Прибыв к месту назначения, он увидел на орбите несколько больших хорошо вооруженных военных кораблей, охраняющих планету, словно отряд стражников. Как удалось узнать, Вориан Атрейдес договорился с императором Сальвадором о вооруженной защите планеты. Гриффин прищурился, испытав на мгновение раздражение. Он не знал подробностей, но такой договор мог означать взятки, соблазн и использование служебного положения. Патриарх Атрейдес легко манипулировал власть имущими.
Напротив, защитой Ланкивейла император Коррино никогда не утруждался.
Небольшой космопорт Кеплера представлял собой посадочное поле и вокзал, откуда можно было добраться до любой из четырнадцати населенных долин континента. Уэллер как-то сказал: «Единственный способ получить ответы – задавать вопросы». Все – от техников на заправке до администраторов космопорта – с удовольствием говорили о Вориане Атрейдесе, о котором теперь знали все. Очевидно, он много лет жил здесь спокойно и незаметно, притворяясь простым человеком, которого любят семья и соседи. Теперь, после того, что он предпринял для защиты планеты, его считали героем, праздновали его достижения и рукоплескали всему, что он сделал для планеты и ее жителей.
Подробнее всех о нем рассказал один носильщик.
– Когда работорговцы напали на долину Вориана и схватили его семью и друзей, он нанял корабль и полетел спасать их! У всех остальных опустились руки. Что мы можем сделать с работорговцами? Но он придумал! – Рассказывая, этот разговорчивый человек управлял генераторами силового поля, переносящими тяжелые грузы из доставочного шаттла на большие грузовики. – Да, сэр. Вориан полетел за работорговцами на Поритрин и не пожалел своего состояния, чтобы выкупить пленников – не только свою семью и соседей, но вообще всех. Потом отправился на Салусу и заставил императора гарантировать нашу защиту. Этот человек уже был легендой благодаря своим подвигам во время джихада, и это еще один его бескорыстный поступок.
Грузчик ткнул пальцем в небо.
– Там у нас корабли, потому что Вориан вытребовал их у императора. Это не удалось бы никому, кроме прежнего Верховного Башара Армии Человечества. Но Вориан – да, он по-прежнему человек, с которым нужно считаться.
– Да, похоже, так, – сказал Гриффин, нахмурившись.
Тот ли это человек, о котором он слышит всю жизнь, чудовище, нанесшее своему лучшему другу Ксавьеру Харконнену удар в спину?
В своем послании Валя не упомянула причину, по которой Вориан Атрейдес явился к императорскому двору, не сказала, что он хотел защитить планету, которую сделал своей. Она должна была это знать.
– Я бы хотел с ним познакомиться, – произнес Гриффин, начиная сомневаться в сущности своего врага. Очевидно, этот человек не сплошь черный или белый, хотя это не оправдывает того, что он предал Дом Харконненов. – На самом деле, – продолжал Гриффин, – моя связь с ним уходит далеко в прошлое. Где он живет? Он ведь не удалился в укрытие снова?
– Кто же не знает деревни, в которой он жил все эти годы! – Грузчик помолчал, глядя на плывущие мимо тяжелые контейнеры. Рукой вытерев потный лоб, он потом назвал долину, прибавив малопонятные указания. Но для начала этого хватило. Судя по сказанному Валей и увиденному Гриффином в исторических записях, его добыча не отказывалась привлечь к себе внимание, если появлялась такая возможность.
Женщина в административном офисе дала более подробные указания, тогда он организовал поездку в долину. И выжидал с бьющимся сердцем. Когда Валя поручила ему эту задачу, возложила на него эту обязанность, она не считала такое задание чересчур трудным.
Но неужели она считала, что Гриффин просто подойдет к этому человеку и убьет его? Это не честнее того, что сделал Атрейдес с Абулурдом Харконненом.
В воображении Гриффин рисовал себе, как может разворачиваться эта встреча. Затаившийся на столько лет Атрейдес не ждет потомков молодого башара, чью карьеру разрушил столько лет назад и чье имя запятнал. Внезапность будет полной, и все нужно обставить так, чтобы он даже не понял, от кого потерпел поражение. Харконнен должен дать ему понять, какую боль он причинил семье, – а потом убить в честной схватке.
Росшие вместе Гриффин и Валя постоянно тренировались, учились друг у друга, испытывали друг друга в поединках. Они были так точно настроены друг на друга, что казалось, будто между ними существует телепатическая связь. Они выработали собственную технику боя, обострили рефлексы, научились реагировать на малейшие движения. Без всяких колебаний. Они умели сражаться, легко удерживая равновесие на скользких бревнах или на узких неустойчивых каноэ.
