Он арестовал директора камвольно-суконного комбината Б.К. Запотного. Затем арестовал зятя А.М. Бородина директора колхоза «Красный партизан» Л.И. Переверзева. Потом – руководителя Тарана, и т. п. Всех осудили на различные сроки. Переломал все теплицы в городе, запретил продавать выращенные овощи, определив это как спекуляцию. В общем, стал «наводить порядок»…
23 апреля 1981 года был арестован и я на своей квартире в Кургане…»
«Записки советского брокера», Марк Шерман
Один из наиболее сильно поразивших меня в книжке Земцова моментов – это описанная им система кормления местного «партхозактива» со всякого рода предпринимательской, а то и просто воровской и коррупционной деятельности, которая к началу 70-х годов в советском Азербайджане обрела вполне законченные формы.
...1
Главное действующее лицо здесь – секретари райкомов. Это менеджмент уровня средней «корпорации». Они в курсе того, что происходит на подведомственной территории. Аналог из современной российской практики – главы районных управ в Москве, например. Все сколько-нибудь заметные (иными словами – денежные) процессы мимо них пройти не могут. Это с одной стороны. А с другой – на них, как на представителей самого первого этажа пирамиды власти, лежит функция управления «податным сословием», его «стрижки», передача доходов наверх. О бытовавших в этом слое «практиках» и «стандартах поведения» Земцов пишет со знанием дела, как человек, долгое время вращавшийся в этой среде.
С его слов вытекает, что в карманах этих людей оседают немалые деньги. Возможно, административная рента приносит им даже больше, чем тем, кто непосредственно занимается бизнесом.
...При этом они – депутаты Советов различных уровней, вплоть до Верховного. Кроме денег, у них есть статус.
Они – это становой хребет системы. Это накладывает определенные обязательства.
Хотя все, что касается официальной идеологии, они презирают и считают лишь пустыми мантрами, тем не менее необходимо хотя бы формально, но соответствовать принятым в советском обществе нормам. Выполнять уже давно ставшие ненужными ритуалы.
Их жизнь полна неприятных хлопот и обязанностей. Спущенные сверху планы производственного и социально-экономического развития вверенных им территорий – это, конечно, фикция. Липа, не имеющая отношения к реальности. Но если планы не выполняются, могут полететь головы. Значит, надо что-то делать со статистикой, что-то подправить, что-то подрисовать. А это риск. Вдруг вскроется?
Время от времени случаются комиссии, проверки. Или вдруг – очередная реформа. Или – кампания по борьбе за или против чего-нибудь. То укрепление дисциплины, то повышение хозяйственной самостоятельности. Или вот выборы. Процедура бессмысленная – в любом случае победит «нерушимый блок КПСС и беспартийных», но суетиться все-таки надо. И опять не могу не заметить – не правда ли, очень похоже на реалии современной России? Кампании властей за модернизацию и инновации, выборы всех уровней, где «побеждает» «Единая Россия» и прочее, о чем не надо говорить, стоит лишь оглянуться вокруг?
Но, возвращаясь к описанию Земцовым жизни правящего класса АзССР, обиднее всего, что хотя кругом свои – одни платят тебе, другим платишь ты – имеется обыкновение время от времени снимать и секретарей райкомов, если их делишки получают уж слишком скандальную огласку. Вернее, их перемещают: из номенклатуры ЦК они, как правило, не выпадают.
Земцов приводит несколько характерных историй. Некто Марудалиев, первый секретарь Наримановского райкома города Баку, «сгорев на приписках» был переведен в министры бытового обслуживания.
Первый секретарь Октябрьского райкома города Баку Мамедов «споткнулся» на нетрудовых доходах – в Москве неосмотрительно положил в сберкассу на имя жены 195 000 рублей. Переведен в Министерство внутренних дел начальником городской военизированной охраны. И это вызвало шок в «тусовке» – те, кто снимал Мамедова, как было всем известно, вовсе не были босяками. Да и что за сумма – 195 000?!
