— А что у нас сегодня? — удивился тот.
— У нас День города, бал, фейерверки, нужно быть на высоте. Так как вы меня нашли?
— Увидел объявление в деловом журнале. Частный детектив Арсений Кудесников окажет услуги… И тэ дэ… Часто ли вы встречали других Арсениев Кудесниковых?
— Да… Вы укрепляете меня в мысли работать под вымышленными именами. Итак. Я частный детектив и занимаюсь тем, о чем вам знать не положено. Какие будут вопросы?
— Вы должны помочь мне освободить Ксению от кабалы и плена. Эта дурацкая: фирма, посадившая ее на крючок, успела сделать определенные документальные проводки… Она завладеет ее квартирой, вот увидите!
— Во-первых, — сварливо сказал Кудесников, — вашей Ксении я ничего не должен. Она меня не нанимала, чтобы я расследовал деятельность каких-то там фирм. Во-вторых, я не влюблен в нее, поэтому рисковать ради ее красивых глаз не намерен. Не считайте меня жестоким, но я расследую дело об убийстве.
Взгляд Траскевича сделался упрямым, как у строптивого телка, которого хотят прежде времени загнать домой. Кудесников сто раз видел такие взоры у чертовых влюбленных обоего пола.
— Но ведь ваше дело связано с Ксенией, верно? Почему бы не освободить ее, так сказать, попутно?
— А вы на что?
— Я уже нанял юриста, который отправился в Аркадьев, он будет разбираться с документами. Но там ведь еще есть два амбала, помните?
— Сейчас они даже во благо, — утешил его сыщик. — Вы можете быть за нее спокойны. Человек, который их к ней приставил, нуждается в Ксении живой и невредимой. Кстати, юрист вам не понадобится. Думаю, с ее квартирой все в полном порядке, она выдумала долги, чтобы объяснить присутствие двух соглядатаев. Ей угрожали расправой над ее бабкой, если она их выдаст.
После путешествия в каменоломни все стало более или менее понятным. Ксения — источник информации, которым беззастенчиво пользуются нечистоплотные люди. Богатые и нечистоплотные. Именно такие всегда хотят стать еще богаче — любыми путями.
— Я ничего не понимаю, — растерянно сказал Траскевич. — Она мне сама сказала… Там, в душевой кабинке… Она рассказывала взахлеб, у нее были такие глаза…
Психолог хренов! Куда только девается их проницательность, когда дело доходит до них самих. Кудесников отлично знал, что все женщины по природе своей — заправские лгуньи, для этого специальное образование не требуется.
Он посмотрел на часы, повернул голову в сторону двери и зычным голосом гаркнул:
— Лиза!
Дверь мгновенно распахнулась, и розовая Лиза возникла на пороге.
— Журналист пришел?
— Да, он ждет.
— Зови его.
— Собираетесь устроить пресс-конференцию? — спросил обиженный Траскевич. Его выставляли, да так беспардонно!
— Если вас интересует, какова истинная угроза вашей Ксении, можете остаться и послушать. Думаю, сейчас все станет ясно. Я приблизился к завершению расследования.
Траскевич, естественно, принял приглашение. Кудесников подумал, что он наверняка ушел в краткосрочный отпуск, чтобы спокойно улаживать свои любовные дела, которые имели междугородний масштаб.
— Привет, — весело сказал журналист, появляясь на пороге кабинета. Это был среднего возраста тип, низкорослый, как пони, с наглыми глазами и повадками обезьяны.
Он за руку поздоровался с Кудесниковым, кивнул Траскевичу и спросил:
— Твой помощник? Дел много, не справляешься?
— Садись, Рома, — предложил сыщик и представил их друг другу: — Это Роман Климович, известный политический обозреватель. А это Александр Траскевич, консультант по вопросам психологии.
Климович сел и спросил:
— Чайку нальете? Не люблю насухо беседы вести.
