Тара вновь вздохнула, и Хлоя обняла ее. Удивленная, Тара повернула голову и встретилась взглядом со своей младшей сестрой. Они, словно дети, вместе провели лето, но за последние шесть месяцев Тара могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз они прикасались друг к другу, чтобы выразить эмоции.
— Все будет хорошо, — успокоила ее Хлоя и нежно прижала к себе. — С ней все будет в порядке. Она здесь счастлива.
Получив неожиданную помощь из неожиданного источника, Тара почувствовала некоторое облегчение.
— Ты уверена?
— Да. И у меня такое чувство, что последнее время она была несчастна. Дыши ровнее, Тара.
— Я ненавижу, когда меня просят дышать ровнее.
— Не заводись.
— Я всего лишь надеюсь, что мы с ней сблизимся.
— Эй, она здесь, разве нет? Это произошло. — Хлоя прижала сестру к груди. — Пусть все идет как идет. Хоть раз в жизни не приказывай. Отпусти все и наслаждайся жизнью.
Тара помедлила и взглянула на Хлою.
— Слушай, а ты становишься милой.
— Правда? — Хлоя просияла. — Думаю, я могу быть очень милой, но сейчас вовсе не этим занимаюсь.
Тара вздохнула. Она знала, что не может все так хорошо закончиться.
— Отлично. Чего ты хочешь?
— Прожить следующую неделю без твоего брюзжания по поводу моего отъезда.
— Куда на сей раз?
— На Кабо. У меня есть друзья, которые работают там в пятизвездочном отеле и нуждаются в моей косметике для ухода за кожей.
— В последний приезд ты покрасилась там в блондинку и проколола соски.
Хлоя вздрогнула от воспоминаний.
— Ну да. Я буду работать, так что на сей раз никакого алкоголя.
— Рада слышать, — сказала Тара. — Какую часть тела ты приготовила для пирсинга?
— На самом деле…
— Не надо. — Тара махнула рукой и состроила гримасу. — Не хочу знать. — Она не хотела нарушать теплую атмосферу и просто прижалась щекой к щеке Хлои. — Я тебя люблю, ты знаешь.
Какое‑то время Хлоя колебалась, но потом тоже сжала ее в объятиях, крепко‑крепко. Правда, не стала повторять слова любви, она никогда их не говорила. Но возможно, жесты значат больше, чем слова. Хлоя осторожно увела Тару от окна.
— Ты не смотрела результаты голосования сегодня утром? Форд и Логан идут ноздря в ноздрю. Наверное, это из‑за прошлой ночи.
Тара застыла.
— О Боже, а что было ночью?
— Логан был в «Любовном гнездышке». — Хлоя улыбнулась. — Где твой действующий любовник обслуживал твоего бывшего любовника. Никогда не думала, что у тебя будут такие самцы. — Она пристально посмотрела на Тару. — Не сидела бы ты сложа руки, а то жизнь пройдет стороной. И чем ты их только завлекла? О черт, может, парням это как раз нравится? Ты руководишь ими в постели?
Тара проигнорировала ее слова.
— Логан опять пришел в бар?
— Наверное, потому, что в баре была Люси, которая со своими подружками устроила целую акцию в поддержку Форда. Они взяли на себя обязанность поддерживать его. Не то чтобы они думали, что Логан не такой горячий парень, но ты ведь знаешь, как они обожают Форда.
Это было правдой. Все в городе любили Форда. Он без каких‑либо усилий очаровывал каждого, не важно, что он при этом делал.
— Они решили закрепить успех Форда в голосовании, — сказала Хлоя. — Вывесили баннеры со школьной фотографией Форда в выпускном классе. Ты знаешь, оказывается, он был тот еще ловелас.
Тара уставилась на нее.
— Но я не видела никаких вывесок.
— Может быть, — согласилась Хлоя. — Но они там есть.
Тара застонала.
— Хорошо. Планы поменялись. — Она подала Хлое простыни. — Ты застилаешь постель, а я иду снимать вывески.
— Как ты умудряешься превращать свои проблемы в мои? А если выберешь одного из горячих парней, голосование станет спорным пунктом.
— Я вовсе не хочу никого выбирать. Логану нужна женщина, которой уже нет, а Форду…
Но Хлоя уже исчезла и Тара разговаривала сама с собой. Замечательно. Развернувшись, Тара врезалась в твердую, словно кирпичная стена, грудь Форда.
Глава 13
Форд положил руки на бедра Тары и, заглянув ей в глаза, спросил:
— Так что мне нужно?