Земцов пишет – дело было в другом. Тогдашний первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Вели Ахундов не простил Магомедову дерзость: тот слишком упорно сопротивлялся своей отставке. Даже сумел убедить членов пленума райкомов в 1965 году забаллотировать предложенную Ахундовым на его место кандидатуру. Мамедов с тех пор продержался в секретарях год, но затем пережил стремительное падение – был лишен депутатства, выведен из состава ЦК Компартии АзССР. Не будь Мамедов таким строптивцем, все происходило бы гораздо мягче.
А вот случай противоположного толка – с первым секретарем Бакинского горкома Аллахвердиевым. Как выяснило следствие, – он скупал золото у расстрелянного в 1962 году валютчика Яна Рокотова. Однако попавшись на горячем, аппаратчик смиренно принял наказание. И все окончилось благополучно. Спустя некоторое время Аллахвердиев «всплыл» на должности начальника Госкомитета по профессионально-техническому обучению при Совмине Азербайджана.
Сменивший Аллахвердиева на должности первого секретаря городской партийной организации Насруллаев поскользнулся и вовсе глупо. В Баку была изнасилована дочь известного ученого. Следствие вышло на след подпольного борделя. В числе его постоянных клиентов и оказался Насруллаев. И не один – еще пять членов республиканского ЦК и три министра. Что дальше? Через пару лет Насруллаева назначили министром связи республики.
Главное правило – тебя критикуют, наказывают, а ты не оправдывайся, кайся. Главное – никакого сопротивления. Тогда все еще и может рассосаться. Секретарь Сабирабадского райкома партии Булаев узнал, что его место продали. Между тем согласно понятиям тогдашней республиканской партхозэлиты «живые» должности вроде бы как перекупаться не должны.
Пока ты в седле, пользуешься доверием начальства – никто выкупить твое кресло не может. Должность освобождается лишь после «падения». Дальше начинается игра – сто тысяч, сто двадцать тысяч! Кто больше? Но Булаев-то работал исправно, вовремя платил в ЦК, был на хорошем счету. И вот на тебе.
Земцов произошедший казус объясняет тем, что богатый сосед – первый секретарь комитета соседнего района, заплатил 300 000 рублей некоему Багирову, ведавшему на тот момент кадрами в республиканской парторганизации. И вот Булаеву предложили уйти. Несправедливость очевидная.
Другой бы кинулся строчить жалобы и пробиваться в приемные к друзьям-покровителям. Но Булаев промолчал. Понял, что произошедшее было бы невозможно без санкции главы республики Ахундова. Да и опыт подсказывал – не надо суетиться. Что ж, и правильно сделал. Не прошло и года, как Булаеву дали должность первого секретаря райкома в другом районе. И что самое удивительное и невозможное для Азербайджана того времени – совершенно бесплатно.
...2
Все эти интимные подробности партийно-частного партнерства, которые Земцов в красках описал в своей книге, стали ему известны не просто так. Будущий политэмигрант был одним из активных участников замены Ахундова, поднадоевшего к тому времени Москве, на Гейдара Алиева.
Алиев, кадровый сотрудник КГБ, молодой, энергичный, волевой, казался Брежневу достойной кандидатурой для наведения порядка в погрязшем в коррупции Азербайджане. На Ахундова и людей, которых он вытащил на вершины республиканской власти, были собраны тонны компромата.
Земцов, будучи начальником отдела в секретариате республиканской парторганизации, помог Алиеву структурировать эту информацию и дать ей правильный ход. А спустя четыре года он приехал к своему бывшему патрону и попросил об одолжении – поспособствовать в организации выезда. Алиев помог. Потом, пишет Земцов, была автострада, широкая, прямая, как взлетная полоса. И взлетная полоса – как автострада. В Мюнхене его спросили: «Ситуация в Азербайджане не похожа на Уотергейт?». Что он мог сказать в ответ? В Европе очень смутно представляют то, что происходит в России, с досадой написал потом Земцов в своей книжке.
