В этот момент дверь распахнулась, и я нос к носу столкнулась с майором.
— Вы что тут делаете? — сурово спросил милиционер.
— Кухню ищу, — ляпнула я, — очень, знаете, пить хочется.
— Насколько я успел заметить, кухня находится на первом этаже.
— Правда? — обрадовалась я. — Большое спасибо! Я немедленно туда отправлюсь!
Провожаемая пристальным взглядом, я потопала вниз по лестнице.
Так вот оно что! Лисовику тоже сделали «инъекцию смерти»! Думаю, дело было так: преступники не стали ждать, когда Сильвия раздобудет шифр, возможно, смекнули, что шансов у прислуги маловато. Они решили шантажировать самого олигарха! Жизнь или кошелек! Если не назовешь шифр от сейфа, не получишь противоядие! Лисовик назвал, но противоядия не дождался. Быть может, у него оказалось слабое сердце. Или ему ввели слишком большую дозу яда, которая убивает не за три дня, а за три минуты. И правда — зачем оставлять жертву в живых? Ведь не исключено, что миллионер знал вымогателей.
В гостиной я застала необычайное оживление. Писательница Дарья Лисовик металась из угла в угол и вопила:
— Куда он мог деться?! Вдове надо срочно отсюда уехать! Неужели не понятно, что ей невыносимо оставаться в доме, где умер ее муж?!
Художница Татьяна откинула волосы с лица и сказала с заметным раздражением:
— Это, голубушка, понятно всем. Изольда у нас девушка нежная и чувствительная. Только что же делать, если человек пропал? Как в воду канул.
Я подошла к Сильвии и шепотом спросила:
— Что случилось?
— Пропал Сергей, личный водитель Лисовика, — прошептала она в ответ. — Такое произошло впервые, он никогда без разрешения не покидал дом.
— Когда вы видели его в последний раз?
Прислуга нахмурилась:
— Около часа дня он обедал на кухне, потом поднялся к хозяину в кабинет. Больше я его не видела.
Меня осенило: водитель! Вот кто причастен к убийству Лисовика! В том, что олигарх умер не своей смертью, я уже не сомневалась. Таких случайных совпадений не бывает. Значит, мне надо найти Сергея и заставить его отдать противоядие. Ура, я буду жить!
Я обратилась к Дарье:
— Как Леонид Назарьевич нашел водителя? Сергея кто-то порекомендовал?
— Без понятия! — рявкнула вторая жена олигарха.
— Я знаю, — встряла Колтунова, — через агентство «Прайм домашний персонал». Я тоже там свою домработницу нашла. А художник Севрюгин в «Прайме» регулярно личных помощниц заказывает, ему присылают длинноногих блондинок, как он любит. Да вся Рублевка набирает там прислугу!
Чтобы раздобыть телефон агентства, мне понадобилось меньше минуты. Да здравствует платная справочная служба, которая может ответить на любой вопрос! Позвонив в «Прайм домашний персонал», я узнала, что агентство находится рядом со станцией метро «Курская» и работает до двадцати ноль-ноль. Часы в гостиной показывали пять, я прикинула, что за три часа успею добраться до центра Москвы. Как же я была наивна!
Началось с того, что, выйдя за ворота дома, я заблудилась. Пошла направо, почему-то я решила, что этим путем приду к воротам поселка, но дорога неожиданно раздвоилась, я опять выбрала правую сторону и через триста метров уткнулась в ворота какого-то особняка.
Вернулась обратно, на этот раз свернула на левую развилку. И через сотню шагов снова уткнулась в чей-то высокий забор.
Пришлось возвращаться к дому Лисовика и от него идти налево. Я топала уже четверть часа, а шоссе все не кончалось. Мимо на дикой скорости пронесся серебристый «Додж», я даже не успела поднять руку, чтобы его остановить. Вокруг не было ни души, только кошка породы русская голубая сидела на заборе и надменно вылизывала переднюю лапу.
Еще через четверть часа я решила, что необходимо спросить у кого-нибудь дорогу. Подошла к ближайшим воротам, позвонила. Камера наверху с жужжанием повернулась в мою сторону. Я обратилась к красному глазу:
— Простите, я заблудилась! Не подскажете, как выйти на Рублевское шоссе! Тут поблизости ходят маршрутки?
Камера равнодушно пялилась на меня и молчала.
— Ау, вы меня слышите?
