Есть люди, готовые ради свободы пожертвовать всем остальным. И много ли таких? Никто не исследовал. Но имеется и довольно большая часть населения, размеренность жизни ценящая больше всего, в том числе свободы. Израильские социологи были поражены, когда обнаружили, сколь велик процент «вырвавшихся на свободу», но находящих свое счастье в размеренной казарменной атмосфере колхозов-кибуцев! А одновременно бродят по свету индивиды, которые просто болеют, засидевшись в городе на одном месте.
И в России немало таких граждан, которые, как только появилась возможность, бросились изучать мир, «челноками» ли, туристами, неважно. Но есть и такие, которые продолжают ходить на свое предприятие, даже если им там ничего не платят. Даже если там делать уже нечего. В общем, выбирать, как жить — это тоже элемент свободы.
США и другие развитые страны позволяют своим гражданам иметь побольше вожделенных свобод не потому, что там больше любят людей, чем в России, а потому, что у них больше ресурсов. И они могут предложить высокое материальное содержание любому нужному им человеку из любой другой страны. А вообще, изобилие достигается только ценой расточительства. Хорошо, когда в магазине всегда есть выбор скоропортящихся продуктов, например, хлеба. Но куда девать нераскупленный? Ясно, что в обществе с высоким уровнем потребления ему одна дорога, на помойку. А нам, с нашими издержками — это здорово, или нет?
Как ни ругай марксизм, но следует понимать свободу, как осознанную необходимость. При всех других подходах ничего не получится из «свободы», кроме суеверия.
И даже не стоит говорить, что человек счастлив не от абсолютного количества благ (свобод), а от относительного. Пусть он живет, например, в Америке, и по нашим представлениям как сыр в масле катается, но вот он видит, что кто-то живет лучше него — и уже несчастлив. Россиянину не вредно помнить, что даже на самой благодатной земле не все бывают счастливы. И еще приятная новость: есть люди в разных странах, которые завидуют русским, и даже стремятся сюда переехать, потому что здесь много счастья, работы и высокие заработки.
Все относительно в этом мире, даже свобода и счастье! Помнится, в советское время «на кухнях» очень дискутировался вопрос о свободе перемещения. Дискуссанты, конечно, желали уехать. А коммунистические тираны не хотели их выпускать. Теперь на Руси свобода: кто хочет уехать, куда его черти несут, пусть едет. Так новая беда: Штаты их не пускают!
Конечно, есть большая разница между правом не впускать (например, в США или Англию — нищих со всего света, желающих туда переселиться) и правом не выпускать (например, из СССР — всех желающих пожить в Америке, как «белый человек»). Казалось бы, каждый должен иметь право сам выбирать, где ему жить. Но такое право у каждого как раз есть! Дело-то в другом — или не впускают, или не выпускают.
И ведь вот что интересно. «Обычных» людишек в России никто не держит: катитесь. Но их никуда не впускают, а кто не верит, сходите к американскому посольству и посмотрите, как там издеваются над нашими гражданами, рвущимися в «Западный рай». Зато Америка с удовольствием примет талантов, тех, кто является самым ценным достоянием любой страны, в том числе России. А их воспитание и образование нам больших денег стоило, и вот опять мы видим, что свобода — категория экономическая. За право уехать они сами, или принимающая страна, должны были бы внести большой налог. Нет более глупой политики, чем отдавать за просто так сотни тысяч специалистов, которые могли бы послужить развитию нашего общества.
Если заплатят, пусть едут — ведь свобода! Нас (остающихся в «этой стране»), расстраивает лишь одно: стремление выехавших и собирающихся уехать поучать нас, и даже руководить нами, и особенно расстраивает, что никак не удается объяснить народу, что у эмигрантов и у тех, кто остался, интересы не просто разные, но диаметрально противоположные.
Сегодня они побежали за «повышенной комфортностью» в США, а завтра с удовольствием переедут еще куда-нибудь, если там будет лучше. Ведь вся свобода перемещения означает лишь то, что где-то имеется для тебя свободное рабочее место. А тот уровень потребления, который достигнут на Западе, невозможно поддерживать долго, ресурсы кончатся. К тому же массивная эмиграция на Запад происходит с одновременным переводом промышленности оттуда в страны третьего мира. Это объективно ведет к снижению жизненного уровня, что снизит, и очень скоро, привлекательность западного образа жизни.