Тара оттолкнула его и направилась в кухню, но он не отставал. Тара была противна себе за то, что позволяет ему так с ней обращаться, а еще чувствовала смущение: она всегда почему‑то смущалась в его присутствии.
— Поговори со мной, — попросил он. — Что мне нужно?
— Вот сам и скажи, — игриво ответила она, не зная, хочет ли услышать ответ.
Его глаза распахнулись.
— Лучше уж покажу. — Он потянулся было к ней, но она, отпрянув назад, оказалась прямо в кладовой.
Форд шагнул за ней и закрыл за собой дверь. Выражение его лица придавало ему сходство со львом, крадущимся к добыче.
— Так, я хочу сказать. — Тара положила ему руку на грудь, чтобы сохранять дистанцию. — Я хочу сказать, что после той ночи…
Он поднял бровь.
— После той ночи, — она отступила еще на шаг и спиной уперлась в дверь кладовки, — я говорила тебе, что работаю над собой. А ты отвлекаешь меня от этой работы. — Тара ткнула его в грудь. — Так что прошу тебя остановиться. Да, мы переспали. Да, у нас было взаимное притяжение и той ночью я потеряла над собой контроль. Но нам надо много над чем поработать и подумать, так что на это притяжение мы не должны обращать никакого внимания. Хорошо? Мы должны контролировать себя.
Его молчание было оглушительным.
— Ну, — воскликнул он наконец. — Все это очаровательно и очень информативно. Но мы должны вернуться к некоторым частям твоего повествования — например к тому, что ты теряешь контроль, когда я рядом, хотя я всего лишь пытаюсь… — Он снова медленно потянулся к ней и отклеил с ее спины стикер.
На нем было написано два слова: «Укуси меня».
Тара застонала.
— Шуточки Хлои. Не обращай внимания.
— Нет уж, лучше укушу.
— Очень смешно. Слушай, допустим, что прогрессом в наших отношениях был бы очередной секс, но мы не можем. Я так не могу.
— Потому что ты работаешь над собой.
— Потому что мы работаем над собой.
Опять тишина.
— Да. И потому что ты вот такая… — Он пытался подобрать нужное слово. — Сногсшибательная?
Она закрыла глаза.
— Почему ты не можешь говорить со мной серьезно?
— Напротив, я очень серьезен.
Их взгляды встретились. И задержались друг на друге. И что‑то сжалось у нее в животе. Его глаза были такие темные и серьезные, не соответствующие его легкомысленному тону. Он слышал все, что она сказала. И слышал все, чего она не сказала. Но она не поняла, согласен он с ее словами или нет.
— С некоторыми эмоции играют злую шутку, — сказала она, подразумевая под «некоторыми» себя. — Они идут по тому же пути, что и в первый раз. — В последний раз, когда эмоции завели ее по ложному пути, она испытала боль. Люди стараются не повторять прежних ошибок.
— Ты боишься. — Форд провел пальцем по ее щеке.
— Да. Можешь ко мне присоединиться. — Она схватила его за рубашку. — Миа…
— Она удивительна.
— Да. — Тара выдохнула. — Удивительна. Но что я хочу сказать… мы окажемся в опасности, если будем уделять чувствам слишком большое внимание…
— Я и не уделяю. — Взгляд его потеплел. — Тара, сейчас все не так, как раньше.
Потому что сейчас это просто секс. Ей стало больно от этой мысли.
— Послушай, было бы лучше, если бы мы вернулись к тому, что было раньше. Согласись с этим.
— Раньше, чем что?
Он все прекрасно понял.
— Раньше, чем мы занялись любовью, — с трудом выговорила она, ненавидя его за то, что ей пришлось произнести это вслух.
— Может быть, все дело в Логане?
— Логан здесь ни при чем. — Она твердо посмотрела ему в глаза. — Ну может быть, самую малость и не в том смысле, в каком ты думаешь.
— Что ж, мне стало легче.
— Я пыталась сказать тебе раньше, — сказала Тара со вздохом. — У меня свои тараканы в голове, у тебя — свои.
— Я думал, дело не во мне.
— Это палка о двух концах.
— Слушай, я окончательно запутался; объясни, что к чему.
— Я своих тараканов решила вытравить, да и тебе тоже не помешает, — сказала она, гордо выпятив подбородок.
— А у меня какие тараканы? — мягко спросил он.
— Ты не заморачиваешься.
— Не понял.
— Ты неторопливый, беззаботный, и твоя жизнь течет как течет. И давай посмотрим правде в глаза — ты этим доволен. Тебе все дается легко, а что не дается, тебя не волнует.
Только его взгляд выражал напряжение, которое он чувствовал.
— Ты думаешь, что все дается мне слишком легко? Что я в жизни не прилагаю никаких усилий?