Но у самого Земцова картина вырисовалась чрезвычайно четкая. По крайней мере, относительно Азербайджана конца 60-х – начала 70-х годов. Партийные кадры и система назначения на «кормящие» должности – в руках у начальника завотделом ЦК КП Азербайджана Багирова. Вот его тарифы – первый секретарь райкома «стоит» от 200 000 рублей. Второй – от 100 000 рублей. Село (совхозы, колхозы) – абсолютная вотчина секретаря ЦК Сеидова. Ставки: председатель колхоза – 50 000 рублей, директор совхоза – 80 000 рублей.
Промышленность – в ведении секретаря ЦК Амирова. Должности директоров заводов и фабрик он распределял по цене от 10 000 до 100 000 рублей. Культура, наука, искусство – в руках секретаря ЦК Джафарова. Звание академика – 50 000 рублей, место директора института – 40 000 рублей. Ректор вуза – до 200 000 рублей. Директор театра – оперного, драматического, юного зрителя – 10 000 – 30 000 рублей.
...При желании и определенном стечении обстоятельства возможна была и покупка должности «продавца должностей». Кресло министра торговли – 250 000 рублей. Должность министра коммунального хозяйство – 150 000 рублей. Министерство соцобеспечения со всеми ее десятками цехов при обществах слепых и глухонемых – 120 000 рублей. Эти цифры привел в своем разгромном выступлении Гейдар Алиев, только что назначенный главой республиканской парторганизации, на закрытом пленуме ЦК КП Азербайджана. Что характерно – спустя десятилетие система оставалась прежней. Люди Алиева, рассевшись по теплым местечкам, с готовностью переняли опыт своих предшественников.
Конечно, все эти красочные подробности с твердыми тарифными ставками – скорее атрибут регионов советского «мягкого подбрюшья СССР» – Закавказья и Средней Азии.
В РСФСР, в индустриальных районах Украины и Казахстана, в Белоруссии – ядре Союза, коррупция не принимала столь ярко окрашенных форм. Но с другой стороны, и в Краснодарском крае в гаражах секретарей крайкома находили в ходе обысков бидоны с золотом. А если вспомнить знаменитое узбекское «хлопковое дело», то понятно – в Москву уходили действительно большие деньги. И там они где-то оседали.
3
Что касается меня лично, то в описанных Земцовым порядках Азербайджана времен Ахундова, еще раз скажу, потрясает сходство с тем, что происходит в современной России. Та же «корпорация» чиновников и силовиков. Те же механизмы изъятия «административной ренты». Один к одному практика ротации «ответственных сотрудников» – не за воровство и провальные итоги управления, а за поступки, входящие в противоречие с «корпоративным» нормами и капризами начальства.
...Помните историю 2010 года, когда начальник РОВД «Царицыно» майор Денис Евсюков расстрелял 9 человек в столичном супермаркете «Остров»? Тогда, на волне общественного интереса к состоянию дел в органах МДВ, всплыли кое-какие цифры. Всех, если помните, живо заинтересовал вопрос – а чем таким занимается Евсюков, что разъезжает на люксовых иномарках и у него хватает доходов, чтобы обеспечивать разгульную жизнь своей жене, привыкшей к большим деньгам бывшей солистке группы «Стрелки»? Ответы на этот, казалось бы, риторический вопрос, были. Я приведу один из них, вполне, с моей точки зрения, адекватный.
...Откуда милиционеры берут деньги, чтобы окупить должность? Да оттуда же, откуда и их азербайджанские «коллеги» в 70-80-х годах – в основном с мелких коммерсантов. Тех, что работают на их территории. С ларьков, магазинов, складов, цехов и т. п. Отдельная статья доходов – «крышевание» явно незаконного бизнеса. Притонов, подпольных игорных заведений.