Метеп Ю топ — вот лучшая фраза для завершения главы о свободе передвижения.
Часть IV. НАША ЖИЗНЬ СЕГОДНЯ
Нас всегда удивляли рассказы реформаторов — от Гайдара до Ясина, о том, что либеральные реформы были начаты для спасения страны от голода. Якобы на рубеже 1991–1992 годов запасов продовольствия в городах России оставалось на 5–7 дней, и вот тогда политическое руководство страны решилось пойти на «шоковую терапию». Действительно, правительство устроило «шок» и повело дальнейшие преобразования. Ну, а продовольствие-то откуда взялось? Известно, что за все время их реформ показатели производства в стране только ухудшались, и взять внутри страны больше, чем имелось до них, было невозможно. Купили за границей?.. Купить можно было и без реформ.
Не имея других объяснений и оправданий, они оценивают свои успехи тем, что после их вмешательства в экономику прилавки и витрины стали полными. Но позвольте, на любом московском рынке во все времена можно было купить, что угодно, не было очередей, а продавцы излучали любезность. Как-то так получалось само собой, без реформаторов. Но причиной было не изобилие, а запредельные цены!
Теперь во всей стране производство продуктов упало, а витрины полные. Чудеса? Нет. Просто реформаторы добились не изобилия, а запредельных цен. И реформы свои они начинали не ради спасения людей от голода, а ради витрин.
Мало кто знает, — в стране существовал «Закон об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» № 1799–1 от 24 октября 1991 года. (Кстати, он имеет силу и сегодня, поскольку был подтвержден Конституционным судом в части индексации сбережений граждан.) По этому Закону индексация должна была происходить ежеквартально. А как было на самом деле? Вспомните. Вот она, цена слов гайдаров-ясиных о спасении страны от голода. Если бы предусмотренную законом индексацию проводили, витрины опустели бы в момент, сразу показав реальный результат реформ, и Гайдара вместе с его командой не просто поменяли бы на Черномырдина, а судили бы. Впрочем, их всех и сейчас можно судить за невыполне ние Закона об индексации и причинение, тем самым, ущерба и страданий гражданам.
С думой о народе они сначала провели бы денежную реформу, чтобы обеспечить нормальные текущие выплаты, а уж потом освобождали цены, как это было сделано в Германии Эрхардом после войны. А с думой о чем (о ком?) они производственные мощности считали и продавали во время приватизации по старым ценам, когда в стране уже ходил рубль, не соответствующий даже копейке старых денег? Народ заводов не покупал.
А не кажется ли странным, что вознаграждение верхних эшелонов власти, включая и депутатов, изначально и до сих пор не зависит от положения дел в стране? Если бы вознаграждение их труда зависело от средней по стране зарплаты, то и плоды реформаторской деятельности напрямую сказывались бы на их кармане. Лечатся они, в основном, за границей, а потому положение в отечественной медицине для них просто не интересно. Дети и прочие родственники учатся тоже не здесь.
Итак, слова «демократов» и дела «демократов», как говорят в Одессе, две большие разницы.
4.1. ОБ ИСТОКАХ КРИЗИСА
В газете «Дуэль» № 47 за 2000 год было приведено выступление М. Горбачева в американском университете в столице Турции Анкаре. Вот что он сказал:
«Целью моей жизни было разрушение коммунизма, который представляет собой невыносимую диктатуру над народом. В этом отношении меня поддержала и укрепила моя жена, у которой это мнение сложилось еще раньше, чем у меня. Успешнее всего я мог это сделать, исполняя высшие (государственные) функции. Поэтому моя супруга Раиса рекомендовала мне постоянно стремиться к высшим должностям. И когда я лично познакомился с Западом, мое решение стало бесповоротным. Я должен был устранить все руководство КПСС и СССР. Я должен был также убрать руководство во всех социалистических странах. Моим идеалом был путь социал-демократических партий. Плановая экономика так связала дееспособность народов, что она не могла проявиться в полной мере. Только рынок может привести к ее расцвету.
Для подобных целей я обрел и единомышленников. Прежде всего это были Яковлев и Шеварднадзе, которые имеют огромные заслуги в низвержении коммунизма…»
А сегодняшнюю Россию он характеризует так.