Ни ответа ни привета. Я поплелась дальше по дороге и неожиданно наткнулась на кошку породы русская голубая. Нахохлившись, она дремала на заборе. Я оторопело на нее уставилась: неужели та самая? Значит, я попала в лабиринт и хожу кругами? Меня охватило отчаяние. Господи, неужели я никогда больше не вернусь в цивилизацию?!
В этот момент вдалеке показалась женщина. Я что есть мочи припустила к ней:
— Стойте! Подождите меня! Дама, я к вам обращаюсь!
Мои крики не остались незамеченными, женщина остановилась. Вблизи я смогла ее рассмотреть: лет пятидесяти, полная, с широким простодушным лицом, одета в джинсовую юбку, водолазку и короткую кофточку малинового цвета, которая у модельеров называется «болеро».
— Простите, вы тут живете?
— Работаю, — ответила дама.
— Скажите, как отсюда выбраться? Иду уже полчаса, а дорога не кончается.
— Без машины тут беда, — словоохотливо подтвердила собеседница. — Мне хозяева отдали свою бэху, чтобы я могла нормально на работу добираться. Но сейчас она в ремонте, вот и приходится пилить на своих двоих. Пойдемте со мной, я тоже иду к остановке.
Мы отправились в ту сторону, откуда я только что пришла.
— Вы сказали «бэху»? — спросила я, чтобы поддержать разговор.
— «БМВ», — пояснила дама. — Такая славная машинка: коробка-автомат, усилитель руля, сиденья с подогревом. Я даже права не покупала, а честно сдала экзамены!
Я с трудом представила ее за рулем машины премиум-класса.
— А хозяева что же, без машины остались?
— Скажете тоже, да у них еще четыре штуки есть, целый автопарк! — Она принялась загибать пальцы на правой руке: — «Бентли», «Майбах», «Лексус» и этот, как его, все время забываю название… Вспомнила — «Астон-Мартин», на нем еще Джеймс Бонд ездит!
Я присвистнула:
— Ничего себе! У кого же вы работаете? У Рокфеллера?
— У самого Пучеглазова! — гордо заявила дама. — Знаете такого?
Я понятия не имела, но боялась показаться отсталой деревенщиной:
— Кто же не знает Пучеглазова! Повезло вам!
Женщина расцвела:
— Еще как повезло, я прямо сама себе завидую. И все подруги по столовой говорят: вот бы и нам такое счастье привалило! Но Василь Василич — он один такой.
— Это точно, — кивнула я. — А кем вы трудитесь у Пучеглазова?
— Поваром. Раньше-то я в заводской столовой работала, думала, так и помру на проходной. А потом завод купил Василь Василич. Пришел однажды в столовую, заказал бефстроганов, а это мое коронное блюдо, поел и спрашивает: «Хочешь, Дина, моим личным поваром работать?» Ну, а я не будь дурой отвечаю: «Согласна, только без интима!» Он рассмеялся: «Мне после твоей стряпни уже ничего не хочется. Для меня вкусно поесть — лучшая радость в жизни». И точно: любит простую еду, какую еще в советских столовых подавали. Пробовала я ему фуа-гра готовить и утку по-пекински, так не понравилось, гречневую кашу хочет, со шкварками!
Дама остановилась, вытащила из объемной сумки зеркальце и поправила сережки в ушах — довольно уродливые серебряные изделия с бирюзой.
— Это у вас новые сережки? — догадалась я.
Повариха расплылась в улыбке:
— Ага, хозяйка подарила. И кофточку тоже. Ты, говорит, Дина, теперь почти что член семьи, так что не отказывайся от подарков. А чего мне отказываться-то? Я всему рада.
Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, а обычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она не застегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпка принадлежала худосочной хозяйке.
— А вы в поселке к кому приходили? — полюбопытствовала Дина.
— К Леониду Лисовику, я к нему на работу устраиваюсь, — соврала я.
— Да ну?! Правда? — искренне удивилась собеседница. — И кем же?
— Грумером.
— Кем?!
— Собачьим парикмахером.
— У Лисовиков же нет собаки!
Я пожала плечами:
— Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.
Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себя записной врушкой.
— Что-то не похоже это на Лисовика… — протянула она.
— Что именно?
— Да все: собака, грумер… Хотите совет? — Я кивнула. — Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.
— Почему это голь? — оторопела я. — Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.
— Ага, и на весь дом — одна прислуга, Сильвия.
— Шофер еще есть.
— Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, — Дина стала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: — повар, домработница, горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий. Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личный парикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит, позор!
— Ну, это не показатель, — запротестовала я, — может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди, я знаю, бывает такая фобия.
— Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держит ее в черном теле. И не только ее — всех, включая детей! Знаете, какую коляску он купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге» отоварился!
— А у вас коляска, наверное, из золота? — улыбнулась я.
Но шутка не удалась.
— Конечно! А как иначе? У нас должно быть самое лучшее! — убежденно заявила повариха. — Наша коляска сделана в Англии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Таких колясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли и Брэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.
Я сомневалась, что семья голливудских актеров настолько обезумела, чтобы за свои кровные покупать подобную вещь. И вряд ли бы им пришла в голову мысль назвать ребенка в честь коляски.
Однако здорово же хозяева проработали Дину — «мы купили», «мы назвали»… Похоже, она и впрямь воспринимает себя и своих работодателей как нечто целое.
— А второму сыну Лисовик вообще коляску не покупал, представляете? Сказал, что после первого еще в хорошем состоянии, чего зря деньги тратить? Вот ведь скупердяй!
На мой взгляд, весьма здравый подход, но я оставила свое мнение при себе.
— Няня у них получает сущие копейки, — продолжала сплетничать Дина. — Детей-то двое, а платят, как нашей няне за одного. Шоферу тоже не доплачивают, ему едва хватает на съемную халупу в Кунцево.
— Откуда вы знаете такие подробности? — удивилась я. — Ведь размер зарплаты — это коммерческая тайна.
Дина на секунду остановилась и всплеснула руками:
— Тю-ю-ю! Какая там тайна! Да в детском клубе няни обсуждают все: сколько хозяева платят, что едят на завтрак и спят ли в одной кровати. От нас ничего не скроешь!
Я решила воспользоваться шпионскими сведениями:
— Значит, шофер Лисовика недоволен своей зарплатой?
— Еще бы! Он недавно просил хозяина прибавить оклад, тот отказал, думаю, Сережка уже подыскивает себе другое место. У него жена болеет, чуть ли не при смерти лежит, операция стоит безумных денег, они ведь из глубинки приехали, у них нет московской регистрации. Так что у парня безвыходная ситуация.
Ну, точно, все сходится! Водителю срочно понадобились деньги, и он не придумал ничего лучше, как шантажировать обитателей дома: сначала Сильвию, потом хозяина. С Лисовиком Сергей что-то не рассчитал, шантаж закончился смертью, и шоферюга ударился в бега, предварительно обчистив сейф.
Я внутренне ликовала: ура, я на пути к спасению! Скоро я найду противоядие, и моя жизнь будет вне опасности! Единственное, что меня смущало, — за разговорами я не заметила, какой дорогой Дина провела меня к воротам поселка. Миновав охрану, мы вышли к остановке общественного транспорта.
Глава 10
Оказалось, что автобус до Москвы ходит раз в час, по расписанию. Маршрутки бегали чаще, но влезть в них было проблематично. На остановке скопилась небольшая толпа: мы с Диной, бабка с кошелкой, из которой выглядывала голова петуха, две школьницы и пьяный мужик. Мужик по очереди подходил к каждой даме и, длинно извиняясь, спрашивал, который сейчас час и день недели. Петух время от времени сипло кукарекал.
В очередной маршрутке в сторону Москвы нашлось лишь одно свободное место, его заняла Дина, отпихнув локтем бабку с кошелкой. Петух издал возмущенный возглас, но повариха на него прикрикнула:
— Молчи, дичь!
Я плюнула на общественный транспорт и принялась ловить частника. Роскошные иномарки пролетали мимо, на мою поднятую руку отреагировала только «девятка». Под слоем грязи угадывался красный цвет. У машины было помято правое крыло и заклеена скотчем фара, но я решила засунуть снобизм подальше.
— Сколько до «Курской»? — спросила я, наклонившись к открытому окну.
— Три тысячи, — отозвался водитель, не вытащив сигарету изо рта.
Три тысячи рублей! Цена показалась мне грабительской. На эти деньги можно купить три вполне приличных свитера, даже четыре, если попасть на распродажу! Но, во-первых, я стояла на Рублевке, где по определению ничего не может быть дешево. А во-вторых, часы отсчитывали секунды моей жизни, и промедление было в буквальном смысле смерти подобно.
— Согласна, — я плюхнулась на переднее сиденье. — Только быстрее, пожалуйста!
Второй раз водителю не надо было повторять. Мужчина щелчком выбросил сигарету в окошко и рванул с места так, что меня вдавило в кресло.