— Ты думаешь, что все дается мне слишком легко? Что я в жизни не прилагаю никаких усилий?
— Нет, — возразила Тара. — Я знаю, откуда ты пришел. Я знаю, как ты боролся, чтобы оказаться тем, кем стал… Но парусники… Посмотри, Форд. Это легко далось тебе. И Логан был не единственным мужчиной в моей жизни, который обнаружил свое фото на страницах газет. Ты тоже был там.
— Я вовсе не был монахом. Боже, Тара, мне было двадцать, много денег и женщин — да, я наслаждался всем этим.
— Да, ты был помолвлен с кем‑то, после того как получил золотую медаль. Вы познакомились на тренировках. Но в последний момент ты все отменил.
Что‑то блеснуло в его глазах — вероятно, раздражение от попыток объясниться. Как это типично для мужчин.
— Потому что, — сказал он, — ей нужны были лишь деньги и слава. Она рехнулась на внимании, а я… — Он нахмурился. — Я хотел простой, обыкновенной жизни. Той самой, над которой я так работал.
— У тебя был контракт на спонсорство, но ты от него отказался.
Он уставился на нее.
— Ты что, читала газеты?
По правде говоря, Тара с жадностью поглощала каждый кусочек печатного текста, в котором говорилось о нем.
— Да.
На какое‑то мгновение он замолчал.
— Я не чувствовал тяги к соревнованиям, так что выбрал спокойную жизнь. Мне казалось неправильным добиваться контракта, если не чувствуешь в себе сил вернуть вложенные деньги. Так что, возможно, я не сделал того, что от меня ожидали, но я всегда жил так, как считал нужным.
— А как насчет нас? Тогда, семнадцать лет назад?
Его взгляд стал жестче.
— Ты ушла от меня.
— Да, но ты позволил мне уйти.
— Что? Ты шутишь? — Он провел ладонью по волосам и отвернулся, мышцы его напряглись. Когда он снова повернулся к ней, на его лице было написано раздражение и разочарование — чувства, которые она редко замечала у Форда. — Никто на земле не может удержать тебя, если ты что‑то задумала, Тара.
— Но ты даже не пытался. — Ее горло сжалось, она почувствовала знакомую боль. Боже, опять боль. Ей вовсе не хотелось чувствовать это волнение, страх и одиночество. Да, ушла, но она была такой молодой и глупой. — Ты не сделал ни одной попытки найти меня.
Полный разрыв отношений дал ей время пережить боль. Но теперь это беспокоило. Очень. Форд сильно переживал из‑за нее, но теперь она уже не знала, достаточно ли сильны были его чувства.
Обещания подростков не значат то, что должны значить. И что вообще подростки знают о любви? Если это действительно была любовь, почему он не пошел за ней, даже не попытался ее вернуть?
Она знала, что он хотел сделать все правильно по отношению к ней. И он был отличным парнем: надежным, сердечным, заботливым, — но это все, что она знала наверняка. А еще она знала, что вряд ли была значима и важна для него так, как бы ей этого хотелось.
И не было никаких оснований думать, что что‑то изменилось.
— Я все запомнил иначе, — тихо сказал он. — Ты бросила меня. Сбежала.
От встречного обвинения и его холодного тона она с трудом сглотнула.
— Что было, то было, — сказала она. — Сейчас все по‑другому. Здесь Миа. Мы не можем больше играть в эти игры, Форд. Она очень ранима и страдает из‑за развода своих родителей. Мы не можем сейчас допускать ошибок по отношению к ней. Просто не можем. — Она повернулась было уйти, потом передумала. Он заслужил того, чтобы знать правду. — Это какое‑то чудо, что происходит сейчас, когда… — Она проглотила комок и прошептала: —…когда у нас появился шанс все вернуть. И меня просто убивает это: ведь та боль, которую я причинила другим и которая точила меня изнутри… все это было впустую.
Ошеломленный, он смотрел на нее.
— Тара, — произнес он мягко, в голосе его было сожаление. — Ты не должна казнить себя, уничтожать свою жизнь и свое будущее из‑за прошлого.
Она никогда не понимала этого, но он был прав. Она все время наказывала себя за то, что бросила Миа.
Форд смотрел на нее серьезными глазами.
— Я тоже много раз думал об этом. Это чувство вины. Ты в этом не одинока.
Она выдохнула.
— Откуда ты знаешь, что я чувствую?
Он погладил ее щеку подушечкой большого пальца и улыбнулся:
— Все написано на твоем лице. Но не позволяй чувству вины глодать тебя. Началась новая глава твоей жизни. Переверни страницу.