Мгновенно появилась Лиза с чайком и закусками. «Известный политический обозреватель» заметно повеселел и спросил:
— Так чего тебе надо, Сеня? Ты меня отдел отрываешь.
— Знаю, знаю. У меня вопросик — ерундовый, пустячный. Для тебя, я имею в виду, Ты же у нас спец по Аркадьеву и его политической верхушке.
— Да… Ездил, ездил, помню, помню. Мы обслуживали кампанию по выборам мэра города. Тебя интересует кто-то конкретный?
— Сачков, — быстро ответил Кудесников. — Его политические амбиции и моральные качества.
— А, Кондрат Миронович! — воскликнул Климович, расплывшись в улыбке. — Косоворотка, посконные штаны… Неиссякаемый источник социального оптимизма. Уверяю тебя, что этот тип запросто мог бы стать диктатором на каком-нибудь тропическом острове. У него есть все задатки.
— Сейчас он в команде заместителя мэра. Или все-таки… Собственно, это и есть мой главный вопрос: не действует ли Сачков против Лебедева, находясь официально на его стороне? Ведь известно, что у мэра и его заместителя сейчас сложные отношения. Один собирается спихнуть с трона другого. Между ними вбит клин, уже давно.
— Время, конечно, прошло определенное с того момента, как я держал руку на пульсе, но… — Климович пожал плечами. — Не думаю, что Сачков сильно изменился. Вряд ли он засланный казачок. Он скорее слуга двух господ. Может сливать нынешнему мэру информацию. Или поддерживает какие-то решения, которые не по душе или мэру, или Лебедеву.
— Зачем же они его держат?
— О! Да ведь он полезнейший человек! У него все шавки накормлены, а это порой важнее, чем насытить тигра. Все, стоящие вдоль красной ковровой дорожки — его люди.
— Говорят, у него есть пунктик, — Кудесников бросил короткий, но выразительный взгляд на Траскевича, слушай, мол. — Он желает очистить город _ от бомжей, бездомных собак, рокеров, художников-авангардистов, медиумов и всех остальных «посевов демократии», как он их называет. Честно, я сам, слышал — он гак и сказал: «посевы демократии».
— Точно. Это яблоко раздора у них с Лебедевым. У того племянник — гвоздь в заднице, постоянно готовит какие-то акции — то требует разрешить однополые свадьбы, то устраивает шествие голых людей, декларирующих свободу всего и всех от всего и от всех. Сачков давно хотел его или в психушку сунуть, или выжить из города. Но Лебедев ни в какую. Теперь Кондрат Миронович затаился. Но я уверен: при первой же возможности он с ним разделается.
— Племянника на днях убили, — сообщил Кудесников.
— Вон оно что! И ты думаешь, что Сачков мог отдать распоряжение?…
— Это я как раз у тебя спрашиваю: мог или не мог? Гипотетически. Не будем никого обвинять, не имея на руках фактов.
— Не будем, — согласился Климович и добавил, отхлебнув остывшего чаю: — Конечно, мог, Сеня! Тот самый типаж, который опаснее всех остальных. Я его постоянно под колпаком держал — все боялся какой-нибудь неожиданной пакости.
Когда журналист удалился, обогащенный некоторой суммой денег, Кудесников оттолкнулся каблуками от пола, и его стул повернулся в сторону Траскевича. Тот потрясенно молчал.
— Не можете поверить в существование грязных людей и грязных технологий?
Тот моргнул и откликнулся:
— Не могу поверить, что человек из городской администрации способен отдавать приказы… об убийстве!
— Ну… Бумажек он не подписывал, — пожал плечами Кудесников. — Однако у нас есть шанс прищемить ему хвост. Для него уже готова западня. Сегодня вечером… Вы в курсе, что сегодня в Аркадьеве праздник? Факельное шествие, фейерверк, большой вечер для сливок города. Я тоже среди сливок. У меня есть знакомая, Марьяна, так она на короткой ноге с заместителем мэра Лебедевым. Мы с ней сделаем так, чтобы тот воочию убедился в том, что Сачков — преступник.
