирка.
Живые фигуры изображали муз и Аполлона.
Ангел – живая фигура возник и застыл в благословляющем жесте. Анфиса смотрела на него из окна. Вот он настоящий ненастоящий Ангел. А затем она увидела еще одну живую фигуру – Хроноса, олицетворявшего время, и отчего-то решила, что это смерть.
Смерть посетила музей, и она все еще здесь.
Анфиса не переставала снимать. За всей этой праздничной суетой и весельем она как-то позабыла, что Кати слишком долго нет. Что же она не едет в музей?
Анфиса хотела позвонить подруге, но кругом было так шумно, так интересно, столько отличной натуры.
Вот, например, эта экскурсия, что спешила в Античный зал – боги против титанов – громко вещал экскурсовод: обратите внимание на эти скульптуры фриза…
А в соседнем зале при огромном стечении посетителей сотрудники археологического отдела Античности читали лекцию о формировании коллекции подлинников греческой и римской скульптуры.
Анфиса обратила внимание – в торжествах задействованы именно сотрудники отдела Античности, они взяли на себя обязанности развлекать и занимать публику. Потому что знаменитый отдел Древнего Востока после смерти Олега Гайкина был…
Анфиса оглянулась, и вдруг до нее дошло: за все это время в музее среди этого праздника она не увидела ни Виктории Феофилактовны, ни Кристины. Люди, игравшие столь важную роль во всех предыдущих событиях, сейчас точно исчезли.
Анфиса ощутила острое беспокойство. А затем… она вдруг поняла, где их всех надо искать.
Из Античного зала она проскользнула на служебную лестницу и коридорами, уже не боясь заблудиться, направилась к хранилищу.
Запертая дверь. Но она нажала кнопку, потом постучала.
И дверь ей открыли.
Это был Юсуф.
А потом она увидела Кристину и Викторию Феофилактовну, молчаливых, сосредоточенных, занятых работой.
Вдвоем они доставали из ящиков лоты «Проклятой коллекции». Те самые сосуды из белого алебастра в форме птиц. Храмовые жрицы держали в них свою косметику – румяна, благовония и настойки из цветочных лепестков.
Здесь, в этом зале Нижнего царства, было очень тихо.
Горели софиты.
И лишь слабые отголоски музыки – оттуда, снаружи, с колоннады…
– Извините, я вам не помешаю? – спросила Анфиса.
– Устали от кутерьмы? – осведомилась Виктория Феофилактовна. – Да уж, этот день длинный, музей открыт до полуночи.
Тут ей кто-то позвонил на мобильный – кажется, техники, и она, кивнув Кристине – продолжай без меня, отошла к столу.
Анфиса гадала: знает ли Виктория, что это Кристина украла? Судя по тому, что здесь присутствует Юсуф в качестве доверенного лица бывшего хозяина коллекции и надзирателя, – да. Юсуф все рассказал.
Но тогда отчего они работают тут вместе? Точно обе замуровали себя в Нижнем царстве, когда там наверху – веселье и жизнь.
Виктория Феофилактовна закончила свой деловой разговор и, словно прочитав по растерянному лицу Анфисы, о чем та думает, произнесла:
– У нас здесь незаконченная работа, я пришла помочь Кристине. А Юсуф помогает нам обеим… справиться с ситуацией.
Юсуф осторожно освобождал от упаковочного материала хрупкий алебастровый сосуд.