Теперь Гриффин думал, не планировала ли Валя с самого начала именно такую встречу. Если ему предстоит сразиться с Ворианом Атрейдесом, его способности должны стать для противника полной неожиданностью.
Сестра считала их единственными достойными продолжателями рода Харконненов. В промежутках между тренировками они изучали историю своих предков Абулурда, Ксавьера… Квентина Батлера, Фейкана Батлера, великих героев джихада.
– Мы с тобой императорского рода, – говорила она брату. – Мы должны жить на Салусе Секундус… а не прозябать в забвении на Ланкивейле. Мы рождены для великих дел.
Убийство как месть за семейную честь.
Прибыв в укромную долину, где обосновался Вориан Атрейдес с семьей, Гриффин увидел мрачную процессию – не триумф храбрости и боевого мастерства Вориана, а похороны. Двери домов были затянуты черным крепом, а люди на улицах – в трауре. Собралось несколько сот человек – должно быть, все население деревни.
Гриффин планировал украдкой расспросить жителей и узнать, где живет этот человек; всякий бы догадался, что он с другой планеты. Но его не узнают. Вориан уже восемьдесят лет не видел ни одного живого Харконнена, а Гриффина отделяют от Абулурда три поколения.
Испытывая неловкость, он попытался незаметно смешаться с похоронной процессией. Может, все-таки удастся задать пару вопросов. К нему подошла женщина средних лет, с покрасневшими глазами.
– Сегодня у нас все закрыто, сэр. В такие времена община собирается вместе.
– Кто умер?
– Наша мама. Все ее очень любили. Мариелла Атрейдес. – Женщина покачала головой. – Я Бонда, ее дочь.
Гриффин скрыл потрясение.
– Атрейдес? Значит, вы знаете Вориана Атрейдеса? Он ваш родственник? – быстро добавил он, пока не посыпались встречные вопросы. – Давным-давно, во времена джихада, члены моей семьи служили с ним.
Из-за мрачного обряда Бонда потеряла осторожность. Она печально улыбнулась и, казалось, благодаря его разъяснениям ничего не заподозрила.
– Вориан мой отец, его здесь тоже все любили. Он сделал много хорошего для Кеплера. Нам всем его не хватает. – Она покачала головой. – Был пожар… дом сгорел. Мы не знаем почему. – Бонда посмотрела на него блестящими от слез глазами. – Мои родители прожили вместе почти пятьдесят лет. Неудивительно, что мама ненадолго задержалась после его ухода.
– После ухода? – Гриффин начинал путаться. – Значит, Вориан… умер?
Он не знал, злиться ему или радоваться. Если их враг мертв, Харконненам больше некому мстить. Валя, возможно, будет не вполне удовлетворена, зато Гриффин сможет вернуться домой, заняться укреплением бизнеса на Ланкивейле и подготовиться к поездке в столицу империи, как только поступят результаты экзамена и документы.
Глаза Бонды на мгновение широко распахнулись.
– О нет, отец не умер. Его не было на Кеплере, когда случился этот ужасный пожар. Вернувшись с Салусы Секундус после встречи с императором, он навсегда покинул Кеплер. Какой-то договор с троном в обмен на безопасность планеты.
Гриффин дрожал.
– А вы не знаете, куда он улетел? Я так далеко забрался, только чтобы увидеть его… Передать ему кое-что от моей семьи…
– Это свидетельствует о вашей преданности. Добраться до Кеплера нелегко. – Бонда покачала головой. Люди в трауре собрались на центральной площади. – Думаю, отец отправился на поиски новых приключений. Мать настояла на том, чтобы он ушел без нее, и я пытаюсь примириться с этим.
– Вы не знаете, как называется планета?
– Он не делал из этого тайны. Он отправился туда, где никогда не был, на пустынную планету Арракис. Боюсь, он никогда не вернется.
– Арракис? Что ему там нужно?
Женщина пожала плечами.
– Кто знает? Мой отец живет очень давно; возможно, он побывал везде, где ему было интересно. Хотите остаться на похороны в качестве нашего гостя? Расскажете, что вы о нем знаете, все что угодно. Я уверена, все будут рады вас послушать.
Гриффин с трудом сглотнул. Им не понравился бы его рассказ о Вориане Атрейдесе.
Ему не хотелось задерживаться здесь, где ему явно было не место, но по транспортным расписаниям он знал, что следующий корабль улетит с Кеплера через несколько дней.