— Но как?
— Вынудим его совершить еще одно преступление, теперь уже собственноручно. Я буду блефовать. Скажу, что знаю, кто отдал приказ прикончить Диму Гречишникова, племянника Лебедева, и еще двух человек. Все они были медиумами, как и ваша Ксения. Сачков считал этих людей плесенью на теле родного города. И быстренько продезинфицировал социальную болячку. Я объясню ему, что вел расследование по делу об убийстве одного из этих медиумов и раскопал кое-какие факты.
— Да ведь Сачков может вам не поверить!
— Мне?! Вы просто не видели меня в деле. Я так умею раззадорить оппонента, что он готов меня укокошить через пять минут после начала диспута.
Тут на столе Кудесникова зазвонил городской телефон, и он, раззадоренный собственным красноречием, неосторожно снял трубку.
— Арсений! — донесся до него трагический женский стон. Словно хозяйка голоса лежала, придавленная тяжким камнем, на дне озера и взывала оттуда к принцу, который должен освободить ее. — Арсений, тебе нужно спрятаться!
— Алиса? — повысил голос сыщик. — Ты откуда? Что случилась?
— Мой муж… Он нашел наши фотографии!… Ну, те, откровенные, помнишь? У него второй припадок бешенства! Он сказал, что скормит тебя своим рыбам.
— А что там у вас за рыбы? — опасливо уточнил Кудесников и тут же воскликнул: — Фу, Алиса, какая чушь! Я сумею справиться с твоим благоверным. Успокойся и подумай о себе, дорогая.
— А что там у вас за рыбы? — опасливо уточнил Кудесников и тут же воскликнул: — Фу, Алиса, какая чушь! Я сумею справиться с твоим благоверным. Успокойся и подумай о себе, дорогая.
Он повесил трубку и решил, что пистолет нужно взять с собой обязательно. Если Маврушкин припрется сюда, будет большой бэмс.
— Лиза! — крикнул он. — У тебя с сегодняшнего дня выходные. Сколько подряд их будет, я сообщу дополнительно. Собирай манатки и уходи! — Повернулся к Траскевичу и сообщил: — Нужно торопиться, здесь становится опасно.
— А вы сейчас куда? — спросил тот.
— В Аркадьев, на бал! Там все и случится.
— А Ксения?
— А что Ксения? Лужина сидит в гостинице, насколько я понимаю. Или катается л о городу на автобусе. Зачем, кстати, она все время катается, ума не приложу. Нужно будет обязательно у нее спросить при случае.
— Возьмите меня с собой, — потребовал Траскевич наглым тоном. — Я могу вам пригодиться.
— Ну, да. Будете лезть ко мне со всякими глупыми предложениями, мешать к сбивать с толку. Вы спите и видите, чтобы я устроил вам свидание или еще что-нибудь. Увольте, только не сегодня,
— Тогда я поеду сам!
— Скатертью дорога.
В этот момент снова зазвонил телефон, и Кудесников рявкнул в трубку:
— Да!
И тут же услышал голос своей клиентки Виктории Сливки. Она была в истерике.
— Этот ваш Малахов! — рыдала она. — Монстр какой-то! Он поймал меня и теперь говорит ужасные вещи. Будто я следила за Романом и… и… и пырнула его ножом!
— Так и говорит? — с весёлым удивлением спросил Кудесников. — Действительно, монстр.
— Я должна все вам рассказать! Облегчить душу! Малахову я ничего не скажу! Только вы сможете меня понять!
— Ну почему же только я? — пошел на попятный Арсений. — Впрочем, вы мне все обязательно расскажете, только не сегодня.
— Нет, именно сегодня!
— Но я уезжаю в Аркадьев, прямо сейчас.
— Значит, я приеду к вам туда и во всем признаюсь!