С игорными заведениями, кстати, вообще получается очень интересно. Их, как известно, в России запретили в 2008 году. Вернее разрешили, но только в специально отведенных для этого местах – игорных зонах. Назначили их целых четыре на всю страну – в Приморье, на Алтае, в Ростовской и Калининградской областях. В зонах, естественно, ничего так и не было построено, не говоря уж о том, что ехать туда никто из состоятельных игроков и не собирался. Казино где были, там и остались – в крупнейших городах России. Только стали подпольными.
А чтобы работать в подполье, необходимо заручиться поддержкой проверяющих. В Московской области «крышу» для казино дали сами главные «проверяющие» – люди из прокуратуры региона. Кто их самих «крышевал» – следствие еще разбирается, но уже известно, что активную роль в процессе сыграл Артем Чайка, сын Генерального прокурора Юрия Чайки. И чем это отличается от описанных Земцовым порядков в Азербайджане?
4
Иногда – вот неожиданность! – в рядах современной российской номенклатуры начинаются «чистки». Долго идет подковерная борьба, и вот один из столпов режима рушится. Давно уже известно, что у него рыльце в пушку. Что на подведомственной территории процветают злоупотребления. Запредельная коррупция. Откаты. Провалены все значимые программы социальноэкономического развития. И что же, думаете, громкая отставка произошла потому, что наверху вдруг осознали всю глубину падения на местах? Отнюдь. Классический пример – ситуация с увольнением московского мэра Юрия Лужкова.
За двадцать лет его правления в Москве сформировалась система, один в один похожая на ту, что цвела в «ахундовском», а потом в «алиевском» Азербайджане. Городская экономика поделена на зоны ответственности, и у каждой зоны есть собственный куратор. Для того чтобы спокойно работать и чувствовать себя в безопасности от внезапных рейдов силовиков, надо делиться доходами с чиновниками. Исходя из размера этих доходов, определяется стоимость «места». Свой ценник имеют практически все – от начальника райотдела милиции до вицемэра.
...Знали ли об этом в Кремле? Конечно же, были в курсе. Но команда заняться злоупотреблениями чиновников, связанных с Лужковым, прозвучала лишь когда сам московский мэр, отказался добровольно уйти в отставку. Как тот секретарь Азербайджанского райкома, что воспротивился решению Ахундова сменить его, Лужков встал на дыбы и попытался удержать свое кресло (и добавлю – разветвленный бизнес своей жены Елены Батуриной). «Сиди и не высовывайся. Если критикуют – помалкивай. Авось всплывешь где-нибудь еще», – эту схему поведения партийных функционеров в «хлебном» Азербайджане Лужков не воспринял. Он решил бороться, и тут же начались репрессии.
Думается, в современной России, покопавшись, везде можно найти немало такого рода историй. Пусть и не таких громких. Но схема одна. Есть каста «доите-лей» – чиновников, силовиков, разного рода проверяющих. И есть «податная» социальная группа – всякого рода коммерсанты. Отношения между ними строятся по описанной Земцовым схеме – «коммерсанты» кормят «власть». А та с удовольствием их «доит». И периодически подкидывает проблемы – то проверки, то точечные «посадки». Чтобы знали свое место.
Характерная деталь – вместе со сменой руководителя начинается и «зачистка» подведомственной ему территории. Все те, кто раньше сидел на хлебных местах и пользовался режимом наибольшего благоприятствования со стороны властей (в обмен, естественно, на ответную благодарность), оказываются вдруг фигурантами если не уголовных дел, то уж точно расследований Счетной палаты. Эти люди прошлой эпохи постепенно «выкорчевываются», а на их место приходят новые герои-предприниматели. Те, которым доверяет новое начальство и которые будут этому начальству за доверие платить. Платить в самом прямом смысле.
Именно так развивался сюжет с увольнением Юрия Лужкова с должности мэра Москвы. Вслед за «патроном» из городского бизнеса были изгнаны и все близкие ему люди. Именно так произошло и с Марком Шерманом, который в начале 1980-х годов стал жертвой «кадровой революции» и последовавшей после этого «большой чистки» в Кустанайской области. Ну что можно сказать? История имеет свойство повторяться.