Гриффин с трудом сглотнул. Им не понравился бы его рассказ о Вориане Атрейдесе.
Ему не хотелось задерживаться здесь, где ему явно было не место, но по транспортным расписаниям он знал, что следующий корабль улетит с Кеплера через несколько дней.
– Я останусь на похороны, – сказал он. – Хочу больше узнать о вашем отце. Но мой рассказ о Вориане Атрейдесе оставлю при себе.
– Как хотите, – сказала Бонда. – А теперь извините, мне нужно произнести прощальное слово.
Гриффин не знал, что еще сказать. Он не хотел больше лгать, поэтому держался как можно более скромно и незаметно, глядя на то, как провожают Мариеллу Атрейдес.
Рабочие, добывающие пряность, охотно приняли Вори. Суровые люди без предрассудков, они спокойно отнеслись к человеку с другой планеты, у которого не осталось другого выбора, кроме работы в сердце пустыни. Но у них царила строгая дисциплина и они ничего не прощали. В пустыне безответственности не терпят – малейшая ошибка может стоить многих жизней.
Новичкам приходилось быстро учиться, и в этом трудном и физически тяжелом деле Вори очень не хватало Мариеллы, семьи и друзей, оставшихся на Кеплере.
Бригадир Калбир, человек с суровым, жестким лицом взял Вори под свое крыло, обращаясь с ним как с неопытным юнцом, хотя тот был гораздо его старше. Он как будто не знал его фамилии, хотя Вори не скрывался и при приеме в «Комбайнд мерчантайлз» указал в документах все полностью. Он не говорил товарищам, кто он такой, и никто как будто ничего не связывал с его именем. Его звали просто «Вори», и это не вызывало никакого интереса.
Заметив, что вновь нанятый носит пояс с защитным полем, Калбир усмехнулся:
– Это выдает в тебе инопланетянина, парень. Я понимаю, почему ты его надел: для защиты в Арракис-Сити, но только не активируй его здесь, потому что это может нас угробить. Поле Хольцмана привлекает больших червей. Давай – просто для безопасности – я запру твой пояс в шкафчик до возвращения на базу.
Вори снял пояс и отдал.
Имеющий многолетний опыт управления воздушными и космическими кораблями, Вори предложил, что будет управлять одноместным разведывательным аппаратом, который станет кружить над пустыней в поисках явственных признаков песков с пряностью, но Калбир посмеялся над этим предложением.
– Годы опыта? – Он сверху донизу осмотрел стоявшего перед ним моложавого мужчину. – Ветры на Арракисе сильные и внезапные. Ты должен показать истинное мастерство, прежде чем я доверю тебе аппарат. Мне все равно, откуда ты и от чего бежишь. Но для этих мест ты еще не готов – уж поверь на слово.
Вори знал, что опытный бригадир ошибается, но чтобы переубедить его, пришлось бы рассказать о себе больше, чем хотелось. И он принялся работать вместе с остальными на гигантском экскаваторе, добывающем пряность, передвижной машине величиной с большое здание. Как искусственный левиафан, экскаватор прогрызал траншеи в насыщенных пряностью песках. Экскаватор на широких гусеницах удивительно быстро ездил по песку, перемещаясь от одного скального выступа к другому, а летательный аппарат тем временем следил за приближением песчаных червей. Кочуя по пустыне, экскаватор собирал много меланжа наперегонки с чудовищными существами, путешествующими через пески с пряностью.
Сборщики перемещали груды песка от одной центрифуги к другой; центрифуги напоминали массивные желудки копытного животного, только в этих желудках отсеивались частицы песка. Оставался мягкий порошок с запахом корицы, редкостно сильный наркотик.
В молодые годы Вори меланж был любопытной новинкой, дорогим товаром, редким веществом, которое поставлял благородным семьям купец Аврелий Венпорт. Однако во время устроенной Омниусом эпидемии выяснилось, что меланж – эффективное болеутоляющее средство, укрепляющее иммунную систему и помогающее выздороветь. Это открытие и отчаянная потребность в лекарстве вызвали расцвет добычи меланжа на суровой пустынной планете, куда раньше мало кто из цивилизованных людей был готов отправиться. Во время лихорадки по добыче пряности на Арракис устремились орды амбициозных охотников за сокровищами (и оптимистов, и шарлатанов). Многие при этом погибли, немногие разбогатели. Приток людей с других планет навсегда изменил жизнь обитателей пустыни, превратив поселки компании вроде Арракис-Сити в процветающие торговые центры.