— Не на… — начал было Арсений, но Сливка уже бросила трубку.
«Отлично, — подумал он. — Именно сегодня, когда все должно разрешиться, в город, как тараканы, сбегутся все мои знакомые!»
Он беспардонно вытолкал Траскевича за дверь, поцеловал Лизу в щеку целомудренным поцелуем, схватил кота под мышку и помчался к машине. Прежде чем завести мотор, глубоко вздохнул к позвонил Марьяне.
— Вы где? — сразу же спросила она. Никаких обвинительных интонаций, одна только тревога.
— Выезжаю.
— Из Москвы?! Но вы не успеете!
— Я обязательно успею, Марьяночка, я же обещал. А частные детективы держат слово.
— Я уже в курсе. Не верю, будто вы звоните только для того, чтобы меня успокоить. Что вам нужно?
— Э-э-э… Поддержка Сегодня во время бала я разоблачу убийцу. Но мне требуется помощь властей. Подумайте сами — не могу же я сам произвести арест! У меня нет таких полномочий.
— А я тут при чем? — удивилась Марьяна. Узнав, что Кудесников еще в Москве, она заметно помрачнела.
— Попросите Лебедева «усилить» меня парочкой ментов местного розлива. Не такое уж и большое одолжение, если учесть, что мы раскроем убийство его племянника.
— Да, он мне говорил, что его племянника… Подождите, вы знаете, кто убийца?
— Вот именно.
— Хорошо, я попробую.
Через полчаса Колесникову перезвонили «от Константина Николаевича», и он объяснил, что нужно делать. И одновременно подумал про Марья-ну: «Да, крепко она взяла за жабры своего бывшего женишка. Против женских чар даже колдовские ничего не стоят».
Вообще дуть до Аркадьева представлялся ему на этот раз кошмарным гном. Он здорово торопился и нарушал правила дорожного движения. Кроме того, приходилось постоянно разговаривать по телефону, чтобы подготовить «драму в одном акте». Он зажимал сотовый между плечом и подбородком, собеседники плохо его слышали, а сам он отвлекался от ситуации на дороге и пару раз чуть не слетел в кювет. Ко всему прочему Лиза накормила Мерса его любимыми кильками в томате. То ли кильки были старые, то ли томат подкачал, как бы то ни было, кот постоянно просился гадить.
— Теряем драгоценные минуты! — кричал на него Кудесников.
Мерс сидел на травке, задрав хвост трубой, и на вопли хозяина не реагировал. Потом он тщательно закапывал содеянное, раскидывая вокруг себя клочья дерна.
Прилетев в «Дубовую рощу» и прикинув на ходу, какой астрономический счет ему выставит администрация гостиницы, сыщик просочился в свой номер и водрузил кота на диван.
— Особенно не расслабляйся, — посоветовал он. — Сегодня идешь со мной на бал.
В минуты опасности он никогда не оставлял кота одного, Тот был его уязвимым местом. Однажды преступники, за которыми сыщик охотился, похитили Мерса и потом долго и упорно шантажировали Арсения. Он пережил тяжёлые минуты, и с тех пор не оставлял тылы неприкрытыми.
— Одену тебя в костюм каракала. Или кто ты там у нас? Степная рысь? Будем очаровывать дам и повергать в ужас кавалеров.
Мерс завертелся на пледе, устраиваясь поудобнее. Бал так бал. Была бы еда да женщины, которые, к нему так сильно неравнодушны.
Кудесников помчался в душ, потом сноровисто побрился и опрыскал себя туалетной водой, извлеченной из маленького чемоданчика, который он захватил из офиса. Оттуда же сыщик извлек белый; костюм, белые ботинки, галстук и красивую булавку к нему. Дорогая рубашка слегка помялась, но это ничего — под пиджаком не будет заметно. Автомобиль, правда, не желтый кабриолет графа Уэстлейка, но я ладно. Вряд ли гости высыплют встречать его на ступеньки.