«Это государство без идей. Здесь должны, господствовать идеи западных стран — рынок, демократия, права человека…»
Многое, что говорит Горбачев сегодня, не вполне правда. Он призывал реформировать социализм, это да. Но не сумел даже дать определения, а что же такое социализм? Мы сейчас увидим, что разные варианты социализма имелись и в 1920-х годах. А чтобы больше не возвращаться к воззрениям последнего генсека, отметим, что ему совершенно неведомо было, как перейти от социализма «коммунистического» к социализму «социал-демократическому», и он искал ответа… на Западе. С одной стороны, это логично: все социальные идеи, реализовавшиеся в России на протяжении столетия, пришли с Запада. С другой стороны, это то же самое, как если бы владелец завода пришел к своему конкуренту за советом: как мне реформировать мое предприятие? Конкурент ему насоветует…
Политолог и историк О. А. Арин пишет в книге «Россия в стратегическом капкане» (М., Флинта, 1997) сообщает:
«Приход к руководству Горбачева поначалу воспринимался как луч света в темном царстве, поскольку он мог говорить, о чудо, без бумажки.
Но этого оказалось более чем недостаточно. Горбачев также не представлял, как реформировать социализм, за который он тогда еще бился. Или имел те представления, которые ему были навязаны Западом. Опять Запад? Не берусь утверждать однозначно, но в брошюре „Чума черного рынка“ Джеймс Дэйл Дэвидсон пишет: когда в 1984 г. мы организовали „Стратеджик инвест-мент“ (нечто вроде бюллетеня консалтинговой компании по инвестициям), однажды нам в Лондон позвонили из Финляндии. Звонок был от человека, работавшего шофером в Русском посольстве в Хельсинки (позже выяснилось, что он генерал КГБ). Он попросил помощи для малоизвестного члена советского политбюро по имени Михаил Горбачев. Горбачев планировал визит в Лондон, и он искал идеи, как реформировать Советский Союз. Когда Горбачев прибыл, догадайтесь, кто был его официальным сопровождающим в Лондоне? Это был скромный член парламента по имени Джон Браун, который в то время являлся редактором „Стратеджик инвестмент“. Представители „Стратеджик инвестмента“ провели много времени с Горбачевым и его женой.
Не знаю, то ли благодаря советам англичан, то ли благодаря собственным глубоким размышлениям, но Горбачев полностью проиграл себя и страну. И начал он ее проигрывать, явно не осознавая этого, с момента, когда он развернул кампанию гласности».
А теперь скажем: то, что началось при Горбачеве и происходит сегодня, могло произойти еще 1923 году. История социалистической России содержит в себе все идеи, которые реализовали ныне реформаторы!
В апреле 1923 года состоялся XII съезд партии. На нем впервые не присутствовал Ленин. Сторонники Троцкого Радек и Красин предложили сдаться на милость иностранным капиталистам, отдать им в концессию жизненно необходимые для Советского государства отрасли промышленности. Они полагали нужным уплатить аннулированные Октябрьской революцией долги царского правительства, а Бухарин и Сокольников еще до съезда предложили ликвидировать монополию внешней торговли.
Сам Троцкий предложил закрыть такие крупные заводы, имевшие оборонное значение, как Путиловский, Брянский и другие, не приносящие, как утверждал он, прибыли. Он же предложил строить промышленность за счет эксплуатации крестьянского хозяйства, считая, что гибель крестьянства пойдет на пользу пролетариату.
Но съезд отверг посягательства на монополию внешней торговли, а политику концессий посчитал возможным проводить только в таких отраслях и в таких размерах, которые были выгодны Советскому государству. Противники троцкизма заявили, что нельзя забывать о преобладании в стране мелкого крестьянского хозяйства, и что развитие промышленности, в том числе и тяжелой, должно идти не вразрез с интересами крестьянских масс, а в союзе с ними, в интересах всего трудящегося населения.
Как это ни смешно, но наши «демократы» сегодня реализовали идеи Троцкого. Правда, эти «неотроцкисты» существенно хуже тех, исходных. И вот почему. У Троцкого были вполне конкретные представления о том, как должны развиваться события для построения нового всемирного общества коммунистического благоденствия. Он был уверен, что коммунизм может победить только в том случае, если он победит, по крайней мере, в ведущих странах Европы. Для достижения этой главной цели судьба какой-то России не имела для него значения. А что до отдачи российских заводов и рудников в концессию иностранным капиталистам, так это нужно для получения денег на мировую революцию, а когда она победит, тех же капиталистов можно будет поставить к стенке. Это тактический вопрос. После решения основной задачи можно будет заняться и судьбой тех, кто останется в России. Ведь сказано же, «приобретет он весь мир». Все потери переходного периода в итоге окупятся!