Помимо сигаретного дыма, в салоне присутствовали и другие запахи. Пахло чесночной колбасой и немытым телом. Я скосила глаза на водителя: от сорока до пятидесяти лет, субтильного телосложения, не брился пару дней, сальная башка всклокочена, из уха торчит клок волос. Одет в несвежую рубашку с коротким рукавом и джинсы. Обручального кольца на правой руке не наблюдается, но и без того ясно, что он не женат.
Мужик неожиданно спросил:
— За кого на выборах будете голосовать?
Я опешила. Какие выборы? Президентские вроде еще не скоро, про другие я ничего не слышала. Вообще я политикой не интересуюсь и на выборы не хожу. К чему участвовать в балагане, если результаты заранее известны?
— Ни за кого, — буркнула я, всем своим видом показывая, что не желаю поддерживать эту тему.
Однако водитель ничуть не смутился:
— А я — за Козлокрадова, знаете такого?
Я поразилась, до чего же у человека неудачная фамилия для политической карьеры, и отозвалась я еще более неприветливо:
— Впервые слышу.
— Коммуняк не люблю, — проникновенно сказал мужик. — Дерьмократы тоже гады. А Козлокрадов — это сила!
Я молчала, надеясь, что без поддержки болтовня водителя сойдет на нет. Однако выступающему не требовались реплики из зала. Он тараторил без умолку, потому что знал КАК. Как увеличить ВВП в десять раз. Как бороться с нелегальной иммиграцией. Как спасти нравственность подрастающего поколения. Мужик был в ударе, брызгал слюной и сыпал экономическими терминами — инфляция, стагнация, кумулятивный эффект…
Я отключилась и смотрела сквозь грязное стекло на проплывающие мимо дома.
— Я тут недавно Солженицына перечитал, — вернул меня к действительности собеседник, — «Как нам обустроить Россию». Так там была замечательная мысль…
Не переставая болтать, он засунул палец в нос и принялся там самозабвенно ковырять. Я почувствовала острое желание ударить его по голове.
В конце я все-таки не выдержала. Когда мы приехали к Курскому вокзалу, я вытащила кошелек, чтобы расплатиться. Зажав в руке купюры, я сказала:
— У меня есть отличная идея, как вам, лично вам внести свой вклад в обустройство России.
— И какая же? — отозвался водитель, не отрывая взгляда от денег.
— Вымойте машину. И приведите себя в божеский вид.
Его ошарашенное лицо стало мне наградой за все мучения.
В офис агентства «Прайм домашний персонал» я влетела за пять минут до конца рабочего дня. Менеджеров уже как ветром сдуло. Перед дверью с табличкой «Дмитрий Михайлович Солодкий, генеральный директор» сидела секретарша и красила губы.
— Директор на месте? — спросила я.
Блондинка удовлетворенно оглядела себя в зеркальце, положила губную помаду в косметичку, смачно защелкнула замок-«поцелуйчик» и только потом ответила:
— На сегодня прием окончен, приходите завтра.
— Я по личному делу, — быстро сориентировалась я. — Я располагаю конфиденциальной информацией относительно супруги господина Солодкого.
Секретарша насторожилась:
— Дмитрий Михайлович не женат.
— Это вы так думаете, — загадочно проговорила я и рванула к двери.
Девица впала в такой ступор, что даже не пыталась меня остановить.
Дмитрий Михайлович Солодкий оказался полным мужчиной лет сорока. Его седые волосы были коротко подстрижены и торчали «ежиком». Большие круглые глаза, мясистый подбородок и пухлые губы — абсолютная противоположность тому, что мне нравится в мужчинах.
К толстым женщинам я отношусь с симпатией (сама такая!). А вот мужчины мне нравятся стройные. Мое глубокое убеждение: настоящий мужчина должен быть как гончая — сух, поджар и слегка недокормлен. Возможно, кто-то скажет, что это двойные стандарты, но имею я право на собственное мнение? Только мужчины, похожие на актера Шона Коннери в молодости, способны ранить мое сердце.
Зато Дмитрий, как большинство толстячков, был мил, болтлив и абсолютно безопасен.
— Вы ко мне? — приветливо улыбнулся он, с пыхтением вылезая из кресла. — Проходите, присаживайтесь! — Господин Солодкий галантно придвинул мне стул, подождал, пока я усядусь, и лишь затем вернулся на свое место. — Итак, вы ищете домашний персонал, — начал директор. — Вы обратились по адресу! Знаете, мы ведь подбираем прислугу для всей Рублевки.