Надев на кота масккостюм (так, на всякий пожарный), он взял его «на поводок» и потащил из номера. Часы давно уж amp; перевалили заветную отметку — он и так непозволительно опаздывал. Од! нано судьба решила не давать ему поблажек — едва; он спустился вниз и вышел на стоянку, к тем самым; кустам боярышника, где однажды прятался от Лебедева, как навстречу ему выскочил Траскевич. Он был весь всклокоченный и дурным голосом закричал, показывая на Кудесникова пальцем:
— Вот он! Частный детектив! Он вас разоблачил! У него есть неопровержимые доказательства!!!
Арсений на секунду растерялся и тут увидел, что из-за «газика» выходят ему навстречу Вова Веселовский и Гриша Синьков,
— Идиот! — процедил Арсений, сверкнув глазами в сторону приплясывающего на месте и раззадоренного собственной смелостью психолога.
Ксения Лужина, перепуганная и несчастная, топталась позади своих конвоиров и приговаривала:
— Ой, не надо, мальчики, пожалуйста! Мальчики, не надо!
— Мальчикам захотелось подраться, — пробормотал Арсений.
Драка ему была совсем не нужна. Он уже решил достать пистолет, но не успел. Подлый Траскевич подкрался сзади и изо всех сил толкнул Арсения на врагов, с криком:
— А вот спросите у него сами!
«Мерзкая душонка, — подумал сыщик. — А ведь с виду не скажешь. Такой миляга, такой смельчак». Додумать он не успел, потому что драка началась! Это была хорошая, большая драка, с настоящими ударами в челюсть, когда не выбирают ни средств, ни выражений и не заботятся о последствиях. Мерс в ужасе забился под машину и припал брюхом к асфальту.
В конце концов Арсений кое-как вырвался, воспользовавшись тем, что на время нейтрализовал противников, отбросив одного в— боярышник, а второму угодив ногой в пах. Счастливый Траскевич хохотал. Арсений распахнул дверцу своей машины, за цепочку втянул Мерса на переднее сиденье, потом не удержался, развернулся и с большим чувством врезал психологу по зубам. Того отбросило метров на пять.
Арсений запрыгнул в машину и дал газу. Под глазом у него наливался синяк, костюм из белого превратился в серо-буро-малиновый, галстук висел на спине, ботинки были истоптаны в хлам, карман на пиджаке болтался на одной ниточке.
— Придется проникнуть в дом тайком, потихоньку, — сообщил он коту. — И попросить у кого-нибудь помощи.
Он представления не имел, у кого ее будет просить. Допустим, он достанет другой костюм, но куда деть царапины и кровоподтеки? Да, неудобно получилось.
Виляя, сыщик подъехал к старому особняку, который только что отреставрировал и передал в дар городу некий меценат, и увидел, что вокруг полно красивых автомобилей. Важная обслуга, одетая в одинаковые форменные куртки, разгуливала по двору. К счастью, охраны снаружи не было видно — вероятно, все сосредоточились внутри, поближе к своим «шишкам».
Арсений проверил, не въехал ли кто-то на стоянку вслед за ним, понял, что нет, и вздохнул с облегчением. Входить в таком виде через главный вход было не с руки, и он нырнул за фигурно остриженные кусты жимолости, обрамлявшие подъездную аллею. С собой на всякий случай он прихватил из «берданка» тот самый паричок и те самые вставные зубы, которые в свое время сбили с толку Марьяну. Зубы положил в карман штанов, а паричок засунул за пояс брюк.
Впрочем, не успел он пройти и пары шагов, как услышал, что кто-то ломится следом. Он резко обернулся, присел, готовясь к нападению, и увидел, что прямо на него вылезает из жимолости Алиса Маврушкина. Глаза у нее были огромными, размером с подставки для стаканов. Кудесников, кажется, никогда в жизни не видел таких глаз.