Он все еще прикасался к Таре, другую руку положил ей на спину, а она боролась с соблазном уткнуться лицом в его ладонь.
— Что будет, если я переверну страницу?
— Это твой выбор, — ответил он. — Он был всегда. Знай: ты не одинока — нас двое, нет, трое.
Она уткнулась ему в грудь, такому большому, теплому и сильному. Достаточно сильному, чтобы переложить часть ноши на свои плечи — по крайней мере в этот момент. Она, не отдавая себе отчета, прижалась к нему. Его сердце было спокойно и глаза тепло смотрели на нее.
Внутрь ее.
Она думала о том, как он угадал ее мысли, и это давнее знакомое чувство близости и нежности нахлынуло на нее. Она подняла голову и навалилась на закрытую дверь кладовки.
Устав думать, устав держать в голове сотни причин, по которым они должны избегать друг друга, она, следуя инстинктам своего тела, прижалась губами к его губам, но тут дверь кладовки неожиданно распахнулась и она упала прямо в объятия Логана.
Глава 14
— Какого черта? — Логан удивленно уставился на Тару, потом поднял голову и увидел Форда.
Тара все еще не могла пошевелиться, когда в кухню вошла Хлоя и, бросив взгляд на Тару, которая, словно колбаса в сандвиче, была зажата между Логаном и Фордом, вскинула руки.
— Клянусь Богом, я ни при чем. — Она мотнула головой, развернулась и поспешно ретировалась.
Логан все еще разглядывал Форда, который, в свою очередь, разглядывал его.
— Как неловко. Мне пора закончить работу. — Тара схватила пылесос и направилась к лестнице.
Если тебя терзают сомнения, берись за пылесос. Она была просто демоном‑уборщиком. Тара заканчивала пылесосить вторую комнату, когда ее обхватили чьи‑то руки и отобрали пылесос.
Логан развернул ее лицом к себе, он улыбался, но глаза оставались серьезными.
— Избегаешь меня?
— Немного. — Она перевела дух. — Логан, зачем ты здесь на самом деле?
— Я уже говорил тебе.
— Ты думаешь, что соскучился по мне.
— Я не думаю, я знаю, — поправил он. — Я соскучился по нашим путешествиям, скучаю по тому, как ты готовила мне кофе по утрам, как ты собирала меня. Соскучился по твоей заботе.
— О, Логан. — Она тяжело вздохнула. — Я уже не та женщина, даже близко не та. И твой мир… он большой, яркий, волнующий, а я не такая. И Лаки‑Харбор не такой. Так что я не понимаю.
— Не понимаешь? — Его взгляд смягчился и заскользил по ее фигуре. — Ты умная и веселая, и ты хотела быть рядом со мной из‑за меня, а не из‑за моих медалей или счетов в банке. Все соглашались с каждым моим словом.
— И что? Тебе нужен кто‑то, кто бы с тобой не соглашался?
— Вот видишь? — сказал он, улыбнувшись тому, что она повысила голос. — Никто даже не злился на меня! Никто, кроме тебя. — Он не сводил с нее глаз, и она снова вздохнула. — Я правда соскучился по тебе, Тара. — Он положил руку ей на талию и прошептал на ухо: — Скажи, что тоже скучала по мне.
Форд был таким знакомым и уютным, и какая‑то часть ее готова была погрузиться в это.
К счастью, большая ее часть хотела его поколотить.
— Логан, прошло несколько лет… — Ей было больно за него. На самом деле она хотела, чтобы он пришел за ней. Она мечтала об этом, как когда‑то мечтала, чтобы то же самое сделал Форд.
Но этого не сделал ни тот, ни другой.
— Я слишком занята, чтобы скучать по тебе, — сказала она наконец. — Прости.
У Логана, который после этих слов попытался отыскать ее взгляд, улыбка сошла на нет.
— Нет, я заслужил это. Я провел слишком много времени за другими делами, так? — Приблизившись, он нежно прикоснулся к ее волосам. Его взгляд был теплым и устремлен только на нее, под этим взглядом одежда на ней обычно исчезала в один миг.
Но так было, когда ее звали миссис Логан Перриш, а Тару Дэниелс это вовсе не волновало. И ей не хотелось возвращаться в прошлое.
— Ты устала. Слишком много работала, — пробормотал он нежно. — Я звонил тебе вчера, хотел помочь. И не иронизируй. На самом деле ты помогаешь мне. Так что это ты прости меня. Прости меня, Тара.
Тара закрыла лицо ладонями.
— Мне вовсе не хочется, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Я уже простила тебя.
— Я взял Спринт Кап[1] в прошлом году, — тихо произнес Логан.