Борьба с эпидемией имела неожиданное последствие – вся империя пристрастилась к пряности, хотя на Кеплере Вори не видел, чтобы ее кто-либо принимал. Межпланетный рынок требовал увеличения поставок. Во время эпидемий конкуренция замирала, все было направлено на удовлетворение потребностей больных. Но теперь могущественная «Комбайнд мерчендайз», часть коммерческой империи Венпорта, безжалостно преследовала конкурентов и вытесняла соперников одного за другим – подкупом, шантажом, саботажем и более радикальными способами. Многие поселения конкурентов стали городами-призраками в скалах пустыни.
Калбир и его команда, в которую входил Вориан, работали на «Комбайнд мерчендайз». Когда Вори прилетел на Арракис и искал работу в пустыне, его несколько раз предупреждали, чтобы он, если хочет жить, держался подальше от всех, кроме предприятий Венпорта.
– А если бы ты вообще ценил жизнь, – сказала высохшая печальная женщина, продававшая ему припасы, – ты бы здесь не оказался.
Он ответил смехом.
– В моей жизни хватало удобств. Меня зовут просторы дюн. В сердце пустыни есть люди, с которыми я хотел бы встретиться.
– Ну будь по-твоему. Но не слишком рассчитывай, что они захотят встретиться с тобой.
К тому времени Вори уже провел несколько недель в бригаде сборщиков пряности. Было жарко и пыльно, но он не возражал. Он считал, что это омолаживает, потому что мог позволить сознанию расслабиться, превратить в чистую доску и заниматься работой, не думая о будущем, кроме нескольких мгновений в конце долгой утомительной вахты. Сама работа его будоражила. Да и как может быть скучно, если в любую минуту из песков может появиться левиафан и все сожрать?
Шла дневная смена; экскаватор спешил добраться по песку до следующего скального выступа. С момента, когда разведывательный самолет обнаруживал запас пряности, и до того как тягачи выводили механизм в пустые дюны, Вори и его товарищи работали наперегонки со временем. Гигантский механизм загребал огромные объемы насыщенного меланжем ржавого песка. В качестве последней меры, на случай если они окажутся вдалеке от безопасных скал и не смогут перегнать приближавшегося червя, бригаде следовало забраться в спасательную капсулу, а реактивные двигатели увели бы грузовые контейнеры с меланжем в ближайшую безопасную зону, где «Комбайнд мерчендайз» сможет подобрать их и спасти людей и пряность.
С ними пока что такого еще не случалось. Ошибись они в расчетах даже на минуту, это могло обречь их на гибель. Вори не хотел окончить жизнь среди камней, медленно погружаясь в глотку червя.
По вечерам экскаватор не возвращался в Арракис-Сити, от которого их могли отделять сотни или даже тысячи километров; ночь он проводил на скальных выступах, куда не могли добраться черви. И когда в полной темноте пустынной ночи светили только звезды, Вори без устали бродил среди скал, думая о Кеплере, о Мариелле, гадая, сколько лет ему придется провести здесь, прежде чем он сможет рискнуть вернуться, просто чтобы снова их увидеть. И будет ли еще Мариелла с ними.
Блуждая в одиночестве, Вори наткнулся на старое убежище, сложенное из камней. Он подозвал Калбира.
– Похоже, мы не первые разбили здесь лагерь. Бригада другого экскаватора?
На лице поседевшего начальника группы проступило отвращение.
– Пустынные жители. Вероятно, зенсунни – потомки беглых рабов. Они явились на Арракис, думая, что ни один человек в здравом уме не захочет здесь поселиться. Во время лихорадки по добыче пряности они ушли в глубь пустыни, просто чтобы не встречаться с людьми. Я слышал, они по-прежнему называют себя фрименами, свободными людьми, но жизнь здесь, вдали от цивилизации, трудно назвать свободной.
– Ты с ними встречался? – спросил Вори. – Я… я хотел бы с ними поговорить.
– Зачем? Выбрось эти мысли из головы. Если поработаешь достаточно долго, наверно, встретишь кого-нибудь из жителей пустыни, но мы с ними не якшаемся.
Бригада усталых добытчиков пряности спала под открытым небом, радуясь возможности выйти из тесных отсеков машины. Калбир выставил караульных, хотя люди ворчали, что это нелепые, безумные предосторожности. Но он показал им остатки покинутого лагеря.
– Лучше вы лишитесь сна, чем жизни. И если пустынные кочевники вас не тревожат, не забудьте, что у Джозефа Венпорта много других врагов.