Не следует думать, что в противоположном (сталинском) лагере были особые поклонники России. Вовсе нет. Просто эти полагали нужным сначала создать плацдарм в виде крепкой России, а затем уже отсюда осуществить внешнюю экспансию.
У наших же «неотроцкистов», во-первых, нет вообще никакой общечеловеческой цели. Их желание — набить свои карманы. И, во-вторых, им нужны ресурсы России только для того, чтобы лично самим войти в так называемый «золотой миллиард». Причем они понимают, что хоть и говорят о миллиарде, но на самом деле клуб избранных существенно меньше и билет туда стоит очень дорого. А что при этом будет с Россией? А кого это волнует? Помните, они с первых дней реформ называли Россию — «эта страна». Не наша, а именно — эта. Плевать они хотели на «эту страну». Их задача жить самим, причем как можно лучше.
И, наверное, не случайно с начала перестройки так усилено шла реабилитация троцкистов в противовес Сталину. Пелись дифирамбы НЭПу. Как и с национальным вопросом, о котором мы говорили в первой части книги, большинство нынешних «любителей истории» утеряли главную идею: почему предпринимаются те или иные действия, и в результате получилась полная бессмыслица.
Здесь ситуация похожа на ту, что можно наблюдать в каком-нибудь конструкторском бюро. Сначала шло обсуждение отцами-основателями этого КБ технического задания на все изделие. Затем пригласили новых сотрудников и раздали им задания на разработку отдельных узлов. При этом не сочли нужным доводить до каждого основные данные ТЗ на все изделие. В этих обстоятельствах параметры, которые были доведены до низовых исполнителей, стали для них «догмами», которым они следовали неукоснительно. А откуда они взялись, для большинства членов коллектива так и осталось неизвестным. И все было хорошо, но вот КБ приступило к конструированию другого изделия. А конструкторы низового уровня продолжают пользоваться старыми «догмами», и у них получаются узлы, которые совсем не подходят к новой системе. Вся их деятельность стала бессмысленной, поскольку сами по себе их элементы конструкций никакого смысла не имели, а главный смысл всего дела был потерян.
Или по другому. Некто увидел, как его сосед, войдя в комнату и пройдя несколько шагов, снимает шляпу и, не глядя, бросает ее назад, и она повисает на вбитом в стену гвозде. Конечно, это очень экзотический способ вешать шляпу на стену. Но главное в этом трюке — уверенность, что гвоздь существует.
Теперь, если этот некто придет домой и начнет швырять шляпу за спину, то все его попытки будут тщетны. У него просто нет вбитого в стену гвоздя.
Неудавшееся государство
Не секрет, с каких позиций был начат старт реформ (учитывая и перестройку, так как в ней были заложены многие идеи, которые после развала СССР просто модифицировались), и что имеем сегодня, и какова динамика на будущее. Спад везде и во всем: в промышленности, сельском хозяйстве, добывающей промышленности. Вложений в амортизацию нет. Жизненный уровень большинства катастрофический.
Вряд ли сегодня кто-нибудь будет спорить, что кризис 1990-х явился логичным следствием экономической политики, проводившейся в предыдущие десятилетия. Как и почему происходил кризис, можно понять из нашей модели скачков (см. 3.3. Русские горки). Будем считать, что конец эпохи «мобилизационной экономики» приходится на 1955 год. Была победа в войне. Произошло частичное восстановление хозяйства. Создан задел для производства ядерного оружия и ракетной техники. Начинается поворот экономики на нормальное функционирование.
В соответствии с нашей моделью в этот момент должно было начаться отставание. И оно началось. Вот некоторые цифры. В 1955 году ВВП СССР составлял 35 % от ВВП США, в 1965 году — 28 %, 1975 — 27 %, 1985 — 22 %, 1990 — 17 %, 1995 — 9 %, и, наконец, сегодня — порядка 5 %. Некоторую отсрочку давала жизнь за счет продажи нефти. Да и на «Западе» не все было удачным; кризис за кризисом. С другой стороны, и ВВП США уменьшался по сравнению с мировым.